«Том Сойер Фест» в Ставрополе приводит в порядок второй дом, а его координатор Иван Самохвалов строит большие планы на будущее: от производства мерча до введения в городе дизайн-кода и создания Института развития городской среды. Мы узнали у него, почему ставропольский фестиваль — самый «трэшовый», и как «Том Сойер Фест» учит налаживать диалог с разными людьми.

Старый и новый Ставрополь

Ставрополь – интересный город. Я переехал сюда из села, причем не в самый лучший район. Это музей градостроительных ошибок и тот самый район, где избили Варламова. С того момента я и начал за ним следить. Переехал сюда только потому, что застройщик района – из моего села, и всем односельчанам он предлагает скидки и возможность устроиться на работу. Я так и планировал: поступлю на строителя, а там — как жизнь сложится. Может быть, пойду в эту строительную компанию и буду строить многоэтажки. Сначала я не понимал, почему ставропольцы не любят этот район, но прожив там пол года, разобрался. Начал погружаться в урбанистику, узнал о «Том Сойер Фесте».

Мне всегда нравился старый Ставрополь: он маленький, провинциальный. Там сохранились не только объекты культурного наследия, но и средовая застройка, которая, к сожалению, разрушается. Того, кто впервые приехал в город, я бы обязательно провел по ставропольским лесам, сводил бы на Комсак (Комсомольское озеро. – Прим.авт.), его недавно благоустроили. Поводил бы по старым улочкам, например, Подгорной на холмах. Там можно увидеть старые двери и козырьки.

Вместо сноса — фестиваль

В первом сезоне мы очень долго искали дом. В основном, везде жили люди, которым это не надо. Как-то из одного дома вышла бабушка, спросила, что мы делаем. Мы рассказали о фестивале, а она нам – историю своего дома. Оказалось, он ей очень нравится, она хотела бы его восстановить, но у нее не было такой возможности. И мой друг, Кирилл, случайно сказал, что, возможно, мы рассмотрим ее дом в качестве потенциального объекта. Я не был в этом уверен, но в итоге мы взяли именно этот дом. Объект был сложный. Мы заранее не знали, что найдем на фасаде под побелкой, в каком состоянии кирпичи. Были вопросы по материалам: где-то бетонная лепнина, где-то известь, где-то непонятно что. Все это мы отковыривали и приносили к преподавателям в мой университет, а преподаватели не могли определить, что это. После этого я разочаровался в нашем местном образовании.

Второй объект – не такой красивый, мы до сих пор его делаем. Слева от него – пожарная часть, справа – полиция, другие старые дома вокруг уже снесли. У дома не сохранилось ни дореволюционных окон, ни ставней, ни дверей, ни фальцевой крыши, потому что когда-то в нем был пожар. Чтобы все это восстановить, нужно много средств, мы пока думаем, где их взять. Возможно, обратимся к фонду «Внимание».

Жильцы дома были против фестиваля, говорили, что ждут сноса дома, чтобы получить квартиры и переехать. Мы пошли в мэрию, получили бумаги, что дом не аварийный, и сообщили жильцам, что в ближайшие 50 лет он еще точно будет стоять. И они сказали: ладно, делайте, что хотите. Кто-то из них нас хвалит, кто-то ругает, кто-то обещает помочь.

«А нельзя здесь построить нормальную многоэтажку?»

Думаю, фестиваль Ставрополе – самый молодежный и трэшовый, у нас постоянно происходят дикие истории. Средний возраст наших волонтеров — 18-19 лет. В первом сезоне среди волонтеров было всего три человека со стороны, остальные – это мои друзья. Я всех звал, а кого-то, может, даже заставлял.

На старте фестиваля люди отзывались о нем негативно в местных соцсетях, и даже те, кто проходили мимо, говорили: «Вы идиоты, этот дом надо снести». Но под конец сезона, увидев результат, некоторые из них поменяли мнение. Одни по-прежнему пишут: зачем вы это делаете, лучше постройте тут коттедж. А другие им отвечают: вы ничего не понимаете, это наше наследие.

В первом сезоне мой брат написал на прямую линию губернатору, что в доме, который мы восстанавливаем, много лет нет воды, а до тогдашнего мэра города нельзя достучаться. В одиннадцать часов вечера ему с личного номера позвонил мэр. Сначала мой брат подумал, что это розыгрыш. Мэр поругал нас за то, что мы делаем дома в его городе, а его не уведомили, разрешение не взяли. Мы действительно не знали, что перед тем, как начать работы, нужно было получить согласие ¾ жителей. Мэр сказал, что завтра к нам приедет прокуратура, и фестивалю конец. Ночью мы экстренно начали искать какие-то документы, что-то подписывать с жителями, чтобы утром показать все это прокуратуре. На следующий день никакая прокуратура не пришла, но нам перезвонил глава района и предложил пообщаться. На встрече он спросил: «Зачем вы восстанавливаете дом?» Мы начали говорить об историческом наследии. «А снести его нельзя? Построить нормальную многоэтажку вместо этого сарая?» В общем, к пониманию мы не пришли. Глава района нам сказал: «Давайте, вы забудете проблему с водой, а я вам дам два ведра краски».

