Третья книга «Том Сойер Феста»
В 2021 году вышла новая книга — исследование о фестивале под названием «Мы — Том Сойер Фест». Автором выступила Алина Коленченко, координатор фестиваля в родном городе Клинцы. В результате работы Алина провела около 50 интервью с волонтерами и организаторами фестиваля из разных городов. Получилась книга — исследование на тему, кто эти странные волонтеры, что ими двигает, зачем они ремонтируют чужие дома.
Скачать книгу можно тут (размер 73,6 Mb).
С 19 по 21 ноября в Самаре при поддержке Фонда Президентский грантов прошла Стратегическая сессия городов - участников проекта "Том Сойер Фест".
С 19 по 21 ноября в Самаре при поддержке Фонда Президентский грантов прошла Стратегическая сессия городов — участников проекта «Том Сойер Фест». Команды делились своими наработками и рассуждали о том, как развиваться дальше в условиях неоднозначного отношения властей к историческим домам. Реализация некоторых госпрограмм поставила под реальную угрозу сноса сотни исторических зданий. Как этому противостоять и где в этом процессе место волонтеров «Том Сойер Феста» — в этом заключался основной вопрос Стратегической сессии.
Волонтеры привели в порядок дом, в котором в 1919 и 1924 гг. останавливался писатель и журналист Константин Федин.
«Резные наличники, воссозданные детали, исторически верный красный цвет дома. Было принято много интересных решений, которые в последствие вылились в роскошный дом, по сути который является знаком исторической уникальности города», — рассказывают организаторы фестиваля о результатах юбилейного сезона.
Волонтеры обновили фасады дома Замяткиных на ул. Ворошилова, 1, построенного в 1900 году. История дома тесно связана с тотемской купеческой династией Пановых-Замяткиных.
«Давайте беречь нашу Тотьму, чтобы дети и внуки смогли погулять по деревянным улочкам, рассмотреть узорочье фасадов, чтобы они могли гордиться своей малой родиной. Давайте беречь наш город не только на словах, но и делами», — подвели итоги сезона координаторы фестиваля.
В этом году волонтеры на протяжении семи месяцев работали над домом N°27 на улице Софьи Перовской, построенным в конце XIX века.
«Мы боролись со старой зеленой краской, ломали голову над подбором нового цвета, решали проблему с желтеющей белой краской, но, несмотря ни на что, продолжали работать, шкурить, красить, приколачивать и прикручивать», — рассказывают организаторы фестиваля. За сезон был обновлен фасад здания и восстановлены утраченные элементы декора.
В этом году волонтеры «Том Сойер Феста» работали над новым объектом на улице Рылеева, где уже успели привести в порядок четыре дома.
За лето участники фестиваля очистили и покрасили фасады здания, вставили стекла, восстановили кирпичную кладку и установили новое основание крыльца. «В будущем году мы продолжим восстанавливать дом. В планах — докрасить некоторые элементы фасада, повесить резьбу и памятную табличку, установить водосточную систему и оштукатурить кирпичную кладку», — обещают координаторы проекта.
В этом году «Том Сойер Фест» впервые прошел в Туле. Волонтеры отремонтировали дом №42 на улице Пирогова.
В ходе фестиваля удалось заменить фундамент, сохранив «родную» кладку облицовки, покрасить уличный и боковой фасад, восстановить входную группу и резной декор на наличниках, заменить оконные рамы и внутреннюю проводку, а также укрепить кровлю.
В этом году волонтеры начали ремонтировать дом на улице Фрунзе 35 г, бывшее здание школы, построенное до 1917 года. Сейчас здание принадлежит городу, там располагается подразделение трамвайно-троллейбусного управление.
Волонтеры успели поработать с тремя фасадами: привели в порядок наличники и оконные рамы, почистили бревна от вековой пыли и покрыли их защитным составом, подготовили прогнившие участки к вычинке, которую планируют произвести в следующем сезоне вместе с реставраторами.
Как показывает опыт фестиваля, успешно провести «Том Сойер Фест» можно не только в городе, но и в селе. В конце октября стартовали работы в Московском — селе в Ставропольском крае.
Волонтеры начали восстанавливать ворота у здания почты, которые, в отличие от здания, сохранили исторический облик. В планах — привести в порядок обрамления вокруг ворот и калитки и установить новые кованые элементы.
«Вначале очистим поверхность, чтобы понять, всё ли обрамление вокруг ворот и калитки сложено из известняка, есть ли кирпичи. После этого всё тщательно прочистим, будем расшивать швы, восстанавливать разрушенные элементы. Может, привлечём к работе камнетёсов», — делятся ближайшими планами организаторы фестиваля в соцсетях.
Волонтеры привели в порядок фасад и дверь жилого дома, заменили наличники, изготовили утраченный декор, восстановили веранду и открыли вид на нее горожанам, заменив забор.
«Было весело, трудно и увлекательно. Причесали домик, потратили все деньги и даже больше, извели море масок и перчаток. С одной стороны мы как люди, которые в руках инструмент толком до феста не держали, приятно себя удивили, но, с другой стороны, понятно, что нам сильно не достаёт профессиональных коллег и оборудования», — поделились впечатлением организаторы фестиваля в соцсетях.
Фото: Сергей Иванов
Завершился пятый сезон фестиваля в Костроме.
Волонтеры начали обновлять фасад здания в 2019 году. За последние месяцы им удалось довести задуманное до конца. Организаторы надеются, что хозяева объекта продолжат ремонт и в следующем году приведут в порядок фундамент своими силами.
Фонд «Внимание» запустил сбор средств на ремонт кровли здания, которое восстанавливает «Том Сойер Фест» в Бузулуке.
Дом на ул. Ленина, 68, построен до 1913 года, и является типичным представителем бузулукского модерна. До наших дней подобных построек уцелело совсем немного. Сейчас в доме проживают пенсионеры.
«Мы хотим сделать фальцевую кровлю подлинного исторического цвета. Состояние стропил в целом неплохое, но часть из них сгнили, так что стропила тоже заменим», — делятся планами организаторы фестиваля в Бузулуке. Фонду предстоит собрать 500 тысяч рублей, оставшуюся сумму берут на себя владельцы дома. Поддержать проект можно на сайте фонда.
Второе лето подряд волонтеры работали в усадьбе Ивана Калинина.
«Сделано было очень многое: почищена старая краска и сбита штукатурка, загрунтованы и покрашены деревянные поверхности, много-много раз загрунтованы и оштукатурены каменные фасады, окрашен северный фасад, восстановлены утраченные деревянные части дверей и окон, воссоздана балюстрада мезонина, восстановлена водосточная система по оригинальным фотографиям
Но главное событие сезона — это, конечно, лепные тяги, которые здорово замедлили темп работ — несколько недель волонтеры их тянули и тянули, а между рабочими выходными смотрели обучающие ролики. В итоге, все тяги на главном фасаде доделали, и выглядят они весьма неплохо» — рассказывают координаторы фестиваля в соцсетях.
«Том Сойер Фест» вместе с объединением любителей наследия «Гэнгъ» провели бесплатный онлайн-курс «Как развивать локальные градозащитные движения» на платформе «Теплицы социальных технологий» — просветительского проекта, миссия которого сделать некоммерческий сектор России сильным и независимым с помощью информационных технологий.
Идеолог «Том Сойер Феста» Андрей Кочетков рассказал слушателям курса, как переходить от организации событий к созданию НКО и системной работе с городом. Федеральный координатор движения Татьяна Суркова рассказала, как договариваться с жильцами домов о реставрации здания без статуса объекта культурного наследия, как работать с архитекторами и составлять смету, как привлекать средства для градозащитных инициатив. В вебинарах также поучаствовали координаторы фестиваля из Челябинска и Клинцов: Галина Зубаирова и Алина Коленченко поделились со слушателями, как работать с волонтерами и развивать сообщество.
Материалы курса доступны на сайте «Теплицы социальных технологий».
Волонтеры завершили работы на объекте прошлого сезона, а также привели в порядок главный фасад дома на Белинского 17а: очистили поверхности фасада, сняли старые лакокрасочные покрытия с дверных полотен и окон, и все покрасили все заново.
В планах у команды — вернуться в следующем году, чтобы отремонтировать забор и второй фасад.
Бузулук — город, который присоединился к фестивальному движению одним из первых. «Том Сойер Фест» здесь проходит уже в шестой раз! В этом сезоне объектом работ стал дом на улице Ленина, 68. Недавно команде фестиваля удалось воссоздать декоративный аттик.
«Раньше такой декор был практически на каждом здании, но позже от архитектурных излишеств стали избавляться. За основу взяли уцелевшие фрагменты и повторили их рисунок», — написано в соцсетях фестиваля. Второй аттик, а также карнизные доски, будут установлены после ремонта кровли.
Восстановить деревянный декор помог Артемий Лебедев, который перечислил бузулукскому фестивалю 100 тысяч рублей.
Объектом фестиваля стал жилой дом по адресу ул. Советская, 58.
За две недели волонтеры очистили стены и наличники двух этажей дома от старой краски и пыли, отшлифовали , загрунтовали и обработали антисептиком. Восстановили декоративные элементы и утраченные доски на главном фасаде, покрасили в несколько слоев стены, наличники и металлические элементы откосов.
С 14 по 20 июня в Самаре при поддержке Фонда президентских грантов прошла уже третья Реставрационная Школа «Том Сойер Феста». Лучшие российские специалисты в области реставрации исторических зданий из Санкт-Петербурга, Кижей, Казани и Вологды провели занятия с координаторами фестиваля из одиннадцати городов России. Делимся с вами лучшими лекциями Школы.
На протяжении 6 дней участники проекта учились разбираться в наличниках, изучали основы их изготовления и реставрации. Результатом кампуса стало создание арт-объекта «Снято».
Организаторы проекта полагают, что он может дать старт цепочке общественных инициатив, направленных на изучение, сохранение и популяризацию элементов русского деревянного зодчества.
В каждом наличнике скрыт особый код, в нем зашифровано послание потомкам. Не дать уничтожить эти смыслы, попытаться расшифровать этот код, научиться сберегать наследие, — в этом основной смысл проекта «Бережем наличники».
В команде организаторов — координаторы «Том Сойер Феста» Татьяна Суркова, Серафима Колесникова и Мария Черепок, а также директор Самарской региональной общественной организации «За информационное общество» Анастасия Кнор. Среди приглашенных экспертов — фотограф и известный популяризатор наличников Иван Хафизов, городецкий краевед и градозащитник Галина Торопкина, мастер по наличникам Сергей Пимахин, культуролог и антрополог Наталья Дукантони, кандидат искусствоведения, доцент Московского государственного института культуры Екатерина Пухначева, кандидат философских наук, доцент Самарского государственного института культуры Елена Шлиенкова.
Вместе с Иваном Хафизовым участники проекта прогулялись по исторической части Самары и «поохотились» на наличники, узнали об опыте спасения наличников в Городце от Галины Торопкиной и Натальи Дукантони. Два дня посетители кампуса провели в мастерской вместе с Сергеем Пимахиным, изучая, как изготовить новые наличники и отреставрировать старые. В финале кампуса на стене кирпичного здания на улице Чапаевской появился арт-объект из наличников, снятых со старых домов перед их сносом.
Проект «Бережем наличники» реализован при поддержке Фонда Президентских грантов.
Усадьба находится в Липецкой области и является памятником архитектуры регионального значения. Руководители музея выступают организаторами фестиваля. В планах — обновить фасад главного усадебного дома.
Вот, что рассказывают организаторы об истории и архитектуре усадьбы:
«Архитектурный комплекс усадьбы Рязанка расположен на правом берегу реки Ранова недалеко от села Урусово. В состав усадебного комплекса входит здание деревянного усадебного дома 1821–1836 гг. с хозяйственными постройками ХIХ–ХХ вв., парк, место старой усадьбы с комплексом деревни Рязанка второй половины ХIХ – начала ХХ вв.»
Существующее здание является результатом реконструкции первоначального полукаменного двухэтажного дома с мезонином (верхний этаж – деревянный, нижний — кирпичный), возведенного отцом учёного в 1821–1830 г. В 1836 г. нижний кирпичный этаж был снесен, а верхняя деревянная часть помещена на кирпичный фундамент.
Здание представляет собой интересный образец крупного провинциального деревянного дома периода позднего классицизма. Основной объем здания общими размерами 48 х 13 м вытянут параллельно берегу реки Рановы в направлении с юга на север. С южной стороны к основному объему здания примыкает более узкий прируб с сенями, а с северной стороны – открытая терраса с портиком и широкой лестницей, спускающейся в парк. Главный вход в усадебный дом осуществлялся с восточной стороны. От входа в усадьбу к главному дому вела прямая аллея. В процессе реконструкции 1997 г. был уменьшен размер мезонина и изменены очертания оконных проемов, характер внутриоконных заполнений и восстановлена историческая планировка дома.
Первоначальная отделка и предметы интерьера не сохранилась. В кабинете и экспозиции выставлена мебель, которая была привезена в 1997 г. из имения Буниных–Кропоткиных в Урусово».
Страница фестиваля в Рязанке: https://vk.com/tsfryazanka
В 2018 году жилой дом 86 на ул. Российской стал первым объектом челябинского фестиваля. Деньги на ремонт кровли и реставрацию фасада помогал собирать фонд «Внимание».
Дом расположен в Нагорном квартале, где до недавнего времени можно было полюбоваться цельной исторической средой. А потом дома в квартале стал выкупать застройщик. Ходят слухи, что здесь планируется строительство 55 этажного небоскреба. Последние месяцы перед пожаром дом пустовал — хозяева его продали и съехали.
Команда челябинского «Том Сойер Феста» пыталась спасти историческую среду квартала. Они вели переговоры с застройщиком и убеждали его не сносить старые дома, а вписать их в новую застройку. Застройщик согласился. В июле 2021 должна была состояться акция по консервации домов, чтобы защитить их от мародерства и подготовить к масштабной стройке по соседству. Но буквально перед стартом мероприятия застройщик запретил волонтерам проводить работы.
Пожар в доме 86 на ул. Российской — не первый в Нагорном в квартале. Здания здесь горят одно за другим. Многие челябинцы не верят в подобные совпадения, и считают, что дома поджигают специально, расчищая место для будущей стройки.
«Неделю назад сгорел ещё один дом на Российской, 94, внутри погиб человек. Теперь это преступление точно не останется незамеченным.
В квартале осталось 4 дома, в которых живут люди, и они в опасности. Кто может ручаться, что огонь следующего поджога не перенесётся на их дома? На Российской нет никаких камер, которые могут зафиксировать это», — пишут координаторы на странице фестиваля.
Волонтеры будут восстанавливать исторический облик жилого дома на ул. Революции, 32., которому почти сто лет. Старт работ намечен на 22 августа.
Волонтеры поработают над жилым домом на ул. Советской, 58.
В планах — снять остатки старой краски, загрунтовать и заново покрасить фасад, восстановить декоративные элементы.
В прошлых сезонах команде фестиваля удалось обновить три фасада доме на ул. Полянской, 13\25. Этим летом ребята планируют закончить восстановление здания.
«Том Сойер Фест» в Костроме проходит с 2017 года. Дом на ул. Полянской станет первым завершенным объектом фестиваля.
Нижегородский «Том Сойер Фест» впечатляет масштабом — в этом году волонтеры завершают восстановление целого исторического квартала. С чем связан такой результат? Одним из ключевых факторов роста стало то, что команде фестиваля с самого начала удалось наладить прочное взаимодействие с властью и заручиться поддержкой чиновников. Кстати, за это его организаторы иногда сталкиваются с критикой внутри сообщества. Координатор фестиваля Анна Давыдова считает, что в деле сохранения наследия нужно стремиться к сотрудничеству, а не избегать его. Мы поговорили с ней о том, как выстроить этот диалог без нарушения принципов «Том Сойер Феста».
«Мы сразу поставили масштабные и грандиозные цели»
Для фестиваля мы выбрали очень интересное место. И выбрали не случайно, не просто, чтобы отреставрировать один дом, а чтобы начать восстанавливать историческую среду района, у которого есть признаки достопримечательного места (один из видов объектов культурного наследия, закрепленный федеральным законом «Об объектах культурного наследия народов РФ», – Прим.авт.) Это район, в котором сохранилось огромное количество нижегородского деревянного зодчества. Он привлекателен тем, что находится в центре города, в границах старого Нижнего Новгорода, между двумя центральными магистралями – улицей Белинского и улицей Горького. При этом он камерный, тихий, зеленый.
Сейчас наш город готовится к встрече 800-летия. Поэтому здесь проводятся активные ремонтные и реставрационные работы – не только на объектах «Том Сойер Феста», но и на других памятниках архитектуры. В 2018 году, начиная с одного объекта, мы понимали, что нужно приводить в порядок все дома, ставить их на охрану как объекты культурного наследия и искать средства не только в рамках «Том Сойер Феста». Мы сразу поставили масштабные и грандиозные цели. У нас уже был образ результата — мы сформировали концепцию развития квартала, и наметили план действий. На этой территории мы хотели видеть исторический парк с вовлеченными в экономику города объектами культурного наследия, благоустроенными историческими усадьбами, с сервисной инфраструктурой. То есть, чтобы у каждого исторического здания была функция, вписанная в современный градостроительный и экономический контекст, с сохранением идентичности и смыслов.
Любой проект делают люди. За первый сезон, который длился всего месяц, у нас сформировалась мощная команда из мотивированных людей с разными компетенциями, которые были готовы заняться волонтерской деятельностью и разделяли ценности фестиваля. Возможно, это получилось благодаря тому, что у нас есть преемственность поколений в области градозащиты.
«Поддержка властей переводит фестиваль в конструктивное русло»
Один из главных моментов, который позволил нашему фестивалю стать масштабным, заключается в том, что мы сразу попытались перейти от конфликтов и противостояния с властями к активному взаимодействию. Мы постарались взять в союзники нашу городскую администрацию. К тому моменту у нас уже был положительный опыт взаимодействия в рамках акций по консервации зданий. Мы знали, что мэр трепетно относится к историчности города, поэтому мы предложили городской администрации стать партнером фестиваля. Поддержка властей сразу переводит фестиваль в конструктивное русло.
В Нижнем Новгороде сложилось мощное градозащитное движение, и я была одним из его лидеров. С предыдущей командой в администрации у нас была сильная конфронтация. Важно сказать, что сейчас городом управляют другие люди. Когда они пришли, градозащитное движение уже нельзя было не замечать. На нас стали смотреть, изучать, вести с нами диалог и пытаться находить компромиссы. Потому что мы были сильной социальной силой. Когда Владимир Александрович Панов стал мэром (Панов занимал эту должность в 2018-2020 гг., — Прим. авт.),он приостановил сносы домов, а областное правительство дало возможность поставить их на охрану (признать объектами культурного наследия, – Прим. авт.), оплатив экспертизы.
Наследие – это то, что нас объединяет. Это те точки, те смыслы, те объекты, которые формируют социальное единство. И выносить за скобки из этого процесса целый ряд властных ресурсов – не правильно. С моей точки зрения, цель фестиваля – это совместная работа и объединение людей во благо единой цели. В Нижнем Новгороде «Том Сойер Фест» стал площадкой для переговоров между властью и жителями по любым вопросам городского развития. Мы предложили представителям власти прийти на фестиваль не как внешняя, управляющая сторона, а в качестве членов гражданского общества, просто как волонтеры, и поработать вместе с нами. И они приходили работать – тихо, спокойно, не на камеру. Конечно же, с их разрешения мы делали пару фото, могли выложить пост: «Вот, Владимир Александрович Панов, мэр города, чистит с нами наличники». Мы никого не нагружали проблемами, просто по-человечески общались, на равных, как люди, живущие в одном городе. Мне все время хочется показать, что у власти есть человеческое лицо. Они такие же люди, и даже если у них другие взгляды на наследие, их можно изменить через популяризацию. И если представители власти делают шаг в сторону фестиваля, их можно и нужно делать союзниками. Показывать исторические территории, проводить экскурсии, вместе гулять по городу, показывать, как он прекрасен. Те, кто говорят, что с властью нельзя сотрудничать в рамках фестиваля, как бы отнимают у ее представителей право тоже поучаствовать в деле сохранения наследия и не дают им реализовать обязанности, возложенные 3 пунктом 44 статьи Конституции.
Когда к фестивалю подключаются представители власти, нужно следить, чтобы повестка не была перехвачена, и низовая инициатива не превратилась в пиар-проект. Не могу сказать, что нет опасности в эксплуатации фестивальной повестки властями. Нужно просто следить за такими моментами. Например, у нас на фестивале запрещена демонстрация символики любых политических партий (один из основных принципов «Том Сойер Феста». – Прим.авт.) Мы всегда аккуратно намекаем, что политические взгляды нужно оставить за пределами фестиваля. Также мы следим, чтобы власти, поддерживая фестиваль, не отправляли к нам волонтеров по разнарядке. В общем, мы следим, чтобы взаимодействие строилось без нарушения идеологии «Том Сойер Феста» и на пользу фестивалю. В то же время у нас в городе есть радикальное крыло градозащиты, которое в фестивале не участвует. Когда идут сносы, некачественная реставрация, злоупотребления, они нагнетают повестку, а «Том Сойер Фест» идет на переговоры и решает вопрос конструктивно.
«Мы максимально работаем для общего дела»
У нас команда перфекционистов. Мы взяли высокую планку и темп, и самое трудное – не выгореть от всего этого. Важно совмещать режим труда и отдыха, и не превращать «Том Сойер Фест» в сплошную работу, а делать его фестивалем и праздником. Мы это поняли во втором сезоне, когда фестивальная повестка куда-то ушла, волонтерам без культурных мероприятий стало неинтересно, а мы настолько ушатывались, что нам было не до волонтеров и не до чаепитий. Но мы провели работу над ошибками, и сейчас все по-другому. Мы начали искать не только партнерские средства, но и привлекать гранты. Это дало нам возможность выдать координаторам в конце года небольшую денежную премию. Мы поняли, что нужно платить координаторам за дежурства на площадке.
Сейчас у нас есть АНО (автономная некоммерческая организация, — Прим. авт.), и мы получаем зарплату. В 2019 году мы зарегистрировали АНО «Заповедные кварталы», а в 2021 году мы вместе с областным правительством организовали АНО «Агентство по сохранению и развитию объектов исторической среды Нижегородской области». Теперь у нас существует вот такое государственно-частное партнерство по сохранению исторической среды, куда команда координаторов «Том Сойер Феста», по сути, перешла на работу, чтобы системно работать над сохранением наследия, а не заниматься отдельными домами и только фестивалем. Нас за это критиковали, особенно, Андрей Кочетков. Вроде как «Том Сойер Фест» перестает быть самостоятельным. Но это не так. Я считаю, съезд координаторов, который мы недавно провели в Нижнем Новгороде, дал толчок для всего движения. Мы максимально работаем для общего дела.
«Том Сойер Фест» в Нижнем Новгороде перерос изначальную идею фестиваля – низового, камерного, спокойного. Мы институционализировались. Губернатор спрашивал нас, не пора ли, выйдя на такой масштаб, действовать под другим названием. Говорил: «Давайте придумаем что-то свое, нижегородское». И даже когда мы решили провести съезд координаторов, который обычно проходил в Самаре, у нас опять получилось что-то большее, с правительственной конференцией и волонтерским кэмпом. Мы не отказываемся от бренда «Том Сойер Феста» потому, что на него завязаны все партнеры, в том числе местные. Есть цели, а есть – средства. Сейчас наша цель – это подготовить город к 800-летию, отреставрировать здания. И «Том Сойер Фест» в данный момент наиболее подходит в качестве инструмента под наши оперативные задачи.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Состав работ, которые выполняют участники «Том Сойер Феста», восстанавливая исторические здания, отличается от города к городу. Но практически нигде фестиваль не обходится без покраски фасадов. Когда приходит время брать в руки кисточки, волонтеры в разных точках страны открывают банки с краской Neomid. Выбор не случайный: группа компаний «Экспертэкология», которая выпускает строительную химию под этой маркой, бесплатно предоставляет фестивалю краску и другие средства. Мы поговорили с Михаил Худокормовым, руководителем отдела маркетинга «Экспертэкологии», о том, почему сотрудничество с «Том Сойер Фестом» – это повод для гордости.
Когда нам пришло предложение стать партнерами «Том Сойер Феста», мы изучили историю фестиваля, заинтересовались этим благотворительным проектом и решили принять в нем участие. Торговая марка Neomid, которую мы поставляем ребятам, изначально была придумана для того, чтобы защищать дерево – от влаги, биопоражения, старения, и придавать древесине декоративный эффект. Истории нашего бренда более 15 лет, и мы защищаем именно древесину, хотя, конечно же, у нас в портфеле есть модификации для бетона и железа. Поэтому мы заинтересовались «Том Сойер Фестом», который тоже занимается деревом. В партнерстве с фестивалем мы всем хотели показать: дерево – это наш конек, смотрите, какие красивые, интересные проекты получаются благодаря нашим средствам.
«Еще не было случая, чтобы мы отказали в поддержке какому-то городу»
В любые точки страны, где происходит мероприятие под названием «Том Сойер Фест», мы поставляем свою продукцию. Ребята присылают нам расчеты площади фасада, а мы просчитываем, сколько краски, анисептика, отбеливателя древесины и других средств им потребуется. Выписываем эти средства со складов и отправляем транспортной компанией на безвозмездной основе. Ребята не платят ни за доставку, ни за сам материал. Объем – не важен. Это может быть хоть 10 квадратных метров, хоть 30 зданий в одном городе. Например, недавно нам пришел запрос на 500 квадратных метров. Мы пообещали ребятам, что будем помогать при любом раскладе и в любом населенном пункте на территории России. Еще не было случая, чтобы мы отказали в поддержке какому-то городу. (Не все города и села, где проходит фестиваль, пользуются поддержкой торговой марки Neomid. Некоторые из них используют строительную химию, в том числе краску, других производителей. — Прим. авт.)
Мы гордимся участием в таком благотворительном мероприятии. На нашем сайте мы размещаем фотографии объектов «было-стало», на доске почета у нас висит «Том Сойер Фест», и на всех выставках, конференциях, мы говорим, что мы партнеры. Это не пиар за счет ребят, которые бесплатно восстанавливают объекты. Мы действительно считаем этот проект классным, поэтому всем о нем рассказываем.
«Скоро у нас появится новый каталог, и мы планируем включить туда фотографии объектов фестиваля»
Те объекты, которые представлены у нас на сайте, отобраны не по принципу самого впечатляющего результата, а просто по качеству фотографий. Мы не можем повесить на сайт некрасивое фото, даже если на нем изображен очень красивый дом. Так что, не думайте, что мы выбираем лучших. Мы размещаем тех, кто хорошо сфотографировал свои объекты. К сожалению, многие забывают или не очень стараются делать фотографии зданий, над которыми работают. Так что в этом сезоне мы просим всех сделать хорошие фото «до» и «после». Будем печатать их и размещать на выставках. Скорее всего, скоро у нас появится новый каталог, и туда мы тоже планируем включить фотографии объектов «Том Сойер Феста».
Меня лично впечатляют все объекты фестиваля – все красиво, все круто. Но особенно – здания, большие по масштабу, или те, где есть интересные детали – резные ставни, наличники, ворота. Например, такими деталями мне запомнился объект в Тюмени, который перекрасили из зеленого в бежевый с коричневым (Вероятно, имеется в виду дом №50 на ул. Льва Толстого. – Прим. авт.)
В этом году мы собираемся посетить несколько городов фестиваля. Особенно хотим заехать в Рязанку Липецкой области, где ребята собираются восстанавливать огромное здание музея Семенова-Тян-Шанского — объект культурного наследия.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Внутри сообщества «Том Сойер Феста» казанский фестиваль держит звание «передовика производства»: за 5 сезонов волонтерам удалось восстановить 16 зданий, включая объекты культурного наследия. Впечатляет? Еще бы! Как фестиваль дорос до таких масштабов, оставаясь верным изначальным принципам, мы поговорили с его координатором Дмитрием Полосиным.
Я полюбил Казань не сразу. В начале 90-х она была для меня транзитным городом. Маршрут автобуса на ж/д вокзал пролегал через центр, где была страшная разруха, и я не понимал, что такое Казань, и что в ней хорошего. Живя в Москве, я начал путешествовать по Подмосковью, смотреть усадьбы и осознавать, что можно не только зарабатывать деньги, но и питаться историей места, в котором ты находишься. А затем судьба свела меня с моей супругой, которая жила в Казани. Я стал надолго приезжать в город и смотреть на него с другой стороны, как урбанист. Я знакомился с Казанью постепенно, замечал, где мне комфортно, а где – нет. Для меня город резко изменился, когда мы начали работать над нашим проектом музея (в 2014 году Дмитрий и Раушания Полосины открыли в Казани музей чак-чака. – Прим. авт.) Я погрузился в его историю, и все закрутилось-завертелось. К тому же, благодаря Олесе Балтусовой (с 2011 года – помощник президента Республики Татарстан, — Прим. авт.) город начал приобретать совершенно другие виды. Мы заинтересовались старой, купеческой Казанью, и тем более, деревянной Казанью. Когда пришел фестиваль, выяснилось, что деревянных домов в центре осталось не так много, и их надо срочно спасать.
Сейчас в Казани наконец-то приняли концепцию исторического поселения: есть четкие границы, и четкое понимание, что можно делать в этих границах жителям, застройщикам, землевладельцам. Появились понятные правила игры. Нас это очень радует. Вообще, город сейчас только преображается: здесь начали заниматься средой, парками, восстанавливать памятники. Мы этим гордимся.
«Мы иногда скромничаем, но благодаря нашим партнерам у нас действительно все хорошо»
У нас сразу все получилось: подружить жителей города, власть. Мы сразу выступили от ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры, – Прим. авт.), и у нас появились постоянные партнеры, которые не хотят нас отпускать. Когда мы знакомились с жителями старых домов, понимали, что они мыслят в духе «все хотят нас снести» и «нас рассматривают просто как землю». Мы долго вели переговоры, гоняли чаи, чтобы они поняли, что мы действительно хорошие. Обычно все друг от друга что-то ждут, все ругаются. А мы всех подружили, посидели за одними столами на одной улице. Это очень радует: люди поняли, что их на самом деле не забыли. В общем, «Том Сойер Фест» стал связующим звеном и всех объединил.
Есть города, где люди делают дом по два-три сезона с двумя-тремя волонтерами. Это, конечно, очень грустно. Мы иногда скромничаем, но благодаря нашим партнерам у нас действительно все хорошо. Фестиваль изначально был против профессиональных рабочих и за то, чтобы все работы выполнялись волонтерами. Но мы, надеюсь, убедили всех, что «Том Сойер Фест» развивается и шагает дальше. Мы привлекаем профессиональных прорабов — это действительно облегчает работы, и дело идет быстрее. Когда в процессе работ что-то вскрывается, другие сидят и гуглят: как правильно произвести ремонт, чем лучше покрасить. А к нам просто приходят профессионалы и говорят: здесь точно убираем, на эту работу уйдет 2 недели, нужен такой-то объем краски. То же самое с верхолазными работами. Дом бывает высоким, а волонтеры боятся высоты, и мы можем привлечь профессионалов, которые быстро справятся с задачей. У нас хорошо налажено взаимодействие с властями, поэтому организационные вопросы тоже решаются очень быстро. Плюс, мы создаем прецеденты. Мы первые взялись за памятники (здесь и далее под памятниками имеются в виду объекты культурного наследия, — Прим. авт.), а наш первый дом теперь включен в список памятников. Еще на фестивале в Казани активно работают «серебряные волонтеры» — люди, которым 60-70 лет.
Работы проходят очень быстро: профессиональные прорабы все просчитывают и координируют, партнеры быстро реагируют на запросы и все предоставляют. За сезон у нас получается сделать по 3-4 дома, включая памятники, которые требуют долгих согласований. Нам, конечно же, приятно, что нас ставят в пример.
«Теперь волонтеры по всей России могут проводить простые работы на памятниках»
Четыре года назад, благодаря Олесе Балтусовой, к нам на объект приходил Владимир Мединский, который в тот момент был министром культуры, вместе с нашим республиканским министром. Поучаствовал в работах, покрасил забор. Мы открыто сказали: ни для кого не секрет, что сейчас на объектах культурного наследия работает какая-нибудь третья сторона, хотя договор заключается с лицензированным подрядчиком. Поэтому мы предложили допускать волонтеров на простые работы с объектами культурного наследия, и подготовили соответствующий документ. Мединский согласился и этот документ подписал. Дальше через центральный ВООПИиК и его председателя Артема Демидова мы направили документы премьер-министру Дмитрию Медведеву, который подписал соответствующий законопроект. Теперь, благодаря этим действиям, волонтеры по все России могут проводить простые работы на памятниках.
«Стараемся делать на совесть, чтобы дом, как говорят наши прорабы, еще сто лет простоял»
На одной из последних конференций городов Андрей Кочетков согласился, что фестиваль должен изменяться и двигаться. И хотя фестиваль развивается, мы не отходим от принципиальных моментов, таких как взаимодействие с жителями, работа со средовой застройкой. Мы не проводим полное восстановление, капитальный ремонт – это задача других организаций. Наша задача, приведя в порядок один, два или три фасада, сподвигнуть людей хотя бы убираться у себя во дворе, заняться внутренним ремонтом. Мы сближаем людей, соседей, чтобы они начали по-другому смотреть на свои дома. Потому что есть жители, которые сидят и ждут, что все сделает государство. Приходишь к человеку в дом, спрашиваешь, почему дом в таком запущенном состоянии, а он говорит: «Вот пусть мэр увидит, и ему будет стыдно». И ты объясняешь, что мэру не будет стыдно, и надо что-то делать своими силами.
Нас держат в тонусе наши профессиональные реставраторы, которые прищурят глаз и скажут: давайте не будем халтурить. Одно дело – прийти и подновить фасад, другое – поменять обшивку, вырезать новые элементы, поменять наличники. Есть проекты, похожие на «Том Сойер Фест» – например, иркутский «Фасадник». Но они просто пришли и покрасили. А мы стараемся делать на совесть, чтобы дом, как говорят наши прорабы, еще сто лет простоял. Мы взяли высокую планку. Иногда хочется чего-то народного, без тщательной организации, но, как показала наша практика, если немного расслабиться, появляется бардак и диссонанс, жители дома начинают тревожиться. Отсутствие четкого плана всех вводит в заблуждение.
Нужно понимать, что фестиваль происходит не только в теплое время года – месяцы, когда идет работа руками. Для координатора «Том Сойер Фест» продолжается круглый год. Сюда относится выбор дома, подготовка писем, публикации, пиар, общение с жителями и соседями. Мы формируем список потенциальных объектов, собираем собрание ВООПИиК, приглашаем туда жителей домов, смотрим, насколько они адекватно относятся к фестивалю. Затем начинаем делать колористику, часто привлекаем студентов из архитектурного института – им самим интересно раскрасить какой-нибудь объект. Потом студенты защищают проекты: в какой цвет покрасить дом, какой забор лучше сделать. Жители начинают загораться. Потом начинается этап согласования. Мы вызываем архитекторов и профессиональных прорабов на осмотр дома, изучаем проблемы. Они просчитывают, во сколько нам обойдутся работы в части материалов.
«Хочется, чтобы от жителей шла инициатива, а не мы стучались в двери»
Эффект, который производит фестиваль на собственников восстановленных объектов – в хорошем смысле, до слез. Они нас благодарят и всем рассказывают, что фестиваль замечательный. Говорят: мы до последнего думали, что в конце с нас попросят денег. Как-то мы выбрали домик-отшельник, небольшой, среди новостроек. Там живут две бабушки и дедушка. Мы приехали к ним договариваться, долго общались, но, кажется, они ничего не поняли. Потом я приехал к ним еще раз, мы вроде договорились, но позже они резко передумали. Мы опять пришли, расспросили их о проблемах. Оказалось, они боялись, что их дом зальют краской из краскопульта, как это произошло с некоторыми домами при подготовке к Универсиаде. Второе их опасение заключалось в том, что в конце мы что-то потребуем, ведь «ничего бесплатного не бывает». Мы решили: возьмем паузу и будем делать дом неподалеку, а они пусть посмотрят. Это сработало — они согласились, хотя и с большой опаской. Но уже скоро нас угощали блинами, пирогами, и теперь мы друзья. Два года мы их уговаривали!
Сейчас из потенциальных объектов остались по большей части многоквартирные дома, многие из которых стоят во дворах. Спонсоры смотрят на них и говорят, что дома не очень заметные. Но вроде как согласны помогать. А вот жители не охотно идут с нами на контакт. Хочется, чтобы от них шла инициатива, а не мы стучались в двери. Мы ведь уже 16 домов сделали! По слухам, многие из жильцов этих домов хотят переехать. К сожалению, ряд домов по этой причине мы просто потеряем, потому что переубеждать людей бесполезно.
В историческом центре домов, за которые может взяться фестиваль, осталось совсем немного. Если мы и дальше пойдем в том же темпе, через пару лет нам будет нечего делать. У нас в планах – отремонтировать дебаркадер, старый, деревянный. И идти в ближайшие города. Мы подтягиваем Чистополь – ищем там инициативную группу, которая могла бы запустить фестиваль. За Чистополь мне страшно – много домов там уже потеряно. Слава богу, в этом году появилась Любовь Егорычева, которая занялась Елабугой.
«Мы не «лебедь, рак и щука», не тянем в разные стороны – это главное»
У нашей команды нет выгорания. Мы не надоедаем друг другу в течение года, не находимся в одном офисном здании. Мы все из разных областей, но нас объединяет фестиваль, и мы друзья, которые поддерживают друг друга.
