В октябре 2018 года калужский «Том Сойер Фест» оказался в заголовках федеральных СМИ, но повод был совсем не радостный: дом, который волонтеры привели в порядок в первом сезоне фестиваля, начали сносить. В тот же день городской глава Калуги прибыл на место происшествия, снос остановили, но к тому моменту от дома Яковлева уже мало что уцелело. Позже прокуратура вынесла вердикт, что старинный дом в центре города был снесен законно, так как здание не являлось объектом культурного наследия.

Ольга Небольсина, координатор калужского фестиваля, своими глазами наблюдала снос дома Яковлева. Мы поговорили с ней о том, как команде проекта удалось пережить непростую ситуацию, и узнали, как история со сносом повлияла на фестиваль — в масштабе города и всей страны.

«Стояла и плакала»

Фестиваль пришел в Калугу в 2017 году. Я тогда присоединилась как волонтер, а в 2018-2019 практически полностью координировала сезоны. С прошлого года я не занимаюсь площадкой, работаю только со спонсорами.

Первый сезон «Том Сойер Феста» координировал директор туристско-информционного центра «Калужский край». Они решили разместить в своих соцсетях голосование по выбору объекта. Многие проголосовали за дом Яковлева, который находился в центре и был интересный на вид. Ни про один старинный дом в Калуге нельзя с уверенностью сказать, что с ним точно ничего не случится, даже если он имеет охранный статус. Поэтому не могу сказать, что над домом Яковлева висел какой-то особый риск.

В доме было пять квартир, я была знакома только с двумя проживающими там семьями. Они даже немного участвовали в фестивале. В сентябре 2017 стало известно, что соседний дом, который пустовал, кто-то выкупил. Потом люди, похожие на риелторов, приходили к собственникам еще одного дома по соседству, и обговаривали с ними возможный вариант переселения. Так мы поняли, что в этом районе что-то намечается. По весне дом Яковлева расселили, с мая он пустовал.

12 октября, накануне сноса, один из подписчиков написал в соцсетях, что проходил мимо дома: там поставили забор, появились какие-то рабочие. Он поинтересовался, что происходит, и ему ответили, что дом завтра будут сносить. Я сразу написала ребятам в чат и передала информацию местной журналистке. Был поздний вечер, позвонить кому-то из возможных ответственных лиц и поинтересоваться, правда это или нет, было нельзя.

Я работаю рядом с домом Яковлева, и на следующее утро стала очевидцем сноса. Честно скажу, я стояла и плакала. Не думала, что у меня будет такая реакция, но на глаза действительно навернулись слезы.

В тот же день городской глава срочно прибыл к дому Яковлева и остановил снос. (На момент описываемых событий пост главы занимал Дмитрий Разумовский. С 2019 года он является заместителем губернатора Калужской области. – Прим.авт.) Но когда он приехал, дом уже был наполовину снесен. Так это оставшаяся половина и стоит.

«Слабо верится, что дом Яковлева восстановят»

Глава написал о случившемся в своих соцсетях и принес нам извинения. («Такого рода процессов в городе просто не должно быть! Стыдно, но я был не в курсе сноса. Что здесь, изъяны законодательства или злой умысел — буду разбираться. Но, однозначно, такого рода городские решения не должны проходить незамеченными», — написал Дмитрий Разумовский у себя в Facebook. – Прим.авт.) Горуправа потом подала в суд на собственника, и проиграла его. Вроде как собственник не уведомил горуправу о сносе, хотя должен был это сделать, чтобы дом отключили от всех сетей. Не понятно, было это сделано, или нет. Общественность отреагировала по-разному. Кто-то сказал: снесли, и слава богу, меньше старья будет стоять в центре города. Кто-то, наоборот, очень сильно нас поддерживал. После этого события у нас случился наплыв волонтеров. Некоторых из тех, кто за нами следил, эта ситуация зарядила, стала толчком, чтобы прийти на площадку.