В доме, который мы делали, были очень разные жители. Был дед, которого мы считали сумасшедшим. Он выходил с утра, говорил, что мы идиоты, и шел на завод. А вечером возвращался с завода, говорил, что мы молодцы, красавчики, сохраняем наследие. Потом выходил и просил нас купить бутылку водки. Мы не покупали, и он говорил, что ненавидит нас. Потом опять выходил и говорил, что мы молодцы. Так продолжалось три месяца, пока мы не узнали, что это два разных человека. Но у них даже рубашки одинаковые. В последний день фестиваля они вышли оба, один говорит: «Вот, дураки». А другой: «Да нет, это же история!» А воду потом все-таки провели, после наших многочисленных жалоб журналистам.

Во втором сезоне нам было необходимо согласовать фестиваль с полицией, так как дом стоит на землях МВД. Мой брат пошел к полицейскому рассказать о фестивале. Тот спросил, кто нас финансирует. Брат рассказал о партнерах, среди которых американская компания — производитель электроинструментов. «Так, американцы финансируют восстановление нашей истории?» «Так», — говорит брат. «Какой ужас… А нельзя их привлечь, чтобы они нам отремонтировали отделение полиции?»

«Ты точно хочешь восстанавливать историю?»

Я часто бываю на разных форумах, пытаюсь зацепить потенциальных спонсоров, чиновников, рассказать о нашей инициативе. Кто-то говорит: здорово, классно, но я ничем вам не помогу. А кто-то откликается. В прошлом году о нас написало Министерство ЖКХ, и мы сразу нашли четырех местных спонсоров. Завод гидротехнических материалов дал нам гидрофобизатор, нас нашел мужчина, у которого своя строительная компания. Сейчас вместе с ним мы проводим школу строительного мастерства: привозим к нему на стройку студентов-первокурсников, чтобы они могли пройти небольшую практику. А еще мы планируем вместе развивать нашу линейку мерча – футболки со Ставрополем. Среди партнеров фестиваля также есть интернет-компания: айтишники выделили нам 18 тысяч, на которые мы закажем резные двери. А еще нам старается помогать городской Комитет культуры. Хорошо бы найти спонсора, который бы помог нам с едой. Наши волонтеры – это ребята-студенты, и если бы какая-нибудь чебуречная поставляла нам чебуреки, работа бы кипела с утра до ночи. В первый год у нас вообще не было местных партнеров, потому что еще никто не понимал, зачем нужен фестиваль.

Многие в городе знают о «Том Сойер Фесте», но не видят своей причастности. Может быть, из-за нашего возраста. Взрослые воспринимают наш проект как молодежный, а молодежи редко интересно такая штука. Часто бывало, что человек услышал о фестивале, пришел, поработал один день и больше не появлялся. Поэтому теперь я у каждого спрашиваю: «Ты знаешь, что мы делаем?» Начинаю объяснять, что такое «Том Сойер Фест». И даже если человек говорит, что хочет восстанавливать историю, я всегда переспрашиваю: «Точно?» Но есть ребята, которым это реально интересно, и они стараются приходить почаще. В целом, фестиваль повлиял на общественное мнение. Сейчас, если где-то что-то сносят или ломают, люди остро реагируют.

Листовки, дизайн-код и институционализация

Думаю, нам надо глобально браться за пропаганду сохранения наследия. Например, сделать листовки о том, как следить за историческим зданием, как работать с памятниками, с разными материалами, показать удачные и неудачные примеры. Что-то подобное уже делали фестивали в других городах. Оставить в листовках свои контакты и с заинтересовавшимися провести воркшоп, собрать жителей исторического города и поделиться опытом. Еще одна цель – это ввести дизайн-код. Нам нравится дизайн-код Иваново, думаем предложить что-то подобное в Ставрополе.

Благодаря «Том Сойер Фесту» меня позвали работать в Управление по охране памятников. Я постоянно надоедал им жалобами, а сейчас прохожу там практику. Если удастся попасть на должность инспектора, будет прикольно: буду сам себе писать жалобы, и сам с ними разбираться.

Еще мы хотим предложить губернатору создать Институт развития городской среды Ставропольского края. Такие институты уже есть в Татарстане, Башкортостане и Нижегородской области. Они курируют все, что связано с благоустройством и дизайном городской среды. Было бы здорово, если такой институт появился и у нас. Мы бы могли делать проекты благоустройства, развивать территории и сохранять наследие — законодательно и через «Том Сойер Фест».

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

←в раздел «Интервью»