Самое важное в процессе организации фестиваля – это делегирование. Мы четко распределяем обязанности, кто чем будет заниматься: бумажками, архитектурой, пиаром, рабочими, волонтерами. Поэтому получается друг друга дополнять. Мы не «лебедь, рак и щука», не тянем в разные стороны – это главное.
Любому волонтеру, который приходит на площадку, координатор коротко рассказывает идеологию фестиваля, что мы здесь делаем. Говорим, что волонтер может не только руками помогать, а, например, прийти и сыграть на балалайке, угостить тортиком. Того, кто не хочет играть на балалайке или петь, мы подводим к бригадиру, объясняем технику безопасности. Волонтер расписывает в журнале о пройденном инструктаже, и после этого получает необходимые инструменты и фронт работы. Мы не говорим: иди, что-нибудь делай. У нас во всем есть четкий инструктаж, потому что мы ответственны за людей, и не хочется, чтобы кто-нибудь получил травму. Если мы понимаем, что человек не может работать на лесах, мы откровенно говорим ему об этом. Иногда за день мы сделаем столько работы, что на следующий день пишем в чате: нужно всего пять человек. В этом, кстати, хорошо помогают прорабы – профессиональным взглядом оценить, сколько потребуется людей для тех или иных работ. Если людей приходит больше, мы говорим: работы нет, можешь просто посидеть с нами, попить чая.
Бюджет нашего фестиваля складывается из средств бизнеса. Государство помогает нам согласованиями и тем, что не мешает. Благодаря архитекторам и прорабам мы все четко просчитываем, затем отсылаем расчеты федеральным и местным партнерам. Затраты на развлечения, концерты, чаепития – либо с нас, координаторов, либо тоже с каких-нибудь партнеров. На восстановление памятников мы, в том числе, запускали краудфандинг.
«Сохранять независимость от государственного финансирования нет смысла. Но как это финансирование получить?»
Самое главное – найти в команду продажника. Или, по крайней мере, с ним советоваться. Как правило, менеджеры по продажам, или по рекламе, знают, когда у компаний формируются бюджеты на рекламу и спонсорство. Вообще, все компании планируют свой бюджет примерно до февраля. Февраль – последний месяц, когда вы можете зайти и предложить сотрудничество. Поэтому, мой совет всем координаторам – начинать общаться с потенциальными партнерами осенью, зимой, в крайнем случае – в конце зимы. Приходить в марте уже бесполезно.
Нужно научиться рассказывать о себе. У вас всегда должна быть готова краткая презентация, буквально 3-5 слайдов с хорошими примерами других городов, если еще нет своего собственного. Важно понимать идеологию фестиваля. Для этого надо прочитать последнюю книгу Андрея Кочеткова, которая есть на сайте «Том Сойер Феста». Там очень четко расписано, что и для чего. Есть энтузиасты, которые бегают с большими глазами и кричат, как они любят свой город, но это просто эмоции. В организации должна быть четкая структура.
В стремлении сохранять независимость от государственного финансирования нет смысла. Но как это финансирование получить? Есть гранты – местные, президентские. И, пожалуй, все. Если вы пойдете в Минкульт, либо в какой-то орган, связанный с архитектурой, вам скажут, что денег нет. Я даже, честно говоря, не задавался вопросом, что можно попросить у государства, кроме согласования бумажек. А еще, если берешь финансовую помощь от государства, потом надо предоставить кучу отчетности.
Сложно сказать, что ждет фестиваль в будущем. Признание уже есть, поддержка, взаимопонимание – тоже. Конечно, хочется пожелать другим городам ценить свою историю и архитектуру и присоединяться к фестивалю. «Том Сойер Фесту» нужно просто шагать по стране, расширяться, нежно трансформироваться, брать разные объекты. Здорово, если фестиваль снова что-то повернет в законодательстве. Например, чтобы обученные волонтеры смогли проводить на памятниках и профессиональные работы.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Чтобы привести в порядок историческое здание, нужна не только команда единомышленников, но и значительные ресурсы. В 2020 году фестиваль на федеральном уровне заручился поддержкой международной компании «Леруа Мерлен». Компания, которая специализируется на продаже товаров для строительства, отделки и обустройства дома, предоставила волонтерам в разных городах необходимые инструменты и материалы, и планирует расширять сотрудничество с фестивалем. Мы поговорили с Асей Вильдт, которая руководит направлением социальных проектов и благотворительности компании, о том, какие ценности объединяют «Том Сойер Фест» и «Леруа Мерлен».
«Поддержали абсолютно все города и объекты, которые восстанавливались волонтерами в 2020 году»
Компания «Леруа Мерлен» стала партнером фестиваля в 2017 году. Магазины самостоятельно точечно помогали местным командам в регионах. В 2020 году «Леруа Мерлен» начала поддерживать фестиваль на федеральном уровне. То есть, мы поддержали абсолютно все города и объекты, которые восстанавливались волонтерами в 2020 году. Площадки фестиваля должны были открыться в 35 городах, но пандемия внесла коррективы. В итоге открылось 18 городов и 30 объектов, и каждому мы помогли необходимыми строительными материалами и инструментами, которых в общей сложности поставили на сумму около 1,75 млн рублей. Мы передали волонтерам наборы строительных инструментов, мойки высокого давления для очистки стен, изделия из древесины, материалы для теплоизоляции, а также финишные покрытия — фасадные краски, грунтовки, водоотталкивающие пропитки, штукатурные смеси и многое другое. Очень хотели подключить наших волонтеров, но из-за пандемии это стало невозможным. Поэтому помогали материалами и информационной поддержкой.
В 2021 году «Леруа Мерлен» готова расширять сотрудничество с «Том Сойер Фестом». Мы планируем помочь 40 городам. Также мы хотим поддержать фестиваль волонтерским движением, и приглашаем наших сотрудников поучаствовать в ремонте исторических зданий в городах, охваченных фестивалем.
Отказать в поддержке мы можем в случае, если объект связан с религиозными целями. Мы не помогаем в реставрации церквей или объектов на территории церкви. Это связано с ограничения в нашей политике по благотворительности. Также мы не помогаем объектам, которые находятся далеко от городов нашего присутствия.
В компании есть «Календарь добрых дел» – это календарь волонтерских акций, в котором каждому из 12 месяцев соответствует какая-либо тема с серией мероприятий. В этом году одной из тем было восстановление городской среды. Для сотрудников мы подготовили чек-лист активностей и действий, который может сделать каждый человек для своего города. Также мы разработали интерактивную карту, на которой отметили объекты «Том Сойер Феста», и попросили сотрудников порекомендовать коллегам душевные и любимые места в своих городах, чтобы те могли их посетить, когда будут путешествовать по стране или приезжать в командировки.
В следующем году мы планируем продолжить сотрудничество с фестивалем и надеемся, что среди сотрудников компании появятся команды, которые сами решатся восстановить какой-нибудь объект.
«Главные точки соприкосновения — развитие местных сообществ и обустройство своими руками»
«Том Сойер Фест» — это волонтерское движение, объединяющее добровольцев, желающих улучшить свои города и готовых перейти от слов к делу. В фестивале принимают участие городские активисты и их единомышленники из разных стран, которые восстанавливают историческую деревянную застройку. Участников фестиваля и «Леруа Мерлен» объединяют общие ценности. Главные точки соприкосновения — развитие местных сообществ и обустройство своими руками. Идея улучшения условий жизни в городах присутствия заложена в основу корпоративной культуры «Леруа Мерлен». С самого начала работы в России во всех магазинах сети сформировались команды волонтеров, которые оказывают поддержку детским домам и домам престарелых, обустраивают детские площадки и городские парки в содружестве с горожанами. Партнерство с «Том Сойер Фестом» стало еще одной возможностью объединить усилия сотрудников магазинов сети и городских активистов вокруг идеи улучшения жизни.
Для организаторов «Том Сойер Феста» особенно важно, чтобы идея восстановления исторической среды шла от горожан, а не спускалась сверху органами власти или формировалась вокруг бизнес-структур. Главный принцип «Том Сойер Феста» — настоящая добровольность, а одна из корпоративных ценностей «Леруа Мерлен»— «рады помочь». Это нас объединяет. Так же, как и участники «Том Сойер Феста», мы настроены решать материальные и социальные проблемы местных сообществ. Наша основная экспертиза — ремонт, и мы рады возможности делиться с горожанами своими знаниями.
Еще одним фактором является понимание важности проблемы. Сегодня реальность такова, что даже те дома, которые признаны культурной ценностью, не успевают поддерживаться в достойном состоянии — не хватает бюджетов, времени, знаний. Часто строения превращаются в руины до того, как до них дойдет очередь. Кажется, что в этой ситуации обыкновенные исторические здания и вовсе не имеют шансов на восстановление. А «Том Сойер Фест» дает им этот шанс, когда неравнодушные горожане, часто без опыта строительства и реставрации, не могут смириться с тем, что их город постепенно превращается в безликую новостройку и готовы ремонтировать старинные дома своими силами.
Мы все, от сотрудников до руководства, любим этот проект. Нам важно отталкиваться от желания сотрудников повлиять на решение каких-то проблем, и важно, чтобы им нравилось сотрудничать с партнером. В случае с «Том Сойер Фестом» все совпало.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Воронежский фестиваль – один из самых известных внутри сообщества «Том Сойер Феста». Дело в том, что его координатор, Антон Позднухов, обожает путешествовать на автомобиле по городам фестиваля. Недавно он вернулся из очередной поездки. Мы поговорили с ним о том, как тема сохранения наследия звучит в Воронеже и без фестиваля, «Том Сойер Фест»-турах и эффектах от одного с половиной сезона.
Город куража
В 2005 году я приехал из Белгородской области в Воронеж учиться, и остался здесь жить. Понимание города у меня наступило спустя десять лет, когда я начал ходить на экскурсии к Ольге Рудевой, замечать красоту, старину, интересоваться историей и архитектурой.
Воронеж – город-миллионник, который находится посередине между Москвой и Югом. По настроению это губернский город, который тяготеет к движухам столичного масштаба. Достаточно сильной стороной города считается культура. У нас проходит Платоновский фестиваль искусств. Последние лет десять Воронеж стремительно меняется в лучшую сторону. Большой косяк – это отмена трамвая в 2009. А в остальном, позитивных изменений очень много: в благоустройстве, архитектуре. Например, сейчас я с удовольствием наблюдаю, как идет обширная программа по введению выделенных полос для автобуса.
Описать в двух-трех словах, что такое Воронеж, очень сложно. Как-то по дороге на съезд координаторов мы с Алиной Рындиной сидели в поезде и думали: а что такое Воронеж? Нам вспомнилась песенка: Воронеж – это город куража. Этот бренд мы теперь и продвигаем.
Мы сделали один домик, и пока все. У нас мало домов, которые могли бы стать объектами фестиваля. В Воронеже с деревянной застройкой все не очень хорошо в плане сохранности, а то, что сохранилось, зачастую является объектом культурного наследия, с которыми у нас пока не получается работать. Из-за скудного выбора объектов мы начали думать о других форматах. Сейчас нарисовался очень интересный коллаб. Есть расселенный дом с кирпичным низом и деревянным верхом, который принадлежит муниципалитету. Сейчас идет процесс его передачи в безвозмездную аренду воронежскому ВООПИиК (Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры. – Прим. авт.) Основным пользователем здания будет Ян Посадский, известный воронежский стрит-арт художник. Он хочет сделать там галереи, мастерские. Мы делаем большие ставки на всю эту историю, которая может получиться очень крутой. Но и активных действий пока не предпринимаем, потому что документы пока не подписаны. В любом случае, эта история будет на два или на три года. Я не хочу выгорать, я хочу кайфовать. Поэтому будем делать медленно, но с удовольствием.
Не думаю, что фестиваль как-то повлиял на город. В Воронеже, в плане просвещения, уже существует Ольга Рудева, которая влюбляет в него людей. За последние годы у нас сформировался сильный архитектурный блок. Областным Департаментом архитектуры руководит молодой, прогрессивный Андрей Еренков, который помимо своей работы делает кучу крутых вещей, например, форум «Зодчество VRN», занимается просвещением. Еще у нас есть Константин Кузнецов – советник губернатора по архитектуре, молодой человек со светлой головой. Самый крутой кейс прошлого года – фонд капремонта ремонтировал сталинский дом, который не имеет охранного статуса, с привлечением скульпторов. В общем, тема сохранения наследия качается не без нашего участия, но не только благодаря нам. В этом плане в Воронеже все движется в правильном направлении, общими усилиями.
«Проще найти деньги, чем бегать за мастером и умолять»
Мы очень буквально восприняли перечень того, что нужно успеть сделать за фестиваль: отремонтировать домик, потусить и сделать арт-объект. У нас есть классный кейс про последний пункт. Мы совместили арт-объект с нашим домом. На первом этаже есть пять фальшокон. Когда мы его штукатурили, волонтеры просто перестали ходить, потому что это было невыносимо. Но была одна девчонка, Маргарита, которая не сдавалась. Она предложила что-нибудь нарисовать в оконных нишах. Я позвонил художнику Роме Жиляеву, который, в итоге, он полностью реализовал этот проект. Рома приходил отдельно от остальных ребят и рисовал фрески с видом старого Воронежа. Как-то мимо проходила женщина и предложила расписать ей стену в гараже. Рома сказал: «Давайте». Благодаря фестивалю он получил коммерческий заказ, и я считаю, это очень круто, когда для людей, которые безвозмездно вкладываются в наследие, открываются новые направления. Потом мы вместе с Ромой работали в еще одном коммерческом проекте. Это выстраивание связей и появление возможностей – самый важный фестивальный опыт.
Наличники на доме восстановлению не подлежали. Мы нашли столяра, который нам сказал, что сделает новые наличники бесплатно, все «по красоте». И эту «песню» мы слушали в течение трех месяцев. В итоге человек нас продинамил, и пришлось все делать самим. Я сделал вывод: нужно внимательно работать с людьми, которые предлагают не бабки, а свои услуги. Мастеровые штуки лучше делать за деньги, это надежнее. Проще найти деньги, чем бегать за мастером и умолять.
Когда мы начинали делать наличники, я ничего не понимал в дереве. Пришлось разбираться. Я настолько проникся этой историей, что после фестиваля на год с головой ушел в столярку: делал мебель, проводил мастер-классы для детишек. В общем, освоил еще один навык, который сильно помогает мне в нынешней работе.
«Начал катать по местам фестиваля — объездил 30 городов и сел»
Недавно я вернулся из отпуска, который провел, путешествуя по городам, где проходит фестиваль. Это уже четвертая подобная вылазка. Последние три года я планирую свой маршрут для путешествий, отталкиваясь от карты фестиваля. Началось все спонтанно. В 2018 году я поехал в Московскую область забирать мать от друзей. В ночи, после работы, я еду по трассе, вижу указатель на Боровск и вспоминаю, что там проходит фестиваль. У мамы были планы поездить по знакомым в Подмосковье, а я приезжаю и говорю: «Мама, мы едем в Боровск». В тот же отпуск пошло-поехало.
В то время я еще не знал лично многих координаторов. Поэтому перед приездом писал: «Я из Воронежа, собираюсь к вам приехать». Везде меня радушно встречали. Уже следующую поездку я специально устроил по городам фестиваля. В России вообще очень много мест, куда хочется съездить, и где можно найти что-то красивое. Зарубежный туризм мне неинтересен. Мне интересно смотреть свою страну, и делать это на машине, чтобы можно было в любой момент остановиться. Чтобы выбирать, куда поехать, было легче, и в поездках заряжаться позитивным общением с людьми, я начал катать именно по местам фестиваля — объездил 30 городов и сел.
Сложно сказать, какой город впечатлил меня больше всего. Но мой любимый город – это Самара. Причину невозможно объяснить словами. Самара, как первая любовь, кажется мне идеальной: исторический центр, пляж, Волга, Жигулевское пиво, джаз.
Каждый город – крут. Я люблю модерн, конструктивизм, прикольные технические штуки. Поэтому могу выделить Кимры с Бузулуком, которые обожаю именно за модерн. Кимрский модерн – уникальная в масштабе страны вещь, которую надо сохранять. Екатеринбург поразил меня своим конструктивизмом и благоустройством, по городу видно, что там много интересных движух. Клинцы со ставнями-гармошками – реально топ, мне кажется, эту фишку надо больше пиарить, потому что таких ставней больше нигде нет. Холуй запал в душу благодаря своей истории. Это село художников, знаменитое лаковой миниатюрой.
Не понял я только два города – Курск и Иваново. А про каждый из остальных могу сказать что-нибудь теплое. Боровск – очень уютный, там стоит самый милый в мире памятник Циолковскому. Саратов – интересный, с безумно красивой панорамой. Там есть гора с мемориальным комплексом, и с нее открывается вид, который напомнил мне Ялту. Хвалынск – маленький, деревянненький, одно-двухэтажный, уездный-уездный. В Костроме крутая планировка города: от центральной площади веером расходятся улицы. Еще там нарядные резные домики. По настроению Кострома – как твоя любимая бабушка, которая кормит тебя оладушками и заворачивает в теплый пледик.
В Рязани мне запомнился комплекс ВДНХ, скопированный с московского. Еще в Рязани очень крутой храм в кремле, его надо видеть, и уникальная деревянная архитектура, но многое, к сожалению, снесли. Елец – мои любимые соседи, к которым я ездил помогать с восстановлением мостовой. В Челябинске, как и в Саратове, и в Пензе, у меня был напряг из-за контрастности застройки. Например, в Воронеже центр города очень разношерстный в плане архитектурных стилей: если пойти по центральной улице, там есть все, начиная от середины XIX века и заканчивая «хрущовками». Но все это смотрится целостно и комфортно. А в Челябинске рядом с маленьким резным домиком может стоять высотка. Уфа – менее контрастная, мне там запомнился арт-кластер.
Урюпинск – столица российской провинции, они крутые в своих движухах, при том, что сам город скучный, и смотреть там особо нечего. В Сергиевом Посаде я бы посоветовал обратить внимание на все, кроме Лавры. Когда ты «не в теме», создается ощущение, что есть Лавра, а вокруг – вообще ничего. В Кургане мне запомнилось пиво. Там есть старинный пивной завод и при нем, как и в Самаре, есть уютная пивнушка. Невьянск – тихий, мастеровой городок, есть ощущение, что там живет много умельцев. Борисоглебск – жемчужина Воронежской области, там своя, особенная резьба. Ярославль расстроил меня тем, что я ходил там один, без проводника. За три часа шатания по городу я нашел там всего один деревянный домик. А так Ярославль крут своей каменной архитектурой и своим кремлем. Он очень туристический, поэтому там много суеты.
Вижу массу вариантов, как будет дальше развиваться «Том Сойер Фест». Начиная от того, что всем он надоест и все рассыпется, и заканчивая тем, что мы будем выкупать дома и делать там что-то крутое. Есть калужский кейс (снос здания, восстановленного волонтерами, — Прим. авт.), сейчас похожая история происходит в Челябинске. Получается, мы приходим, ремонтируем дома, но нет никаких гарантий, что они будут жить дальше. Не знаю, так только в нашей стране, или во всем мире, но единственный гарант того, что здание в безопасности – ответственный и, видимо, богатый собственник. Может быть, «Том Сойер Фест» к этому и придет.
Хотелось бы, чтобы фестиваль продолжал жить и больше катался друг к другу. Особенно в Воронеж, потому что за эти три года сюда приехало три человека из числа координаторов. Меня этот факт очень огорчает.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Волонтеры привели в порядок дом на улице Мусы Джалиля, 33 (2-ой Безымянный переулок, 2).
Изначально первым объектом фестиваля должен был стать другой дом, но он оказался ветхим и требовал работ, которые волонтерам пока не по силам.
За две недели волонтеры привяли в порядок остановки в центре города на улице Пушкина и улице Октябрьской. Фестиваль полностью реализован на средства, собранные с помощью краудфандинга.
Волонтерам удалось заменить старый навес, восстановить утраченные части металлических опор для лавочек, очистить каркас от старой краски и покрасить, установить новые лавочки.
Волонтеры обновили фасад жилого дома конца XIX — начала ХХ века на ул. Кропоткина.
Дом, характерный для исторической застройки города, расположен напротив Христорождественской церкви, построенной в 1786, и важен как элемент исторической среды, окружающей церковь. Организаторы кашинского фестиваля отмечают, что им еще предстоит пройти немалый путь: учиться организации работ, привлекать специалистов, историков. «И все же, проблемы поставлены и положено доброе начало», — отмечают они.
Шесть лет назад группа энтузиастов взяла в руки кисточки, чтобы привести в порядок фасады трех домов в историческом центре Самары. Теперь в фестивале восстановления исторической среды участвуют волонтеры из десятков населенных пунктов по всей стране. Во что вырос «Том Сойер Фест» к 2021 году, как он работает и трансформируется, какие вызовы перед ним стоят? Об этом мы узнали у Андрея Кочеткова – идеолога фестиваля.
- Я уже поговорила с координаторами из нескольких десятков городов, и в каждом втором интервью слышала твои цитаты. Каково это — ощущать себя лидером движения, в которое вовлечены люди по все стране?
- Я совсем не ощущаю себя лидером.
— А кем ты ощущаешь себя в сообществе «Том Сойер Феста»?
- Скорее, клеем. Ретранслятором информационных потоков. Я считаю своей миссией познакомить одних людей с другими и уйти. Стараюсь доводить информацию до людей, чтобы они могли что-то придумывать и предпринимать самостоятельно.
— С каждым годом к фестивалю присоединяются новые города, сейчас их уже больше 60. Когда ты понял, что фестиваль может стать тиражируемой технологией?
- Не было такого, что мы говорили: смотрите, как классно, давайте тиражировать. Это получилось спонтанно. Фарида Мухамедовна Забирова (казанская градозащитница, архитектор, реставратор, с 2009 по 2021 —заместитель председателя Татарского регионального отделения ВООПИиК , — Прим. авт.), которой недавно не стало, как-то приехала в Самару, увидела, что мы делаем. В результате я оказался на градозащитном совете в Казани. Рассказал о фестивале, и в Казани подумали: «Можем повторить». Вопрос, который тогда стоял – должно ли быть другое название, и как проект должен позиционироваться. Договорились, что было бы грамотно работать под одним названием – это помогало бы нам наращивать мощь. Но при этом действовать как независимые акторы.
— Не страшно ли тебе, что фестиваль так сильно разросся, и что за этим ростом теряется что-то важное?
- Понятно, что когда городов 70, люди не могут тесно общаться между собой. Камерность теряется, и это неминуемый этап развития любого успешного проекта. Но мы стараемся поддерживать дух камерности.
— Мне кажется, при текущем масштабе фестиваля, очень сложно контролировать, что происходит в каждом конкретном городе. Как внутри сообщества решается проблема репутационного риска?
- Во-первых, если бы мы контролировали, что происходит в каждом конкретном городе и насколько правильно, никакого «Том Сойер Феста» не было бы. Все города разные, ситуации разные, и стратегии действий тоже могут быть разными. Главное, чтобы они шли на пользу ценности наследия. Понятно, что большое количество негативных отзывов от вполне понятных, вменяемых людей с близкими ценностями – повод насторожиться. Негативный шлейф есть везде, как и у любого заметного явления, но когда где-то образуется аномалия, и люди, которые создают этот негативный шлейф, не просто ноунеймы, а адекватные и с близкими нам ценностями – это повод разобраться в ситуации. Я считаю, идеальный «Том Сойер Фест» — это когда он работает сам собой, без механизмов контроля. Но нужно уделять внимание и время, чтобы разобраться в подобных ситуациях, потому что, если их пропустить, они могут негативно сказаться на всем сообществе.
— Какие вопросы ты задаешь тем, кто хочет запустить фестиваль у себя в городе?
- В этом году я не занимаюсь переговорами с новыми городами, это делает Таня Дмитриева. Но в целом, мне обычно достаточно просто поговорить о том о сем с человеком, чтобы понять, нет ли у него какой-то скрытой мотивации, карьерного или политического плана. Я не вижу в таких планах абсолютно ничего плохого, но мне важно, чтобы стремление сохранять наследие было первичным. Все остальное может иметь место, но находиться на вторых ролях.
— Приходилось ли тебе кому-то отказывать?
- Да, конечно. Неоднократно.
— И как ты объяснял, почему?
- У нас есть основные ценности, которые сформулированы на сайте фестиваля, и обычно я отказывал, ссылаясь на них. «Ребята, так делать нельзя, потому что вы политическая партия». Или хотите сделать волонтеров незначительной добавкой к другому процессу. Иногда я просто не очень вдохновенно поговорю с человеком пятнадцать минут, и он исчезает.
— У «Том Сойер Феста» есть 4 принципа, которые коротко можно сформулировать одним предложением: фестиваль – это низовая инициатива, существующая вне политики, основанная на добровольном безвозмездном участии. Не пора ли к этим принципам добавить что-то еще? Или наоборот, убрать?
- Мы рассуждали об этом на конференции городов-участников в прошлом году. Думаю, этому вопросу нужно уделить время, поговорить с сообществом, а не менять что-то волюнтаристским решением. С ростом сообщества собрать его все сложнее, особенно в реальной жизни. Например, людей из Читы, кроме как в Zoom, я нигде не видел. И это не единственный такой город. Как построить процесс обсуждения? Учитывая, что «Том Сойер Фест» — горизонтальное сообщество, которое достаточно аморфно. Это вызов, который предстоит решить.
— Что, на твой взгляд, важнее: чтобы фестиваль хотя бы раз прошел в как можно большем количестве городов или закрепился на территории и стал устойчивым проектом?
- Важнее всего не то и не другое. Важнее всего связи, которые благодаря фестивалю выстраиваются внутри города и за его пределами, и могут быть использованы для поддержания основной ценности фестиваля – сохранения наследия. Не вижу ничего страшного в том, что в каком-то городе фестиваль прошел, а в следующем году – не прошел. Или какой-то город решил заниматься другими форматами работы с наследием. Но важно, чтобы те коммуникации, которые были построены, продолжали работать на пользу наследию. Гораздо лучше живой замотивированный человек, прокачанный на «Том Сойер Фесте», который может тратить один час в неделю на дело сохранения наследия благодаря полученным навыкам и наработанным связям, чем человек, который перегорел, умер на работе, и сказал: «Больше ни ногой». Я не вижу задачи упороться, и это сложно, потому что власть, общество требуют от тебя: упорись, сделай больше. Важно уметь вовремя соскакивать и не поддаваться на такие разводки, чтобы остаться целым, здоровым, счастливым и полезным.
- Многие координаторы «Том Сойер Феста» говорят о выгорании. Приходилось ли тебе с ним сталкиваться?
- Конечно. Очень демотивирует, когда безумные люди пишут совершенную дичь, а переубедить их в эпоху постправды просто невозможно. Ты можешь потратить на это неделю, но любые усилия и аргументы ни к чему не приведут. Поэтому важно поставить грамотные фильтры и искать единомышленников, побольше разговаривать с теми людьми, с которыми тебе приятно разговаривать, которых ты считаешь умными, талантливыми и близкими тебе по духу. Вот на это надо тратить время: поддерживать друг друга и наращивать коммьюнити как внутри города, так и за его пределами.
— Как внутри сообщества уживаются люди разных возрастов и очень разных взглядов?
- Уживаются только потому, что есть понятная ценность, которая всех объединила. Если бы эта ценность заключалась в материальной выгоде, конечно же, мы бы уже видели гору трупов. А поскольку речь идет про некую социальную ценность, вокруг которой все собралось, мы вынуждены быть терпимыми друг к другу, и ради нее учиться коммуницировать с разными людьми.
- За всю историю фестиваля от всероссийского сообщества был отлучен всего один фестиваль – это фестиваль в Томске. Ты тогда написал, что такая история должна была случиться рано или поздно. Почему?
— Из-за большого и быстрого роста фестиваля. Из-за того, что «Том Сойер Фест» не вывозит потенциальных координаторов в тайгу на две недели, чтобы убедиться, что этим людям можно доверять. «Том Сойер Фест» — это легкая конструкция, и существует она только благодаря своей легкости. Какая-то доля ошибок всегда существует. С одной стороны, мы быстро растем и развиваемся за счет отсутствия забюрократизированности и излишней подозрительности, присущей нашему обществу. С другой стороны, и на старуху бывает проруха. Но если окинуть взглядом общую картину, она радует и показывает, что людям можно верить. Обычно они оказываются совершенно нормальными и адекватными.
— Ты удивлен, что без каких-то официальных договоренностей и обязательств в других городах все идет, в общем-то, гладко?
- Мне приятно это осознавать. Когда начала появляться сеть фестивалей, я был уверен, что так и должно быть. И я рад, что эта гипотеза подтвердилась.
— Есть ли у «Том Сойер Феста» конкуренты? Или любые проекты, связанные с сохранением наследия — по умолчанию друзья?
— Наверное, друзья. Наследие – недолюбленная тема, и это непаханое поле настолько велико, что я не вижу особых точек конфликта. Они скорее могут возникать в тех местах, где наследие отходит на вторую роль, становится декорацией для каких-то других целей.
— Я часто слышу, что «Том Сойер Фест» крут именно тем, что это региональная история, проект, который появился не в Москве. Но до Москвы фестиваль пока не добрался. Почему?
- Я заметил, что все большие, успешные сетевые вещи в России появлялись не в Москве. Думаю, потому, что московский человек мыслит по-другому. Мне кажется, первая причина, по которой «Том Сойер Феста» нет в Москве – это суперзабюрократизированность города, в котором очень много ресурсов. Думаю, если кто-то решится делать фестиваль в столице, даже при зеленом свете ему придется пройти полный юридический ад перед тем, как провести работы. Во-вторых, фестиваль в Москве мог бы работать, наверное, только в выходные. Потому что время, которое люди в малых городах могут тратить на волонтерские истории, москвичи тратят на дорогу до работы и обратно. В Москве время является более ценным ресурсом, чем деньги. Поэтому то, что делает «Вспомнить все» — собирает деньги, это, наверное, более подходящая для Москвы история (команда проекта «Вспомнить всё» восстанавливает в старинные детали городской среды на средства, собранные с помощью краудфандинга. – Прим. авт.) Или то, что делает фонд «Внимание». В небольшом городе может практически не быть денег, но там есть время. Это просто разные ресурсы – не плохие и не хорошие, нужно только грамотно ими пользоваться.
— Где, на твой взгляд, фестивалю легче – в городе-миллионике, среднем по размеру городе, или в совсем маленьком, в селе?
- Думаю, на текущем этапе развития, когда у фестиваля есть федеральные партнеры, и мы можем поддерживать небольшие населенные пункты, проще всего сделать фестиваль в малом городе. Потому что там все решается очень просто, там мало бюрократии, там нет запредельной подозрительности и недоверия, которые часто есть в больших городах. Еще в миллионниках есть проблема с количеством подходящих объектов. А в малых городах есть плюс – большое количество домов с одним собственником. Они сильнее чувствуют дома своими, чем жители многоквартирных домов, и с ними проще договориться.
- Может ли человек в рамках фестиваля восстановить свой собственный дом?
— Почему бы и нет. Чего мы хотим, на самом деле? Мы хотим сделать так, чтобы жильцы домов начали по-другому относиться к своей собственности, к месту, в котором они живут. И самый короткий путь – это самому стать собственником. И таким образом быть уверенным, что когда фестиваль закончится, никто ничего не испортит. Я только за, было бы классно помогать друг другу в подобных вещах.
— Как ты относишься к ситуации, когда собственники продают дома, восстановленные волонтерами?
— Я отношусь к этому хорошо. Если человек продает дом, значит, дом ему не нужен. Если дом ему не нужен, он вряд ли будет о нем заботиться. Когда человек продает дом, есть шанс, что у дома будет новый заботливый хозяин, который понимает его ценность. Более сложный вопрос связан с ситуацией, когда «Том Сойер Фест» запускает процесс капитальных преобразований, которые собственники начинают проводить не совсем на том уровне, на котором бы нам хотелось. Например, так было в Екатеринбурге и в Самаре, когда деревянные оконные рамы были заменены на пластиковые. Но я считаю, фестиваль запускает важный механизм осознания собственниками ценности постройки, пусть и не идеально. Мы можем быть уверены, что теперь дом простоит гораздо дольше, чем в том состоянии, в котором он был. Потому что для собственника дом теперь представляет ценный актив. Деревянные рамы можно будет вернуть через 50 лет, когда придет иное осознание ценности. А если дом не простоит эти 50 лет, рамы будет некуда вставлять.
— Есть конкуренция между городами внутри сообщества «Том Сойер Феста»?
- Думаю, есть.
— Это хорошо или плохо?
- У этого есть плюсы и минусы. Плюсы в том, что конкуренция придает развитию динамику, создает пространство для экспериментов. Важно не закукливаться. Проект, который делает одно и то же из года в год, умрет. Нужно развиваться, так устроен мир. С другой стороны, есть минусы, потому что конкуренция часто связана с пусканием пыли в глаза: любыми средствами показать, что ты лучший, что-то недосказать. А когда что-то недосказано, такую информацию сложно использовать для анализа, рефлексии и развития. Я сейчас рассказал о плюсах и минусах, и в результате получился ноль.
— Объекты фестиваля все чаще сталкиваются с угрозой сноса. Планируется ли какое-то системное решение этой проблемы?
- Несомненно, эту проблему нужно решать, и решать коллективно. Мы посвятили этому кучу времени, когда недавно собирались на съезде координаторов в Нижнем Новгороде. К сожалению, итоги наших обсуждений организаторы пока не свели в единую резолюцию. Очень хочется, чтобы наша резолюция поскорее материализовалась и пошла в ход.
— Есть ли у фестиваля перспективы коммерциализации?
- Не коммерциализации, а перехода к социальному предпринимательству. Я двумя руками за то, чтобы это произошло. Думаю, фестиваль может делать разные вещи, например, грамотные ремонты исторических зданий на основе уже апробированных технологий, или оказывать консультационные услуги.
— Как тебе новый экспресс-формат некоторых городов, где волонтеры красят дом за два дня?
- Я не понимаю, как они это делают, и очень хочу узнать.
— Такой формат не противоречит концепции фестиваля?
- Не противоречит, если соблюдаются принципы фестиваля и результат качественный.
— У фестиваля есть очевидный результат – это восстановленные объекты. Чего еще удалось достигнуть за эти 6 лет в масштабе всей страны?
- Мы появились друг у друга. Самое ценное – это коммуникация и разносторонний опыт. Я вижу, как сильно фестиваль прокачивает людей. Они показали сами себе, что способны решать сложные задачи, работать с бизнесом, с властью. Это супер-люди! И они знают друг друга. Классно, когда можно ехать по стране и встречаться с людьми, которые будут показывать тебе своей город так, как тебе хочется его увидеть, и в позитивном, и в негативном ключе.
— Что ждет «Том Сойер Фест» дальше?
- Одним из главных моментов развития я считаю создание резиденций фестиваля, которые все активнее появляются в разных городах. Вслед за резиденциями неминуемо появится какая-то деятельность, связанная с их существованием. Не говорю, что такие резиденции откроются в каждом населенном пункте, где проходит фестиваль, но сколько-то их будет. В некоторых местах резиденции возникают в расселенных домах, которые планировали снести, а потом они, разными путями, оказались в руках у волонтеров. Думаю, создание в расселенных домах чего-либо станет фестивальным мейнстримом. Тут, конечно, требуется большая экономическая и юридическая работа, чтобы понять, как эти объекты будут функционировать, и какое место здесь будет у волонтеров. Потому что чем больше возникает сложных и глобальных вещей, тем меньше пространства остается для волонтеров. Это вызов. И еще я надеюсь, что ковид скоро сдохнет, и мы будем таборами колесить по стране, узнавать ее, знакомиться с интересными людьми и собираться в разных точках.
— Когда ты сможешь сказать, что фестиваль выполнил свою миссию?
- У самурая нет цели, есть только путь.
Интервью: Алина Коленченко
Фото: Алексей Авдейчев
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Саратовский «Том Сойер Фест» одним из первых столкнулся с перспективой сноса объектов, над которым работали волонтеры – сейчас под угрозой два дома, на одном из которых продолжаются работы. Координатор Николай Зайченко активно участвует в градозащитном движении, но в то же время относится к проблеме спокойно — по его мнению, цель фестиваля не в восстановлении домов, а в создании сообщества, ведь любой дом рано или поздно снесут, а связи между людьми — то, что нельзя разрушить. А еще ситуация со сносом показала, что фестивалю пора меняться и перестать восстанавливать дома чужим людям, считает Николай. Мы поговорили с ним о том, как «Том Сойер Фест» в Саратове дал начало Градозащитному совету при областной Думе, что не так с программой расселения из аварийного жилья, шаге в пустоту и переформатировании фестиваля.
«Том Сойер Фест» стал для меня образовательным центром»
Cаратов – это сосед Самары и сосед Волгограда. Более того, эти города построили одни и те же люди с разницей в пару лет. Саратов задумывался как крепость, чтобы защищаться от набегов, потом стал рыбацким, торговым городом, очень богатым. Конец XIX – начало ХХ века – это период расцвета Саратова, когда его называли столицей Поволжья, и он был третьим по размеру населения городом после Москвы и Санкт-Петербурга. У нас здесь жил Чернышевский, которого я люблю, и всякие купцы. Потом, в советское время, Саратов стал закрытым военным городом, связанным с авиационной промышленностью. Но при всей закрытости, здесь как-то оказался в студенческие годы Барак Обама. В 90-е годы Саратов повторил судьбу многих городов: все начало чахнуть. Сейчас, вроде бы, стало получше. Но в то же время, Саратов не самоопределился. После 90-х наступила свобода, а опасность свободы в том, что ты не знаешь, что с ней делать. Так все и живут – абы как. Думаю, одна из наших главных проблем в том, что мы не знаем, чего хотим и к чему мы стремимся. И поэтому не знаем, как нам действовать.
