Воронежский фестиваль – один из самых известных внутри сообщества «Том Сойер Феста». Дело в том, что его координатор, Антон Позднухов, обожает путешествовать на автомобиле по городам фестиваля. Недавно он вернулся из очередной поездки. Мы поговорили с ним о том, как тема сохранения наследия звучит в Воронеже и без фестиваля, «Том Сойер Фест»-турах и эффектах от одного с половиной сезона.

Город куража

В 2005 году я приехал из Белгородской области в Воронеж учиться, и остался здесь жить. Понимание города у меня наступило спустя десять лет, когда я начал ходить на экскурсии к Ольге Рудевой, замечать красоту, старину, интересоваться историей и архитектурой.

Воронеж – город-миллионник, который находится посередине между Москвой и Югом. По настроению это губернский город, который тяготеет к движухам столичного масштаба. Достаточно сильной стороной города считается культура. У нас проходит Платоновский фестиваль искусств. Последние лет десять Воронеж стремительно меняется в лучшую сторону. Большой косяк – это отмена трамвая в 2009. А в остальном, позитивных изменений очень много: в благоустройстве, архитектуре. Например, сейчас я с удовольствием наблюдаю, как идет обширная программа по введению выделенных полос для автобуса.

Описать в двух-трех словах, что такое Воронеж, очень сложно. Как-то по дороге на съезд координаторов мы с Алиной Рындиной сидели в поезде и думали: а что такое Воронеж? Нам вспомнилась песенка: Воронеж – это город куража. Этот бренд мы теперь и продвигаем.

Мы сделали один домик, и пока все. У нас мало домов, которые могли бы стать объектами фестиваля. В Воронеже с деревянной застройкой все не очень хорошо в плане сохранности, а то, что сохранилось, зачастую является объектом культурного наследия, с которыми у нас пока не получается работать. Из-за скудного выбора объектов мы начали думать о других форматах. Сейчас нарисовался очень интересный коллаб. Есть расселенный дом с кирпичным низом и деревянным верхом, который принадлежит муниципалитету. Сейчас идет процесс его передачи в безвозмездную аренду воронежскому ВООПИиК (Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры. – Прим. авт.) Основным пользователем здания будет Ян Посадский, известный воронежский стрит-арт художник. Он хочет сделать там галереи, мастерские. Мы делаем большие ставки на всю эту историю, которая может получиться очень крутой. Но и активных действий пока не предпринимаем, потому что документы пока не подписаны. В любом случае, эта история будет на два или на три года. Я не хочу выгорать, я хочу кайфовать. Поэтому будем делать медленно, но с удовольствием.

Не думаю, что фестиваль как-то повлиял на город. В Воронеже, в плане просвещения, уже существует Ольга Рудева, которая влюбляет в него людей. За последние годы у нас сформировался сильный архитектурный блок. Областным Департаментом архитектуры руководит молодой, прогрессивный Андрей Еренков, который помимо своей работы делает кучу крутых вещей, например, форум «Зодчество VRN», занимается просвещением. Еще у нас есть Константин Кузнецов – советник губернатора по архитектуре, молодой человек со светлой головой. Самый крутой кейс прошлого года – фонд капремонта ремонтировал сталинский дом, который не имеет охранного статуса, с привлечением скульпторов. В общем, тема сохранения наследия качается не без нашего участия, но не только благодаря нам. В этом плане в Воронеже все движется в правильном направлении, общими усилиями.

«Проще найти деньги, чем бегать за мастером и умолять»

Мы очень буквально восприняли перечень того, что нужно успеть сделать за фестиваль: отремонтировать домик, потусить и сделать арт-объект. У нас есть классный кейс про последний пункт. Мы совместили арт-объект с нашим домом. На первом этаже есть пять фальшокон. Когда мы его штукатурили, волонтеры просто перестали ходить, потому что это было невыносимо. Но была одна девчонка, Маргарита, которая не сдавалась. Она предложила что-нибудь нарисовать в оконных нишах. Я позвонил художнику Роме Жиляеву, который, в итоге, он полностью реализовал этот проект. Рома приходил отдельно от остальных ребят и рисовал фрески с видом старого Воронежа. Как-то мимо проходила женщина и предложила расписать ей стену в гараже. Рома сказал: «Давайте». Благодаря фестивалю он получил коммерческий заказ, и я считаю, это очень круто, когда для людей, которые безвозмездно вкладываются в наследие, открываются новые направления. Потом мы вместе с Ромой работали в еще одном коммерческом проекте. Это выстраивание связей и появление возможностей – самый важный фестивальный опыт.

Наличники на доме восстановлению не подлежали. Мы нашли столяра, который нам сказал, что сделает новые наличники бесплатно, все «по красоте». И эту «песню» мы слушали в течение трех месяцев. В итоге человек нас продинамил, и пришлось все делать самим. Я сделал вывод: нужно внимательно работать с людьми, которые предлагают не бабки, а свои услуги. Мастеровые штуки лучше делать за деньги, это надежнее. Проще найти деньги, чем бегать за мастером и умолять.