Две территории – дом №3 и дом номер № 5 собственник выкупил, но между ними есть небольшой кусок земли, который принадлежит горуправе. Для горуправы это был некий рычаг, чтобы вмешиваться и влиять на происходящее, так как собственнику было необходимо объединить территории, чтобы что-то там строить. Горуправа поставила собственнику условие: восстановить дом Яковлева, а на месте дома № 5 он может что-то построить. Но он тоже исторический. Наши краеведы подали заявку на включение дома №5 в реестр выявленных объектов культурного наследия, и его включили. Теперь, (когда соседнему дому присвоен охранный статус – Прим. авт.), собственнику не интересно восстанавливать дом №3, хотя, кажется, уже даже был подготовлен проект. (По информации «Комсомольской правды» в Калуге, на градостроительном совете, где чиновники, архитекторы и краеведы обсуждали судьбу дома Яковлева, представитель застройщика вместо подробного проекта продемонстрировала картинки того, как восстановленный дом Яковлева может вписаться в тот объект, который рядом с ним возведут. – Прим. авт.)

Что дальше будет с этой территорией – совершенно не ясно. Вопрос остается открытым. Честно говоря, слабо верится, что дом Яковлева восстановят, хотя изначально такая надежда была. Если бы собственник снес дом №5 и что-то построил, дом Яковлева был бы восстановлен, правда, неизвестно, в каком виде. Для меня справедливым исходом этой ситуации казалось восстановление дома собственником. Но теперь я не представляю, какой справедливый исход здесь может быть. Дом на момент сноса не был объектом культурного наследия, у него был хозяин, а хозяин на своей территории может делать что угодно. Какие к нему могут быть вопросы? Снос привлек внимание из-за того, что дом был восстановлен волонтерами «Том Сойер Феста». В этой ситуации сложно рассуждать, кто прав.

В нашей ситуации дом Яковлева является своего рода оберегом – говорят, молния два раза в одно место не бьет, так что подобная ситуация в Калуге вряд ли повторится. Поэтому, вопрос, продолжать фестиваль, или нет, даже не стоял. У меня точно ни разу не возникало желания все бросить. Тем более, на момент сноса у нас уже был сделан еще один объект. Возможно, если бы не он, было бы совсем грустно.

У ситуации со сносом была большая огласка: приезжали корреспонденты с московских каналов, о нас писали федеральные СМИ. Три дня мы сходили с ума от звонков, отвечая на вопросы. Вот такой черный PR для фестиваля в глобальных масштабах.

«Разговоры о сносе больше не ведутся»

Благодаря произошедшему нас заметила городская администрация, игнорировавшая фестиваль два года. Они, конечно же, знали о фестивале, но только после ситуации со сносом у нас появился контакт. В 2019 году, когда мы уже начали новый сезон, градоначальник, который остановил процесс сноса, приезжал к нам на площадку. Спросил, что нам надо, какие у нас проблемы, пообещал помочь. Прислал нам спецов, которые посмотрели крышу, цоколь и подсказали, что делать, помог с вывозом мусора и с награждением волонтеров. Так что мы отблагодарили волонтеров за работу за счет бюджетных средств.

Все объекты, которые мы восстанавливали, находятся на одной улице — Рылеева. На ней стоит пустующий дом, который принадлежит горуправе. И мы там устроили сквоттинг – нагло его заняли, повесили замки, и у нас там находится склад. Мы это не согласовывали, я просто поставила городского главу перед фактом. В какой-то стране есть закон: если 11 лет никто не претендует на территорию, а ты там все обустроил и облагородил, то право собственности переходит к тебе. Не знаю, сработает ли это у нас или нет, но вот уже три года мы там. (В России суд может признать гражданина собственником дома, хозяином которого он не является, если гражданин постоянно проживает в нем не менее 15 лет, и делает это открыто и цивилизованно. – Прим. авт.)

Когда мы разговаривали с новым городским главой (с 2019 года этот пост занимает Дмитрий Денисов. – Прим.авт.), он сказал примерно следующее: вы когда будете выбирать дом, вы нам скажите, потому что у нас могут быть свои планы на эту территорию. Мне это не понравилось. Конечно, если дом муниципальный – то да, не вопрос. Но когда у домов есть собственники, которые там живут, это они должны говорить «да» или «нет» фестивалю. Думаю, в данном случае чиновники не должны вмешиваться в процесс.

Вроде бы, улицу Рылеева нам сейчас «уступили». На этой улице когда-то задумывалась огромная реконструкция, ее собирались благоустраивать еще с 80-х годов. Были разговоры, что все «гнилушки» снесут, и на этом месте будет прекрасный скейтпарк, велодорожки и фонтан. Но сейчас они, к счастью, не ведутся. Наверняка, мы отчасти на это повлияли.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

←в раздел «Интервью»