Основатель «Том Сойер Феста» в Саратове – Александр Ермишин. В 2017 году он создал здесь фестиваль. Волонтеры сделали объект на улице Северная. Это двухэтажный домик: первый этаж – кирпичный, второй – деревянный. Про него мало что известно, но известно про места, где стоит этот дом. Это самая старая часть города, территория саратовской крепости. Дом стоит там, где раньше проходила северная стена крепости. Поэтому улица так и называется – Северная. И я, и Ермишин, входим в Градозащитный совет при областной Думе. Мы боремся за территорию этой крепости: стараемся не допустить там вообще никаких сносов и новых строений. Очень символично и ценно, что первый объект «Том Сойер Феста» в Саратове был как раз на территории крепости.
Я присоединился к фесту во втором сезоне. Мы делали объект на улице Мичурина, который называем пряничным домиком. Среди украшений дома есть так называемая саратовская волна. Этот узор на наличниках считается уникальным, потому что он был взять не из каких-то общепринятых образцов, а с нашего главного собора.
Я пришел больше писать о «Том Сойер Фесте», нежели работать. Сначала я был волонтером: подметал, подавал, приносил, разговаривал с прохожими. А потом пришлось брать инструмент в руки. Мало-помалу, научился делать. Мне доверили писать публикации о фестивале. Я начал писать каждый день, людям нравилось. А так как каждый день сложно придумывать что-то новое, приходилось искать вдохновение. Когда я про что-то писал, я про это читал – про окна, наличники, ставни, устройство домов и быта. Я в это погрузился, и «Том Сойер Фест» стал для меня, так сказать, образовательным центром. Я начал не только писать, но и водить экскурсии.
Проект «Кибальников»
Когда я пришел на «Том Сойер Фест», Ермишин был очень рад, потому что работа координатора –затратная, сложная и при этом невидимая. Все думают, что ты дурака валяешь. Ермишин втайне надеялся, что я стану координатором. Осенью 2019 я поехал на конференцию городов-участников фестиваля, вдохновился и услышал, что надо побыстрее выбирать новый объект, чтобы вовремя отправить заявки спонсорам. А в нашей команде никто особо не двигался. Я думаю: надо предлагать. В новогодние праздники я сходил с братом в дом-музей Чернышевского, и когда мы оттуда возвращались по Бабушкиному Взвозу, брат сказал: «Вот дом, в котором жил скульптор, который поставил памятник Чернышевскому». А памятник Чернышевскому – это самый главный памятник в Саратове, все его знают. У меня глаз сразу упал на этот дом, деревянненький, думаю: восстановим резьбу, и будет хорошо. Я предлагаю этот дом в качестве объекта, нас находит внучка этого скульптора, Кибальникова, показывает про него фильм, снятый в советские годы. Мы ей говорим: «Можно, мы вас сфотографируем на фоне дома?» Она говорит: «Да, конечно». Мы идем по Бабушкиному Взвозу, я дохожу до деревянного дома, а внучка скульптора, почему-то, не доходит. И тут она возводит руку и говорит: «Вот, в этих крайних окнах жил мой дедушка». Я понимаю, что она показывает не на деревянный дом с резьбой, а на кирпичный без резьбы и вообще некрасивый. Но мы сделали вид, что все знали.
Люди поддержали идею восстановить дом Кибальникова. Дом – не объект культурного наследия, но он важен для истории Саратова. Команда «Том Сойер Феста», которая от меня, наверное, порядком устала, ушла в отказ: «Мы не будем с ним работать». Я расстроился и испугался, потому что, когда уже вложено много ресурсов, отступать тяжело. Тем более, это была моя первая инициатива. Но я не шел на конфликты, так как понимал, что проект можно осуществить только в команде. Команда предлагала другой объект, я сказал: «Ладно, сходите, получите согласие собственников, и будем работать». Наступила весна, пришло время договариваться со спонсорами, а они что-то все не шли. Я говорю: «Тогда, ребята, я буду получать согласие собственников дома Кибальникова в качестве запасного варианта». Получил, списался со спонсорами, и в начале лета пришла новость от собственников объекта, выбранного командой, что они нам не верят, и восстанавливать дом не разрешают. Так произошел «мирный переворот»: я стал координатором, потому что я изначально был за дом Кибальникова, организовал вокруг него движуху, и теперь ответственность лежит на мне.
Мы изначально брали дом на два года. Но во второй год случился коронавирус, и нам пришлось начинать не в мае, а в июле. Поэтому мы ушли в глубокую осень. Оставалось сделать лепнину, а лепнина осенью не засыхала. Надеюсь, в этом году мы все закончим.
«Нам как обухом на голову упало: дом под снос»
История с Бабушкиным Взвозов и домом на Мичурина нас шокировала. Мы узнали про нее благодаря градозащитному сообществу, потому что все, как всегда, делается втихаря. Хорошо, что узнали вовремя и подняли тревогу. Нам было известно, что дома не должны были идти под снос, так как это одно из условий выбора объекта. Когда мы договаривались с представителями администрации, нас уверяли, что дома трогать не будут. По Бабушкиному Взвозу нам сказали, что в ближайшие пять лет даже не планируют рассматривать снос этого дома. Я спросил: «А вы можете написать об этом документ?» В комитете по архитектуре ответили: «Лучше не надо, потому что если мы подпишем документ, нам придется за вами следить, что вы все делаете по правилам». Мы, наивные добрые ребята, сочли: ладно, тогда не надо. И потом, нам как обухом на голову упало: дом под снос. Спрашиваем: «Вы же обещали?» А нам говорят: «Ну, а сейчас – вот так».
Дом на Мичурина – муниципальный, и его хозяева, бабушка с дедушкой, жили там на птичьих правах. Этот дом в более опасной ситуации, чем дом Кибальникова. Собственник – государство, исторической ценности он не имеет, поэтому завтра его могут снести, и все будет по закону. Это грустно, потому что мы, грубо говоря, не знаем, что с ним делать. Дедушка умер, а бабушка уехала к родственникам в Симферополь. Родственники бабушки за дом не держатся, не заинтересованы в его сохранении, да и не особо имеют к нему отношения, так как он муниципальный.
«Рассчитывали, что жильцы сплотятся и заступятся за дом, но этого не произошло»
История с домом Кибальникова в Бабушкином Взвозе – более сложная. Одна семья помогала нам в работах, пекла пироги, другие хотели, чтобы их поскорее снесли. Третьи были алкоголиками, а четвертые вообще живут в других местах, и когда нас видят, думают, что мы шарлатаны. В общем, полный букет. В этом всем мы варились, у жильцов, которые к нам не очень хорошо относились, накапливалась усталость. На самом деле, от фестиваля устаешь, когда в нем не участвуешь. Когда во дворе звучит болгарка, ты думаешь: «Когда они заткнутся уже?» А когда ты сам с болгаркой, думаешь: «Как хорошо работается, надо побольше сделать». Если жители участвуют в работах – они по-другому относятся к ним, вот почему людей надо вовлекать.
С алкоголиками типичная история: приходили их друзья, начинали играться с инструментами, приходилось идти на конфликт. Как-то у одного из жильцов случилась белая горячка, и ему показалось, что я хочу подложить бомбу, взорвать окно, чтобы пролезть к нему на кухню и украсть посуду. Он вышел к нам с заточенной стамеской, но мы его поймали, отняли стамеску, вызвали санитаров. Через неделю он попросил прощения.
У дома – смешанная собственность: и муниципальная, и частная, поэтому его снос – более сложный процесс. Надо расселять много жильцов, а очередь на расселение – 7-10 лет. Так что в ближайшие 7 лет с ним не должно ничего случится. В идеале, мы рассчитывали, что жильцы сплотятся и заступятся за дом, но этого не произошло. Семья, которая нам помогала, сказала: «Если бы у нас были союзники, мы бы судились и отстаивали дом. А так, если мы его отстоим, станем врагами с соседями. Зачем нам это нужно? Пускай расселяют, хотя мы этого и не хотим».
После завершения работ мы хотим вывести его в реестр ОКН (объектов культурного наследия. – Прим.авт.) Но и тут есть препятствия. В Управлении по охране памятников сказали: а вы докажите, что здесь жил Кибальников. Мы говорим: есть дочка и внучка, которые готовы это подтвердить. А нам отвечают: мало ли, что они говорят. Доказать – очень трудно. Дом принадлежал жене Кибальникова, и все документы были оформлены на нее. Так что здесь нужно оказывать политическое давление. Потому что они не не могут принять его в реестр ОКН – они не хотят. Мы пытаемся всеми правдами и неправдами – через Захара Прилепина, Вячеслава Володина. Знаю, что отношение к ним неоднозначное, но, например, Дмитрий Быков к нам не приезжает. А Захар Прилепин – приезжает, поэтому мы к нему обращаемся.
«Эту тему надо двигать: чтобы в отчетности о расселении не был обязательным пункт о сносе, а был еще вариант реставрации»
Мой личный итог фестиваля в том, что я стал одним из градозащитников. В том числе благодаря «Том Сойер Фесту» у нас появилось градозащитное сообщество, довольно большая группа. Мы раз в месяц заседаем в Градозащитном совете при Саратовской областной Думе, появление которого произошло по нашей инициативе. К нам приходят чиновники, отвечают на вопросы. Наш орган – совещательный, рекомендательного характера. Мы не можем издавать указы, но можем сказать: этот дом красивый, его трогать нельзя. Мы не защищаем все подряд: есть дома, которые не несут ценности, жители хотят выселиться, и они действительно аварийные. К нам иногда прислушиваются, и некоторых вещей уже удалось добиться.
«Том Сойер Фест» является платформой для того, чтобы стать градозащитником. Для меня тема градозащиты началась с того, что жительница псевдоготики, которую у меня видно из окна, обшила ее белым сайдингом. Я наблюдал это и не знал, что делать: кому звонить, законно это, не законно? Я помню это страшное чувство беспомощности, когда на твоих глазах происходит беспредел, а ты знаешь, что делать. Сравнивая себя два года назад с собой сейчас, я горжусь тем, кем стал именно благодаря «Том Сойер Фесту».
Занимаясь вопросом сноса дома на Мичурина, мы с Ермишиным выяснили, что власти беспокоятся не о жильцах, и даже не о застройщиках, а выполняют президентскую программу по расселению из аварийного жилья. Федеральный бюджет распределяет деньги по областям и говорит: эти миллионы вам на то, чтобы вы расселили такое-то количество людей к такому-то сроку. Для отчетности нужно предоставить фотографию пустого участка. Если этого отчета с пустым участком не будет, в лучшем случае, в следующем году не дадут денег, а в худшем — недалеко до уголовного дела. Так что администрация, может быть, и понимает, что дом – крепкий и хороший, но нужно осваивать программу, и они заказывают экспертизу с «правильным» ответом. Так что проблему нужно искать не в экспертизах, а в освоении средств. Когда к нам приезжал Вячеслав Володин, мы озвучили эту проблему, и он сказал: «Давайте вы сделаете пакет поправок в закон, и мы постараемся их принять». Вначале от местных властей вроде было встречное движение, Ермишин ходил, делал этот пакет поправок, но потом все затихло. Но мы надеемся продавить эту тему еще раз, и тогда мы поможем не просто Саратову, а всей России. Эту тему надо двигать: чтобы в отчетности о расселении не был обязательным пункт о сносе, а был еще вариант реставрации. Если получится пункт с реставрацией, то деньги, которые сейчас выделяются на снос, можно пустить, например, на консервацию объекта. Потому что дома, которые остаются без хозяев, за пару лет превращаются в бомжатники, и потом либо горят, либо портятся от осадков.
Администрация Саратова старалась минимально вмешиваться в «Том Сойер Фест». Они нас не трогают, и мы их не трогаем. Мы думали: и слава богу. То, что они не вставляли нам палки в колеса, было максимальной помощью с их стороны. Но, с другой стороны, когда смотришь на Казань или Нижний Новгород, завидуешь белой завистью. К ним приходят губернаторы и мэры, работают на объекте, достают из карманов деньги – у нас всего этого нет. Теперь нас позиция администрации не устраивает, потому что они так же молчаливо приговорили наши дома под снос. Мне кажется, они подписывали все эти дома не глядя, а сейчас увидели, что это за дома и что за буча поднялась, и не спешат их трогать. Но надо помнить, что если над домом висит угроза сноса, жильцы не будут вкладывать силы в его ремонт и содержание. Это как на вокзале: ты сидишь и не знаешь, то ли в город пойти погулять, то ли уже ждать поезда.
«Сообщество – самое важное в «Том Сойер Фесте», что надо развивать. А дома, как все материальное в этом мире, приходят и уходят»
Когда стало известно про планы сноса наших объектов, люди признавались, что даже боялись мне звонить. Думали, что я близок к суициду. А потом когда видели, что я очень спокойный, очень удивлялись. Я не рвал на себе волосы и действительно воспринял эту историю спокойно. Я связываю это с тем, что для меня «Том Сойер Фест» — не про восстановление домов, а про создание сообщества. Задача не спасти дом, потому что пока мы один спасем, десять других рухнет. Но если мы найдем друг друга, человек не будет в ситуации, в какой я оказался два года назад, когда не знал, что делать, когда происходит страх и ужас. Пока ты один – ты беспомощен. А когда нас много, мы можем представлять какую-то силу.
Счастье — быть бесконечно малым. Это о том, что тем больше в твоем сообществе людей, тем меньшим ты являешься в этом сообществе. Кажется, что ты маленький, ты точка, ты никто, а на самом деле это здорово. Я начал один, а сейчас со мной рядом много людей, которые знают и могут больше меня. Если бы их не было, у меня бы точно ничего не получилось. Благодаря этим людям, которых все больше, ничтожный я становится всемогущим. Если я никто, я и есть одновременно все. Сообщество – самое важное в «Том Сойер Фесте», что надо развивать. А дома, как все материальное в этом мире, приходят и уходят. Дома можно снести, но любовь, дружбу – нет.
Недавно я рассказывал подруге о фестивале, и она сказала: «В менеджементе это называется проактивностью». Я говорю: «А что такое проактивность»? «Это когда человек готов делать что-то, хотя видит, что впереди неизвестность, и никто не хочет тебе помогать. Но ты делаешь этот шаг, падаешь, а потом понимаешь, что все не так уж страшно. Когда ты берешь на себя смелость сделать первый шаг – это и есть проактивность. А потом мир с тобой начинает соглашаться, и все начинает формироваться вокруг тебя». Нужно уметь сделать шаг в пустоту. В моей истории все так и получилось.
«Это будет намного более понятная вещь, чем делать дома незнакомым людям, и спасать здания, которые не хотят спасаться»
Нужно делать вещи для себя. Не для Родины, не для народа и так далее. Как показывает опыт, ни государство о тебе не печется, ни жители за тебя не заступятся в ответственный момент. Что можно сказать о планах на будущее? Наши дома – под снос. Брать новые в этой ситуации – как-то глупо. Можно вообще закрыться, но грустно это делать, когда уже сформировалось сообщество. Выход вижу в том, чтобы делать вещи для себя. Пусть это будут объекты не в центре города, не пряничные домики, и так далее. Если на «Том Сойер Фест» целый год ходил какой-нибудь волонтер, пусть он живет в пятиэтажке, но родители у него живут в старом доме, и у дома покосилось крыльцо, или у них сохранились красивые наличники, можно привести этот дом в порядок. Может, это вообще какая-нибудь дача, или постройка в глубине двора, которую никто никогда не увидит. Но это вещь, которую ты сделаешь для себя в широком смысле. Не для каких-нибудь алкашей, или тех, кто хочет поскорее съехать, а для людей которые сочувствуют тебе не только словом, но и делом. Даже если это какой-то некрасивый объект, это будет лучше, чем делать дома, которые тебе неблагодарны. Я считаю это правильным, так как выходить наружу можно только от внутреннего избытка. Как писал кто-то из классиков: «Не могу разговаривать о Боге, когда у меня под кроватью пыльно». Понятно, что не все зависит от нас, но некоторые моменты зависят точно. Надо отловить эти моменты, и их реализовать. Мне кажется, это будет намного более понятная вещь, чем делать дома незнакомым людям, и спасать здания, которые не хотят спасаться. Нужно перестать заниматься абсурдом.
Эта мысль довольно анархическая, так как мышление «старого» «Том Сойер Феста» — в том, чтобы делать для города, для жителей, которые «потребляют» фасады. Поэтому нужно делать что-то не внутри двора, а там, где проходят люди. Но опыт показывает, что люди не особо получают удовольствие от обновленных фасадов, а выбегают на нас с заточенной стамеской. А те немногие, кто действительно получает удовольствие от участия в фестивале, страдают из-за того, что помогают чужому дяде, а себе – нет. Может быть, было бы правильным это исправить. И, возможно, «Том Сойер Фест» в Саратове в следующие годы переформатируется в этом направлении.
«Нужно меняться, иначе душа потеряется»
Мне кажется, что «Том Сойер Фест» ждет сценарий близкий к тому, что произошло в Нижнем Новгороде. Я понимаю всех, кто негативно относится к этому опыту. Другие говорят – все верно, нужно искать диалог с властью. Сценарий Нижнего Новгорода в том, что если фокусироваться на объектах, а не на сообществе, в конце концов получится так , что и государству, и спонсорам выгодно работать с «Том Сойер Фестом». Государство выполняет свои цели: вот у нас волонтерское движение, диалог с народом, сохранение истории и так далее. Спонсорам тоже удобно, когда город успевает в один год восстановить по семь домов. Получается, что отдача от таких городов очень высокая, все довольны. Но, как и любая растущая компания, «Том Сойер Фест» с этим ростом, скорее всего, потеряет человечность. Это не плохо – это естественно.
Если «Том Сойер Фест» не переформатируется, он продолжит существование, будет эффективным, но никто из координаторов не позвонит мне для сердечной беседы. Поэтому, нужно меняться, иначе душа потеряется. Возможно, эти изменения касаются не самого «Том Сойер Феста», а координаторов. Например, девушки из Челябинска открыли свою НКО. Это – нормальное переформатирование, когда «Том Сойер Фест» используется как трамплин для перехода к схожей деятельности. При этом нельзя сказать, что они использовали фестиваль в меркантильных интересах. Девчонки сделали очень правильно. «Том Сойер Фест» нужно использовать для получения ценного опыта, но не для того, чтобы в нем укорениться, а чтобы потом выйти из корней и прорасти в прекрасные ветви с плодами.
Текст: Алина Коленченко
Фото: Марина Карачаровская
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
В этом году «Том Сойер Фест» в Чите планирует закончить работы на своем первом объекте. Местные предприниматели оказывают серьезную поддержку фестивалю, на площадке которого трудится небольшая команда волонтеров, в основном состоящая из друзей и близких организаторов. Мы поговорили с одним из них – Максимом Резвых, о том, как удалось заручиться поддержкой малого бизнеса, поладить с жильцами, найти баланс между сохранением старого и созданием нового и получать удовольствие от фестиваля.
«И тут он неожиданно приходит ко мне в офис, достает пачку денег и говорит: «Сколько надо?»
Город Чита находится в Забайкальском крае, в нем живет около 350 тысяч человек. Его история связана с освоением Сибири. Я родился в этом городе, и хотя расти мне пришлось не здесь, я вернулся в Читу, работаю и заодно отдаю свою маленькую лепту городу. Помимо того, что это увлекательное занятие – чинить дома.
Мне кажется, было много альтернативных путей, как «Том Сойер Фест» мог прийти в Читу. Впервые я услышал историю о том, как Андрей Кочетков со своими знакомыми починил дома, довольно давно. Она запала мне в душу, я подумал: как же здорово. Тогда «Том Сойер Фест» как движение еще только-только зарождался. Я снова вспомнил о фестивале, когда в Читу приезжал Илья Варламов и показал наш город «во всей красе». Мне стало так не по себе, я задумался: что лично я могу сделать, чтобы улучшить ситуацию? Связался с Андреем и спросил, могу ли я поучаствовать в фестивале. Мы немного побеседовали, и он, вроде бы, дал согласие. В это же время жительница Читы Кира Деревцова тоже связалась с Андреем – я опередил ее всего на несколько дней. И Андрей, кажется, сказал ей, что в Чите уже есть, кому заниматься «Том Сойер Фестом». Кира написала мне, мы встретились, ударили по рукам и сказали: «Будем вместе проводить фестиваль».
Мы прочитали пособие по организации фестиваля, стали думать, что делать. У меня остались прекрасные впечатления от чтения первой методички «Том Сойер Феста». Со второй я подзавяз – было скучновато, а вот в первой по пунктам разложено, как устроен фестиваль. Эта инструкция здорово послужила на начальном этапе. Не помню, чтобы у нас что-то пошло не так.
В 2020 году мы начали активную кампанию. Собрали средства, познакомились с центром охраны памятников и принялись за ремонт дома. Он оказался в сложном состоянии и, может быть, не слишком удачным для нас в том плане, что мы начали фестиваль с достаточно крупного домовладения, и работу с ним пришлось растянуть на два года. Нам удалось собрать около 300 тысяч рублей. Кира изготовила открытки: попросила местного художника Тарасова нарисовать нам несколько этюдов читинских деревянных домов, а рекламное агентство их напечатало бесплатно. Кира продавала эти открытки по небольшой цене — так мы собрали несколько тысяч. Основная часть суммы сложилась из пожертвований предпринимателей, к которым я обращался. Большую часть пожертвований сделали два человека. Первый – мой работодатель в ресторанной группе, Андрей Токарев. Он дал нам около 120 тысяч. С другим предпринимателем, который нам помог, Степаном Викуловым, мы постоянно сталкивались в комментариях в Facebook под постами, где обсуждались городские проблемы. И тут он неожиданно приходит ко мне в офис, достает пачку денег и говорит: «Сколько надо?» Я говорю: «Сколько не жалко». Он мне сотню отсчитал и отдал. Все остальное – по десять, двадцать, тридцать тысяч — давали другие местные ребята. Ко всем я обращался напрямую. Писал в мессендежерах, объяснял, что мы делаем и зачем это нужно. Думаю, из тех, кому я писал, откликнулось около половины.
«Брали только самых настырных»
Дом, за который мы взялись — старый, бревенчатый. Мы решили его покрасить. Я попросил дизайнера сделать набросок, как это будет выглядеть, он согласился, хотя я понимаю, что каждая минута дизайнера, потраченная на нас, для него — незаработанные деньги. Эскиз мы показали архитектору Ирине Маковой, которая на тот момент работала в архитектурной компании Orchestra Design в Петербурге, согласовали цвета. Теперь предстояло очистить фасад под покраску. Одновременно с этим начались ковидные времена и стал вопрос, можем ли мы привлечь волонтеров. Мы отказались от этой идеи и брали только самых настырных. В основном, на площадке работали наши друзья, знакомые, родственники. В фестивале участвуют мой ребенок и жена. Наш проект был и остается камерным. Не знаю, что будет потом, но пока так. Мы трепетно относимся к репутации «Том Сойер Феста», поэтому в текущих условиях работаем предельно осторожно. К тому же, у нас пока нет человека, который мог бы курировать большое количество человек на площадке. Я один могу раздать задачи трем-четырем людям, которые приходят помогать. А когда их будет десятки, у нас и инструментов-то не хватит. Это уже совсем другой масштаб работ. Надо, наверное, поискать какого-нибудь прораба, поспрашивать совета, как это делается.
Не могу сказать, что собственники дома активно участвуют в проекте. С одной стороны, мне кажется, что им это интересно. Один из собственников, Сергей, время от времени нам помогает с задачами из разряда «принеси-подай». Думаю, на большее у него просто не хватает энергии. Другие тоже никогда не отказывают в каких-то просьбах, но сами инициативу не проявляют. Может быть, просто не хотят мешать. Но мне кажется, за время фестиваля они стали вести себя поактивнее. В этом году было что-то невероятное: один из жильцов подошел ко мне, в кои-то веки трезвый, как стеклышко, и спросил, нельзя ли дать ему краски, чтобы он покрасил задний фасад. Думаю: вот это эффект!
«Когда я весной пришел за старыми наличниками, оказалось, что их пустили на дрова»
Дом мы выбирали следующим образом: пошли в центр охраны памятников, взяли список объектов культурного наследия, нанесли на Google Maps, и стало понятно, с какими объектами мы сможем работать. Стали выбирать среди домов, которые не были отмечены на карте, встречаться с хозяевами. Где-то сталкивались с полным непониманием происходящего, где-то — с недоверием. А в этом доме мы практически сразу получили согласие. Сергей сказал: «Я не очень верю, что у вас что-то получится, но я не против, чтобы вы попробовали». Он взял бумажку, обошел остальных жильцов, и все согласились. Хотя изначально мы остановились на другом доме. Там бабушка согласилась, но потом приехали ее родственники и стали нас шантажировать, что если мы хотим работать на доме, мы должны поменять в нем окна. Неприятный момент. На этом мы сразу попрощались.
В работах мы стараемся полагаться на профессиональное мнение. Например, столяр сказал, что наличники нужно менять. Мы сказали: «Хорошо». Хотя он человек заинтересованный, может сказать, что вообще весь дом нужно переделывать. Тем не менее, приходится доверять людям. Понятно, что все заменить на новодел – неинтересно, и ненужно, и даже расточительно. Мы стремимся сохранить баланс между старым и новым, как в примере с наличниками. С ними произошла смешная история. Всего на фасаде было восемь наличников с декоративными элементами. Из этих восьми шесть мы решили заменить, а два – сохранить. Один был в очень хорошем состоянии, потому что висел на веранде. На второй мы хотели вернуть недостающие детали, сняв их с наличников, которые собирались менять. Демонтированные наличники мы сложили на зиму в закутках у жильцов. В доме всего пять квартир: в четырех люди проживают постоянно, а один собственник сдает квартиру в аренду. Зимой там поселились не самые благополучные люди, и когда я весной пришел за старыми наличниками, оказалось, что они пустили их на дрова. Это было и смешно, и страшно. План по спасению истории провалился.
Была еще такая ситуация: мы заключили договор со столяром, дали аванс, и в пределах этого аванса он сделал свою работу. В это время он получил большой заказ. И заказ его так сильно занял, что он перестал брать трубку. Всю зиму мы провели на телефоне и поняли, что остались без столяра. Пришлось искать нового. И нашли его в момент, на который пришелся пик цен на пиломатериалы. Это сильно сожрало наш бюджет. Так что пока не понятно, хватит ли у нас средств, чтобы осуществить все планы. Надеюсь, в этом году мы закончим. Если мы три года будем делать один дом, мне кажется, будем главными позорниками «Том Сойер Феста».
«Для того, чтобы устать от фестиваля, надо лет десять или пятнадцать»
Боюсь разочаровать коллег в других городах, но я не успеваю внимательно следить за их работой. Я восхищаюсь Самарой и Нижним Новгородом – там просто какая-то фабрика «Том Сойер Феста». Каждый раз, когда смотрю на чью-то работу, возникает желание поаплодировать и сказать: молодцы, скоро и мы что-то покажем. «Том Сойер Фест» — пестрый, и не везде проходит одинаково. Где-то на объекте трудится одна семья, а где-то – целая бригада.
Самым сложным было начать фестиваль, преодолеть опасения и страхи. А когда втягиваешься – милое дело. Когда окунаешься в процесс, понятно, что набьешь шишок, насовершаешь ошибок. Но если это не сделаем мы, то, пожалуй, никто другой даже думать об этом не будет. Поэтому, наверное, лучше так, чем никак. Мне не хотелось все бросить, даже когда я узнал, что наличники истопили. Думаю, для того, чтобы устать от фестиваля, надо лет десять или пятнадцать, когда уже состаришься, и не будет хватать энергии на подобные дела.
Я не хотел идти по пути выстраивания взаимоотношений с властью, но все решения мы принимаем вместе с Кирой, а она смотрит на любую возможность более лояльно. Она как-то сходила в администрацию, попыталась с ними поговорить, но это ничем не закончилось. Ну, не вышло – и не вышло. Я больше рассчитывал на частную инициативу, местных предпринимателей, а чиновники, крупные монополии, банки – это те, кто откажет в первую очередь. Эту гипотезу мы подтвердили на практике. Думаю, мы сделали верную ставку на местный бизнес.
Внутри меня есть опасение, что федеральным спонсорам покажется непосильной нагрузка, потому что количество городов растет. Но я надеюсь, что за счет дифференциации спонсоров мы эту проблему закроем. Я с благодарностью отношусь к людям, которые привлекли к участию в фестивале компании-партнеров на федеральном уровне. Это огромная помощь. Если бы мы еще собирали на инструменты и краски, это была бы целая эпопея.
Я не чувствую конкуренцию внутри сообщества «Том Сойер Феста». Я чувствую поддержку. Стоит задать вопрос, все сразу откликаются. Может быть, крупные города могут устраивать соревнование друг с другом, но я просто делаю и получаю кайф.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Когда речь заходит о ресурсах, необходимых для восстановления того или иного объекта, «Том Сойер Фест» в значительной степени опирается на помощь федеральных партнеров фестиваля — крупных компаний, которые предоставляют волонтерам необходимые инструменты и материалы или помогают оплатить счета. Один из таких партнеров – американская компания Stanley Black & Decker, всемирно известный производитель инструментов. Мы поговорили с региональным менеджером Stanley Black & Decker Яном Бродским о том, чем компании близка миссия «Том Сойер Феста», и как в доме-музее Марка Твена оказалась книга с автографами участников фестиваля.
Это был 2017 год, когда я увидел объявление Вконтакте, что на Садовой, рядом с синагогой, будет проходить открытие фестиваля «Том Сойер Фест» (в Самаре. – Прим. авт.) Я уже был проинформирован об этом движении, потому что наш партнер в Самаре, «Кувалда.ру», годом ранее предоставил наши инструменты фестивалю, а мы компенсировали их стоимость. Я тогда мало представлял, что это за проект, знал только, что волонтеры восстанавливают дома. Я приехал на открытие, захватил с собой несколько инструментов и предложил отдать их в дар. Решил, что пора самим помогать фестивалю, а не через партнера. Тогда я еще не знал, что у «Том Сойер Феста» много последователей в разных городах. Я думал, что фестиваль проходит только в Самаре. В тот же год мы договорились помочь остальным фестивалям. Запросили их потребности в инструментах и составили универсальные наборы, куда вошли электроинструменты Stanley, что-то из инструментов DeWalt, ручной инструмент: шуруповерты, отвертки, стамески, ножовки, ящики, сумки и прочее. Все это мы разослали по городам.
В 2021 году идет уже пятый сезон фестиваля, в котором мы участвуем. Не все, конечно, гладко, потому что городов много, и приходится затрачивать значительные усилия, чтобы рассылать инструменты, используя услуги курьерской доставки. В отличие от того же «Леруа Мерлен» (компания выступает федеральным партнером фестиваля с 2020 года, – Прим. авт.), который есть практически в каждом крупном городе и располагает большим штатом сотрудников, у нас сотрудников в регионах относительно немного – всего 10-12 человек на всю Россию. Поэтому мы не можем все охватить, где-то присутствовать лично – на открытиях фестивалей, мероприятиях. Но в Самаре мы стараемся это делать. В позапрошлом году мы были в Казани, когда там проходил мировой чемпионат профессионального мастерства WordSkills. На чемпионат приезжал наш вице-президент из США, и мы вместе посетили казанский «Том Сойер Фест». Заранее, вместе с командой фестиваля, мы приобрели книгу «Приключения Тома Сойера», ребята оставили там свои автографы, и эту книгу мы передали в музей Марка Твена.
«Конспирология, но звезды сходятся»
В том, что компания Stanley Black&Decker стала партнером фестиваля, есть удивительное совпадение. Кроме того, что мы производим инструменты, которые работают во благо во всем мире — ремонтируют, строят дома, и у нас во всем мире много волонтерских, благотворительных проектов. В городе Хартфорд, штат Коннектикут, есть дом-музей Марка Твена, который проживал в нем с 1874 по 1891 год. В этом же городе, Хартфорде, находится штаб-квартира нашей компании. Кроме того, компания была основана в 1843 году, и один из основателей компании, Фредерик Стенли, жил в Хартфорде до своей смерти в 1883 году. Теоретически, Марк Твен мог быть знаком с Фредериком Стенли: они жили в одном городе, Фредерик был предпринимателем, который производил инструменты, а Марк Твен, насколько я знаю, любил что-то делать руками, плотничать. Конспирология, но звезды сходятся.
Наш вице-президент, которому мы в Казани передали книгу «Приключения Тома Сойера», отвез ее в музей Марка Твена – он, кстати, входит в его попечительский совет. В ответ музей передал книгу писателя на английском языке, которую наш генеральный директор подразделения СНГ Джонатан Тарр вручил Андрею Кочеткову. Наверное, когда в Самаре будет музей «Том Сойер Феста», эта книга тоже будет там.
«Собрать денег кому-то на операцию – это тоже благотворительность, но благотворительность иного рода»
Мы и дальше планируем поддерживать фестиваль в силу наших возможностей. Как американской компании, которая спонсирует благотворительный проект в России, нам удобно помогать фестивалю в натуральном виде. Мы предоставляем инструменты, оснастку, расходные материалы, изготавливаем футболки с символикой и передаем их в дар.
Stanley Black & Decker – компания №1 в мире по объемам производства ручного и электроинструмента. В мире много разных компаний, которые делают инструменты одного или другого рода, а наша компания имеет в своем портфеле практически весь ассортимент инструментов, необходимых для работ: и отвертки с ножовками, и перфораторы с фрезерами, и тяжелую технику.
Нам интересно все, что связано с созиданием. Именно поэтому мы проявили интерес к фестивалю. Собрать денег кому-то на операцию – это тоже благотворительность, но благотворительность иного рода. Помощь «Том Сойер Фесту» — это наше участие в созидании, в восстановлении исторической среды, деревянных домов. Нам это интересно и близко по духу.
Впечатления от сотрудничества с «Том Сойер Фестом» — только положительные. Ребята очень отзывчивые, приглашают нас на разные мероприятия и всячески выражают свою благодарность, что очень приятно. Когда наше участие в фестивале освещают в медиа, это помогает нам как некий пиар. После восстановления домов «Том Сойер Фест» размещает таблички на объектах, где в числе спонсоров указывает нашу компанию, это тоже приятно.
Объект фестиваля, который мне запомнился – это дом на улице Волкова в Казани, зеленый, с желтыми наличниками. Мне очень понравилось качество ремонта экстерьера. (Вероятно, речь идет о доме №78 на ул. Волкова. – Прим. авт.)
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Волонтеры продолжают приводить в порядок старинный модерновый дом, который сейчас занимает местная библиотека.
В этом сезоне волонтеры под руководством специалистов восстанавливают элементы столярного декора — рамы, двери, наличники.
Этим летом в Самаре разворачивается седьмой сезон фестиваля восстановления исторической среды. Как идут дела у «Том Сойер Феста» в городе, с которого все началось? Мы поговорили об этом с координатором, местным партнером и человеком, который придумал фестиваль.
Петр Якубсон, волонтер «Том Сойер Феста» в Самаре с 2017 года, в этом году координирует фестиваль
Город Самара пережил Чемпионат мира по футболу, что достаточно благотворно сказалось на нем: многие фасады на туристических маршрутах привели в порядок. Но эффект чемпионата постепенно уходит. Он затронул большие, презентабельные каменные дома. А деревянную Самару в историческом центре сделали «для галочки»: дома были покрашены, но однотипно из-за скорости и из-за сроков.
Сейчас, если говорить про 2021 год, есть тенденция избавления от ненужных, с точки зрения властей города, построек. По окончании зимы резко активизировались снос и поджоги домов. Так что в этом плане обстановка сейчас тревожная. Мы даже мониторим сайт госзакупок, потому что там выкладываются контракты на снос.
С другой стороны, с прошлого года у нас резко увеличился приток туристов. Я знаю об этом, так как работаю гидом-экскурсоводом. Из-за закрытых границ люди начали изучать Россию. К нам приезжает много гостей из столицы, Санкт-Петербурга, которых в хорошем смысле впечатляет большое количество кварталов с исторической застройкой, где ты будто попадаешь в декорации исторического фильма. Может быть, из-за этого у нас «Том Сойер Фест» и зародился. Понятно, что это достаточно редкое явление, такая сохранность исторической застройки.
Как только я узнал, что в Самаре намечается «Том Сойер Фест», мне сразу захотелось принять участие, но в первые два сезона я как-то не дошел. А потом стал участвовать каждый год.
Седьмой сезон – это некий вызов.
Этот сезон – очень нестандартный для фестиваля. Мы делаем резиденцию — помещение для себя. У нас в городе освободилось здание общежития института культуры, и там решили сделать пространство под названием «Самарские мануфактуры», где разместятся творческие объединения, мастерские. И первым резидентом «Самарских мануфактур» стал «Том Сойер Фест». Нам выделили помещение, которое мы сейчас ремонтируем. Так что в этом году мы занимаемся не работами на фасаде, а внутренней отделкой. А это абсолютно другой тип работ, к чему многие волонтеры оказались не готовы. Тут нужны умелые руки, которые знают, как делать полы, штукатурить и так далее. До этого на фесте все, в основном, шкурили да красили. Так что седьмой сезон – это некий вызов.
Не смотря на то, что фестиваль стартовал в 2015, далеко не все горожане о нем знают. Я сужу по своим экскурсиям, где спрашиваю людей, и для многих «Том Сойер Фест» оказывает в новинку. Сейчас на фестиваль стали приходить очень молодые люди, школьники – это радует. Так что проект не стал рутиной в глобальном смысле. Но для «старичков», для бывалых участников, может быть, и стал. Те, кто ходит с первого сезона, передружились, перезнакомились, грубо говоря, сложилась тусовка, и их уже больше привлекает общение, нежели покраска. У нас есть чатик для старожилов, где все общаются, но чтобы все были на площадке – такого я не видел.