Когда мы начинали делать наличники, я ничего не понимал в дереве. Пришлось разбираться. Я настолько проникся этой историей, что после фестиваля на год с головой ушел в столярку: делал мебель, проводил мастер-классы для детишек. В общем, освоил еще один навык, который сильно помогает мне в нынешней работе.

«Начал катать по местам фестиваля — объездил 30 городов и сел»

Недавно я вернулся из отпуска, который провел, путешествуя по городам, где проходит фестиваль. Это уже четвертая подобная вылазка. Последние три года я планирую свой маршрут для путешествий, отталкиваясь от карты фестиваля. Началось все спонтанно. В 2018 году я поехал в Московскую область забирать мать от друзей. В ночи, после работы, я еду по трассе, вижу указатель на Боровск и вспоминаю, что там проходит фестиваль. У мамы были планы поездить по знакомым в Подмосковье, а я приезжаю и говорю: «Мама, мы едем в Боровск». В тот же отпуск пошло-поехало.

В то время я еще не знал лично многих координаторов. Поэтому перед приездом писал: «Я из Воронежа, собираюсь к вам приехать». Везде меня радушно встречали. Уже следующую поездку я специально устроил по городам фестиваля. В России вообще очень много мест, куда хочется съездить, и где можно найти что-то красивое. Зарубежный туризм мне неинтересен. Мне интересно смотреть свою страну, и делать это на машине, чтобы можно было в любой момент остановиться. Чтобы выбирать, куда поехать, было легче, и в поездках заряжаться позитивным общением с людьми, я начал катать именно по местам фестиваля — объездил 30 городов и сел.

Сложно сказать, какой город впечатлил меня больше всего. Но мой любимый город – это Самара. Причину невозможно объяснить словами. Самара, как первая любовь, кажется мне идеальной: исторический центр, пляж, Волга, Жигулевское пиво, джаз.

Каждый город – крут. Я люблю модерн, конструктивизм, прикольные технические штуки. Поэтому могу выделить Кимры с Бузулуком, которые обожаю именно за модерн. Кимрский модерн – уникальная в масштабе страны вещь, которую надо сохранять. Екатеринбург поразил меня своим конструктивизмом и благоустройством, по городу видно, что там много интересных движух. Клинцы со ставнями-гармошками – реально топ, мне кажется, эту фишку надо больше пиарить, потому что таких ставней больше нигде нет. Холуй запал в душу благодаря своей истории. Это село художников, знаменитое лаковой миниатюрой.

Не понял я только два города – Курск и Иваново. А про каждый из остальных могу сказать что-нибудь теплое. Боровск – очень уютный, там стоит самый милый в мире памятник Циолковскому. Саратов – интересный, с безумно красивой панорамой. Там есть гора с мемориальным комплексом, и с нее открывается вид, который напомнил мне Ялту. Хвалынск – маленький, деревянненький, одно-двухэтажный, уездный-уездный. В Костроме крутая планировка города: от центральной площади веером расходятся улицы. Еще там нарядные резные домики. По настроению Кострома – как твоя любимая бабушка, которая кормит тебя оладушками и заворачивает в теплый пледик.

В Рязани мне запомнился комплекс ВДНХ, скопированный с московского. Еще в Рязани очень крутой храм в кремле, его надо видеть, и уникальная деревянная архитектура, но многое, к сожалению, снесли. Елец – мои любимые соседи, к которым я ездил помогать с восстановлением мостовой. В Челябинске, как и в Саратове, и в Пензе, у меня был напряг из-за контрастности застройки. Например, в Воронеже центр города очень разношерстный в плане архитектурных стилей: если пойти по центральной улице, там есть все, начиная от середины XIX века и заканчивая «хрущовками». Но все это смотрится целостно и комфортно. А в Челябинске рядом с маленьким резным домиком может стоять высотка. Уфа – менее контрастная, мне там запомнился арт-кластер.

Урюпинск – столица российской провинции, они крутые в своих движухах, при том, что сам город скучный, и смотреть там особо нечего. В Сергиевом Посаде я бы посоветовал обратить внимание на все, кроме Лавры. Когда ты «не в теме», создается ощущение, что есть Лавра, а вокруг – вообще ничего. В Кургане мне запомнилось пиво. Там есть старинный пивной завод и при нем, как и в Самаре, есть уютная пивнушка. Невьянск – тихий, мастеровой городок, есть ощущение, что там живет много умельцев. Борисоглебск – жемчужина Воронежской области, там своя, особенная резьба. Ярославль расстроил меня тем, что я ходил там один, без проводника. За три часа шатания по городу я нашел там всего один деревянный домик. А так Ярославль крут своей каменной архитектурой и своим кремлем. Он очень туристический, поэтому там много суеты.

←в раздел «Интервью»