Фестиваль в Самаре трансформируется, находятся новые способы, как мы можем себя проявить и улучшить ситуацию с исторической застройкой. В этом году у нас появится постоянное представительство, мастерская по восстановлению деревянных элементов. Там не просто будут работать профессионалы – там будут обучать людей.
Давление на исторические деревянные здания усилилось, и с тех домов, которые нельзя спасти, мы будем снимать наличники и другие элементы деревянного декора. Этот проект будет называться «Экспедиция». Потребуется массовое участие волонтеров для обхода города. Это будет капитальный осмотр, документирование, фотофиксация. (На момент публикации проект по мониторингу исторических домов Самары, которые планируется снести до 2025 года, уже стартовал. Итогом исследования должна стать программа с четкими списками объектов и рекомендацией действий, которую организаторы планируют обсудить с властями. - Прим.авт.)
С первого сезона и до сих пор продолжается создание арт-объектов, которые украшают город. Они разные: рисунки, инсталляции. В этом сезоне мы будем доводить до ума стену с почтовыми ящиками. (Подробнее об арт-объекте «Птичий квартал» мы поговорили с его автором Андреем Сяйлевым. – Прим.авт.) Арт-объекты, конечно же, притягивают туристов, но я считаю, что они в первую очередь должны воспитывать, доносить послание людям через искусство. И это получается.
Когда ты что-то делаешь в городе своими руками, ты расширяешь зону своего влияния.
С моей точки зрения, сейчас цель «Том Сойер Феста» — это воспитание. То есть, не взять и покрасить что-то конкретное, а внедрить какие-то идеи в головы большого количества людей.
Я не особо слежу за тем, что происходит в других городах, и не знаю, ощущают ли там участники фестиваля что-то похожее: когда ты что-то делаешь в городе своими руками, ты расширяешь зону своего влияния. Ты воспринимаешь город как свое пространство. Обычно человек так пространством свою квартиру, свое парковочное место. А волонтеры, которые сделали один домик, второй, чувствуют своим весь город. И когда ты чувствуешь, что это твой город, твоя улица, ты уже не будешь здесь вести себя непотребно, и не допустишь такого от других. У меня сложилось такое ощущение. Можно сказать, мы расширяем зону своего обитания: из квартиры до рамок целого города.
Общение для людей, все-таки, главнее, чем домики.
Самое трудное в проведении фестиваля – найти специалиста, который сможет решить ту или иную техническую задачу. Я имею в виду, привлечь такого специалиста в качестве волонтера. Другая сложность заключается в том, чтобы сохранить должный уровень мотивации волонтеров до окончания сезона. Поначалу народа полно, а потом приходится, что называется, упрашивать. Чтобы удержать волонтеров на площадке, нужна разнообразная активность: сегодня мы чистим краску, завтра откапываем фундамент. Также крайне важна организация досуга. Фестиваль – это не только работа, это встречи, экскурсии, посиделки, разнообразные движухи. Без этого не будет ничего. Общение для людей, все-таки, главнее, чем домики.
Как фестиваль повлиял на город, можно только гадать. Чтобы делать выводы, нужно, конечно же, проводить исследования. Думаю, студенты какого-нибудь социологического факультета могли бы с этим справиться. Но, если делать выводы просто умозрительно, я считаю, что уровень осознанности и некого патриотизма благодаря фестивалю возрос. Как экскурсовод я вижу, что больше людей стало интересоваться родным городом, совершенно неочевидными вещами – двориками, подворотнями. А у меня благодаря фестивалю у меня появилось огромное количество новых друзей и интересных знакомств.
Татьяна Баранова, старший бренд-менеджер ОАО «Самарский хлебозавод №5»
В этом году мы участвуем в фестивале в четвертый раз. Для нас его открыла наш пиар-менеджер: рассказала о проекте, и мы донесли эту информацию до генерального директора. Ему нравится историческая часть Самары, и он посчитал, что «Том Сойер Фест» — это очень хороший проект: восстановление городской среды, сохранение исторического облика города, и все это делается волонтерами, неравнодушными людьми.
Мы оказываем спонсорскую помощь в денежном эквиваленте, а также являемся «вкусным спонсором». На площадку мы отправляем наши продукты: хлеб для бутербродов, сдобу к чаю. Заодно тестируем на волонтерах новинки, слушаем обратную связь. Люди достаточно открытые, честные, и могут нам сказать: «Вот это – хорошо, отлично, а вот это – как-то не очень». Например, когда в прошлом году мы запустили новую линию по производству маффинов и мини-паев, волонтеры попробовали их одними из первых, и они им очень понравились.
Каждый год наши сотрудники ждут, когда начнется «Том Сойер Фест». Большинство из нас сидит в офисе, поэтому выбраться поработать руками все очень любят. Дополнительно, фестиваль работает для нас как командообразование. В том году даже генеральный директор работал с нами на площадке.
Меня лично впечатлил объект, где мы работали на лесах, кажется, в 2020 году. Для меня это был вызов: я боюсь высоты, но мне было очень интересно. Я периодически проезжаю мимо этого дома, смотрю на него, и думаю: мы тоже приложили к нему руку, поучаствовали в восстановлении, сделали его красивым, приметным, ярким.
Андрей Кочетков, идеолог фестиваля
Фестиваль в Самаре дорос до обретения собственной крыши, что немаловажно. По этому сезону я вижу, что создание сети резиденций фестиваля происходит совершенно стихийно, это тренд. Что называется, жизнь заставила.
За счет того, что мы были первыми, мы очень заметные. Думаю, в Самаре о «Том Сойер Фесте» знает больший процент жителей, чем в любом другом городе. С другой стороны, и огребаем мы тоже по полной.
Хорошо, что у нас комьюнити все-таки доросло до такой точки, где есть взаимозаменяемость координаторов. В ядре нашего фестиваля — достаточное количество людей, которые потенциально могут взять на себя эту роль. Я считаю, это очень круто. Нужно было сменяться раньше, чтобы координаторы не покидали площадку в состоянии полусмерти.
Думаю, около тысячи поклонников архитектуры и наследия приехало в Самару только благодаря наличию здесь «Том Сойер Феста»
Фестиваль в Самаре работает как инструмент продвижения территории. Сколько мы тут всего уже провели? (С 2017 года в Самаре проходит Школа координаторов «Том Сойер Феста», с 2019 — Реставрационная школа «Том Сойер Феста», также в Самаре проходили конференции городов-участников фестиваля. – Прим.авт.) Самара зазвучала совсем по-другому. Она была относительно известна, как место, где есть историческое наследие в достаточно большом количестве, но на более широкую аудиторию Самара не звучала как место, куда можно приехать и посмотреть модерн или деревянную архитектуру. Фестиваль в этом плане многое сделал. Думаю, в общей сложности около тысячи поклонников архитектуры и наследия приехало в Самару только благодаря наличию здесь «Том Сойер Феста». А эти люди – это коммуникация, это публикации и дальнейший снежный ком, который вокруг этого образовывается.
Трудно сказать, как фестиваль повлиял на Самару, потому что это город-миллионник. Здесь сложно быстро достигнуть какого-то глобального эффекта. Чтобы он появился, нужен очень большой процесс, до которого «Том Сойер Фест» еще не дорос. Но он работает здесь как soft power (мягкая сила – Прим. авт.), имеет определенный вес и влияние в каких-то решениях, связанных с наследием. Это один из акторов, еще один камушек на чаше весов, когда такие решения принимаются. Важно, что «Том Сойер Фест» — это всероссийская история, поэтому от него сложно просто так отмахнуться и сказать, что это горстка местных сумасшедших.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
В 2021 году фестиваль впервые проходит в Брянске. Волонтеры восстанавливают жилой дом на ул.Горького, 10. В планах — привести в порядок 3 фасада, сделать крышу в пристройке и починить водосточную систему.
Томск начал работы на доме по ул. Белинского 17а. Он станет вторым объектом, восстановленным новой командой «Том Сойер Феста» после перезапуска фестиваля в 2020 году. Как сообщают организаторы, первый объект — дом в переулке Совпартшкольном — еще не закончен, но все работы, которые могли быть выполнены волонтерами, завершены. Сейчас вытачивается недостающий декор, который будет украшать наличники, а также решаются вопросы, касающиеся придомовой территории, ландшафта, оформления, озеленения, ремонта тепловых коммуникаций.
Фестиваль в Томске начинался два раза. Впервые проект под названием «Томск Сойер Фест» стартовал в городе в 2017, но спустя три года всероссийское сообщество фестиваля прекратило обмениваться технологиями и помогать «Томск Сойер Фесту» в поиске ресурсов, заявив, что больше не несет моральной ответственности за то, что происходит в городе под эти названием. «В случае, если в Томске появится новая команда, готовая взаимодействовать с нашим сообществом в рамках его принципов и сообразно духу фестиваля, мы готовы всецело ее поддерживать доступными нам способами», — было сказано в заявлении. И такая команда появилась в городе очень скоро. Ольга Павлова и Светлана Савина запустили фестиваль в Томске в 2020 году и уже успели достигнуть важных результатов. Мы поговорили с ними о том, как «Том Сойер Фест» снова пришел в Томск – всерьез и надолго.
«Для нас важно, что мы являемся резонирующим столпом сообщества, которое говорит: давайте будем смотреть вокруг на культурно-историческую среду и сохранять все это»
Ольга: Томск – любимый, спокойный, уютный, патриархальный, очень-очень деревянный. До восьми лет я жила в деревянном доме, для меня это такая «плоть и кровь». Томск входит в топ-3 российских городов по количеству сохранившихся деревянных домов. Мы в Томске креативные и находчивые. У нас есть показательная практика – «Дом за рубль». Это интересный подход к восстановлению деревянного зодчества. Программа «Дом за рубль» была придумана, внедрена и до сих пор работает в Томске. В этом году тоже разыгрывались дома, которые берут арендаторы, и на очень льготных условиях аренды потом восстанавливают с соблюдением всех технологических моментов. Мне кажется, очень круто, что есть такое движение внутри Томска – людей, которые уверены, что не стоит все сносить и сжигать, что наша старина – это принципиально важно для города, и с этим нужно работать. (Проект «Дом за рубль» работает в Томске с сентября 2016 года – в его рамках инвесторам предлагается за свой счет и для себя отремонтировать старинные дома, а взамен получить льготу по арендной плате. За время существования проекта инвесторам передано 36 домов. – Прим. авт.)
Светлана: Как таковой, предыдущей команды «Том Сойер Феста» в Томске не было. Был активист, который очень любит деревянную застройку, но он, так сказать, не очень командный игрок. Ему не удавалось собрать команду, за ним не шли люди, но как физлицо он был достаточно активный. Он обратился в Управление культуры Томска, с которым моя организация взаимодействовала, и в Управлении порекомендовали поддержать мужчину – юридически и командно, ввиду наличия волонтеров в организации. Мне удалось с ним пообщаться –не особо позитивно. А потом, так получилось, что у меня появился интерес к прекрасному деревянному зодчеству, и Оли, параллельно – те же мысли, желание возродить историческую среду. И тут же, параллельно, появляется Ленинская администрация – это один из районов Томска, — которые сами предлагают: возьмите дом. В общем, «Том Сойер Фест» сам нас нашел: нашелся дом, нашлись мы с Олей. Мы были знакомы и раньше, но не пересекались в данном контексте. И в прошлом году все сложилось. Сложилось до такой степени, что у нас на текущий момент уже есть команда, в чате волонтеров у нас около 70 человек, мы взаимодействуем с ТГАСУ (Томский государственный архитектурно-строительный университет. – Прим.авт.), который дает нам своих студентов. К нам присоединяются профессиональные мастера, в их числе — основатели Праздника Топора, известного на федеральном уровне.
Я считаю важным, что мы не просто красим один дом. К нам примыкают люди, мы рассказываем о других проектах, как, например, «Дом за рубль» или «Квартира №1 на Белинского» (Проект томского стрит-фотографа Сергея Медведчикова, который приобрел и реставрирует квартиру в историческом деревянном доме, планируя превратить ее в арт-апартаменты и место притяжения творческих людей. – Прим.авт.), о всех тех, которые в той или иной степени связаны с восстановлением исторической среды. Для нас очень важно, что мы являемся резонирующим столпом сообщества, которое говорит: давайте будем смотреть вокруг на культурно-историческую среду и сохранять все это. И это все произошло менее, чем за год.
Ольга: Да, это произошло колоссально быстро. Можно сказать, у нас год идет за пятилетку.
Светлана: Если говорить о количестве домов, то пока он у нас один, сейчас на подходе второй. Но мы сделали гораздо больше – я говорю о просвещении и популяризации восстановления исторической среды. Это то, чем мы гордимся, помимо того, что мы восстанавливаем дома.
«Мы, конечно же, не ждали, что кто-то от кого-то откажется или, наоборот, подружится»
Ольга: Мы обозначили свое присутствии на всероссийской карте «Том Сойер Феста» уже после того, как Андрей Кочетков сделал официальное заявление (о том, что с 2020 года проект «Томск Сойер Фест» больше не является частью сообщества «Том Сойер Феста» в результате единогласного решения координаторов фестиваля из других городов. – Прим.авт.) Первый объект мы взяли в августе 2020 года.
Светлана: «Томск Сойер Фест» продолжает существовать в лице одного активиста. То есть, человек продолжает вести деятельность, но это не сообщество и не движение. Пока отношения «Томск Сойер Феста» и всероссийского сообщества «Том Сойер Феста» приходили к расхождению, мы, конечно же, не ждали, что кто-то от кого-то откажется или, наоборот, подружится, чтобы дать старт проекту.
Ольга: Я бы сказала, что это просто такое стечение обстоятельств. В моем случае, очень сильно повлияла пандемия. Когда ты ограничен в перемещениях, остаешься в своем городе, твой фокус, направленный на город, еще больше усиливается. В какой-то момент нам надоело что-то обсуждать и планировать, и пришла пора делать. Мы поняли, что на данный момент именно механизм «Том Сойер Феста» максимально соответствует нашему внутреннему мироощущению, когда помимо разговоров есть конкретное дело – от реставрации до концертов и лекториев.
Светлана: Нет ощущения, что мы перезапускали проект, мы просто шли параллельно. У Ольги – частный музей, у которого есть большое количество поклонников. У меня есть автономная некоммерческая организация, которая ведет деятельность по популяризации культурно-исторического наследия, мы достаточно плотно взаимодействуем с представителями власти. Поэтому нам даже не пришлось налаживать отношения. Мы просто сказали: мы решили восстанавливать дома. И все сказали: классно.
Ольга: В силу того, что у каждой из нас есть хорошая, проверенная репутационная история, отклик был примерно такой: «Слава богу, что за проект взялись эти классные девчонки, а не кто-то другой!» Нам сразу доверяли, а это очень важно.
За год мы поняли, на что нужно обращать внимание при выборе объекта, чтобы определить, потянем ли мы необходимые реставрационные работы. Есть дома, которые требуют капитального ремонта, и на данный момент нам туда «зайти» сложно. Возможно, уже в следующем году это будет в рамках наших компетенций. Мы планируем брать действительно сложные дома. В силу того, что у нас хорошие партнеры, уже сложились отношения с ТГАСУ, думаю, этот момент мы решим. Дома нас находят сами, точнее, нас находят их жители. А мы отвечаем им взаимностью. Как говорится, все по любви. В этом году мы планируем завершить работы на втором доме. Он не самый сложный, но принципиально важный, потому что соседствует с памятником федерального значения. Что будет дальше – посмотрим.
«Снежный ком, который мы запустили, уже не остановить»
Светлана: Мы делаем «Том Сойер Фест» потому, что если не мы, то кто?
Ольга: Да, если не мы, то кто? Это, скорее, просто такая жизненная позиция. Когда ты не сидишь и не ждешь, если что-то тебя волнует, а предпринимаешь конкретные шаги.
Светлана: Тот же «Дом за рубль» — это классный проект, но это совершенно другая история: история инвесторов, история больших денег. А мы говорим о сообществе людей, которые хотят приложить руку к восстановлению наследия. До нас еще никто не объединил этих людей. У нас на «Том Сойер Фесте» даже празднуют корпоративы. Например, чиновники из Департамента труда и занятости отметили тридцатилетие организации, работая на фестивале.
Ольга: Есть краеведческое сообщество, которое интересуется городом, говорит про город, но это тоже не «Том Сойер Фест», где ты не просто собираешь увлеченных одной идеей людей, но и организовываешь весь процесс. Мы со Светой — те люди, которые готовы и могут делиться и вовлекать в движение. Это очень важный фактор, потому что, мне кажется, это распространенная практика, когда сообщества складываются закрытыми, и в них очень сложно просочиться. А мы максимально за масштабируемость происходящего.
Мы вовлекаем людей по-разному. Важную роль играет наш личный пример и наш социальный капитал, связи, которые у нас достаточно обширные. Один из механизмов – это привлечение лидеров мнений. Как правило, это люди проактивные, и подключаются легко. У нас срабатывает эффект «снежного кома», который мы запустили. Он катится и его уже не остановить, новые снежинки налипают на него автоматически. Принципиально важна постоянная, открытая, дружественная коммуникация. Когда есть открытость, люди тянутся, потому что им не страшно.
Бюджет нашего проекта складывается точно так же, как, наверное, и во всех городах. Это спонсорские вливания – как федерального, так и местного уровня, пожертвования. По весне к нам пришла компания – известный производитель краски, и сказала: ребята, мы посмотрели, как вы в прошлом году с кисточками хороводы водили, мы хотим в этом году дать вам краску. Супер, круто! В обозримом будущем хочется говорить и про грантовые конкурсы, потому что есть много важных идей, которые, как мы считаем, необходимо поддержать.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Волонтеры восстановят дореволюционное здание на ул.Фрунзе 35г.
Здание принадлежит городу и много лет используется под нужды трамвайного дела. От объекта, выбранного ранее — жилого дома №59 на ул.Кирова, фестивалю пришлось отказаться из-за угрозы сноса.
Фото: Дима Протасевич
«Том Сойер Фест» существует в Костроме четыре года. Координатор проекта Александр Семенихин называет результаты фестиваля скромными. Первый объект оказался не под силу небольшой команде. Со вторым, когда к фестивалю подключились федеральные партнеры, дело пошло быстрее, но работы еще предстоит завершить. Мы поговорили с Александром, как он запустил фестиваль в одиночку и продолжает делать проект, вдохновляясь единомышленниками из разных городов и своей дочкой.
«Хотелось сделать что-то не только для себя и своей семьи, а послужить обществу»
С Костромой меня связывает моя семья: я женился, и живу здесь уже восемь лет. Сам по себе городок небольшой, провинциальный, население здесь – 270 тысяч человек. Кострома – древний русский город, входит в Золотое Кольцо. Здесь много старинных зданий, объектов культурного наследия – в этом плане город очень богат. Все обычно едут в Суздаль, но я был в Суздале, и не понимаю, почему туда едет миллион туристов, а к нам — нет. Видимо, у нас не умеют их привлекать.
Деревянное зодчество в Костроме – уходящая натура, оно потихоньку погибает. Наличники снимаются, дома закрываются сайдингом. У основной массы населения нет понимания ценности такой архитектуры. Администрация города, к сожалению, занимает нейтральную позицию: средовую застройку, которую сохраняет «Том Сойер Фест», они тоже не считают чем-то сверхценным. За те восемь лет, что я здесь живу, в городе выросли однотипные каменные новостройки, а деревянные домики, которые являются лицом Костромы, постепенно уходят.
Когда я приехал в Кострому, мне было сорок лет. К тому моменту я уже самоутвердился, чего-то достиг: жил в Москве, у меня был свой бизнес. И у меня был запрос на общественно значимые дела: хотелось сделать что-то не только для себя и своей семьи, а послужить обществу – наверное, можно назвать это так. Любование городом и наблюдение за тем, как это все уничтожается, привело меня к мысли, что хорошо бы что-то сохранить. Я познакомился с активистами, которых в городе очень мало. Была мысль открыть музей наличников, которые мы сняли с «умерших» домов. Я все думал, как организовать движение по сохранению культурного наследия, деревяшек, наличников. И когда в 2017 году меня пригласили на Школу «Том Сойер Феста», я понял: что я выдумываю? На Школе я увидел много активных, заинтересованных людей и решил присоединиться.
«Если владелец здания не дает энергии, то фестиваль будет чахленьким»
К сожалению, удалось сделать очень мало. В самом начале я совершил стратегическую ошибку — взял большой объект. В тот момент у меня не было ни волонтеров, ни федеральных спонсоров, ни собственных ресурсов. Плюс, летом я веду разъездной образ жизни из-за специфики моего бизнеса. Организатор, который отсутствует в городе во время проведения фестиваля – неудачное сочетание со всем перечисленным. Но я все равно взялся, попросил друзей мне помочь. Но ресурсы были очень скромными. Я в городе неукоренен, у меня нет связей с администрацией, с общественностью. В общем, я такой «варяг».
Владелец выбранного здания был очень рад, что я пришел, но активную позицию не занимал, участия не принимал. Один из уроков, который я вынес: если владелец здания не дает энергии, то фестиваль будет чахленьким. Это я прочувствовал на себе. Два года я занимался этим объектом, после чего понял, что задача – непосильная. И мы сменили объект. Собственник вышел на нас сам, я предупредил его, что нужна активная поддержка, и ее нам оказали.
Новый объект визуально казался простым, но на деле работы оказалось много. Но я не жалею, что мы за него взялись. Когда собственник радеет и оказывает полное содействие, хочется работать. Здание принадлежит благотворительной организации, очень известной в нашем городе. Сюда весь город везет ненужные вещи, которые потом раздаются по всей Костромской области. Они помогают людям, а мы помогаем им восстановить дом. Сам по себе он – неказистый, не вызывает особенного эстетического восхищения. Его заложили на субботнике 1 мая сто лет назад. Но я считаю, мне повезло с сочетанием внутреннего наполнения дома и его исторической ценности. Если ты облагораживаешь здание, в котором живут не очень хорошие люди, вероятно, останется неприятный осадочек.
«Ощущаю себя аутсайдером на фоне лидеров семьи ʺТом Сойер Фестаʺ»
За четыре года мне удалось создать небольшой костяк, появились волонтеры, о фестивале потихонечку узнают. Когда у фестиваля появились федеральные спонсоры, стало намного проще. У меня есть частный спонсор, который помогает финансово – этих ресурсов хватает, чтобы кормить волонтеров, устраивать посиделки с чаем. Но я не доволен результатами: все движется очень медленно. Я ощущаю себя аутсайдером на фоне лидеров семьи «Том Сойер Феста». Но, с другой стороны, я говорю себе, что хотя бы что-то делаю на фоне полного безразличия. Жду, когда придут молодые, амбициозные, любящие старину ребята, которым я скажу: «Дерзайте! Я основу заложил». Да, у меня такое ощущение, что я заложил основу: есть люди, есть инструменты, есть какая-то история, есть группа в соцсети.
Недавно у нас в городе возродился ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры. – Прим. авт.), где я – член президиума. У меня есть надежда, что благодаря ВООПИиК мы сможем вывести фестиваль на более широкий уровень, люди о нас узнают. Надеюсь, в этом году сезон пройдет живенько, в том числе благодаря корпоративным волонтерам от федеральных спонсоров.
В сообществе «Том Сойер Феста» я ни разу не слышал: «Саша, как же так!» Правда, на конференции городов был разговор о том, что мы уже давно делаем фестиваль, но ни один объект так и не завершили. Но это было в дружелюбном тоне. Я человек взрослый, отдаю себе отчет, что, действительно, четыре года прошло, и до сих пор ни один объект не сумел завершить. Я понимаю, что если города, где проходит фестиваль, выстроить в шеренгу, мы будем с краешку, среди тех, чей результат пока скромен.
«Команда – это ключевой момент»
Я начал фестиваль один. Мои друзья сказали: мы тебя поддержим, раз в неделю придем, но постоянно заниматься этим не готовы. Из-за того, что я часто отсутствую в городе, у меня физически не было времени заниматься привлечением волонтеров.
Перед запуском фестиваля я внимательно изучил методичку, она достаточно грамотно написана. Говорили, если собственник не дает энергии – не лезьте. Я полез. Говорили – не бери вначале большой объект. Я взял. Так случилось потому, что два месяца я искал объект, и везде мне отказывали. Прихожу к жителям, говорю: «Давайте мы ваш домик приведем в порядок». А они спрашивают: «В чем подвох, что хотите с этого поиметь?» «Да ничего, — говорю, — порадуюсь просто».
Тем, кто планирует запустить фестиваль, я бы посоветовал сначала собрать команду из двух-трех человек. Одному делать фестиваль очень тяжело, особенно в маленьком городе, в консервативной обстановке. Нужно найти единомышленников. Команда – это ключевой момент. Классно, что у фестиваля есть федеральные спонсоры. Тебе не нужно искать краску – тебе ее дают и говорят: иди, дорогой, крась. Лепота!
У меня были попытки наладить диалог с администрацией города. Они знают о фестивале, доброжелательно к нему относятся, но взаимодействия между нами не случается. Думаю, камень преткновения в том, что я просто не люблю взаимодействовать с чиновниками, и поэтому ничего у них прошу. Я даже не знаю, за чем к ним пойти, разве что, за информационной поддержкой.
«Что я сделал такого, за что меня, может быть, вспомнят или скажут спасибо?»
Я неоднократно задавался вопросом: «Саша, оно тебе надо?» Фестиваль – это серьезная нагрузка при нашей непростой жизни. Но я упорствую по той простой причине, что хочется сохранить наше культурное наследие, оставить что-то после себя. Когда думаешь о вечности, на ум приходит вопрос: что я сделал такого, за что меня, может быть, вспомнят или скажут спасибо? Я хотя бы попытался, скромно, посильно, что-то покрасил, что-то сохранил, потомки это увидят. Хочу, чтобы моя дочка видела не новодел, а старину, в которой жили наши предки. Мне хочется, чтобы она сызмальства это ценила. Вот это еще меня двигает – моя дочка. Ей сейчас пять лет.
Когда я два года назад приехал на конференцию «Том Сойер Феста», меня порадовало то, что среди координаторов было много молодежи до 35 лет. Я понял, что есть много людей, которым тема сохранения наследия интересна, и они готовы делать что-то безвозмездно. Когда сидишь один, возникает ощущение, что никому кроме тебя это не надо. А тут я вдруг понимаю: нет, надо. То, как развивается «Том Сойер Фест» в России, говорит о том, что в нашем обществе много активных людей. И это очень вдохновляет. Надеюсь, и меня участие в проекте как-то лучше. Верю в то, что однажды фестиваль выйдет на уровень, на котором он станет виден федеральным чиновникам, с ним начнут считаться, начнут изучать и применять его опыт. Надеюсь, именно благодаря нашему фестивалю у людей все-таки изменится отношение к наследию, и много чего будет спасено.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Волонтеры восстановят дом №64 на улице Рылеева, где «Том Сойер Фест» уже привел в порядок 4 здания.
Фестиваль проходит в городе с 2017 года. Новый объект — достаточно большой, поэтому команда фестиваля планирует заниматься им 2 сезона.
Это дом мещан Кузнецовых.
Организаторы делятся планами: команда фестиваля собирается восстановить и покрасить наличники, отремонтировать, остеклить и покрасить окна, которых у дома целых 15 штук. Также в планах — восстановить водосточную систему, вычистить, вымыть и покрасить деревянные стены, сделать вычинку кирпичного фундамента, восстановить отмостку, восстановить крыльцо и покрасить ворота с забором.
«Том Сойер Фест» стартовал в Тюмени, Омске, Елабуге, Ембаево и Загорянском.
Подошел к концу первый месяц лета. Пока в одних городах работы в самом разгаре, и даже близятся к завершению, другие только начинают новый сезон. О том, как помочь фестивалям в разных городах, вы можете узнать на их страницах.
Команда тюменского «Том Сойер Феста» открыла 4-й сезон, в котором планирует завершить работы над домом на ул. Свободы, 12. Волонтерам предстоит привести в порядок декор под карнизом, доделать ворота и кровлю.
В Омске «Том Сойер Фест» ведет работы на жилом доме начала ХХ века на ул. Пушкина, 15.
В Ембаево волонтеры продолжают работать над прошлогодним объектом на ул. Советской, 88. Задача на текущий сезон — завершить все работы, обеспечивающие сохранность здания от дальнейшего разрушения.
Открылся фестиваль в дачном поселке Загорянский. Волонтеры приняли участие в работах на «даче Мержанова» — флагманском объекте фестиваля («Том Сойер Фест» планирует восстановить в поселке 4 объекта), где после реконструкции будет размещена главная экспозиция Музея братьев Кисель-Загорянских и дачной культуры.
«Том Сойер Фест» впервые стартовал в Елабуге. Здесь волонтеры восстановят дореволюционный дом на ул. Спасской, 7.
Фестиваль в Оренбурге существовал до тех пор, пока его координатор, Александр Алексеев, был готов брать на себя большую часть задач – не только организационных, но и связанных с работой на фасаде. Вместо того, чтобы помогать руками, горожане закидывали Александра «идеями», за реализацию которых не хотели браться самостоятельно. Потратив на фестиваль кучу времени и лишившись из-за этого значительной части дохода и моральных сил, он понял, что люди не ценят то, за что они не платят.
«40% всей работы на фасаде мне пришлось сделать собственноручно»
В Оренбурге достаточно большой исторический центр, который относительно неплохо сохранился в части средовой застройки. В отличие от Самары и Екатеринбурга, у нас не так много огромных новостроек в центре города. Там есть участки, где можно видеть только историческую среду. При этом, надо честно сказать, центр пребывает в запустении, потому что здесь проживает много людей с достатком ниже среднего. Они просто не в состоянии, да многие и не хотят, поддерживать свои дома в должном виде. Многие, очевидно, не чувствуют их своими. В Оренбурге продолжается программа расселения, дома пустуют, постепенно разрушаются и под шумок их разбирает непонятно кто.
Однажды знакомые ребята мне сказали: есть такая идея — «Том Сойер Фест», может, знаешь, кому она могла бы быть интересной? Я по профессии архитектор, мы здесь все друг друга знаем. Я взялся пропагандировать «Том Сойер Фест», в процессе увлекся, в итоге возглавил, и в течение двух с половиной лет фестиваль проходил в Оренбурге под моим руководством.
Сейчас «Том Сойер Феста» в Оренбурге нет. Так получилось, что в оренбургском фесте многое было завязано именно на мне, и я просто-напросто устал. В первый год мы отремонтировали одноэтажный дом на одну семью, во второй – фасад двухэтажного дома на восемь квартир, отработав сезон на переделе возможностей. Вначале сезона приходило очень много людей, а потом их становилось меньше и меньше. Под конец второго сезона на лесах работали 3-4 человека, и около 40% всей работы на фасаде мне пришлось сделать собственноручно. Когда леса уходят за отметку 10 метров, а из волонтеров – одни девчонки, понятно, кто будет работать на верхнем ярусе, и выполнять всю тяжелую и опасную работу. Меня абсолютно не смущает то, что она тяжелая и опасная – до этого я неоднократно работал на стройке, но ее просто много.
Я – индивидуальный предприниматель, у меня свободный график, но это не значит, что мне платят просто за то, что я есть. К концу второго сезона, по сравнению с началом года, мои доходы обвалились в четыре раза. Хорошо, конечно, что было, куда падать, но я понял, что просто не могу позволить себе такое хобби.
«Сильно поубавилось энтузиазма к волонтерскому труду»
В первом сезоне мы восстанавливали домик на одну семью. Жильцы активно участвовали, постоянно нам помогали. А жильцы второго объекта относились к фестивалю достаточно индифферентно. Я не могу их упрекать: они давали нам розетку, выносили вкусняшки, но присоединиться и помочь никто не захотел. Вовлечение жителей восстанавливаемых домов – не всегда важно, но это важно, когда не хватает рук. Так что заряда бодрости и приподнятого настроения по итогам второго сезона не было.
Мы сильно затянули работы из-за того, что рук не хватало. Последним этапом было создание небольшого граффити на фасаде. Как выяснилось, рисовать желающих нет. Точнее, есть, но никто не умеет. А маститые художники не хотят это делать бесплатно. В итоге это граффити пришлось рисовать мне под «уютным» октябрьским дождиком. На закрытии, толкая торжественную речь, я два раза уходил к умывальнику кашлять из-за того, что сильно простыл. Потрепанное состояние довершал тот факт, что я сильно просел в доходах. И тут мне звонит какая-то женщина и говорит: «Вы тут фасад отремонтировали, а вот у нас тут есть такая идея…» Меня всегда дико бесили люди, у которых есть «идеи». Как говорится, талантов море, работать некому. Женщина говорит мне: «У нас тут детишки придумали граффити – оренбургский пуховый платок». Пуховый платок — это наш бренд , как тульский самовар, который у всех на слуху, и у тех, кто живет по месту пребывания бренда, вызывает легкую тошноту. Женщина попросила меня помочь реализовать идею с граффити в виде платка на фасаде пятиэтажки. Из разговора я понял, что, если я соглашусь, меня ожидает «приключение» с людьми, которые ничего не умеют, но полны энтузиазма. В итоге, скорее всего, все пришлось бы делать самому. В общем, я отвертелся, но этот звоночек – то ли из администрации города, то ли из еще какой-то конторы, — демотивировал меня окончательно.
«Ребята молодцы, давайте, им поможем!» — кажется, такие мысли должны возникать у людей, когда они видят «Том Сойер Фест». Но в реальности люди думают иначе: «Нашелся дурачок, который забесплатно ремонтирует фасады, давайте ему еще работы навесим! Авось, не сдохнет». По итогам второго сезона у меня сильно поубавилось энтузиазма к волонтерскому труду. На самом деле, люди не ценят то, за что они не платят. Но это, надо признать, вторая причина, почему я решил не продолжать фестиваль. Главная причина — я понял, что просто не вывожу. Либо я ремонтирую фасады, либо занимаюсь своей основной работой.
«Люди, которые обладают соответствующими навыками, хотят за это денег. И я их отлично понимаю»
Проблема в том, что не хватает людей, а людей не хватает из-за того, что нет времени их привлечь. А времени не хватает потому, что приходится выполнять работы своими руками из-за того, что не хватает людей. Пожалуй, главная трудность в том, чтобы привлечь людей, которые что-то умеют. Тот, для кого работа на фасаде – это отдых или экстремальный туризм, как правило, не из смежных с архитектурой и строительством областей: он может красить или может не красить.
Наш объект был первым, где восстанавливали лепнину в рамках «Том Сойер Феста». И работы наподобие шоркать щеточкой было немного, зато было много квалифицированного и осмысленного труда, при этом более тяжелого и грязного. Все люди, которые обладают соответствующими навыками, рассматривают это как работу и хотят за это денег. И я их отлично понимаю.
«Позвонила женщина, и предложила отремонтировать фасад студенческого общежития»
Люди, у которых есть идеи, но нет желания поработать – достаточно заметный слой горожан. У нас часто происходил следующий диалог с прохожими:
-А давайте вы и наш дом отремонтируете.
-А давайте вы посмотрите, как мы это делаем, и сами свой дом отремонтируете.
— Ой, нам некогда.
Меня также демотивировала медийная составляющая фестиваля. Мотаться по радиостанциям, местным телеканалам, отвечать на одинаковые вопросы дико надоело. В одном из прямых эфиров нам позвонила тетушка, которая предложила отремонтировать фасад студенческого общежития – обычную пятиэтажную «типовуху». Ну, чтобы подсказать людям, чем заняться, а то они же сами не придумают. В общем, горожане помогают, как могут.
Во втором сезоне к нам присоединился всего один новый человек, правда, очень полезный – женщина, которая хорошо умеет штукатурить. Она вытянула весь сезон, если бы ее не было, я бы, наверное, остался на лесах в зиму. В общем, не могу сказать, что от этих интервью была какая-то польза, но я от них очень уставал. Когда в десятый раз отвечаешь на вопрос «как вы выбрали этот фасад», уже не хочется больше выбирать фасад.
В первый год фестиваля мы определяли объект голосованием в соцсетях. Этот, не сильно обдуманный подход, дал, на самом деле, хорошие результаты. Хозяева выбранного объекта сами хотели его отремонтировать и очень хорошо нам помогали, мы подружились вплоть до того, что они помогали мне на объекте следующего года разбирать леса. Кроме меня и их никто не пришел на данное мероприятие.
Когда мы закончили восстанавливать второй объект, жильцам понравился результат. От соседей был отклик: «А почему их дом, а не наш». Прохожие спрашивали: «Почему вы восстановили только один фасад, а другие оставили, как есть?» Мы говорили: «Присоединяйтесь, с вашей помощью мы и другие фасады сделаем». И люди как-то сразу скучнели и уходили.
«Когда я увидел, как девчонки втроем пилят один брусок, я понял, что никого не перехитрил»
После двух лет «Том Сойер Феста», тема сохранения исторической среды в городе зазвучала намного активнее. Но то, что зазвучала, не означает, что что-то поменяется. В 2018 году у нас началась масштабная программа расселения центра. Это также способствовало остановке фестиваля. Я понял, что если моя идея – взять и оштукатурить какой-нибудь домик, чтобы жильцы соседних вдохновились и сделали то же самое, в результате чего в городе появилась бы целая «пряничная» улочка, не сработала, и уже не сработает. Делать какой-то один домик, когда десятки других расселяются, кажется странным.
В 2019 году, в рамках «Том Сойер Феста» мы попробовали запустить проект по консервации пустующих зданий. Закупили на партнерские средства ОСБ-щиты, закрыли ими окна заброшенного дома и нанесли баллончиком через трафареты на эти щиты информацию об истории дома и улицы. У меня был хитрый план, что подобный формат «Том Сойер Феста» будет работать без меня. Я думал, что забивать окна, в отличие от штукатурных работ на лесах — это просто. Но когда я увидел, как девчонки втроем пилят один брусок, я понял, что я никого не перехитрил.
В итоге, мы законсервировали один дом. От этого был определенный эффект, опять приехала пресса, мне пришлось ответить на мой «любимый» вопрос, как мы выбрали дом. В дом перестали лазить бомжи, люди, которым негде пописать и закладчики – это было хорошо. Наши щиты по сей день стоят. Но дом на данный момент планируется под снос, так что, можно сказать, мы облагородили участок улицы на какое-то время.
В 2020 году отчасти сбылась моя мечта – организация подобного мероприятия делалась не моими руками. У людей из оренбургского отделения ВООПИиК появилась идея отреставрировать ставни дома Владимира Ивановича Даля. Эти ставни чистились, укреплялись и красились силами ВООПИиК. Я предоставил им наши леса, помогать приходили ребята, которые активно участвовали в «Том Сойер Фесте». Ставни – тоже хорошо, но, если честно, это можно расценивать как угасание «Том Сойер Феста» в Оренбурге.
Я понял, что вся эта движуха может работать, когда есть человек, который может выступить инициатором, принять на себя все риски, все обязательства по соблюдению сроков.
Дом, который мы восстанавливали, находится на балансе у частной управляющей компании. В итоге, мне просто-напросто пришлось подписать договор с управляющей компанией от лица ИП, что я обязуюсь отремонтировать этот дом. Кстати, гарантийные обязательства у меня кончаются только в этом году. Но с фасадом все в порядке, мы хорошо его сделали.
«Перспективы у фестиваля туманные и не очень радужные»
Думаю, будущее фестиваля в масштабе страны во многом зависит от политической обстановки. Сейчас атмосфера такая, что все живое идет под каток, и я не удивлюсь, если подобную движуху объявят иностранным агентом. Но, с другой стороны, может быть совсем наоборот. Фестиваль – движение не политическое, и может рассчитывать на определенную поддержку. Как-никак, фестиваль помогает направить молодежь в мирное русло. С этой точки зрения фестиваль вполне дружествен и желателен руководству.
Большой вопрос, что будет с экономикой. Сейчас стройматериалы скачут в цене, и трудно сказать, как в таких условиях можно что-то делать на волонтерских началах, когда даже коммерческие проекты трещат по швам. С одной стороны, если экономика сжимается, у людей появляется больше времени – нечем заняться, работы нет, и они могут начать заниматься волонтерской деятельностью. Но я все-таки пессимист, и мне кажется, что если экономическая ситуация ухудшится, люди будут просто биться за выживание и тратить больше времени, чтобы заработать себе на еду. Наблюдая за тем, как развивается ситуация и идет схлопывание экономики, я думаю, что перспективы у фестиваля туманные и не очень радужные. Встает вопрос, как фесту выжить – как и всему остальному, будем честны.
Да, сейчас фест растет, в него включаются новые города. Но рост «в ширину» — он не может быть бесконечным. Большое по масштабу движение начинает формализироваться, обрастать бюрократией и становиться менее привлекательным для людей. Фестиваль, какой он есть сейчас – босоногий, независимый, — все-таки, более интересен.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
На протяжении недели участники школы в слушали лекции экспертов и учились реставрационным технологиям на практике.
Профессиональным опытом в области реставрации и сохранения наследия с участниками поделились Андрей Кочетков — идеолог «Том Сойер Феста» и директор Музея им. П.В.Алабина в Самаре, Мария Рядова — главный архитектор Государственного музея-заповедника «Царское Село» в Пушкине, Маргарита Кистерная — специалист музея «Кижи», Ольга Соколова — эксперт Министерства культуры по выполнению историко-культурной экспертизы, и другие самарские и иногородние эксперты.
Ребята узнали, как применять современные лакокрасочные и другие инновационные материалы на исторических объектах, как реставрировать каменную кладку, попрактиковались в реставрации старинных дверей. Много времени было уделено осмотру исторических зданий вместе с экспертами.
В школе приняли участие 16 человек из 10 городов — координаторы и волонтеры «Том Сойер Феста» . Полученные знания помогут им более профессионально подойти к восстановлению объектов фестиваля в своих городах.
Этим летом фестиваль впервые стартовал в Мурманской области. Волонтеры вместе с профессионалами приведут в порядок здание гостиницы «Русалочка».
Вот что написано на странице фестиваля об истории этого удивительного здания:
«»Русалочка» – архитектурный памятник Кольского района в стиле традиционной архитектурной постройки Русского Севера. Построена одновременно с Нижнетуломской гидроэлектростанцией в 30-х годах двадцатого века. Долгое время здание находилось в частной собственности, владелец не предпринимал мер по сохранению и реставрации объекта. В 2020 году администрация Кольского района приобрела здание в муниципальную собственность».
Организаторы сообщают, что задача фестиваля – помочь вернуть здание «Русалочки» в городскую среду обновленным. На базе «Русалочки» планируется создание современного арт-комплекса с галереями, пространствами для встреч творческой молодежи и кафе. Эту идею поддержал губернатор Мурманской области Андрей Чибис, который посетил открытие фестиваля:
«»Русалочку» восстановим, запустим и сделаем центром притяжения не только для жителей Мурмашей, но и для всех северян. Очень важно не просто восстановить, не просто отремонтировать, а показать таким примером, как бережно нужно относиться к тому месту, где мы живём».
Проект — долгосрочный, на несколько лет. Волонтеры начали с того, что прибрали территорию и вывезли мусор. Сейчас здание ждут проектные работы и укрепление фундамента. Дальше организаторы фестиваля вместе с администрацией Мурмашей распределят работу между профессионалами и волонтерами.
Страница фестиваля в Мурмашах: https://vk.com/tsfmurmansk
Что происходит с восстановленными домами, когда фестиваль заканчивается? Координаторы «Том Сойер Феста» рассказывали нам разные истории. Некоторые дома меняют хозяев, или вовсе остаются бесхозными, сталкиваясь с угрозой сноса. Иногда жильцы остаются равнодушны к работе, проделанной волонтерами, а иногда — поддерживают, и даже самостоятельно продолжают изменения, запущенные фестивалем. Так, например, случилось в Екатеринбурге, где под влиянием «Том Сойер Феста» собственник объекта заново открыл его потенциал: за свой счет отремонтировал то, что был не под силу волонтерам, и сдал первый этаж в аренду под ресторан. Так здание оказалось включено в жизнь города. Другой интересный пример того, как фестиваль помог открыть новую страницу в жизни дома, можно найти в Казани, где проходит один из самых масштабных «Том Сойер Фестов». Там в восстановленном здании появились необычные апартаменты для туристов, а их владелец, Алексей Прокопчик, теперь водит по дому экскурсии. Мы поговорили с ним о том, как фестиваль помог запустить проект «Дом Пельцама».
Дом построен в 1891 году. Изначально он строился как доходный и был разделен на четыре довольно скромные квартиры, в каждую из которых вел отдельный вход. Кто был первым владельцем дома – мы не знаем. Через пять лет после постройки, в 1896 году, его приобрел ученый-зоолог Эммануил Данилович Пельцам. В честь его дом и называется. Пельцам владел домом до 1912 года, далее его история теряется. Известно, что в 1923 году дом перешел к «Сельхозбанку», который селил здесь своих сотрудников. В 1934 году моего прадеда перевели по работе из Набережных Челнов в Казань, и дали служебную квартиру в этом доме. Вместе с прабабушкой они прожили здесь более пятидесяти лет, до 80-х годов – дольше всех остальных жильцов этого дома. Здесь жили мои бабушка с дедушкой, мои родители, а теперь живу я.
Насколько я знаю, подобных деревянных домов в Казани сохранилось около пятидесяти. И шестнадцать из них восстановлены «Том Сойер Фестом». С 2016 года я следил за фестивалем и хотел в нем поучаствовать в качестве волонтера. Но все не получалось, ведь в своем доме всегда работа найдется. В 2018 году мы подали заявку на участие нашего дома в «Том Сойер Фесте». Ребята позвонили, потом пришли в гости – так мы и познакомились. С организаторами фестиваля мы продолжаем общаться до сих пор.
Во время фестиваля все внимание было уделено дому, я участвовал в процессе вместе со строителями и волонтерами. Было сделано много интересных находок, которые легли в основу экскурсий, которые я сейчас устраиваю. Одна из них – лист «О выбывших», который подтверждает, что квартиры в доме сдавались. Также удалось найти старинную фотографию моей семьи, множество монет, старинный термометр.
Результат работ – выше всяких похвал, он действительно впечатляет. «Том Сойер Фест» полностью привел в порядок фасад. С 90-х годов у нас были страшные металлические ворота — нам их заменили на деревянные, поставили деревянный забор. Дом перестал выглядеть как трущобы, заиграл совершенно другими красками.
Последнее время в одной из квартир жила моя бабуля, но она скончалась в конце 2018. Надо было что-то делать с квартирой, и я решил организовать там уникальное туристическое жилье. В 2019 году я сделал там ремонт в историческом стиле, но с современными удобствами, а в 2020 разместил объявление на Airbnb и Booking. Три месяца ко мне приезжали туристы, а потом началась пандемия. Чтобы поддержать свой проект, я завел инстаграм «Дома Пельцама». Казанцы стали обращаться ко мне: можно ли посетить дом в рамках экскурсии. Теперь я провожу их регулярно. Отзывы от гостей дома – только хорошие. Люди восхищаются, удивляются, многие называют дом машиной времени. (На сайте Airbnb апартаменты в «Доме Пельцама» гости оценили в 5.0 – это наивысшая оценка на сервисе. – Прим.авт.)
Идея подобного проекта посещала меня и до «Том Сойер Феста», но чтобы отремонтировать дом нужно много средств и сил. У меня были мысли восстановить дом, сделать его общедоступным местом, и «Том Сойер Фест» сделал решающий шаг, чтобы этот план претворился в реальность. Фестиваль стал отправной точкой, благодаря которой дом стал жить новой жизнью. Когда бы я до этого дошел сам: через пять, через десять лет? Не знаю, представить сложно. А благодаря «Том Сойер Фесту» это случилось так быстро.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Команда пензенского «Том Сойер Феста» восстановила два жилых дома – об одном активно заботятся сами хозяева, а другой продолжается оставаться «подопечным» фестиваля. Кроме ремонта домов, команда проекта спасает расселенные дома от сноса и популяризирует наследие – так одна из временных инсталляций с наличниками превратилась в любимую горожанами фотозону. Координатор «Том Сойер Феста» Михаил Кириков признается, что до фестиваля занимался примерно тем же самым – только по отдельности, а теперь ему удается сочетать любимые дела в одном проекте. Мы поговорили с ним о том, как фестивалю удается сохранять пензенское наследие – в том числе, благодаря
бабушкам.
Если бы «Том Сойер Фест» появился раньше…
В Пензе я родился и живу всю жизнь. Если говорить о наследии и деревянном зодчестве, в Пензе в первую очередь стоит обратить внимание на ахунские терема. Это три дачи пензенских купцов на окраине города в лесном массиве, среди мачтовых сосен. Таких дач было сорок штук, но до нашего времени сохранилось три. На этой территории сейчас располагается санаторий имени Володарского, и терема раньше использовались как VIP-номера. C 90-годов они находятся в заброшенном состоянии. Здания очень красивые, в русском стиле, с башенками, большими крыльцами. Туристам, приехавшим в Пензу, я бы также показал планетарий – как говорят, единственный деревянный планетарий в мире, и музей народного творчества – классический особняк, который на рубеже XIX-XX века новый владелец, лесопромышленник, украсил резьбой.
В 2018 году мой товарищ, Евгений Кутай, руководитель архитектурного бюро «ВЕЩЬ!», предложил мне провести «Том Сойер Фест» на улице Ключевского и подновить фасад одного из домов. Идея показалась мне хорошей, но не масштабной. На следующий год мы съездили на Школу координаторов, и как-то все закрутилось-завертелось, сделали телесюжет о предстоящем фестивале, и сразу после него в нашу команду влилась профессиональный столяр Анна Морозова. Так у нас образовалась команда: профессионалы своего дела и я, просто увлеченный человек, , которых объединяет любовь к наследию.
Сегодня, помимо сформировавшейся команды, у нас есть постоянный костяк волонтеров, постоянные партнеры. Когда мы только запустили фестиваль, у ребят из архитектурного бюро состоялся круглый стол с губернатором на тему сохранения исторической среды. Ребята подняли вопрос о сохранении расселенных домов, и губернатор относя к этой идее положительно. За минувшие два года нам и другим участникам общественного совета при комитете охраны памятников удалось поставить на охрану четыре дома как выявленные памятники. Фактически, мы вывели их из-под сноса. До того, как «Том Сойер Фест» пришел в Пензу, тема сохранения исторической среды здесь неоднократно поднималась, предлагались разные концепции, но дело не двигалось. Вывод исторических зданий из-под сноса я считаю значимым достижением, которое можно связать с «Том Сойер Фестом». Ведь с 90-х годов работа по выявлению памятников была практически остановлена.
Радует, что мы нашли понимание, но, увы, это произошло, когда уже снесено очень много домов. Остается говорить только в сослагательном наклонении: если бы тот же «Том Сойер Фест» зародился не в 2015 году, а хотя бы в 2010, то сейчас речь бы шла о сохранении не четырех домов, а нескольких десятков. Надо признать, что городские власти задумались о сохранении домов, но в момент, когда таких домов остались считанные единицы – я говорю, прежде всего, о расселенных домах. Я считаю , что сносы 2010-х годов в Пензе – это трагедия для города. А так, конечно, есть дома, которые никто не расселяет, но над ними тоже надо работать и не опускать руки. Тем более, что диалог с властью имеет место.
«В каждом из восстановленных домов есть свои бабушки»
Первый сезон нашего фестиваля можно назвать импровизацией. Мы выбрали очень сложный дом. В нем живет всего-навсего одна хозяйка, и она не справляется с тем, чтобы содержать его полностью: дом большой, а она занимает малую часть. Перед нами стояла задача вывести из аварийного состояния сени, через которые она заходит в дом, выправить металлическую лестницу. Там все заваливалось, было страшно пройти. Думаю, хозяйка в первую очередь из-за этого и согласилась. Она сразу призналась, что фасад ей мало интересен, а вот отремонтировать сени – важно. И мы это сделали. Средства на ремонт собирали в процессе.
В следующем году мы более тщательно готовились к фестивалю, сделали проект, обратились в фонд «Внимание», который помог нам собрать средства на восстановление входной группы дома: дверей, крыльца и навеса. Над ними работал профессиональный столяр. Мы тоже много занимались «столяркой» — и лобзиками, и на станках с ЧПУ. Кстати, девушкам очень понравилось работать лобзиком.
На улице Красной, где находится наш первый объект, до сих пор стоят наличники, которые мы поставили как временные, возле входа в зоопарк – бывший архиерейский сад. Мы устроили там открытие и рассчитывали, что наличники постоят там месяцок, а они превратились в фотозону, люди любят там фотографироваться.
На улице Чкалова, где мы работали во втором сезоне, пешеходный поток не большой – там, в основном, ездят машины. Дом соседствует с элитным жилым комплексом. Когда-то хозяевам дома предлагали его продать, но они отказались. По плану, исторический центр Пензы должен был быть снесен практически на 100%. Те дома, которые сохранились – сохранились чудом. И хозяевам дома на Чкалова практически каждый год говорили: вас снесут. Но люди продолжали заботиться о своем доме: у него ровная крыша, крепкий фундамент, подведены коммуникации, внутри все опрятно. После таких трудов и забот о своем доме они переезжать не станут. А наш фестиваль – это финальный штрих в преображении дома. Так что за этот дом я не переживаю. А вот на улице Красной…Сносить дом никто не собирается, но он требует больших вложений, а мы, как волонтерский проект, вряд ли сможем организовать капитальный ремонт дома. Но мы на связи с хозяйкой, она периодически просит нас о помощи: кусты попилить, снег почистить, и мы это делаем. Дом — наш подопечный, мы в любом случае его не оставим.
В каждом из восстановленных домов есть свои бабушки. Интересно то, что именно благодаря хозяйкам старшего поколения на доме сохранились наличники и другие детали. Хозяйку первого дома называют на улице «графиней». Она, действительно, потомок тех людей, которые жили в этом доме в конце XIX века. Она считает, что менять деревянные окна на пластиковые – это совершенно недопустимо, сени из пеноблоков – это тоже совершенно недопустимо. А в доме на Чкалова, когда меняли окна на пластиковые и хотели снять наличники, хозяйка тоже сказала нет. Благодаря жителям старшего поколения у домов сохранился внешний вид. Бабушка понимает, что нельзя к деревянному дому приделать пеноблочные сени. Такая вот «графиня». Сени дождались своего часа благодаря хозяйке, а пришли мы и их отремонтировали. Хорошо, что есть такие хозяева старшего поколения.
«Занимался градозащитой, ремонтировал свой домик»
Лично меня привлекают объекты, где надо делать что-то сложное – не просто покрасить фасад, а где нужно ковыряться в земле, заливать бетон, двигать конструкции на домкратах. Мне нравится, как проходит фестиваль в Пензе, оглядываясь назад, я бы ничего не стал делать по-другому.
В «Том Сойер Фесте» я реализую себя. Если разобрать фестиваль на части, получится, что первое, чем мы занимаемся – это забота о домиках, второе – популяризация наследия, третье – градозащита. Можно заниматься каждой из этих составляющих отдельно – защищать наследие, заботиться о своем стареньком домике, который, к примеру, есть у меня, можно популяризировать наследие в рамках других проектов. «Том Сойер Фест» интересен для меня тем, что все три аспекта объединены в одном проекте. Можно сказать, раньше я делал то же самое, но по отдельности – занимался градозащитой, ремонтировал свой домик. К тому же «Том Соей Фест» — популярный, известный, люди в него вовлекаются, и это радует. Мы следим за другими городами-участниками, и я рад быть частью этой большой семьи.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Команда пермского «Том Сойер Феста» успела восстановить один объект, но дальше фестиваль не продолжился: координатор фестиваля Анастасия Кайзер вернулась из Перми в родное Подмосковье, а подхватить инициативу пока никто не решился. Анастасия считает, что фестиваль в Перми прошел не очень хорошо, но именно благодаря проекту ей удалось найти свое призвание. Мы поговорили с ней об этом.
«Собственнику, к сожалению, все равно»
Я из Подмосковья, приехала в Пермь в 2015 году. Через волонтерские проекты, подобные «Том Сойер Фесту», я знакомилась с городом. Однажды я увидела вебинар Андрея Кочеткова, где он рассказывал, как запустить фестиваль в своем городе. И я, студентка второго курса, решила, что справлюсь с этим. У меня уже была команда, с которой мы работали в других волонтерских проектах. Честно, если бы мне сейчас предложили заниматься «Том Сойер Фестом», я бы отказалась, потому что это очень большая ответственность. Точнее, я бы серьезно задумалась: а справлюсь ли я? Фестиваль требует много ресурсов – как психологических, так и времени.
Благодаря «Том Сойер Фесту» я открыла для себя Пермь с совершенно другой стороны, а также благодаря людям, которые помогали фестивалю, которые приходили в качестве волонтеров. Тот круг общения, который был на «Том Сойер Фесте», остается со мной. С этими людьми мы делаем другие классные проекты. Благодаря фестивалю я влюбилась в город, в котором продолжаю заниматься другими классными вещами.
Я считаю, «Том Сойер Фест» в Перми прошел не очень хорошо. Причина, во многом, в собственнике дома, над которым мы работали. Он оказался меркантильным мужчиной, который пытался использовать нас как бесплатную рабочую силу, и везде пытался найти выгоду. В этом плане нам не повезло. Возможно, сказалось то, что я была довольно неопытной, не умела разбираться в людях.
Изначально мы планировали привести в порядок не весь дом, а две стены – и нам это удалось. Сейчас, из-за того, что собственнику, к сожалению, все равно, дом разрисовывают граффити, он выглядит не ухоженно. Не помогла даже табличка, что дом восстановлен волонтерами.
Мы решили не продолжать фестиваль в связи с тем, что я окончила институт и вернулась домой, в Подмосковье. Другой координатор нашелся, но потом сбежал. Не смотря на это, считаю, у нашего фестиваля есть достижения. Нам удалось сформировать сообщество заинтересованных людей вокруг темы культурного наследия. Точнее, в Перми и ранее были такие сообщества, но они состояли из людей 50+. А «Том Сойер Фест» привлек молодежь в эту тему. Думаю, это и есть цель фестиваля.
Самым сложным на фестивале было общение с собственником и совместный поиск решений. В какой-то момент наша команда психологически выгорела. Мы решили отдохнуть . Меня иногда посещают мысли, чтобы взять новый объект в Перми с новыми силами и новым бэкграундом. Но пока это просто мысли. В Сергиевом Посаде, где я живу, уже есть «Том Сойер Фест», и я прихожу туда, как волонтер.
Знаю, что координаторы во многих городах сталкивались с выгоранием. Люди очень устают. Мне кажется, о выгорании нужно предупреждать тех, кто хочет запустить фестиваль. И рассказывать о том, как с ним справиться. Ведь это настоящая проблема.
«Волонтеры надеялись, что будет продолжение»
Фестиваль вызвал большой отклик у СМИ. Может быть, я просто не очень активно следила за этой темой, но мне кажется, раньше тема сноса или порчи домов активно не освещалась. Сейчас люди создают петиции против сноса, и им действительно удается добиться, чтобы дома не сносили. В общем, стало больше огласки. Не могу сказать, что это из-за «Том Сойер Феста». Просто люди стали больше об этом говорить.
У нас была попытка связаться с главным архитектором Перми. Мы хотели обсудить с ним цветовое решение дома, чтобы он помог нам с поиском исторических источников. Он вроде согласился, но постоянно находил какие-то отмазки. В итоге, мы с ним так и не встретились. Зато нам очень помогала заместитель главы администрации по градостроительству — информационно и морально, что очень важно. Еще мы встречались с начальником инспекции по охране культурного наследия — ему очень понравился фестиваль. Он предлагал нам свою помощь: закупить каски, необходимые инструменты. Но с ресурсами для фестиваля нам уже помогли другие партнеры, не только федеральные, но и местные, среди которых была кондитерская фабрика. Поэтому у нас всегда были сладкие кофе-брейки.
Волонтеры, которые принимали участие в фестивале, очень надеялись, что будет какое-то продолжение. Привлечь волонтеров нам помогла «Большая волонтерская неделя» — ежегодное событие в Перми, в рамках которого люди могут выбрать интересующую их сферу, и помочь. К нам на фестиваль пришло столько людей, что даже не хватало места.
«У меня родилась идея — открывать людям Пермский край»
Благодаря «Том Сойер Фесту» я сейчас занимаюсь другим, более масштабным проектом, что-то вроде «Пермский край глазами москвича»: рассказываю жителям других регионов, что в Перми классно. К нам на фестиваль приезжали волонтеры из разных регионов. Они остались под большим впечатлением и избавились от стереотипов о Перми, которых у людей из других городов очень много. Так у меня родилась идея проекта – открывать людям Пермский край. Я показываю, что сюда можно приехать и получить массу впечатлений.
У «Том Сойер Феста» есть множество функций: помимо того, что мы сохраняем культурное наследие, мы привлекаем людей к этой теме, а также к теме внутреннего туризма. И через фестиваль я нашла свое призвание в развитии туризма в Пермском крае.
Тому, кто впервые планирует запустить фестиваль, я бы посоветовала рассчитывать свои силы и силы команды, внимательно относится к отношениям – с собственниками, с волонтерами, внутри команды, быть чутким и внимательным. Отношения с людьми – это связующая нить «Том Сойер Феста», то, на чем держится фестиваль.
Думаю, фестиваль в Перми может стартовать снова. Приведу пример: здесь есть отделение «Городских проектов» Варламова и Каца. «Городские проекты» работают в разных направлениях в области городской среды, и у них есть чаты, где собираются люди, заинтересованные в той или иной теме. Я состою в чате по теме культурного наследия, где люди, которые не являются городскими активистами, часто подают идеи: давайте сделаем то, давайте сделаем это. Про «Том Сойер Фест» там тоже заходила речь в связи с домом, который удалось спасти от сноса благодаря петиции. Молодой человек предложил провести фестиваль, что привести дом в порядок. Но это идеи зачастую не доходят до реализации. Потому что люди не знают, куда идти дальше, и, наверное, боятся ответственности. Если бы нашелся человек, готовый запустить фестиваль, я бы ему помогла. К сожалению, пока такого не встретила. Но я очень хочу, чтобы «Том Сойер Фест» в Перми был, и готова этому содействовать.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
«Том Сойер Фест» в Ростове-на-Дону был одним из первых фестивалей, кто взялся за восстановление кирпичного дома – до этого в других городах волонтеры приводили в порядок, в основном, деревянные здания. Спустя два года, команда фестиваля снова выбрала непривычный для «Том Сойер Феста» объект: прямо сейчас волонтеры под руководством опытного мастера реставрируют советскую мозаичную скульптуру «Рыбка и волна». Мы поговорили с Ларисой Двойных, координатором ростовского фестиваля, о выборе объектов, командной работе и моментах, когда хотелось все бросить.
«Здесь есть, на что посмотреть, и чем вдохновиться»
Ростов-на-Дону – не мой родной город, но он мне очень дорог: здесь все мои друзья, мое окружение. Идея провести «Том Сойер Фест» пришла мне, когда я жила в Петербурге, при этом мне захотелось сделать фестиваль именно в Ростове. Это было одной из причин, почему я вернулась и живу здесь уже несколько лет. Ростов – интересный город, здесь очень высокий процент исторической застройки, которая каким-то чудом сохранилась. По сохранности исторической застройки Ростов стоит в одном ряду с Самарой и Петербургом – в процентном соотношении к территории города. Здесь есть, на что посмотреть, и чем вдохновиться.
Мы успели отреставрировать один кирпичный дом. До этого «Том Сойер Фест» работал, в основном, с деревом. Поскольку в Ростове нет деревянного зодчества, мы работали с кирпичом. Ростовский кирпич – это наша достопримечательность. Здесь было много кирпичных заводов, и много купцов, которые могли позволить себе строительство кирпичных зданий. Поэтому, дореволюционная застройка здесь, в основном, кирпичная. Дом, который мы выбрали, оказался с богатой историей – в нем когда-то жила первая леди Израиля. Мы общались с еврейской общиной, с синагогой – они были нашими хорошими партнерами.
Мы очистили дом от нескольких слоев краски, делали это разными способами. Заменили пять окон на фасаде, отреставрировали разные детали. Я считаю, результат хороший. Это было в 2019 году, а в 2020 был ковид, и мы ничего не делали. Сейчас у нас новый объект.
Вначале у нас были конфликты с собственниками. Изначально они воспринимали нас как каких-то шулеров, но позже влились в тему фестиваля, и когда мы показывали им клейма на кирпичах, говорили: «Ничего себе! Это наш дом!» Было приятно.
Рядом с нашим объектом есть дореволюционное здание, которое сейчас используется в коммерческих целях. Когда мы проводили фестиваль, там располагалось похоронное бюро. Они затеяли ремонт и стали интересоваться у нас, в какой цвет покрасить здание, какие вывески повесить. То, что хотели, они, естественно, было просто ужасно. В конце концов, они прислушались к нам, и когда в один из дней мы пришли на фестиваль, то увидели, что у здания рядом красиво оштукатуренный и покрашенный фасад, висят нормальные вывески. Мы так обрадовались! Теперь угол улицы, где стоит наш объект, выглядит очень красиво.
«Мы были первопроходцами фестиваля по кирпичной кладке»
Особенность нашего фестиваля в том, что вся команда – это архитекторы. И значительная часть людей, которые к нам приходят – архитекторы по образованию. За архитектуру у ростовчан очень болит.
Команда фестиваля строилась не с нуля. У нас в городе есть несколько общественных движений, в том числе «Мой фасад». Они уже давно занимаются тем, что стараются сохранить маленькие городские артефакты. Это сообщество краеведов-любителей, которые изучают город. Там есть и мои друзья. Когда я предложила им сделать «Том Сойер Фест», они сказали: конечно, давай сделаем. Кроме этого, сообщество архитекторов в Ростове очень тесное, и многим хотелось приложить руку к сохранению архитектуры. Так из группы людей выросла команда, и мы очень круто сработались. Все дошли до сегодняшнего дня, никто не отвалился, никто не разочаровался. Это очень приятно.
Мы были первопроходцами фестиваля по кирпичной кладке. Когда мы начали этим заниматься, поняли, что ни у кого из других городов опыта особо нет: все работают с деревом, а о реставрации кирпича не знает практически никто. Нам приходилось самим, опытным путем, консультируясь с реставраторами, экспериментируя, прощупывать эту технологию практически с нуля. Но мы не пожалели.
Поначалу бывало, что про нас писали гадости, как и везде. Люди не верили, сомневались. Но в долгосрочной перспективе отклик был очень хороший. На презентацию второго сезона к нам пришло огромное количество людей – в три раза больше, чем на презентацию первого. Конечно же, это очень приятно.
Мы общались с представителями власти, пытались их вовлекать, информировали о том, что происходит. Но какого-то значительного сотрудничества у нас не получилось, потому что, видимо, нам это было не очень нужно. Мы в хорошем контакте с чиновниками, они помогают нам в решении некоторых организационных вопросов, но это разовые мероприятия.
«Пусть не кирпич, но вещь значимая»
Когда мы закончили восстанавливать дом, и думали о следующем объекте, я шла по городу и обратила внимание на мозаичную скульптуру «Рыбка и волна». Я и раньше замечала ее, но она была грязная, запущенная, люди проходили и думали: что за ерунда тут стоит? А тут я подумала: интересная вещь. Когда мы начали искать информацию об объекте, узнали, что это знаменитая ростовская скульптура авторства Снесарева, художника-монументалиста, который делал и другие мозаики в городе, и вообще был известным мозаичистом. Так как за скульптурой никто не ухаживал, она пришла в запустение. Когда мы узнали, какой она была, послушали отзывы людей (оказалось, у многих ростовчан есть детские фотографии с этой скульптурой), то подумали, что было бы здорово ее отмыть и отреставрировать. Пусть не кирпич, но, тем не менее, значимая вещь, с которой у ростовчан связаны теплые воспоминания из детства.
Мозаика – дело не простое, поэтому мы сразу наши профессионала-мозаичиста. С нами работает Марина Яблонская, которая занимается мозаикой большую часть своей жизни. Работы на фестивале не идут без ее участия, она все контролирует. Мы также работаем с фондом «Внимание», который присылал к нам реставратора-мозаичиста – он нас консультировал. В общем, мы не идем вслепую, а общаемся с людьми, которые знают и понимают в этом деле. При этом сама работа, в принципе, не требует супер-навыков. Когда мозаичист объяснит тебе процесс реставрации, под его присмотром ты спокойно работаешь. Все идет хорошо.
«Каждое незавершенное дело превращается в полную пытку»
Самое сложное – это довести фестиваль до конца. Поначалу у тебя много энергии, бьет адреналин, все классно, здорово, люди приходят, все получается. А со временем ты устаешь, того запала и энергии уже нет, и каждое незавершенное дело превращается в полную пытку. Думаю, я не первая из координаторов, кто об этом говорит. Просто выгораешь, и все – сложно закончить работы. Мотивация упала, деньги закончились, началась жизнь. Фестиваль спасла командная работа. Когда я сказала: все, я умираю, ребята помогали, кто чем мог.
Конечно же, были моменты, когда хотелось все бросить, особенно, под конец сезона. Когда было мало обратной связи, или когда подходили прохожие и говорили: «Что вы тут ворочаетесь, кому это надо? Проще же снести», у меня возникали мысли: «Зачем я это делаю? Все это зря…» И так каждый человек вбивал гвоздь. Сейчас, спустя год, я понимаю, что это, конечно же, было нужно – мне, всей команде, всем, кто к нам приходил, всем, кто о нас писал.
Когда я была на съезде координаторов в Самаре и познакомилась с огромным количеством людей, которые делают фестивали в своих городах, это было так классно, такой заряд, такой обмен опытом! Я счастлива, что «Том Сойер Фест» — это всероссийская история, а не местечковая. Это огромное сообщество, в котором происходит обмен знаниями, энергией и силами, которое помогает думать, что ты не один. Это очень мощная поддержка.
Я очень рада, что со мной это случилось. Фестиваль подарил мне супер-команду, супер-друзей, новый опыт, который я прочувствовала собственными руками. Позитивных моментов гораздо больше, чем негативных.
Мне бы хотелось, чтобы фестиваль оставался таким, каким он есть сейчас. Это волонтерская история, основанная на своих ощущения, на чувствах, на небезразличии к тому, что происходит. Классно, если бы это продолжалось и дальше с такими посылами – в этом вся ценность. Конечно, чем больше городов – тем лучше. Каждому городу по «Том Сойеру»!
Текст: Алина Коленченко
Фото: Роман Неведров
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Через несколько дней здесь стартуют работы: волонтеры планируют за два дня обновить фасад дома на Ленинской улице, которому почти сто лет.
«Последний раз дом приводили в порядок во времена СССР, так больше и не трогали. Сейчас там проживает пенсионерка, которая 30 лет отдала фабрике Рольма. Здесь нам всячески содействуют, чему мы очень рады», — написано на странице фестиваля.
Организаторы приглашают присоединиться к фестивалю всех желающих: «Друзья, мы ждем вас! 19 и 20 июня. На любое время — на час, на два. Да хоть просто подойти и немного прикоснуться к процессу. Не пожалеете!»
Волонтеры восстановят жилой дом на улице Пирогова, которому больше века.
«Мы верим, что в Туле много людей, готовых помочь словом и делом сохранению истории. Нам кажется важным, что каждый житель города может принять активное и посильное участие в его жизни, не ждать, когда кто-то придет и все решит за нас», — сообщают организаторы на странице фестиваля.
Им станет жилой дом начала ХХ века по ул. Пушкина, 15.
«Многие небезосновательно вспоминают его как «дом — комиссионный магазин». Сам магазин, как и вывеска, находится здесь ещё с 90-х годов. Теперь пора взять с условного прилавка ещё один товар — само здание. Десятилетия этот сданный на комиссию домик ждал пока его возьмёт новый хозяин и приведёт в порядок. Мы в силах немного в этом помочь обновив фасады. Вторичное использование домов может быть не менее актуально как и вторичное использование вещей», — написано на странице фестиваля.
В планах у омской команды восстановить элементы деревянного декора и покрасить фасады.
За шестилетнюю историю к «Том Сойер Фесту» успели присоединиться десятки людей в разных городах. Координаторы фестиваля часто говорят о выгорании — и в то же время, о больших планах на будущее. Однако, было бы нечестно нарисовать картину, где ни один человек, однажды ставший лицом фестиваля в своем городе, спустя время не покинул проект. Мы поговорили с Екатериной Овчаренко, бывшим координатором фестиваля в Самаре. По ее признанию, «Том Сойер Фест» в какой-то момент превратился для нее в работу. С которой она ушла.
«Ты все время что-то кому-то доказываешь»
Я ушла из фестиваля, потому что дичайшим образом устала. В какой-то момент накопилась такая усталость, что было просто невозможно шевелиться. С Аней Мельниковой (координатор фестиваля в Бузулуке. – Прим.авт.) мы уже несколько лет обсуждаем идею, что было бы здорово взять грант на санаторий для координаторов. Потому что это действительно очень сложно на себе тащить.
Мы везде декларируем, что фест приносит кучу радости – и это действительно так. Но когда ты находишься у руля, есть очень много пунктов, из-за которых можно выгореть. Во-первых, ты все время что-то кому-то доказываешь. Ты сталкиваешься с общественным мнением, которое не всегда работает на тебя. В Самаре я наблюдала переломный момент, когда нам все время говорили: да зачем вам это надо – вопрос, знакомый всем координаторам. А потом, резко, в один год нам начали говорить, какие мы молодцы. Но все равно остается какая-то доля людей, которым ты все время должен объяснять, что ты делаешь, зачем ты это делаешь, и почему ты не дурак.
Есть еще чиновники, с которыми ты так или иначе взаимодействуешь. И тут тоже постоянно приходится кому-то что-то доказывать, оформлять кучу бумажек, пробиваться сквозь бюрократию, выполнять требования, которые порой кажутся нелепыми. Есть еще профессиональное сообщество строителей, у которых ты иногда просишь помощи или обращаешься за консультацией, которым иногда платишь деньги, чтобы они сделали работу, с которой не справляются волонтеры. Им ты тоже должен объяснять, что это не нужно снести, что мы хотим, чтобы это стояло и выглядело красиво. С другой стороны есть сообщество реставраторов, которое не всегда воспринимает тебя всерьез. У нас есть классные партнеры, с которыми приятно работать и общаться, но все равно есть какая-то когорта, которая говорит: вы тут дети, и вы делаете хуже, чем если бы вы вообще ничего не делали. Нужно как-то лавировать, находить подход ко всем.
Понятно, что старый фонд – это очень непредсказуемая история. В начале сезона никогда не понятно, как он закончится, и как быстро. И никакие планы, как правило, по плану не идут. Это сложно. И видеть, как выгорают волонтеры, когда в начале сезона у тебя толпа, а потом людей становится все меньше и меньше, тоже сложно. Единственное, в чем у меня никогда не опускались руки – это во взаимодействии с партнерами. От них всегда была поддержка.
Вот это все копится, копится, копится, ты вроде бы со всем справляешься, а потом, в какой-то момент ты понимаешь, что уже ни с чем не справляешься. И куда от этого бежать, в чем твоя отдушина? Особенно, учитывая, что мы заканчиваем сезон в ноябре, и до подготовки к новому остается буквально пара месяцев на передышку. Для Самары это отдельная история: подготовка новых грантов, отчетности по старым, консультация новых регионов. В какой-то момент фестиваль превратился для меня в круглосуточную работу без перерывов и выходных в буквальном смысле. Мне хватило трех лет, чтобы абсолютно выгореть. И я поняла, что это просто-напросто опасно для моей жизни, и надо бежать.
Я знаю, что для журналистов, которые пишут на разные тяжелые темы, существуют некоммерческие организации, которые вывозят их в санатории отдохнуть, набраться сил. Но для координаторов социальных проектов никто почему-то подобного проекта не придумал.
«После фестиваля я не боюсь вообще ничего»
На конференции в Нижнем Новгороде мне задали классный вопрос: есть ли жизнь после фестиваля? Я была трудоустроена в НКО, которая занималась фестивалем. И покинуть фестиваль означало для меня смену работы. Когда я стала ее искать, я поняла, что не боюсь вообще ничего —уходить в любые незнакомые сферы. Занимаясь фестивалем, я наработала такое количество компетенций, что мне не страшно браться за новые дела и разбираться в них на ходу. Плюс, фестиваль очень сильно прокачал мои коммуникативные навыки. Потому что на фестивале ты общался со всеми слоями общества: от бомжей, которые пытаются залезть в твой гараж и стрельнуть у площадки сигаретку, до мэра, а еще ты ведешь коммерческие переговоры и находишь общий язык с волонтерами. У меня появился навык публичных выступлений, ушел страх перед аудиторией. Ходить на собеседования и общаться стало намного проще. Так что жизнь после фестиваля есть, бэкграунд он дает огромный.
Все эти кризисы – все равно недаром. У меня нет такого чувства: блин, зачем я потратила столько времени на то, из чего взяла и вышла в один момент. На самом деле, я думала, что буду страдать, что у меня будет ломка, меня будет тянуть обратно. Нет. Все нормально.
Когда я выходила, я отписалась от всех фестивальных групп в соцсетях. Но этого оказалось мало, и я отписалась от всех социальных проектов. Я поняла, что я не хочу видеть чужую боль, с меня хватит, я хочу только положительной повестки. Но люди – это самое большое богатство фестиваля. По ним я скучаю. Поэтому я недавно приехала на съезд координаторов в Нижний Новгород, общалась с людьми и бегала гулять.
Насчет критики того, что «Том Сойер Фест» берет гранты, я согласна с позицией Андрея Кочеткова: гранты – это наши налоги. Мы их отдаем государству, и практически никогда не понимаем, на что они уходят. Получить и потратить грант на то, что ты понимаешь, и что делаешь своими руками – это, пожалуй, лучшее применение тех налогов, которые мы платим.
«На простом интересе мы делаем лучше – потому что делаем для себя»
Фестиваль задумывался как волонтерская история с целью вовлечения людей и получения ими права на город. Если говорить банальными, простыми словами: когда ты что-то сделал, ты это себе присваиваешь, и лучше относишься к городу, к пространству, будешь больше его ценить. Поэтому, нет смысла нанимать строителей. Когда я пришла как волонтер, я пришла делать себе красиво: я хочу гулять по этим улицам и смотреть на красоту. Мне плевать, сколько людей пройдет мимо этого дома, главное, что мимо него хожу я.
Усложнение фестиваля в Самаре происходило очень органично: мы начинали с ручного труда, потом понемногу вводили электроинструмент, учились вместе с волонтерами. Последние годы, что я присутствовала на площадке, если туда приходил новый человек, ему не давали сразу болгарку или реставрационный раствор. Человек всегда начинает с обычной щетки, и постепенно проходит эволюцию. Нельзя говорить человеку: мы вот здесь работаем химией, а здесь еще какими-то составами, а вот сюда вообще не лезь, у нас тут реставратор. Не знаю, происходит ли так в каком-то городе, но для Самары это не характерно, и слава богу. Здесь люди приходят и делают основной объем работ сами. А если мы приглашаем реставраторов, то вокруг них всегда толпа. Для волонтеров мы проводим реставрационную школу. Понятно, что это не получение новой профессии, но получение достаточных навыков, чтобы делать лучше то, что мы и так делаем хорошо. Когда ты объясняешь строителям, что нельзя восстанавливать кирпич цементом, у тебя возникают вопросы, почему они так делают, и кто их так учил. Почему мы, не профессионалы, иногда знаем больше, чем вот эта строительная бригада, которая этим занимается профессионально? На простом интересе мы делаем лучше. Наверное, потому что делаем для себя, а не за зарплату.
«Если фестиваль не срабатывает, дело в команде»
Фестивали в разных городах очень отличаются друг от друга. Это стало заметно в 2017 году, когда количество городов резко выросло с трех до одиннадцати, и мы попытались всех объехать, потому что было не понятно, как у них это происходит. Мы можем сколько угодно рассказывать о собственном опыте, но мы не знаем, как в итоге все сложится в каждом конкретном городе. У меня создалось впечатление, что проще всего фестивалю работать либо в совсем маленьком городе, либо в миллионнике, как Самара. В среднем городе вроде Бузулука, как правило, не прет, почему – не понятно. В любом случае, в каждом городе фестиваль складывается абсолютно по-своему. Да, есть общая идея, но у каждого свои фишки, свои проблемы, своя история с объектом, свои отношения с властью. На недавнем съезде приходилось слышать от нескольких городов: мы просто пошли к мэру, и он нам все разрешил, все дал, все согласовал. А в другом городе с мэром противостояние. У всех абсолютно разные обстоятельства. Так что «Том Сойер Фест» — это не абсолютно тиражируемая технология как, например, «Бессмертный полк». Фестиваль – это каждый раз новый сценарий.
Когда фестиваль не срабатывает, на мой взгляд, дело, в основном, в команде. Если человек хочет что-то сделать, он в 99% случаев будет это делать, даже если он один. Та же Аня Мельникова, которая одна, с двумя-тремя волонтерами, делает огромные дома. Каждый раз, когда приезжаю в Бузулук и вижу эту тончайшую модерновую резьбу, я вообще не представляю, как можно это привести в порядок. Это очень тяжелая работа. А если у человека не хватает мотивации, не хватает сил или понимания того, зачем он это делает, он это не потянет. Фестиваль скорее всего не получится, если не сложилась команда, если вы не можете найти общий язык друг с другом. Конечно, какая бы ни была мотивация, есть непреодолимые обстоятельства – в 1% случаев.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Фестиваль в Челябинске, как и в других городах, начинался с небольшой команды энтузиастов, но всего за пару лет вырос в масштабное городское движение, институционализировался и стал важным участником диалога стейкхолдеров в сфере архитектуры и градостроительства. О том, как это произошло, и как команда фестиваля справляется с большой нагрузкой, нам рассказала Анастасия Кашина, координатор «Том Сойер Феста» в Челябинске.
«В каждом городе у людей есть друг из Челябинска»
Челябинск – мой родной город. Я пыталась отсюда уехать – сначала пробовала переехать в Саратов, потом в Москву, но у меня не получилось. После переездов я еще больше укоренилась в этом месте. Челябинск – это город, который сопротивляется переменам, но в то же время, что парадоксально, как только ты хочешь бросить то, что делаешь, он тебя хватает и снова притягивает к себе. У меня постоянно такое ощущение: хочется куда-то убежать, но бежать некуда. Город с тобой обращается кнутом и пряником: дает тебе какие-то приятные вещи и воспоминания, и в то же время постоянно держит тебя в тонусе. Ты должен постоянно развиваться, противостоять всем невзгодам. Челябинск – он как батя, который иногда тебя хвалит, а иногда проходится по тебе ремнем.
Я нигде не встречала таких людей, как в Челябинске. Возможно, здешняя среда изощренным образом воспитывает уникальных, талантливых людей. Я заметила, что в каждом городе у людей есть друг из Челябинска. Считаю, это фишка нашего города.
За то время, что я живу здесь, он сильно менялся. Он был зеленым, приятным городом, затем долгие годы переживал последствия определенных управленческих решений. Приятно, что сейчас город снова меняется. Во многом, благодаря людям, которые начали бить тревогу, обращать внимание на проблемы, пусть даже популистскими способами, или способами, которые используем мы на «Том Сойер Фесте». В болоте что-то зашевелилось. Потихонечку город причесывается, прихорашивается. Но пока он только готовится выйти на сцену.
«С нашим мнением начали считаться»
На фестивале у нас появилось много друзей. Для меня ценность проекта в том, что внутри него возникают отдельные сообщества, о которых мы даже можем не знать. Ребята начали собираться, тусить, вместе ездить на другие мероприятия – считаю, это круто.
На фестивале люди находят не только друг друга, но и работу – это касается и координаторов, и волонтеров. Благодаря фестивалю в прошлом году я начала работать в Управлении архитектуры Челябинска – заниматься соцсетями, текстами, сайтом. Галя (координатор фестиваля. – Прим.авт.) начала работать в архитектурном бюро, которым до этого управлял будущий главный архитектор Челябинска, а сейчас стала организатором мероприятий в Доме архитектора. Так у нас благодаря работе образовались полезные городские связи. Одной из участниц фестиваля мы помогли устроиться в Госкомитет по охране культурного наследия Челябинской области сммщиком – порекомендовали ее от всей души, увидев, как много она знает о памятниках архитектуры Челябинска. Мы подумали, что Марине нужно обязательно помочь комитету. У нас очень скромный орган защиты памятников — в нём работает около 15 человек. И до того, как к ним пришла Марина, у них даже не было соцсетей. А теперь в Челябинске появился еще один источник знаний о памятниках и их защите, который работает на сохранение исторических домов.
Еще двух волонтеров у нас забрала реставрационная компания. Это случилось после нашего мероприятия на Порожской ГЭС — старейшей гидроэлектростанции России. Вместе с Госкомитетом охраны ОКН мы провели там небольшие противоаварийные работы, в которых нам также помогала реставрационная компания «Индивид». Сразу после мероприятия два человека из нашей команды добровольцев вышли работать к ним в мастерскую. Это очень круто. Мы сдружились с реставраторами, и плотно взаимодействуем с ними во всех наших проектах.
«Том Сойер Фест» стал известным проектом в городе. Если в 2018 году мы были скромные, маленькие и незаметные, то уже со следующего года нас стали часто звать на публичные мероприятия как защитников наследия: выступить, поделиться своим опытом в реставрации и вовлечении в это горожан. Сейчас нам удалось наладить контакт с некоторыми девелоперами.
Горожане активно приходят на наши мероприятия и субботники, на фестивале мы постоянно видим новые лица. Жители города активно включаются в наши проекты, предлагают сотрудничество – это очень здорово. Мы поняли, что пока мы единственная поддержка комитета по охране памятников – у него реально не хватает сил из-за маленького количества сотрудников. Со стороны Управления архитектуры мы также заметили классные подвижки. В городе начали активно приспосабливать памятники архитектуры. Нам удалось поднять шумиху насчет гидроэлектростанции на Порогах. (В 2017-м году ГЭС была остановлена из-за нерентабельности, отсутствия финансирования, а ее состояние было признано аварийным. – Прим.авт.) Мы собрали круглый стол из специалистов: инженеров, архитекторов, представителей министерства энергетики, и вместе обсуждали будущее гидроэлектростанции. То, что к нам прислушиваются, и с нами взаимодействуют – главное достижение фестиваля.
«Хочется отдохнуть, но я не знаю, как это сделать»
Наша команда работает каждый день, 24/7. Мы по очереди выгораем и поддерживаем друг друга. И плачем, и радуемся победам.
То, к чему пришел «Том Сойер Фест» в Челябинске – это не только наша работа, но и поддержка горожан . В 2017 году в городе появился «Челябинский урбанист», который навел шороха, зарядил молодых челябинцев праведным гневом в сторону городской среды. Но в его повестке не хватало заботы о памятниках. И это дало толчок к развитию «Том Сойер Феста» в Челябинске. Люди были уже заряжены, но им не хватало движухи, где можно проявить себя, и банально прикладных вещей: прийти, что-то поделать руками, пошкурить, подержать болгарку. Все настолько засиделись в своих офисах, что хотелось выйти на свежий воздух и потрудится простым деревенским способом. Работа закипела и не останавливается уже четвертый год.
То, что у нас собралась команда из трех организаторов – это, скорее, удача . До «Том Сойер Феста» я работала в йога-студии, была копирайтером, организатором мероприятий, специалисткой по рекламе, в какой-то момент даже выучилась на инструктора по йоге. В момент, когда я присоединилась к фестивалю, я находилась в поисках себя. Мне хотелось приносить пользу не точечно, а городу в целом, заземлиться, сменить окружение. Так и получилось. Я пришла на фестиваль, как волонтер. Там была небольшая команда, и Гале нужна была помощь. Я посмотрела на группу фестиваля в соцсетях, и подумала, что можно сделать ее лучше. Меня это так захватило и увлекло, что я без выходных целый месяц трудилась на фесте, а потом, поздно вечером, писала посты о том, что мы успели сделать. Еще я была «прорабом», когда настоящий прораб не мог приходить на фест из-за работы.
В 2019 году о нас узнала Белла. Так совпало, что она вместе с подругой хотела открыть мастерскую ремесел в особняке Рябинина. Она связалась с Галей и предложила сделать красивым этот дом на фестивале. С тех пор Белла стала частью нашей команды. Мы втроем начали организовывать всю эту движуху, и не смогли больше расстаться.
Были моменты, когда хотелось оставить фестиваль, например В 2019 году. У нас была очень жесткая подготовка, у меня взрывалась голова, я начала выгорать. Сейчас чувствую себя немного сдувшейся, делаю все на подсевшей батарейке.
Это все так выросло, что в какой-то момент стало больше нас самих. Я чувствую свою ответственность перед людьми, перед командой, я люблю наш движ, но и отдохнуть от вечной гонки тоже хочется. К сожалению, я пока не знаю, как это сделать без вреда для всего процесса, поэтому нашла ребят, с которыми мы вместе будем писать о нашем фестивале в соцсетях.
«“Том Сойер Фест” – звучит слишком наивно»
Недавно мы зарегистрировали НКО. Ее созданием всецело занималась Белла, потому что у нее 12-летний опыт работы с документами – она главный бухгалтер в инженерной компании. Мы хотели подаваться на гранты, работать с серьезными организациями, хотели свой склад под инструменты и уличную мебель. Мы начали просить помещение для хранения у администрации города. Но обычным девчулям сложно доверять и есть куча бюрократических нюансов. Нам сказали: было бы у вас НКО, все бы было гораздо проще. Мы сказали, что подумаем. Потом мы поняли, что нам нужно больше денег на все наши бесконечные проекты. Начали искать гранты, и поняли, что достаточно большие и крутые гранты дают для НКО. У нас «нкошки» не было, и мы пролетали. Мы подумали: надо что-то делать. Еще нам хотелось заключать договоры с реставрационными компаниями, организациями с лицензиями, архитекторами. «Мы – “Том Сойер Фест”» — для некоторых звучало слишком наивно.. Название задорное, и нам нравится, но работать приходится со взрослыми людьми, которые не всегда понимают, почему мы назвались именем литературного персонажа. Нам хотелось, чтобы нас воспринимали как серьезную организацию, а не ребят, которые могут в один момент исчезнуть. Поэтому мы зарегистрировали челябинскую региональную общественную организацию сохранения объектов культурного наследия «Культурный слой», и «Том Сойер Фест» — это теперь самый большой из ее проектов.
Текст: Алина Коленченко
Фото: Андрей Филатов
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
«Сам дом занимает выигрышное место на пригорке, к которому через живописный овраг тянутся знаменитые кашинские лавы. А это место давно является излюбленным у горожан и туристов, сюда приходят фотографы и художники», — написано на странице кашинского фестиваля.
Координаторы и волонтеры из более 30 городов и сел встретились, чтобы обменяться опытом и обсудить актуальные проблемы в сфере культурного наследия, возможности для партнерства и вовлечения новых волонтеров.
В течение нескольких дней участники конференции могли пообщаться с экспертами, которые рассказывали об удачных примерах развития исторических мест и делились практическими знаниями на примерах успешных кейсов по сохранению историко-культурного наследия.
В съезде принял участие губернатор Нижегородской области Глеб Никитин и представители нижегородского правительства.
«Ребята, спасибо вам, что не робели и спрашивали главу региона о том, что вас по-настоящему волнует. В наше время адекватный диалог – вещь редкая и крайне важная», — пишут организаторы съезда в соцсетях.
В рамках съезда также прошел волонтерский кэмп: 5 дней участники из разных городов работали на исторических объектах. Гости съезда занимались восстановлением домов и осваивали полезные навыки на мастер-классах.
Почему людям нравится восстанавливать старые дома? Мы много говорили о смыслах фестиваля с его координаторами, а в этот раз решили расспросить об этом его участников. Волонтеры из разных городов рассказали нам, как они видят миссию фестиваля, зачем приходят на площадку «Том Сойер Феста», и что уносят с собой.
Дарья Скапкарева, Екатеринбург
В Екатеринбурге родились и выросли как минимум пять поколений моей семьи. А возможно, и больше, но достоверные архивные данные пока удалось найти только о прапрадедушке и прапрабабушке. Прапрадед еще до революции выкупил часть дома с флигелем по адресу Клары Цеткин, дом 13, рядом с Вознесенской церковью. Этот дом был построен в XIX веке, и представлял собой типичную для того времени постройку — каменный цоколь, деревянный второй этаж. В этом доме выросли три поколения моей семьи, его застала моя мама в детстве. К сожалению, сейчас этот дом снесен, как и многие другие исторические дома в нашем городе.
Многие, кто на продолжительное время уезжал из Екатеринбурга, отмечают, как стремительно он меняется. Привычный ландшафт города даже десятилетней давности совсем не похож на то, что есть сейчас. Перемены не всегда к лучшему и не всегда к худшему, они просто есть и будут, с этим ничего не поделаешь. Но город как живой организм меняется и обновляется. При этом, как и любому живому организму, ему нужно не только постоянное обновление, но и сохранение своей истории, наследия, исторической памяти. В человеческой ДНК сохраняются остатки древних вирусов, которыми мы болели, организмов, которыми мы когда-то были, истории, которую мы прожили как биологический вид. Так же и в организме города сохраняются разные части того, чем город был в прошлом. Из этого вырастает будущее.
В этом отношении Екатеринбург представляет собой настоящую карту истории: Центр, Плотинка, Литературный квартал, Вознесенская горка — старые кварталы города, сохранившие в себе тени XVIII и XIX веков, широкие улицы и проспекты, каменные особняки — свидетелей расцвета города как промышленной столицы, дома советского времени, целые районы, улицы и кварталы — наглядное пособие для изучения истории появления и упадка Советского Союза. Сквозь все это прорастают современные здания, то тут, то там, меняя историческую среду.
Мой Екатеринбург начинается как раз возле того места, где когда-то стоял дом, где родился и вырос мой дедушка, на улице Клары Цеткин, сразу за Вознесенской церковью. Эта церковь — одно из самых старых зданий в городе, сейчас — Храм Вознесения Господня. Строительство было начато еще в XVIII веке, при этом сама церковь сохранила во многом свой исторический облик, несмотря на масштабные изменения города вокруг. Лично меня всегда поражало, особенно, когда я ещё до школы ходила в студию танцев в здание по соседству, как удивительно она сливается с местом. Как будто естественное, нерукотворное продолжение вершины холма, на котором она стоит. Не могу назвать себя религиозным человеком, но сила места здесь ощущается кожей. Дедушка рассказывал, как он с друзьями ещё мальчишкой пробирался в заколоченную колокольню, и как их оттуда выгонял сторож музея, который находился там в советское время. Вообще удивительно, как сохранилась эта колокольня!
От Клары Цеткин я спускаюсь по улице Тургенева. Здесь я ходила на мучительные бальные танцы в здание Сельхозакадемии. Единственное, чем меня могли заманить туда, это на обратном пути зайти в магазинчик с журналами и газетами на Тургенева 4. Через дорогу — типография «Уральский рабочий», поэтому все самое свежее, только из печати, именно в этом магазине. Типография появилась в 1930 году, но сейчас медленно угасает, к моему большому сожалению. Лучше всего я помню журнал, из которого можно было вырезать и собирать детали домашнего театра, и, конечно, раз в месяц журнал «Урал», где печатались самые лучшие уральские авторы. Это в детстве, ещё до школы. Сейчас на месте магазина студенческое кафе, ведь теперь вряд ли кого-то заманишь журналами на танцы.
Если пройти еще чуть дальше — перенесусь в свои студенческие годы, потому что слева — здание Уральского государственного университета, главный учебный корпус. Здание, уникальное внутри и снаружи, с монументальными колоннами, высоченными потолками, тяжёлыми дверьми на входе и мраморной лестницей, на которой стоит бюст Горького. Ходила легенда, что если допрыгнуть до носа Горького, то сдашь сессию на отлично, но на моей памяти ни одного смельчака на нашлось — до носа метра четыре. Само здание строилось как министерство сельского хозяйства, но потом стройка была остановлена, а через несколько лет его передали университету. Отсюда такая помпезность в архитектуре.
Само здание должно было стать частью ансамбля большой площади в центре города, символизирующей новую жизнь для советского человека: университет — доступное образование для всех, оперный театр напротив и типография на углу — культура и информация, также доступные всем, а не только элите, дальше слева — дом промышленности как монумент труду советского рабочего. Кстати, в огромном здании дома промышленности планировался первый советский небоскреб с площадкой для дирижаблей, но к сожалению не сложилось — началась война, и на масштабную стройку денег не осталось. Ещё дальше — здание клуба строителей, которое позже превратилось в Свердловскую киностудию, гостиница Исеть для гостей города, городок чекистов как элитное по временам тридцатых и сороковых годов жильё и дом офицеров в честь военных. В проекте настоящая архитектура — urbi et orbi. Но сейчас, к сожалению, этот проект считывается только в очертаниях улиц на карте, а из горожан о нем мало кто знает.
С улицы Тургенева сворачиваем на Ленина, а у здания киностудии — на улицу Луначарского. Там, в глубине квартала, моя школа, построенная над речкой, пущенной в трубах под землей. Так менялся город в шестидесятые и семидесятые — город рос, строились новые дома и районы. Именно с тех пор в городе постепенно стали исчезать деревянные дома.
В центре города деревянная историческая застройка сохранилась фрагментарно, дома оказались раскиданными среди многоэтажек разного времени. Наверное, в этом и есть суть города, как единого организма, хотя Екатеринбург, конечно, более хаотичен — все перемешано и не всегда можно понять, где старое, где новое. Но корни все равно лежат в старине, которой остается все меньше. Именно эта, моя личная история, привела меня к знакомству с организаторами «Том Сойер фест» в Екатеринбурге три года назад. Для меня важно помочь сохранить то немногое, что осталось от старого города, и, конечно, не дать повторить судьбу того дома на Клары Цеткин.
Вместе с фестивалем мы в 2019 году восстановили чудесный дом на улице Чернышевского. Этот дом — кусочек старого, дореволюционного Екатеринбурга, во дворе дома даже на мгновение теряешься: какой сейчас год? Сам дом до фестиваля был неприметным, но с удивительно хорошо сохранившимися декоративными элементами, наличниками, карнизами. Конечно, работа над домом была для всех испытанием в определенном смысле. Красить угол карниза с лестницы, прогнувшись, с кисточкой на длинной палке, ночью на узких лесах в темноте чистить брёвна, сидя на третьем ярусе лесов в одиннадцать часов вечера понять, что у тебя забрали лестницу… Я не могу сказать, что что-то из этого омрачает впечатление от финальной работы. Когда ты понимаешь, что дом готов, и видишь, что из серого неприметного домика он превратился в настоящий резной пряник, смотришь на результаты работы — это ощущение сложно с чем-то сравнить.
Такая работа, долгая, непростая во всех смыслах, имеет для меня главную ценность и смысл – показать всем старый дом таким красивым, каким его видишь ты. Даже если для этого нужно в темноте таскать лестницу и бежать с утра в выходной, чтобы провести пять часов со шлифмашинкой в руках.
К сожалению, если с физической работой можно справиться, думая о результате, то для меня сложнее всего пройти все этапы бюрократических барьеров, прежде чем можно начинать работу. В этом году мы столкнулись как раз с тем, что в городе нет отлаженного взаимодействия между административным управлением города и волонтёрами. Для нас это настоящая непроторенная тропа, мы прокладываем ее только сейчас. Я и мои единомышленники будем продолжать делать то, что делаем, потому что по-другому нельзя. Это вызов для всех, и это сложно. Поэтому мой главный совет, кто хочет присоединиться к фестивалю или начать его в своём городе: делайте, но не думайте, что будет легко. Будет сложно, будет хотеться все бросить, будет бесить отношение муниципальных структур, будут люди, которые будут подходить и спрашивать, зачем вы ремонтируете эту халупу, его все равно снесут. Вы все сможете, если будете помнить о цели — сохранить историю живой для тех, кто придёт после.
Юлия Бегма, Омск
Я родилась в Омске и живу здесь всю жизнь. Два-три раза в год я куда-то выезжаю, смотрю на другие города, примеряю, будет ли мне в них комфортно, и понимаю, что комфортнее всего мне дома: я здесь знаю каждую улочку, здесь живут мои друзья, мне нравится местный климат. Омск со временем изменился, здесь стало больше современных домов, но мне по душе старые дома со своей изюминкой, со своей историей. Я люблю деревянные дома, и в каком бы городе я ни была, меня всегда тянет к старым домам, у которых есть своя душа, и в которые вложена частичка души тех, кто их строил. Меня восхищает, что все эти детальки были созданы с минимальным набором инструментов. Виньетки в узорах, наличники – все выполнены вручную.
В Омске осталось не так много домов, которые сохранились с XVIII-XIX веков. Приехавшего сюда путешественника я бы провела его по историческим местам: улице Ленина (бывшему Любинскому проспекту), где остались дома XIX – начала XX веков. Обязательно провела бы по набережной – она сейчас благоустроена, здесь появились дорожки, места для отдыха, а омскую крепость, с которой начинался город, отреставрировали. Еще недалеко от города у нас остались реликтовые сосновые боры – не посаженные человеком, а выросшие в дикой природе сосны на берегах Иртыша – их тоже стоит увидеть.
О фестивале я узнала из соцсетей. До этого я бывала на экскурсиях со Святославом (координатор «Том Сойер Феста» в Омске. – Прим.авт.) по омской крепости. В 2018 году я собиралась прийти на фест, но так и не собралась. А на следующий год решила, что больше тянуть нельзя. Списалась с участниками, уточнила адрес, приехала и попала на самые грязные работы, когда мы убирали следы бывшего пожара на доме, который мы восстанавливали. Были все в саже, но очень довольные.
Я обожаю увлеченных людей, которые горят идеей, и заражают ей всей вокруг. Когда ты работаешь на площадке, грязный, уставший, в неудобной позе отскабливаешь старую краску, и видишь людей, которые вместе с тобой усердно пытаются навести красоту – это дорогого стоит. Это незабываемая атмосфера.
Конечно, хотелось бы, чтобы больше людей воодушевилось идеей фестиваля. Потому что деревянные дома в Омске разрушаются, среди них много уникальных — в своей отделке, украшениях. Я была в Томске, там деревянное зодчество потихонечку восстанавливают – хочется, чтобы так было и у нас. Ведь важно сохранить дух эпохи, когда люди строили дома своими руками от начала и до конца.
На мой взгляд, миссия «Том Сойер Феста» — не только в нашем городе, но и в других, это объединять под своим крылом неравнодушных людей, чтобы восстанавливать красоту, которая сейчас, к сожалению, увядает и умирает. Очень хочется, чтобы фестиваль в Омске не прекращал своего существования, ведь в городе еще много объектов, которые требуют реставрации. И наша посильная помощь, думаю, будет всегда кстати. Конечно, мы не сможем своими усилиями непрофессионалов восстановить все, но внесем свой маленький вклад. Ведь не хочется жить в бетонных и стеклянных джунглях, хочется быть ближе к истории и к природе. Бывало, я иду по улице, вижу дом конца XIX века, и думаю: сколько людей он пережил, и по-прежнему стоит. Привести его в порядок, и он еще столько же простоит, и это не только красиво — это наша история.
Денис Парфенов, Бузулук
Как бы банально это ни звучало, но с родным городом меня связывают его архитектура, уютные улочки, деревянные дома с великолепным декором, которые не найдешь ни в одном другом городе страны. Ну и, конечно же, родные и близкие мне люди. На мой взгляд, Бузулук в 2021 году — это город, который понемногу начал сдвигаться с мертвой точки. Жители стали более разумно относиться к городу, в котором живут. Благодаря малому бизнесу появились очень классные общественные пространства (кафе и рестораны), которые могут с легкостью посоревноваться с областным центром. За последние три года предпринимателями отреставрировано четыре исторических здания. Для нашего небольшого городка с населением чуть больше 80 тысяч, это неплохой успех. Человеку, который впервые приехал в наш город, с удовольствием показал бы старую часть с его бесконечными деталями и домами, которые были отреставрированы в рамках фестиваля «Том Сойер Феста».
О фестивале я узнал, наткнувшись на группу «Том Сойер Фест – вдохнем цвет Бузулуку» Вконтакте. В одном из постов увидел, что наш координатор Аня приглашает всех желающих на экскурсию по центру города. На нее в итоге пришло всего четыре человека. После экскурсии я связался с Аней, рассказал ей о том, что хочу поучаствовать в фестивале и поработать на одном из домиков. С этого момента все и началось. Из всех ярких моментов фестиваля мне особенно запомнилось открытие третьего сезона, на котором был уличный концерт и угощали разными вкусняшками.
Меня разочаровало отсутствие волонтеров, но надеюсь, что в ближайшем будущем ребят будет только больше. Моментов, когда мне хотелось бросить фестиваль, не было. И уверен, что не будет. Я сильно горжусь нашим координатором Аней. Она очень активна и профессиональна в том, что делает. За короткий период времени, фестиваль дал мне очень большой опыт в сфере строительства и реставрации. Я стал уделять больше внимания культуре и искусству своей страны. По-другому стал смотреть на вещи, которые раньше, возможно, не замечал.
По моему мнению, миссия «Том Сойер Феста» в Бузулуке заключается в развитии туристического потенциала и идентичности города. Уже сейчас люди стали больше обращать внимание на дома, туристы из разных городов и стран положительно отзываются о городе в разных блогах. «Том Сойер Фест» нужен не только Бузулуку, но и другим городам России, которые богаты своей историей и архитектурой.
Текст: Алина Коленченко
Фото: Александр Кацун
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
В октябре 2018 года калужский «Том Сойер Фест» оказался в заголовках федеральных СМИ, но повод был совсем не радостный: дом, который волонтеры привели в порядок в первом сезоне фестиваля, начали сносить. В тот же день городской глава Калуги прибыл на место происшествия, снос остановили, но к тому моменту от дома Яковлева уже мало что уцелело. Позже прокуратура вынесла вердикт, что старинный дом в центре города был снесен законно, так как здание не являлось объектом культурного наследия.
Ольга Небольсина, координатор калужского фестиваля, своими глазами наблюдала снос дома Яковлева. Мы поговорили с ней о том, как команде проекта удалось пережить непростую ситуацию, и узнали, как история со сносом повлияла на фестиваль — в масштабе города и всей страны.
«Стояла и плакала»
Фестиваль пришел в Калугу в 2017 году. Я тогда присоединилась как волонтер, а в 2018-2019 практически полностью координировала сезоны. С прошлого года я не занимаюсь площадкой, работаю только со спонсорами.
Первый сезон «Том Сойер Феста» координировал директор туристско-информционного центра «Калужский край». Они решили разместить в своих соцсетях голосование по выбору объекта. Многие проголосовали за дом Яковлева, который находился в центре и был интересный на вид. Ни про один старинный дом в Калуге нельзя с уверенностью сказать, что с ним точно ничего не случится, даже если он имеет охранный статус. Поэтому не могу сказать, что над домом Яковлева висел какой-то особый риск.
В доме было пять квартир, я была знакома только с двумя проживающими там семьями. Они даже немного участвовали в фестивале. В сентябре 2017 стало известно, что соседний дом, который пустовал, кто-то выкупил. Потом люди, похожие на риелторов, приходили к собственникам еще одного дома по соседству, и обговаривали с ними возможный вариант переселения. Так мы поняли, что в этом районе что-то намечается. По весне дом Яковлева расселили, с мая он пустовал.
12 октября, накануне сноса, один из подписчиков написал в соцсетях, что проходил мимо дома: там поставили забор, появились какие-то рабочие. Он поинтересовался, что происходит, и ему ответили, что дом завтра будут сносить. Я сразу написала ребятам в чат и передала информацию местной журналистке. Был поздний вечер, позвонить кому-то из возможных ответственных лиц и поинтересоваться, правда это или нет, было нельзя.
Я работаю рядом с домом Яковлева, и на следующее утро стала очевидцем сноса. Честно скажу, я стояла и плакала. Не думала, что у меня будет такая реакция, но на глаза действительно навернулись слезы.
В тот же день городской глава срочно прибыл к дому Яковлева и остановил снос. (На момент описываемых событий пост главы занимал Дмитрий Разумовский. С 2019 года он является заместителем губернатора Калужской области. – Прим.авт.) Но когда он приехал, дом уже был наполовину снесен. Так это оставшаяся половина и стоит.
«Слабо верится, что дом Яковлева восстановят»
Глава написал о случившемся в своих соцсетях и принес нам извинения. («Такого рода процессов в городе просто не должно быть! Стыдно, но я был не в курсе сноса. Что здесь, изъяны законодательства или злой умысел — буду разбираться. Но, однозначно, такого рода городские решения не должны проходить незамеченными», — написал Дмитрий Разумовский у себя в Facebook. – Прим.авт.) Горуправа потом подала в суд на собственника, и проиграла его. Вроде как собственник не уведомил горуправу о сносе, хотя должен был это сделать, чтобы дом отключили от всех сетей. Не понятно, было это сделано, или нет. Общественность отреагировала по-разному. Кто-то сказал: снесли, и слава богу, меньше старья будет стоять в центре города. Кто-то, наоборот, очень сильно нас поддерживал. После этого события у нас случился наплыв волонтеров. Некоторых из тех, кто за нами следил, эта ситуация зарядила, стала толчком, чтобы прийти на площадку.
Две территории – дом №3 и дом номер № 5 собственник выкупил, но между ними есть небольшой кусок земли, который принадлежит горуправе. Для горуправы это был некий рычаг, чтобы вмешиваться и влиять на происходящее, так как собственнику было необходимо объединить территории, чтобы что-то там строить. Горуправа поставила собственнику условие: восстановить дом Яковлева, а на месте дома № 5 он может что-то построить. Но он тоже исторический. Наши краеведы подали заявку на включение дома №5 в реестр выявленных объектов культурного наследия, и его включили. Теперь, (когда соседнему дому присвоен охранный статус – Прим. авт.), собственнику не интересно восстанавливать дом №3, хотя, кажется, уже даже был подготовлен проект. (По информации «Комсомольской правды» в Калуге, на градостроительном совете, где чиновники, архитекторы и краеведы обсуждали судьбу дома Яковлева, представитель застройщика вместо подробного проекта продемонстрировала картинки того, как восстановленный дом Яковлева может вписаться в тот объект, который рядом с ним возведут. – Прим. авт.)
Что дальше будет с этой территорией – совершенно не ясно. Вопрос остается открытым. Честно говоря, слабо верится, что дом Яковлева восстановят, хотя изначально такая надежда была. Если бы собственник снес дом №5 и что-то построил, дом Яковлева был бы восстановлен, правда, неизвестно, в каком виде. Для меня справедливым исходом этой ситуации казалось восстановление дома собственником. Но теперь я не представляю, какой справедливый исход здесь может быть. Дом на момент сноса не был объектом культурного наследия, у него был хозяин, а хозяин на своей территории может делать что угодно. Какие к нему могут быть вопросы? Снос привлек внимание из-за того, что дом был восстановлен волонтерами «Том Сойер Феста». В этой ситуации сложно рассуждать, кто прав.
В нашей ситуации дом Яковлева является своего рода оберегом – говорят, молния два раза в одно место не бьет, так что подобная ситуация в Калуге вряд ли повторится. Поэтому, вопрос, продолжать фестиваль, или нет, даже не стоял. У меня точно ни разу не возникало желания все бросить. Тем более, на момент сноса у нас уже был сделан еще один объект. Возможно, если бы не он, было бы совсем грустно.
У ситуации со сносом была большая огласка: приезжали корреспонденты с московских каналов, о нас писали федеральные СМИ. Три дня мы сходили с ума от звонков, отвечая на вопросы. Вот такой черный PR для фестиваля в глобальных масштабах.
«Разговоры о сносе больше не ведутся»
Благодаря произошедшему нас заметила городская администрация, игнорировавшая фестиваль два года. Они, конечно же, знали о фестивале, но только после ситуации со сносом у нас появился контакт. В 2019 году, когда мы уже начали новый сезон, градоначальник, который остановил процесс сноса, приезжал к нам на площадку. Спросил, что нам надо, какие у нас проблемы, пообещал помочь. Прислал нам спецов, которые посмотрели крышу, цоколь и подсказали, что делать, помог с вывозом мусора и с награждением волонтеров. Так что мы отблагодарили волонтеров за работу за счет бюджетных средств.
Все объекты, которые мы восстанавливали, находятся на одной улице — Рылеева. На ней стоит пустующий дом, который принадлежит горуправе. И мы там устроили сквоттинг – нагло его заняли, повесили замки, и у нас там находится склад. Мы это не согласовывали, я просто поставила городского главу перед фактом. В какой-то стране есть закон: если 11 лет никто не претендует на территорию, а ты там все обустроил и облагородил, то право собственности переходит к тебе. Не знаю, сработает ли это у нас или нет, но вот уже три года мы там. (В России суд может признать гражданина собственником дома, хозяином которого он не является, если гражданин постоянно проживает в нем не менее 15 лет, и делает это открыто и цивилизованно. – Прим. авт.)
Когда мы разговаривали с новым городским главой (с 2019 года этот пост занимает Дмитрий Денисов. – Прим.авт.), он сказал примерно следующее: вы когда будете выбирать дом, вы нам скажите, потому что у нас могут быть свои планы на эту территорию. Мне это не понравилось. Конечно, если дом муниципальный – то да, не вопрос. Но когда у домов есть собственники, которые там живут, это они должны говорить «да» или «нет» фестивалю. Думаю, в данном случае чиновники не должны вмешиваться в процесс.
Вроде бы, улицу Рылеева нам сейчас «уступили». На этой улице когда-то задумывалась огромная реконструкция, ее собирались благоустраивать еще с 80-х годов. Были разговоры, что все «гнилушки» снесут, и на этом месте будет прекрасный скейтпарк, велодорожки и фонтан. Но сейчас они, к счастью, не ведутся. Наверняка, мы отчасти на это повлияли.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Координаторы «Том Сойер Феста» часто говорят, что главное на фестивале – не дома, а люди. Мы решили поговорить с теми, без кого проект не мог бы состояться – с волонтерами, которые приводят дома в порядок, доказывая, что любить город можно не только на словах. Как видят миссию «Том Сойер Феста» люди, которые приходят поучаствовать в работах, и что они уносят с собой с площадки? Волонтеры фестиваля из разных городов рассказали нам о ярких моментах и разочарованиях, влиянии проекта на город и на них самих, и дали советы координаторам.
Эмиль Сайфуллин, Тюмень
Я родился в Янгиюле – это маленький город близ Ташкента, но с четырёх месяцев живу в Тюмени — городе моей семьи и моих друзей. Тюмень в 2021 году — уверенно развивающийся региональный центр с неспешным укладом и человекоразмерным характером. Посетившим наш город впервые я бы показал круглую баню — единственный памятник эпохи конструктивизма, который в ближайшем будущем преобразуется в планетарий, экопарк «Затюменский» — бывшую лыжную базу, экспериментальный дом, который в народе называют «муравейник». Так же показал бы по счастью уцелевшие мозаичные панно, образцы архитектурного модерна, как деревянного, так и каменного, противоположный основному берег, у которого ещё можно заприметить уточек, уникальный чайный клуб, аутентично исполненный японский сад. Немало всего!
Я узнал о фестивале от знакомых в тусовке «Никто не спит» — местного книжного магазина. Принял участие во многом из-за своего неравнодушия к наследию как таковому: всё течёт неразрывно.
Один из самых ярких эпизодов на фестивале — смена, когда пришли папы и их дети, с которыми мы в числе прочего расписывали фигурки. Особенная ценность заключалась в ощущении того, что родители могут быть не столько наставниками, сколько просто спутниками, сподвижниками. На фестивале мне понравились люди и их со-участие и со-единение. Ты приходишь и видишь Л-Ю-Д-Е-Й — без рамок профессии, возраста, социально-культурного статуса и опыта. Всё напускное превращается в пыль.
Мой совет координатору фестиваля укладывается в три заповеди: покажи, накорми, дай задачу по душе и по силам.
На мой взгляд, миссия «Том Сойер Феста» — демонстрация альтернативных способов социализации на основе нехитрых инструментов, во всех смыслах, и инклюзивного подхода. Это история о человеке, его природе и его возможностях. Это история про выбор и многообразие. Это история про ответ и ответственность. Фестиваль нужен всему миру. Без шуток! С площадки я унёс с собой радость простых открытий, техническую грамотность и любовь, которую разливаю до сих пор. Надеюсь, смогу и дальше работать на обеих площадках — в прошлом году фестиваль начал работу в селе Ембаево. Очень хочется снова украсить дом памятным изображением — одно из моих проявлений в рамках второго сезона.
На фотографии — диптих, появившийся, когда мы решили заполнить пустоты, со временем образовавшиеся в оконных проёмах: фрагмент стихотворения и образ взросления — маленький Том превращается в пожилого, но не теряет искорку в глазах, он по-прежнему готов запустить воздушного змея. Всё исполнено одной кистью и фасадной краской, которая использовалась в работе с наличниками, будто бы сам дом говорит с прохожими через это изображение.
Андрей Бондаренко, Клинцы
Клинцы – это полумертвый город. Здесь люди не мечтают, думают лишь о том, как прожить от получки до получки. Сюда никто не приедет жить – в Клинцах будут жить только те, кто здесь родился. Тому, кто впервые оказался в городе, я бы показал «Трудок» (Стадион «Труд» — Прим.авт.) — он еще сохраняет атмосферный облик заброшенного советского стадиона, переносит от условной современности в советскую эпоху.
Я решил поучаствовать в фестивале, потому что обожаю бескорыстные, общественно полезные движухи. «Том Сойер Фест» помог мне вспомнить полезные в быту навыки: как наносить ту же краску без подтеков. Впервые поработал со строительным феном, когда снимал старую краску – это интересный опыт. Еще я убедился, что есть люди, которые хотят заниматься подобным: делать что-то во благо улиц города. Есть такой стереотип — не работать забесплатно, в маленьком городе он особенно силен. И то, что нашлось немало людей, которые согласились потрудиться на фестивале, меня удивило.
Та атмосферу, которую создали координаторы фестиваля на рабочей площадке, очень радовала. Они умеют наладить контакт с людьми. Личность организатора – это самое важное в проекте. Сколько бы в тебе не было альтруизма, он ломается, если ты видишь организатора, которому наплевать на тебя. Хороший координатор обязательно подойдет и спросит, устал ли ты. Даже когда ты не устал, это все равно приятно.
Во втором сезоне я был разочарован тем, что количество участников не увеличилось, не смотря на то, что дом находится в очень людном месте. Мне не понравилось, что нет притока новых лиц. Кажется, можно уделить больше времени рекламе фестиваля, но в маленьком городе о нем уже и так все знают. Поэтому, не понятно, как вовлечь новых людей.
Еще очень неприятно, когда прохожие дают советы, которых ты не просишь. Прохожий видит здоровенный баннер с информацией о фестивале, видят работающих людей, но все равно считает нужным их отвлечь поверхностными расспросами: кто нам платит, не Госдеп ли?
Результат фестиваля очевиден – два дома стали выглядеть лучше. Изменилось ли что-нибудь в людских душах? Не знаю. Думаю, главная задача подобных проектов – пробудить любовь к тому, что имеешь. Не могу сказать, что это получилось. Люди сказали: да-да, молодцы. Но это все пустые разговоры. Мне кажется, двух сезонов недостаточно, нужно проводить фестиваль минимум лет пять, чтобы люди начали по-другому смотреть на город.
Юрий Порфирьев, Астрахань
Я родился в городе Камызяк – это практически Астрахань. Переехал сюда в связи с учебой. Сейчас Астрахань похорошела. Конечно, можно упомянуть много проблем, связанных, например, с собаками, с благоустройством, но в целом, город становится лучше и комфортнее. Тому, кто приехал сюда впервые, я бы показал не главные достопримечательности, которые все знают, а историческую часть города. У нас есть армянская слобода – очень атмосферный райончик с одноэтажными купеческими домами. Я советую его посетить всем туристам, сразу после кремля, ради которого они приезжают.
О фестивале я узнал давно, из новостей в интернете. Подумал: ничего себе, какие крутые инициативы создаются. Мне казалось, что это какая-то иностранная, европейская интеграция, но нет, это что-то российское. Вау! Я сразу добавил Андрея Кочеткова в друзья. В прошлом году нам удалось познакомиться лично. Потом я узнал про астраханское отделение, координатором которого стала моя близкая знакомая. И впоследствии я сам присоединился к движению, потому что мне близко делать что-то на благо общественности.
Мне очень нравится сама атмосфера фестиваля, когда приходит много людей в какой-нибудь солнечный субботний денечек. Один за другим приходят и помогают, когда мы совместными усилиями восстанавливаем домик — это круто. И хотя работа достаточно монотонная, она очень классно разбавляется разговорами. Но, конечно, были моменты, когда мы с координатором, Ариной, работали вдвоем, потому что больше никто не пришел.
Астрахань – очень исторический город. По моему мнению, главной изюминкой у нас являются купеческие дома. На мой взгляд, миссия «Том Сойер Феста» заключается в том, чтобы восстанавливать вот это историческое наследие. Одна из проблем Астрахани – это обветшание и разрушение исторических зданий, за которыми часто не следят сами жильцы. Поэтому, как говорится, кто, если не мы. Фестиваль нужен Астрахани, потому что для него здесь есть куча работы. Надеюсь, мы хотя бы как-то сможем исправить эту ситуацию с обветшанием.
Трудно сказать, как фестиваль повлиял на город. Мы, конечно, ведем агитационно-пропагандистскую работу, но я бы не сказал, что «Том Сойер Фест» что-то сильно изменил в Астрахани. Это можно сказать, например, про Самару. Я там был, видел улицу с несколькими восстановленными домами, влияние фестиваля там чувствуется. Но в Астрахани мы пока этого не достигли. Думаю, все впереди, все наладится. «Том Сойер Фест» объединяет незнакомых людей, и в перспективе – не могу сказать, что весь город будет сплочен, но какая-то часть жителей – точно.
Для меня является важной работа на общество – чтобы всем вокруг становилось хорошо, хотя бы немного. И «Том Сойер Фест» — такая штука, которая направляет мой альтруистический пыл в нужное русло. Казалось бы, вечером после работы хочется полежать дома, но нет: ты идешь на объект, и вроде бы работаешь, но в то же время отдыхаешь. Вот такой парадокс, который мне очень нравится.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Фестиваль в Астрахани успел поработать над двумя домами и провести кампус, в рамках которого местные жители и участники других городов исследовали идентичность армянской слободы. Как признается его координатор Арина Емелина, на обоих объектах еще есть, что доделать, но оценить эффект фестиваля и порадоваться позитивным переменам уже можно. Мы поговорили с ней о том, как астраханский «Том Сойер Фест» решил двигаться в сторону популяризации наследия, о «сломе системы» в реализации социальных проектов, и почему, восстанавливая дом, не нужно делать все идеально.
«Чисто астраханская тематика»
Я не коренная астраханка, но это мой родной город. Мне нравится атмосфера, которая царит в Астрахани благодаря истории города и национальностям, которые здесь проживают. За счет этого в городе неповторимая колорит, который присущ историческим зданиям и территориям. В 2019 году я привезла сюда «Том Сойер Фест», потому что мне было очень грустно и больно смотреть на то, как разрушаются здания. Точнее, не на здания, а на то, как к этому относятся люди, которые думают, что они не в силах остановить этот процесс, что этим должна заниматься администрация. «Если разваливается – пусть, значит, судьба такая». Мне хотелось, чтобы люди начали ценить историю.
У нас получилось восстановить два объекта, но, к сожалению, пока не до конца. Первый — дом хирурга Карибьянца, второй, который находится буквально через перекресток – дом писателя и журналиста Цейхенштейна. Как мы выбирали эти объекты – интересная история. Зимой мы с Сашей Горюновым, который вместе со мной запускал фестиваль, обошли весь центр города и не только. Было очень холодно. В какой-то момент мы наткнулись на ансамбль Евангелическо-лютеранской церкви. Мы вспомнили историю этого района и поняла, что это чисто астраханская тематика: когда в армянской слободе находится лютеранская церковь, а рядом еще и персидская. Нам захотелось привлечь внимание к этим памятникам и провести фестиваль на объектах исторической застройки рядом, которая не имеет охранного статуса. Так и случилось. Медленно, но верно мы идем к своей цели, и спустя два с половиной года видим результат: интерес у астраханцев к этой территории возрос, больше людей стали приходить сюда гулять, гиды начали проводить здесь экскурсии, люди фотографируют здания и наши объекты. Не смотря на то, что не все получилось с технологической, реставрационной точки зрения, и остались недоделки, я могу сказать, что результат хороший.
«Не ожидали, что будет столько работы»
Есть много причин, почему мы не завершили работы. Одна из них – это наш климат. Мы находимся на юге, и, кажется, что у нас есть чуть ли не круглый год, чтобы восстанавливать дома. Но стоит сделать оговорку: у нас бывает очень жарко, просто до невозможности. Приглашать волонтеров на леса, когда +35 градусов в тени – не очень хорошо. Можно сказать, это даже противоречит идеологии фестиваля, ведь людям становится некомфортно. Когда во многих городах начинается сезон фестивалей, у нас начинается сезон жары.
Второе, с чем мы столкнулись – мы не ожидали, что в маленьком доме будет столько работы. Он одноэтажный, ничего не разрушается, ничего не накренилось, но, оказалось, делать надо много. Мы отремонтировали цоколь, благодаря фонду «Внимание» поменяли кровлю, покрасили, сделали арт-объект. Но, зачастую, главная проблема была в том, что люди не приходили. Партнеры отказывались нам помогать. Так было с наличниками. Сначала одни ребята сказали, что помогут, а потом отказались. Другие, третьи… Либо предлагали очень высокую цену. На один небольшой дом собрать чуть больше ста тысяч было нереально. Точнее, нам почему-то так казалось. Только недавно мы нашли мастера, который согласился помочь нам с наличниками. На ход работ на втором объекте повлияла пандемия. Хотя у нас был кампус, и я считаю, что в 2020 году мы очень выросли.
Нам неимоверно повезло с собственниками объектов. Жители – просто чудесные. Они нас кормили грушами, всем, что у них растет во дворе, постоянно нам помогали. Это то, что отличает наш объект: сами жильцы хотели сохранить ту красоту и историю, в которой они проживают. У второго объекта тоже чудесный хозяин. Он мог рассказать историю квартала лучше, чем местные гиды. Когда мы задавали ему вопросы, его было не остановить.
«Решили сломать систему»
После первого сезона мы начали проводить «разбор полетов», думали о том, что пошло не так: почему у нас так мало людей, почему от нас отказывались партнеры, почему, в конце концов, мы просто не закончили объект. Пришли к выводу, с которого все начиналось: что сами жители не видят ценности в историко-архитектурной среде.
Мы захотели сломать систему: решили, что нужно проводить обучение в креативном и увлекательном формате. И решили повести кампус. У меня получилось выиграть грант на форуме «Таврида». Суть кампуса заключалась в том, что мы приглашали астраханцев и ребят из других городов исследовать идентичность армянской слободы. Ребята разделились на четыре трека, которые представляют собой разные методы исследования городской среды: с помощью фото, видео, аудио и карт. Я пригласила координаторов из других городов: Катя Овчаренко из Самары отвечала за фотографию, Влад Швец и Настя Еременко из Сергиева Посада отвечали за видео и аудио, Саша Савичев из Сысерти – за карты. Я предварительно написала методологию, рассказала ребятам, в чем суть, и мы приступили к действию. Начали созваниваться в Zoom, я переживала, что у нас ничего не получится, казалось, что дистанционная работа не может быть продуктивной. Но потом ожидания взлетели до небес. И все у нас получилось. Участники действительно поняли нашу слегка «ненормальную» историю, как можно исследовать исторические территории, как можно считывать культурные коды, закономерности и идентичность города. Подразумевалось, что ребята исследуют район, и сделают собственные небольшие проекты по развитию территорий. Это могло быть что угодно: от выставки до открытия кафе. Ребята сделали аудиоресурс, сделали прогулку, сделали фильм – то есть, никаких творческих рамок не было. Сами идеи рождались в процессе исследования. То есть, нельзя было приехать в Астрахань и сказать: я давно хотел сделать выставку. Нужно было ,прежде всего, проверить на практике, нужна ли эта выставка, и если нужна – то какая. Когда ребята гуляли, смотрели на памятники, фотографировали людей, они очень легко считывали местный колорит, и потом рассказывали друзьям, коллегам, родственникам. Получилось, как сказал Андрей Кочетков : Астрахань в 2020 стала центром туризма, не смотря на то, что доехать до нас достаточно тяжело по сравнению с другими городами.
Благодаря тому, что мы восстанавливали объекты и проводили кампус, астраханцы начали больше говорить о городе. Причем, говорить не только о его проблемах, но о его красоте и атмосфере. Это заметно в соцсетях.
Мы немного сломали систему, как могут реализовываться социальные проекты в Астраханской области. Если смотреть через призму молодежной политики, то у нас чаще всего бывает так: есть какое-то федеральное сообщество, есть ТЗ по Москве, и его ссылают на регионы – ребята, будьте добры, выполняйте. Мы показали, что, прежде всего, надо решать проблемы, которые есть в городе. То есть, в Омске или Самаре – свои проблемы, а у нас их может не быть, или, возможно, они не первостепенные. Мы показали молодежи, что нужно обращать внимание на то, что «болит» у города в первую очередь – и «лечить» это. С нас некоторые берут пример – это так. Даже если кто-то не приходил к нам волонтерить, но читал о нас в соцсетях – это все равно откладывается в памяти. Я вижу, как у людей, пускай немножечко, но поменялся взгляд.
Ну, и конечно же, итог фестиваля – это дружба и любовь. Да, у нас были такие истории. Очень здорово быть частью того, как у людей меняется жизнь.
«Говорить о том, что нужно реставрировать здания – слишком примитивно»
Как я уже говорила, я не сторонник того, чтобы какая-то практика применялась в каждом населенном пункте. Не смотря на то, что на «Том Сойер Фесте» мы по сути занимаемся одним и тем же, у каждого фестиваля есть своя история, свои сильные стороны и своя атмосфера. В какой бы город ни приехал – всегда увидишь что-то новое. В Астрахани мы не можем похвастаться, что применяем какие-то супер-реставрационные технологии, но у нас очень хорошо выходит заниматься просветительской деятельностью и культурно-массовыми мероприятиями: нести в народ, что наш город уникален, и нужно продолжать его любить несмотря на грустные истории, которые порой случаются. Думаю, со временем это перерастет во что-то большее, потому что мы с каждым годом приобретаем новые навыки. Сейчас мы поставили небольшую паузу, потому что все очень заняты. Я вижу, что в будущем мы будем делать упор на переосмысление наследия, продвижение его ценности – именно астраханского. Эта идея возникла во время проведения кампуса: говорить о ревалоризации наследия, учитывая, что в Астрахани складывается не лучшая ситуация с памятниками архитектуры и рядовой исторической застройкой. Говорить самыми разными средствами – это могут быть лекции, мастер-классы, мероприятия. Говорить не о том, что нужно реставрировать здания – это слишком примитивно, а о том, что, например, не обязательно восстанавливать здания в первозданном виде – можно сохранить наслоение эпох, приобретенные зданием болевые точки. Это как раз то, что очень нравится туристам, и самим астраханцам.
В первом сезоне фестиваля я стремилась к тому, чтобы привести здание в опрятный, вылизанный вид, чтобы оно выглядело так, как раньше – тот же самый цвет, все детали поставлены на свое место. Но потом мы поняли, что людям нравится «состаренность». Частая практика -отреставрировать здание так, чтобы оно выглядело чуть ли не как новодел. Но при этом теряется атмосфера. Да, ты восстановил, потратил кучу средств, но человек, который видит это здание впервые, он может подумать, что это – современная постройка, которую стилизовали под историческую. Конечно, это мой художественный вкус, но я считаю, что он оправдан за счет многочисленных наблюдений.
«Нужно себя вовремя одернуть»
Моей главной ошибкой было контролировать абсолютно все и брать на себя большое количество задач. Потому что можно столкнуться с выгоранием, хотя оно, конечно, излечимо. Не повезло, что не было желающих влиться в состав координаторов. Да, были ребята, которые какие-то время помогали, но они уходили: появилась работа, девушка, еще что-то. Видимо, это я такая ненормальная, ставлю свои интересы на более дальнее место по сравнению с фестивалем. Понимаю, что задачи нужно делегировать, но пока делегировать особо некому. И еще есть страх, что дашь кому-то попробовать, и что-то пойдет не так. Я очень хочу, чтобы у нас была большая команда, но пока мы к этому не пришли.
Чтобы не перегореть, нужно в самом начале дать себе понять, что у тебя есть и другая жизнь. Ведь фестиваль – это не единственный твой интерес. Я, например, забросила танцы, и очень пожалела об этом. Нужно вовремя себя одернуть, чтобы кто-то сказал: пожалуйста, не будь таким сумасшедшим. Еще выгорание случается, когда ты вложил очень много сил, и это не оправдалось. Это просто нужно перебороть. Вначале пути всегда очень сложно.
До того, как начать фестиваль, я училась в институте на архитектора. Когда в моей жизни появился «Том Сойер Фест», я поняла, что мне нравится и в профессиональной, и в общественной жизни, сама модель организации социальных инициатив. Я перестала сомневаться. Теперь вектор четко направлен в нужную сторону.
«Важно показывать людям не уникальность домов, а уникальность самих себя»
Думаю, многие города понимают, что зацикливаться на восстановлении домов как-то тесно, и нужно выбирать свой сценарий. Скажем так, у вас есть starter pack: вы можете восстанавливать дома и проводить культурные мероприятия. И когда вы проведете первый сезон, вы поймете, куда двигаться именно в вашем городе. Никто не запрещает двигаться куда-то шире. Как говорил Андрей, я надеюсь, что однажды мы начнем выкупать памятники архитектуры, и их спасать. Тут море возможностей, нужно просто понять городскую повестку, и силы команды.
Тому, кто только собирается запустить фестиваль, я бы посоветовала не брать на себя сразу все и присматриваться к людям: обращать внимание на то, что нравится волонтерам, чтобы они остались. Координатор должен быть наблюдателем. Важно находить индивидуальный подход не только к зданиям, но и к людям. Если мы будем подчеркивать свою индивидуальность, то обязательно получится это сделать и с городской средой.
Думаю, в будущем люди поймут, что наше наследие составляет не только Кремль и Храм Василия Блаженного, а средовая застройка. Не нужно стремиться быть похожими на кого-то, нужно искать самих себя. И важно показывать людям не уникальность домов, а уникальность самих себя. Развитие и изменения начинаются с человека: если он сам в себе не разберется, то он не сделает мир лучше.
Текст: Алина Коленченко
Фото: Петр Анисимов
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
На покраску первого объекта — дома №34 по Ростовской улице — ушло два дня. Фасад второго дома — на улице Кардовского, 18 — тоже привели в порядок за несколько дней. В работах приняли участие более 40 волонтеров.
Инициаторами проекта стало местное сообщество «Счастливые».
«Наша цель — двигаться дальше и показать, насколько на самом деле может быть красивым наш город. Мы надеемся, что к нам присоединятся новые участники и новые дома. И вместе мы создадим стандарт, по которому (без сайдинга, профнастила и пластика) будет возрождаться исконный прекрасный старинный город Переславль-Залесский!» — пишут организаторы фестиваля.
Страница фестиваля: Том Сойер Фест — Переславль-Залесский
Фото: Счастливые. Ярославская область
«Том Сойер Фест» в Сысерти готовится к третьему сезону. Для координатора Александра Савичева это не первый проект, связанный с сохранением наследия. Александр называет краеведение своим образом жизни, и признается, что до того, как начать фестиваль, занимался в основном популяризацией, а теперь – работает руками и радуется видимым результатам. Мы поговорили с ним о свободе и устойчивом развитии «Том Сойер Феста», и узнали, почему команда фестиваля в Сысерти не ударяется в реставрацию и какие проблемы могут возникнуть с домом, где жил регент, даже если на нем нет куполов.
«Полирую краеведение с разных сторон»
Сысерть – это пригород Екатеринбурга. Здесь проживает 21 тысяча человек. Городу практически 300 лет, он появился благодаря заводу. В конце XIX века на город начал влиять Челябинский тракт, здесь стала появляться купеческая застройка. Самое крутое, что известно про Сысерть – это то, что здесь родился Павел Петрович Бажов, автор «Малахитовой шкатулки». Еще сейчас активно продвигается история с чугунно-литейным, железоделательным заводом, памятником XIX века. (Проект креативного развития Сысертского чугуноплавильного и железоделательного завода вошёл в число пяти победителей из 600 участников конкурса Агентства стратегических инициатив «100 городских лидеров» — Прим. авт.)
Я родился не в Сысерти, а в подмосковном Егорьевске. В 1996 году моя семья переехала на Урал. Здесь я вырос, здесь мои друзья, Сысерть я считаю своей малой родиной. Лет в двенадцать, когда я учился в местной художественной школе, я узнал, что у заводовладельца в Сысерти стояли копии античных скульптур. Понятно, что они не сохранились, но меня очень заинтересовала эта история. Я начал увлекаться краеведением, и вот занимаюсь им уже пятнадцать лет. Первое образование, архитектурное, я получил в Екатеринбурге, второе – в Москве, учился в Школе сохранения [и валоризации] культурного наследия Наринэ Тютчевой. Третье образование, которое я недавно получил, это учитель географии. В общем, полирую краеведение с разных сторон, все полностью для Сысерти. Краеведение – мой образ жизни, с ним целиком связана моя деятельность. Я работаю в местном центре внешкольной работы методистом по краеведению, провожу экскурсии по городу, и еще я местный муниципальный депутат.
Несколько лет назад я проводил мероприятие для местных школьников-активистов и искал, какие социальные проекты есть в нашей стране. Узнал, что в Самаре есть «Том Сойер Фест». Нашел прикольное видео, где в фестивале участвует финский актер Вилле Хаапасало, показал его школьникам, они сказали: о, круто. В 2019 году вместе с друзьями, командой, которой уже делали проекты (я занимаюсь общественной деятельностью с 2014 года), мы решили сделать «Том Сойер Фест» в Сысерти.
«Косметика» , популяризация и конкуренция с «передовиками»
Я работаю в образовательной сфере и связан с администрацией города. Понятно, что с отделом культуры у меня диалог налажен. Плюс, на уровне города я известен разными проектами, и когда мы занялись «Том Сойер Фестом», никто сильно не удивился, а наоборот, люди радовались, что в Сысерти стартовал всероссийский проект. Нам повезло с администрацией. В 2017 году у нас появился новый глава, неравнодушный к культурному наследию. Ему нравится тема истории, достопримечательностей и туризма. Поэтому, никаких препятствий для фестиваля не было. Администрация дала добро, никаких серьезных согласований мы не проводили.
Первый объект был заброшенного типа, муниципалитет его когда-то оставил. И так получилась, что в администрацию города обратились энтузиасты, муж и жена, чтобы им предоставили помещение: он – гончар, она занимается ткачеством. Мы красили, а они занимались ремонтом в самом здании. Инициатива прилипла к инициативе, энтузиазм породил энтузиазм, и это работает. Сейчас здание живет и функционирует, в нем находится «Дом ремесел». И это главное.
В Сысерти мы не сильно ударяемся в реставрацию, как бы плохо это не звучало. Я слежу за опытом других городов: Нижнего Новгорода, Казани, Бузулука, и понимаю, что мы не готовы за ними повторять. Но мы стараемся, чтобы было максимальное вовлечение и соучастие горожан. Если бы мы взяли, идеально отреставрировали объект и подарили его муниципалитету, у кого-то жизнь была бы слишком хороша. Так что мы больше занимаемся «косметикой» и популяризацией.
Люди задают вопрос: почему мы не берем полную рухлядь, а восстанавливаем то, что попроще. Действительно, «передовики производства» «Том Сойер Феста» полностью восстанавливают дома, а мы по сравнению с ними проводим фестиваль в «лайт»-формате. Но, мне кажется, просто у всех разные цели. Например, в Екатеринбурге фестиваль занимался крышей, но мы конструктивно посовещались и решили, что крышу не осилим. Мы не город-миллионик, не факт, что нам удастся собрать деньги. Конкуренция между городами есть, но эта конкуренция добрая. Мне очень нравится сообщество «Том Сойер Феста», здорово, что есть столько единомышленников в разных городах. Благодаря этой толпе появляется вера в страну. Фестиваль – это луч света в темном царстве в направлении сохранения культурного наследия. У нас и с ФЗ бардак, и с ОКН (Объекты культурного наследия. – Прим. авт.) бардак, вкусовщина, необразованность, среди этого всего «Том Сойер Фест» — хороший пример. Здорово, что через соцсети удается следить за другими командами.
«Ты не фестиваль, ты – Саша Савичев»
В маленьком городе есть своя особенность. Не смотря на то, что на здании висит баннер фестиваля или табличка, никто не говорит: о, «Том Сойер Фест» идет. В маленьком городе, какой бы проект ты ни делал, его все равно будут называть твоим именем. Здесь сложно котироваться как институция. Ты идешь в администрацию, говоришь: вот, мы, фестиваль «Том Сойер Фест». А они смотрят и говорят: ты – Саша Савичев. На уровне города фестиваль меряют твоим личностным уровнем, а не всероссийским. С одной стороны, когда у фестиваля есть «лицо», люди больше доверяют, с другой – настороженно поглядывают, справишься ты, или нет.
Во втором сезоне мы слегка «наступили на грабли». В здании сейчас размещается центр внешкольной работы, но исторически там жил регент – руководитель церковного хора. Я не обратил на это внимание, когда мы отправляли заявки компаниям-партнерам фестиваля. И в одной из компаний сильно ругались, когда привезли нам материалы, а потом узнали, что это был дом регента. На доме нет куполов, никаких религиозных символов, есть только глубокая история. И сейчас мы немножко боимся, что они нас не будут больше поддерживать — не с этим объектом, а вообще. У них есть такая история, что они вне политики и вне религии.
Одна из главных трудностей фестиваля – это дисциплинированность в команде. Когда ты занимаешься популяризацией, это можно делать когда угодно, хоть ночью, и необязательно каждый день. А тут, чтобы системно выходить на объект, подстраиваясь под погоду, нужна дисциплина. В первом сезоне мне пришлось уехать на учебу в Москву, я пропустил последний этап работ. Ребята обзывали меня Томом Сойером: ты придумал это все — мы тебя поддержали, ты исчез — а мы остались красить.
Радует сильная информационная поддержка от местного новостного портала. Среди наших партнеров — несколько предпринимателей, агентство недвижимости и даже стоматология. Это малые организации. Но как раз завлечь малого – очень сложно. Он мог эти несколько тысяч потратить на что-то другое, а тут берет, и тебе отстегивает. В общем, можно поставить галочку, что удается срабатываться с местными предпринимателями.
Двести лет, чтобы спасти Россию
Мне нравится свобода «Том Сойер Феста», то, что фестиваль вне политики, вне религии, вне проадминистративных волонтерских работ, куда нагоняют людей. Сюда приходят только те, кто действительно хочет помочь. Я – депутат, понятно, от какой партии. И когда кто-то начинает об этом заговаривать, я отвечаю, что здесь я вне политики, и никаких логотипов партий на фестивале никогда в жизни не появится. Это здорово, это свобода. По поводу объектов тоже нет ограничений, каждая команда может выбрать тот, который ей по силам.
Самый главный совет тем, кто собирается запустить подобный проект – не бояться. В маленьком городе часто останавливает страх, что на вас будут косо смотреть, будут говорить что-то неприятное. Но если нравится идея – надо делать. Все крутится вокруг людей. Здания появляются благодаря людям, и живут только тогда, когда в них живут люди. Поэтому, проект больше нужен людям, чем домам. Это нужно людям, благодаря которым эти объекты появляются, людям, которые в этих объектах находятся и, больше всех, наверное, это будет нужно людям, которые будут жить завтра. Когда-нибудь они будут проходить мимо объекта фестиваля и говорить: здорово, что кто-то это сохранил, а не снес. На наших глазах многое утрачивается и разрушается. Каким бы системным не был «Том Сойер Фест», он не может спасти всю Россию. Я как-то спросил у Андрея Кочеткова, сколько лет для этого нужно. Он говорит: «Минимум, два века». Это восемь поколений.
«Заменимых людей нет»
Когда проект завершается, ты получаешь результат, который виден. Можно писать книги, проводить экскурсии, но это что-то мимолетное. Здание – это самый долговечный памятник в жизни человека. Памятники на кладбище утрачиваются, а здание может жить и пятьсот, и тысячу лет. Конечно, есть еще мифы, сказки – нематериальное культурное наследие, которое живет и дольше. Но среди материального наследия, здания – самые мощные памятники.
В России обычно говорят: нет незаменимых людей. История «Том Сойер Феста» построена на энтузиазме, а когда дело касается энтузиазма, все наоборот: нет заменимых людей. На уровне Сысерти я не вижу людей, которые были бы готовы взять на себя подобную ответственность. Многие говорят: о, прикольно. Но когда узнают, сколько я трачу на это времени и сил, удивляются, как так. Если я перестану делать фестиваль в Сысерти, не факт, что кто-то продолжит. Но в масштабе всероссийского движения, «Том Сойер Фест» обязательно будет жить в больших городах. За 6 лет фестиваль превратился в устойчивую историю. Все эксперты, которые разбираются в сохранении культурного наследия в современных смыслах, знают о «Том Сойер Фесте». С каждым годом количество городов растет. У фестиваля мощные партнеры. Эта стабильность, выраженная в росте проекта – показатель устойчивости.
Классный эффект фестиваля, который видно сейчас: люди, которые проходят мимо восстановленных объектов, или живут с ними рядом, начинают по-другому смотреть на свои дома. Но самый лучший эффект будет не когда государство поймет, что надо сохранять культурное наследие, а когда сами люди поймут, что надо его сохранять. Когда люди поймут, насколько ценны населенный пункты, в которых они живут, не важно, город это или село. Победа «Том Сойер Феста» случится, когда каждый третий будет задумываться на тему наследия, а каждый пятый будет заниматься своим домом.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Проект восстановления исторического облика особняка купца Рябинина, реализованный челябинским «Том Сойер Фестом», включен в номинацию «Сохранение наследия» премии AD Design Award 2021 от журнала AD Russia.
Руководитель проекта — Татьяна Маевская, архитектор — Альбина Чуракаева. Работы проводились с тщательным вниманием к деталям: от очистки, реконструкции и покраски цоколя до установки декоративных деревянных шпилей башен. Так, например, удалось собрать пазл витража из старых и заново вырезанных стекол, общее число которых составило 180 штук. Не осталась без внимания и открытая территория возле дома, ее площадь около 1500 м²: ее наконец «оживили», и во время проведения фестиваля там проводили лекции, мастер-классы, экскурсии и вечеринки.
«Мы безмерно благодарны редакции журнала, что оценили наш труд и дали возможность рассказать о результате большой аудитории. Кажется, что награды не важны и счастье в процессе, а не в чествовании. Но одобрение и поддержка так заряжают энергией, окрыляют и освобождают от внутренних границ, что мы совсем не против.
Мы в восторге от проектов, рядом с которыми претендуем на награду. Неужели, это у нас так строят? Надо съездить и проверить всё своими глазами», — прокомментировала на новость о номинации команда челябинского фестиваля.
Другие претенденты на победу в номинации «Сохранение наследия» — проект реставрации Дома Наркомфина в Москве, проект реновации Дворца Культуры в Воронеже и проект гостевого дом О’27 Silvuplé в Ростове Великом.
Волонтёры будут восстанавливать дом по улице Горького, 10, построенный в 1902 году. Сейчас это частный дом. Команда фестиваля планирует найти информацию о старых собственниках исторического здания.
«В этом районе можно встретить целый ряд интересных исторических построек и старых деревянных домиков. В первом сезоне мы планируем изучить его. Возможно, здесь есть перспективы для создания исторического уголка Брянска», — говорит один из координаторов фестиваля Егор Карачинский.
Новая команда фестиваля, собранная в 2020, работает над домом конца XIX века в Совпартшкольном переулке.
Работы по восстановлению дома начались еще в прошлом году. Паспорт объекта разрабатывался архитектором, экспертом команды Анной Подоровой. Волонтеры уже провели огромную и трудоемкую работу по очистке двух фасадов от старой краски и вековой грязи, а также загрунтовали и частично покрасили фасады. В этом году команда фестиваля планирует завершить восстановление объекта.
Из исторической справки, представленной командой проекта, следует, что в доме, предположительно, располагались купцы, а позднее жил священник. По спискам домовладельцев на 1908 год этот дом вместе с соседним принадлежал Владимиру Владимировичу Смитрович, а в 1915 году – Вере Петровне Смитрович. В советское время здесь располагались фотоуслуги, а позже цокольный этаж превратили в подсобное помещение.
В 2019 году стало известно, что дом имеет историческую ценность и подлежит сохранению. Сегодня в доме располагается 2 входа: одна часть муниципальная, а вторая находится в частной собственности.
«Дому было почти 100 лет, а ремонта в нём, судя по всему, не делали ни разу», — делится хозяйка. Семья вложила много сил, чтобы обжить дом, а в 2017 году сделала капитальный ремонт. В доме поменяли перегородки, выбрали обои, мебель. На первом этаже поменяли теплоснабжение, переделали канализацию, отремонтировали лестницу и полы. Двором и крышей жильцы занимаются тоже самостоятельно. Однако, состояние двух частей здания: муниципальной и частной — остаётся очень разным.
Команда фестиваля надеется, что благодаря реставрационным работам в рамках «Том Сойер Феста» дом обретет новый облик и новую жизнь.
«Том Сойер Фест» пришел в Томск в 2017 году. Проект сотрудничал со всероссийским сообществом до 2020 года. В 2020 организацией фестиваля в городе занялась новая команда. Теперь «Том Сойер Фест» в Томске снова является частью всероссийского движения.
За два сезона небольшая команда «Том Сойер Феста» в Иваново привела в порядок дом – бывшее родовое гнездо, которое теперь служит административным зданием сельскохозяйственной академии. Координатор фестиваля Артем Никулин считает, что одного восстановленного объекта недостаточно, чтобы горожане прониклись идеей проекта, а влияние на территорию стало заметным. Мы поговорили с ним об итогах фестиваля, незабываемом опыте, реставрации советских вывесок, и почему «Том Сойер Фест» в Иваново взял перерыв.
«Пока нас поддерживают, в основном, морально»
Иваново – интересный и необычный город. С точки зрения деревянного наследия он интересен тем, что создавался из разных поселений, каждое из которых давало собственные традиции резьбы. Поэтому в каждом районе города – свои наличники, свои конструкции домов. Но при этом деревянное наследие в Иваново не особо ценится. Объектами культурного наследия считается буквально несколько деревянных домов, а остальные просто сносятся.
Когда мы собирались запускать фестиваль, нам хотелось показать, что деревянное наследие в Иваново тоже есть, и оно достойно того, чтобы его сохранять. Мы выбрали дом в центре города. Вокруг – объекты культурного наследия, но наш дом таким статусом не обладал, и мы решили за него взяться. Это дом инженера Константина Павловича Соколова, построенный в 1913 году. Мы восстанавливали его два сезона. Сейчас здание принадлежит [Ивановской государственной] сельскохозяйственной академии. До начала девяностых там жили потомки первого владельца дома – пять поколений семьи Соколовых. Когда мы уже закончили восстанавливать дом, с нами связалась праправнучка первого владельца. Мы планировали с ней встретиться, чтобы она рассказала про дом, что там раньше было, как все располагалось.
Особенность нашего фестиваля в том, что с самого начала у нас в команде не было профессионалов, которые были бы связаны со строительством и реставрацией. Отсутствие профессионалов создавало определенные сложности. По факту, мы не знали, к чему и как подступиться. Но потом у нас в команде появился плотник, и работа пошла быстрее. В первое время были трудности с инструментами. Большая часть инструментов от партнеров фестиваля пришла только ко второму сезону. До этого мы шлифовали фасад вручную. Еще одна трудность связана с тем, что было тяжело собрать людей. Не знаю, с чем это связано. Возможно, с тем, что мы продвигали фестиваль не по тем каналам. В основном, на площадку приходили наши знакомые, те, кого мы просто приглашали: «Мы тут дом восстанавливаем, приходите на наш движ». Волонтеров со стороны почти не было. Возможно, люди просто не привыкли к таким проектам, потому что ничего подобного до «Том Сойер Феста» в Иваново не было. Мы были первыми, кто здесь занялся волонтерством, связанным с сохранением культурного наследия. Может быть, люди пока понимают, в чем здесь соль, и это понимание придет позже, когда будет восстановлено больше домов, результат станет заметнее.
Горожане восприняли фестиваль положительно. Если судить по комментариям в наших соцсетях, есть люди, для которых это действительно важно, они нас поддерживают. Но это, в основном, моральная поддержка. У нас был местный партнер – ресторан, который предоставлял нам еду. Но потом он отвалился. Еще один местный партнер, частное лицо, покупал нам доски. Также нас поддерживает местное градозащитное сообщество «АрхДозор» («АрхДозор» — общественное правозащитное движение Ивановской области, защищающее интересы населения в сфере архитектуры, градостроительства и охраны культурного наследия. – Прим.авт.)
Однажды нам удалось попасть на встречу с мэром города. Обсуждали, как он может нам помочь, но в итоге ничего не решили. Когда мы к нему пришли, у нас была острая нехватка специалистов, которые разбирались бы в строительстве. Мы просили мэра найти нам такого специалиста, и, возможно, поддержать нас финансово. Но он поддержал нас только морально, как это обычно бывает.
Опыт фестиваля в новом проекте
Когда мы запускали «Том Сойер Фест», у нас уже было сообщество людей, которым интересна тема наследия. До этого мы водили экскурсии. Хотелось сделать что-то осязаемое, внести реальный вклад в сохранение исторической среды Иваново. Мы восстановили дом, и этот результат останется после нас надолго. Мотивирует не только результат, но и процесс: когда приходишь вечером пошлифовать или покрасить старинный дом — это дорогого стоит. В последние месяцы второго сезона, когда наступили холода и пошел снег, а дом еще стоял не докрашенный, чувствовалось выгорание. Но мы понимали, что пути назад нет, нужно все доделать. И доделали.
Влияние фестиваля на территорию особо не заметно. Мне кажется, это связано с тем, что восстановленный дом – единственный деревянный в своем районе. Остальные дома здесь кирпичные, принадлежат учреждениям и поддерживаются в хорошем состоянии. Поэтому, влияния на среду особо не произошло. Дом преобразился, стал заметен, но влияние на город и горожан заметить трудно. Если говорить о результате фестиваля, то для нас он стал незабываемым опытом. До этого мы не делали масштабные проекты, а теперь получили опыт восстановления исторического объекта, и после «Том Сойер Феста» начали заниматься восстановлением советских вывесок в городе в рамках федерального проекта «Культурный патруль». Он включает в себя 16 городов и занимается популяризацией и деятельностью, связанной с сохранением объектов культурного наследия. В прошлом году мы восстановили вывески производственного комбината Всероссийского хорового общества на 1-й Завокзальной, сейчас работаем над газосветной вывеской «Аптека № 4 Северной железной дороги». Важно, что нам удалось добиться освобождения советских вывесок от дизайн-кода, которому они не соответствовали. Общаясь с администрацией, удалось внести соответствующие поправки.
Проекты «Культурный патруль» и «Том Сойер Фест» идут отдельно друг от друга, поскольку у них немного разная философия. «Том Сойер Фест» — это про вовлечение жителей, волонтёров, создание сообщества горожан. А к реставрации вывесок мы привлекаем только профессионалов, поскольку работа сложная и ответственная. Например, восстановлением вывесок комбината ВХО руководил художник Максим Абалин, а «Аптеку № 4» мы будем отдавать на ремонт в рекламную мастерскую. Там и железо отпескоструят, и покрасят в покрасочной камере, и неоновые трубки смонтируют, и повесят всю 100-килограммовую конструкцию на фасад. Хотя я не исключаю, что в будущем мы будем делать «Том Сойер Фест» на вывесках. На примете есть несколько конструкций, которые несложно привести в порядок собственными силами.
Шпаргалки под обшивкой
Благодаря фестивалю появилось осознание, чего стоит восстановить историческое здание, какие нужно приложить усилия, насколько это сложно. Это незабываемый опыт. Например, когда нужно найти кусок для деревянной рамы 1913 года, и ты ищешь его по городу, по заброшенным домам в частном секторе. Кстати, раму я нашел, в районе, где сносили старую застройку. Она просто лежала на земле. По сечению и длине она отлично подошла на чердачное окно.
Было много интересных находок. У наличников на доме такая конструкция, что за ними остается пустое не продуваемое пространство. Это пространство облюбовали птицы. Когда мы снимали наличники, то обнаружили несколько птичьих гнезд. Еще мы находили шпаргалки по БЖД(Безопасность жизнедеятельности. – Прим. авт.) прямо под обшивкой. Когда-то в доме располагалась кафедра БЖД, и, получается, студенты прятали шпаргалки под досками. А еще на чердаке мы нашли советские консервные банки шестидесятых годов.
Не понятно, какой цвет был у дома изначально, потому что за последние тридцать лет его ни разу не красили. Перед началом фестиваля у фасада был цвет посеревшего дерева. Мы обратились к специалисту – к резчику наличников из города Южа Ивановской области. Он нашел участки, где старая краска сохранилась. Мы узнали, что наличники были бежевого цвета, ближе к охре, а обшивка дома – красно-коричневой. Потом мы посоветовались с комитетом по охране объектов культурного наследия. Хотя дом не является ОКН (объект культурного наследия. – Прим.авт.), вокруг – одни ОКН. Они посоветовали нам выбрать цветовую гамму, которая соответствовала бы красному кирпичу, то есть, красно-коричневую. Такие цвета мы и выбрали: бежевые наличники и вишнево-коричневый фасад.
«Иваново – тоже классный»
В этом году мы пропустили сезон, потому что нам нужно отдохнуть. Вести проект два сезона подряд было достаточно сложно. К тому же, я сейчас заканчиваю учебу в бакалавриате. На будущее точных планов нет, но в 2022 году мы хотим снова провести «Том Сойер Фест». Есть несколько объектов, на которые мы смотрим как на потенциально возможные. У нас небольшая команда организаторов, постоянный состав еще не сформировался. Новых людей прибывает очень мало. Будущее «Том Сойер Феста» в Иваново будет зависеть от того, появятся ли новые люди, сможем ли мы найти тех, кто подхватит нашу инициативу, и сможем ли мы сами продолжать фестиваль.
Быть частью всероссийского сообщества «Том Сойер Феста» очень заряжает. Когда мы запускали проект, то вдохновлялись примерами других городов. Видели, как классно у них все получается, и нам хотелось показать, что в Иваново тоже так может быть. Это было одной из наших целей – показать, что Иваново – тоже классный, и здесь тоже может быть «Том Сойер Фест».
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
«Том Сойер Фест» в Ставрополе приводит в порядок второй дом, а его координатор Иван Самохвалов строит большие планы на будущее: от производства мерча до введения в городе дизайн-кода и создания Института развития городской среды. Мы узнали у него, почему ставропольский фестиваль — самый «трэшовый», и как «Том Сойер Фест» учит налаживать диалог с разными людьми.
Старый и новый Ставрополь
Ставрополь – интересный город. Я переехал сюда из села, причем не в самый лучший район. Это музей градостроительных ошибок и тот самый район, где избили Варламова. С того момента я и начал за ним следить. Переехал сюда только потому, что застройщик района – из моего села, и всем односельчанам он предлагает скидки и возможность устроиться на работу. Я так и планировал: поступлю на строителя, а там — как жизнь сложится. Может быть, пойду в эту строительную компанию и буду строить многоэтажки. Сначала я не понимал, почему ставропольцы не любят этот район, но прожив там пол года, разобрался. Начал погружаться в урбанистику, узнал о «Том Сойер Фесте».
Мне всегда нравился старый Ставрополь: он маленький, провинциальный. Там сохранились не только объекты культурного наследия, но и средовая застройка, которая, к сожалению, разрушается. Того, кто впервые приехал в город, я бы обязательно провел по ставропольским лесам, сводил бы на Комсак (Комсомольское озеро. – Прим.авт.), его недавно благоустроили. Поводил бы по старым улочкам, например, Подгорной на холмах. Там можно увидеть старые двери и козырьки.
Вместо сноса — фестиваль
В первом сезоне мы очень долго искали дом. В основном, везде жили люди, которым это не надо. Как-то из одного дома вышла бабушка, спросила, что мы делаем. Мы рассказали о фестивале, а она нам – историю своего дома. Оказалось, он ей очень нравится, она хотела бы его восстановить, но у нее не было такой возможности. И мой друг, Кирилл, случайно сказал, что, возможно, мы рассмотрим ее дом в качестве потенциального объекта. Я не был в этом уверен, но в итоге мы взяли именно этот дом. Объект был сложный. Мы заранее не знали, что найдем на фасаде под побелкой, в каком состоянии кирпичи. Были вопросы по материалам: где-то бетонная лепнина, где-то известь, где-то непонятно что. Все это мы отковыривали и приносили к преподавателям в мой университет, а преподаватели не могли определить, что это. После этого я разочаровался в нашем местном образовании.
Второй объект – не такой красивый, мы до сих пор его делаем. Слева от него – пожарная часть, справа – полиция, другие старые дома вокруг уже снесли. У дома не сохранилось ни дореволюционных окон, ни ставней, ни дверей, ни фальцевой крыши, потому что когда-то в нем был пожар. Чтобы все это восстановить, нужно много средств, мы пока думаем, где их взять. Возможно, обратимся к фонду «Внимание».
Жильцы дома были против фестиваля, говорили, что ждут сноса дома, чтобы получить квартиры и переехать. Мы пошли в мэрию, получили бумаги, что дом не аварийный, и сообщили жильцам, что в ближайшие 50 лет он еще точно будет стоять. И они сказали: ладно, делайте, что хотите. Кто-то из них нас хвалит, кто-то ругает, кто-то обещает помочь.
«А нельзя здесь построить нормальную многоэтажку?»
Думаю, фестиваль Ставрополе – самый молодежный и трэшовый, у нас постоянно происходят дикие истории. Средний возраст наших волонтеров — 18-19 лет. В первом сезоне среди волонтеров было всего три человека со стороны, остальные – это мои друзья. Я всех звал, а кого-то, может, даже заставлял.
На старте фестиваля люди отзывались о нем негативно в местных соцсетях, и даже те, кто проходили мимо, говорили: «Вы идиоты, этот дом надо снести». Но под конец сезона, увидев результат, некоторые из них поменяли мнение. Одни по-прежнему пишут: зачем вы это делаете, лучше постройте тут коттедж. А другие им отвечают: вы ничего не понимаете, это наше наследие.
В первом сезоне мой брат написал на прямую линию губернатору, что в доме, который мы восстанавливаем, много лет нет воды, а до тогдашнего мэра города нельзя достучаться. В одиннадцать часов вечера ему с личного номера позвонил мэр. Сначала мой брат подумал, что это розыгрыш. Мэр поругал нас за то, что мы делаем дома в его городе, а его не уведомили, разрешение не взяли. Мы действительно не знали, что перед тем, как начать работы, нужно было получить согласие ¾ жителей. Мэр сказал, что завтра к нам приедет прокуратура, и фестивалю конец. Ночью мы экстренно начали искать какие-то документы, что-то подписывать с жителями, чтобы утром показать все это прокуратуре. На следующий день никакая прокуратура не пришла, но нам перезвонил глава района и предложил пообщаться. На встрече он спросил: «Зачем вы восстанавливаете дом?» Мы начали говорить об историческом наследии. «А снести его нельзя? Построить нормальную многоэтажку вместо этого сарая?» В общем, к пониманию мы не пришли. Глава района нам сказал: «Давайте, вы забудете проблему с водой, а я вам дам два ведра краски».
В доме, который мы делали, были очень разные жители. Был дед, которого мы считали сумасшедшим. Он выходил с утра, говорил, что мы идиоты, и шел на завод. А вечером возвращался с завода, говорил, что мы молодцы, красавчики, сохраняем наследие. Потом выходил и просил нас купить бутылку водки. Мы не покупали, и он говорил, что ненавидит нас. Потом опять выходил и говорил, что мы молодцы. Так продолжалось три месяца, пока мы не узнали, что это два разных человека. Но у них даже рубашки одинаковые. В последний день фестиваля они вышли оба, один говорит: «Вот, дураки». А другой: «Да нет, это же история!» А воду потом все-таки провели, после наших многочисленных жалоб журналистам.
Во втором сезоне нам было необходимо согласовать фестиваль с полицией, так как дом стоит на землях МВД. Мой брат пошел к полицейскому рассказать о фестивале. Тот спросил, кто нас финансирует. Брат рассказал о партнерах, среди которых американская компания — производитель электроинструментов. «Так, американцы финансируют восстановление нашей истории?» «Так», — говорит брат. «Какой ужас… А нельзя их привлечь, чтобы они нам отремонтировали отделение полиции?»
«Ты точно хочешь восстанавливать историю?»
Я часто бываю на разных форумах, пытаюсь зацепить потенциальных спонсоров, чиновников, рассказать о нашей инициативе. Кто-то говорит: здорово, классно, но я ничем вам не помогу. А кто-то откликается. В прошлом году о нас написало Министерство ЖКХ, и мы сразу нашли четырех местных спонсоров. Завод гидротехнических материалов дал нам гидрофобизатор, нас нашел мужчина, у которого своя строительная компания. Сейчас вместе с ним мы проводим школу строительного мастерства: привозим к нему на стройку студентов-первокурсников, чтобы они могли пройти небольшую практику. А еще мы планируем вместе развивать нашу линейку мерча – футболки со Ставрополем. Среди партнеров фестиваля также есть интернет-компания: айтишники выделили нам 18 тысяч, на которые мы закажем резные двери. А еще нам старается помогать городской Комитет культуры. Хорошо бы найти спонсора, который бы помог нам с едой. Наши волонтеры – это ребята-студенты, и если бы какая-нибудь чебуречная поставляла нам чебуреки, работа бы кипела с утра до ночи. В первый год у нас вообще не было местных партнеров, потому что еще никто не понимал, зачем нужен фестиваль.
Многие в городе знают о «Том Сойер Фесте», но не видят своей причастности. Может быть, из-за нашего возраста. Взрослые воспринимают наш проект как молодежный, а молодежи редко интересно такая штука. Часто бывало, что человек услышал о фестивале, пришел, поработал один день и больше не появлялся. Поэтому теперь я у каждого спрашиваю: «Ты знаешь, что мы делаем?» Начинаю объяснять, что такое «Том Сойер Фест». И даже если человек говорит, что хочет восстанавливать историю, я всегда переспрашиваю: «Точно?» Но есть ребята, которым это реально интересно, и они стараются приходить почаще. В целом, фестиваль повлиял на общественное мнение. Сейчас, если где-то что-то сносят или ломают, люди остро реагируют.
Листовки, дизайн-код и институционализация
Думаю, нам надо глобально браться за пропаганду сохранения наследия. Например, сделать листовки о том, как следить за историческим зданием, как работать с памятниками, с разными материалами, показать удачные и неудачные примеры. Что-то подобное уже делали фестивали в других городах. Оставить в листовках свои контакты и с заинтересовавшимися провести воркшоп, собрать жителей исторического города и поделиться опытом. Еще одна цель – это ввести дизайн-код. Нам нравится дизайн-код Иваново, думаем предложить что-то подобное в Ставрополе.
Благодаря «Том Сойер Фесту» меня позвали работать в Управление по охране памятников. Я постоянно надоедал им жалобами, а сейчас прохожу там практику. Если удастся попасть на должность инспектора, будет прикольно: буду сам себе писать жалобы, и сам с ними разбираться.
Еще мы хотим предложить губернатору создать Институт развития городской среды Ставропольского края. Такие институты уже есть в Татарстане, Башкортостане и Нижегородской области. Они курируют все, что связано с благоустройством и дизайном городской среды. Было бы здорово, если такой институт появился и у нас. Мы бы могли делать проекты благоустройства, развивать территории и сохранять наследие — законодательно и через «Том Сойер Фест».
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Лабытнанги – единственный город на Ямале, где проходит «Том Сойер Фест». Узкая география фестиваля в этом регионе во многом связана с молодостью городов: здесь отсутствует историческая застройка, а заняться сохранением советского наследия пока никто не решается. Но в Лабытнанги нет проблем ни с потенциальными объектами, ни с отсутствием инициативы. Несколько лет назад координатор фестиваля Ингрид Сафронова загорелась идеей восстановить дом, расположенный на территории Коми-деревни, исторической части города Лабытнанги. Скоро он станет частью этно-комплекса – специалисты по развитию территорий уже активно занимаются разработкой проекта. Мы поговорили с Ингрид о том, как фестиваль помог популяризировать территорию, и как удалось справиться с уникальными вызовами самого северного «Том Сойер Феста».
Самый старый дом в городе
Несколько лет назад я решила войти в Молодежный Совет города Лабытнанги. Для участия в конкурсе было необходимо предоставить какой-нибудь проект, и я подумала: почему бы не запустить «Том Сойер Фест»? Лабытнанги, как Салехард, один из немногих исторических городов на Ямале. Большинство городов здесь построены в советский период, в этих местах людей интересует карьера, которую тут можно построить довольно быстро. Сохранение советского наследия — не то, о чем здесь привыкли задумываться.
В качестве объекта фестиваля мы взяли самый старый дом в городе. Он построен в 1903 году и находится на территории Коми-деревни. В нем никто не жил, но у него был хозяин, который следил за домом. Дом построен без единого гвоздя. Конечно, в процессе эксплуатации гвозди в нем появились, вместе с наличниками, но изначально сруб был поставлен по уникальной технологии.
Коми-деревня – историческая часть города, его начало. Большинство домов здесь уже не жилые и не приватизированы. Удивительно, но до начала фестиваля многие горожане здесь не бывали, и даже не знали о таком месте. Так что «Том Сойер Фест» сыграл большую роль в популяризации территории. В 2026 году в Лабытнанги и Салехарде пройдут Арктические зимние игры. (Арктические зимние игры – международные спортивные соревнования, которые проходят с 1970 года каждые два года. Их участниками являются представители России, Канады, США, Гренландии, Финляндии, Швеции, Норвегии. С 2004 года Россию на соревнованиях представляет команда Ямала. На территории России игры пройдут впервые. – Прим.авт.) Это подтолкнуло администрацию города принять решение, что необходимо сохранить и восстановить Коми-деревню, превратив ее в туристический объект. Пригласили Проектную группу 8 из Казани, чтобы они разработали проект благоустройства территории и создания музейно-рекреационного этнокластера. (Разработкой проекта также занимаются Администрация города Лабытнанги, Городской краеведческий музей и Архитектурное бюро Практика. – Прим.авт.)
«Очень интересно, но очень сложно»
К сожалению, хозяин дома, который мы восстанавливали, умер. Теперь хорошо бы дом законсервировать. Мы не успели завершить работы: на Ямале короткое лето, и у нас было всего два месяца, чтобы провести фестиваль. И то, можно считать, нам повезло с погодой. А ведь может быть так, что два месяца будет идти дождь. Зато у нас здесь белые ночи, и иногда мы работали до одиннадцати часов вечера. В 2020 году нам строго-настрого запретили работать, точнее, привлекать волонтеров [из-за ограничений, связанных с пандемией]. Но если не привлекать волонтеров – то какой же это «Том Сойер Фест»? В этом году мы планируем завершить фестиваль на нашем объекте. Продолжится ли он в Лабытнанги, будет зависеть от того, сформируется ли костяк волонтеров. Собрать волонтеров здесь бывает сложно потому, что летом все разъезжаются в отпуска, и город пустеет на одну треть. В 2019 году у нас собралась отличная команда, но сейчас многие из ребят, которые активно помогали фестивалю, переженились, разъехались. Я знаю, что и сама однажды уеду.
Сложности возникают не только с погодой, но и с логистикой. Материалы от партнеров приходили к нам с большим опозданием, или вообще в сентябре, когда фестиваль уже завершился. Еще был забавный случай, когда партнер фестиваля прислал нам 660 килограммов керамзита вместо 66, и вышла огромная сумма за доставку. Вообще, фестиваль – это очень интересно, но очень сложно. Я познакомилась с большим количеством интересных людей. Но и столкнулась с трудностями, к которым не была готова. Зато я поняла, что, оказывается, могу отлично координировать командную работу. Я работаю в краеведческом музее, и мне удавалось совмещать работу с фестивалем. В этом мне повезло. А еще повезло, что сразу после фестиваля у меня был отпуск, потому что, когда сезон закончился, я поняла, что очень устала.
Мне нравится популярность, которая приходит благодаря фестивалю, она мотивирует продолжать. «Том Сойер Фест» на Ямале нашел большой отклик, его широко освещали местные и региональные СМИ, фестиваль стал настоящим событием. На открытии нас поддержали местные бизнесмены: кто-то помог со звуковой аппаратурой, кто-то предоставил еду. Я поняла, что местные жители готовы к подобным проектам, но их нужно «раскачать». Нужен кто-то, кто подтолкнет их к действию, кто станет драйвером. Так что жителям других ямальских городов, где еще нет «Том Сойер Феста», я бы посоветовала: проявляйте инициативу!
Текст: Алина Коленченко
Фото: Иван Горбунов
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Том Сойер фест в Ростове-на-Дону начал восстанавливать мозаичную скульптуру «Рыбка и волна». Средствами на материалы и ведение работ поможет фонд «Внимание», поддержать проект можно на сайте фонда. В Твери фестиваль начал работы на новом объекте по адресу ул. Софьи Перовской, 27. Это старинный деревянный дом в Затьмачье. Волонтерам предстоит поработать не только с покраской фасада, но и с резными элементами декора.
За свою еще недолгую историю «Том Сойер Фест» в Твери успел пережить настоящую драму — потерять дом, который волонтеры уже начали приводить в порядок. Но вместо того, чтобы опустить руки, координатор фестиваля Игорь Долгих решил продолжить восстановление тверских домов: команда уже сложилась, администрация поддерживает, а горожане готовы помогать . Мы поговорили с Игорем о том, как фестиваль в Твери справился с непростой ситуацией, и об атмосферности – в городе и на площадке.
В самый холодный день зимы
Тверь – город с большой и богатой историей. Здесь переплетаются эпохи: древность, расцвет времен Екатерины II, довоенное советское наследие. Город разносторонний, с неоднородной тканью, и от этого интересный. Кажется, что он небольшой, но каждый раз, гуляя по улицам, заглядывая во дворы, открываешь что-то новое, чувствуешь аутентичность города. Я не коренной житель Твери, живу здесь чуть меньше трех лет. Я пожил в разных городах, в том числе в Петербурге, и поначалу думал, что в Твери будет скучно. Но каждый день я открываю здесь новые, интересные вещи. В первую очередь я отмечаю в Твери человечность города, архитектуры, горожан. Я имею в виду не гуманность, а живость и искренность. У людей есть разные эмоции, но они идут от души. К этому нужно привыкать. Еще в городе есть некоторая драматичность. Был период, когда в нем было много негатива. У Твери есть больные воспоминания, с которыми приходится соприкасаться. Может быть, именно это стало толчком и мотиватором организовать здесь фестиваль, чтобы изменить самосознание горожан, показать, что на самом деле мы живем в прекрасном городе, которым хочется гордиться.
Главное, что удалось сделать «Том Сойер Фесту» в Твери – это начаться и состояться. Мы стартовали в прошлом году после пандемии. Во время нее было много времени, чтобы подумать над своими жизненными ценностями, и я понял, что нужно что-то делать не только для себя, а заниматься чем-то более глобальным. Мы запустились, взяли объект – большой барский дом конца ХIX века. С ним случилась драматичная история. Мы стартовали в конце августа, начинали с пяти щеток. Горожане активно помогали: не только волонтерством, но и финансово. Народ откликнулся. Чувствовалось, что фестиваль в городе ждали. С 2018 года «Том Сойер Фест» проводился в соседних Кимрах (подробнее о фестивале в Кимрах можно прочитать здесь. – Прим.авт.) Так что название фестиваля было на слуху, многие о нем знали, и для горожан «Том Сойер Фест» в Твери стал долгожданным событием. Мы стали понемногу развиваться, у нас появились инструменты, леса. И тут у дома сменился собственник, жильцы уехали. А новый собственник не был заинтересован в том, чтобы содействовать восстановлению дома. Он не был против, но отнесся к проекту холодно, не стал нам помогать. Мы продолжили работать своими силами.
В январе, в самый холодный день зимы, в доме произошел пожар, он серьезно пострадал изнутри. Это случилось из-за устройства системы отопления. К счастью, жильцы не сильно пострадали, но дом пришел в негодное состояние и стал нежилым. Собственником было принято решение его разобрать. И нам пришлось отказаться от продолжения фестиваля на объекте, где мы уже успели почистить и загрунтовать фасад. Были сложные, тяжелые мысли: как быть дальше, что делать. И приняли решение отпустить все это, потому что уже ничего не сделаешь. Стоит принять ситуацию, сделать выводы — и позитивные, и негативные. В первую очередь, стоит принять все хорошее, что было. Мы состоялись, стартовали, у нас образовался костяк волонтеров, мы стали настоящей командой, получили знания и компетенции, и можем начать работать с другим домом.
Новый объект мы нашли быстро. Это замечательный исторический дом, там есть, с чем поработать. Жильцы не планируют его покидать. Они даже собирались покрасить его своими силами, а тут на помощь пришли мы. Ситуация, которая случилась с первым объектом, нас даже раззадорила. В этом году мы рано начали работы и, может быть, успеем взяться за еще один объект до конца сезона. В общем, главное для нашего фестиваля то, что он появился и продолжается.
Понять, принять и начать гордиться
Цель фестиваля в Твери – создать общественный настрой, что в нашем городе круто. Здесь есть, чем гордиться, гуляя по улицам, есть, что показывать гостям из других городов. В последнее время чувствуется, что горожане начинают понимать и принимать ту локацию, где они живут, начинают углубляться в историю и жизнь города. Это самое главное. Хочется достичь того, чтобы каждый тверчанин гордился городом.
Сначала я думал, что городским властям, возможно, будет не интересен фестиваль. Но оказалось, что это не так. Сейчас в городе есть линия, направленная на сохранение объектов культурного наследия, на приведение в достойный вид центра города. По большей части это не профессиональная реставрация, а покраска фасадов. Власти поддерживают наш фестиваль как мероприятие, создающее общественный запрос на сохранение наследия. В центре много частных домов, и мы показываем, что покрасить свой дом не так уж сложно. Будет общий тренд – больше людей будут ему следовать.
Психотерапия от координаторов и «синдром второго года»
Не думаю, что фестиваль в Твери чем-то отличается от фестивалей в других городах. Может быть, у нас более домашняя атмосфера, мы избегаем официоза. Наш формат – это чаепитие за столиком. Когда мы выбрали первый дом, мне стало страшно, за что я берусь. А вдруг никто не придет, не найдутся инструменты? Но потом отлегло, когда я пообщался с другими фестивалями, особенно с Кимрами, нашими «старшими братьями». Поддержка других координаторов важна в первую очередь даже не в вопросах компетенций, а в качестве психотерапии, когда тебе говорят: «Ребята, не переживайте, запуститесь, всему научитесь, все получится, мы тоже боялись, но все хорошо». Сейчас у нас есть уверенность в своих силах, мы готовы справляться с трудностям.
Я заметил, что фестиваль сталкивается с таким вызовом, как «синдром второго года». В первом сезоне все для всех интересно, потому что это что-то новое, а потом уже нет того вау-эффекта, который есть вначале. И понимаешь, что нужно применять новые инструменты, чтобы поддерживать интерес к фестивалю. Не среди сложившейся команды волонтеров, а среди горожан, чтобы к нам присоединялись новые участники.
К нам на площадку приходят абсолютно разные люди: школьники, студенты, программисты, учителя, журналисты, дизайнеры, рабочие. Это приятно удивляет. Самое интересное, что на площадке не чувствуется такого понятия как возраст. Все общаются на одном языке – языке «Том Сойер Феста». Здорово, что благодаря фестивалю приобретаешь друзей не только на площадке, но и в других городах. Ты знаешь, что можешь куда-то приехать, и там тебя встретят знакомые.
Думаю, «Том Сойер Фест» уже состоялся как движение. Рано или поздно о нем снимет фильм либо Алексей Пивоваров, либо Юрий Дудь. О фестивале узнает еще больше людей и он станет всеми любимым в масштабе страны.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Город Кимры в Тверской области знаменит деревянным модерном. Интерес к кимрскому наследию подогревает «Том Сойер Фест»: в этом году команда фестиваля заканчивает восстановление третьего дома и понемногу приводит в порядок еще один, который спасли от сноса. Координатор Алексей Молчанов планирует сделать его резиденцией «Том Сойер Феста» и превратить в городской очаг культуры. Мы поговорили с ним о превращении расселенного дома в штаб фестиваля, а еще расспросили, как удержать волонтеров и научить собственников самостоятельно заботиться о домах.
«Стандартная история»
Кимры — мой родной город, я здесь вырос. После окончания школы мне пришлось уехать из него в Москву ради учебы и работы. Кимры — довольно красивый город. Он известен своим нэповским модерном — не царским, не дореволюционным, а именно времен НЭПа.
В 2018 году мы со вторым организатором, Аленой Крутовой, решили вступить в ряды «Том Сойер Феста». О фестивале я узнал давно, когда он еще только начинался. Я тогда написал ребятам из Самары, и они мне объяснили, что нужно все делать самому, никто не приедет на помощь. А я думал, что они выезжают десантом и помогают инициативным группам в других городах.
Дом выбирали целый месяц: нам отказывали, говорили, что мы шарлатаны, собираемся «отжать» дом. Думаю, это стандартная история. Когда дом все-таки выбрали, Алена сделала проект, который мы понесли на согласование в администрацию. Там мы узнали, что дом является памятником. Так вышло из-за путаницы с адресами: в паспорте у жителей он один, а в реестре памятников — другой. К сожалению, пришлось отказаться от этого объекта. Хозяева расстроились, но ничего не поделаешь. В срочном порядке мы выбрали другой дом. Сначала его жильцы отнеслись к нам настороженно, но потом поверили.
За все время фестиваля мы успели полностью закончить два объекта: дом Потапенко и дом Блинова. Третий домик мы восстанавливаем уже два года. Он каменный, а не деревянный, и такой мы еще не делали. Его хозяин — уважаемый в городе человек, акушер-гинеколог на пенсии. Он сам предложил нам взять его дом в качестве объекта фестиваля, и с радостью принял волонтеров. Надеюсь, в этом году мы закончим работы.
Дом Туполева
Недавно администрация города передала нам дом под резиденцию «Том Сойер Феста». Контакты с администрацией мы налаживали на протяжении всего существования нашего движения. Мы действовали по инструкции из пособия «Том Сойер Феста», которое написал Андрей Кочетков. Он рекомендовал обсуждать все вопросы с администрацией. Хотя в некоторых случаях этого не требовалось, мы старались проходить все процедуры согласований. В администрации нам не отказывали, но и не помогали. Самое главное, что не мешали. Мы старались не конфликтовать, и все складывалось удачно.
На протяжении всего фестиваля мы отстаивали от сноса дом Туполева (Андрей Николаевич Туполев — выдающийся советский ученый и авиаконструктор. — Прим.авт.), который нам передали под резиденцию. Это был первый дом, куда мы постучались, когда выбирали объект. Тогда к нам вышла хозяйка и сказала, что дом расселили под снос. Мы решили его спасать: пытались связываться с администрацией, писали посты, предавали информацию огласке. Я обращался за помощью в ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры. — Прим.авт.), чтобы этот дом включили в перечень памятников. Но доказательств, что в этом доме находился Туполев, было недостаточно. Ситуация обострилась в 2018 году, когда отмечалось 130-летие со дня рождения Туполева. В городе прошли крупные празднования и мероприятия. И вот администрация объявляет, что дом, вроде как, хотят снести, потому что он ветхий. Разразился скандал, проблемой заинтересовался губернатор. От дома отстали. В соцсетях и интервью я неоднократно говорил о том, что этот дом надо сохранить, но не так, чтобы он просто стоял и разрушался. Надо, чтобы в нем была жизнь. Для этого можно, например, передать его нам. К тому моменту уже были подобные примеры в других городах, когда дом передавали под штаб «Том Сойер Феста». В беседах с администрацией я акцентировал на этом внимание. Потом администрация сменилась, и новая глава города пошла нам навстречу. Но чтобы получить дом, нам было необходимо юридическое лицо. Этим юридическим лицом выступил «Фонд развития малых исторических городов». Его директор Юрий Юрьевич Щегольков согласился нам помочь, и дом нам передали. Сейчас мы проводим в нем субботники, а основательно займемся им в следующем году.
«Люди — наше все»
Те, кто побывал на фестивалях в других городах, признавались, что у нас очень теплая и уютная атмосфера, мы хорошо работаем с волонтерами. Я всегда стараюсь отдаваться фестивалю сполна и что-то придумывать для волонтеров, в этом мне помогает сестра. Например, на закрытии первого сезона мы придумали индивидуальную номинацию для каждого волонтера, и всех наградили. Люди остались довольны и до сих пор вспоминают. В соцсетях я стараюсь рассказывать обо всех участниках фестиваля, отмечать их вклад. Люди — наше все.
Поначалу нас было 11 человек, двое ребят приезжали из Москвы специально ради фестиваля. Среди наших спонсоров — местная гостиница и ресторан, поэтому волонтерам из других городов всегда есть, где остановиться и пообедать. С каждым годом к нам присоединяются новые люди, но и небольшой команды, какая была вначале, вполне достаточно. Сейчас из активных координаторов я один, и 30 человек на площадке просто не потяну. Иногда я прошу волонтеров приходить посменно, чтобы каждому нашлось занятие. Я запомнил слова Андрея Кочеткова: если человек пришел на фестиваль, и ему не находится дела и координатор не уделяет ему внимания, он больше никогда не придет. А нам важно, чтобы люди приходили, общались, работа продвигалась. Поэтому я стараюсь заранее продумывать план работ. В будни я работаю в Музее архитектуры [им. А.В. Щусева] в Москве, а на выходных провожу фестиваль в Кимрах. Так что времени подумать, что кому поручить, хватает. Я стараюсь каждому давать ту работу, которая ему приятна, и которая у него получается. Кто-то хорошо очищает двери от старой краски, кто-то хорошо шпаклюет, кто-то — красит. Благодаря такому подходу люди к нам идут, а основной костяк фестиваля не распадается. Еще я стараюсь организовывать для волонтеров культурную программу, возить их на экскурсии. Такие поездки скрепляют команду. В общем, с людьми я активно занимаюсь.
Многие координаторы говорят о выгорании. Но я на него не жалуюсь. Возможно, дело в нашем графике. Мы работаем только по выходным, и выгорать не успеваешь. Усталость появляется, когда делаешь дом, а рядом похожий дом горит. Или когда кто-то демонстративно уничтожает наследие. Как-то я пытался наладить контакт с собственником исторического дома, чтобы он его не перестраивал. А он перестроил его нам на зло. Это неприятно. Но поддержка волонтеров помогает справляться с такими ситуациями.
Инструкция для хозяев
Когда дом прекрасный, но у нем живут люди, мягко говоря, неблагополучные, наша работа пропадет зря. К сожалению, это так. Кто-то пытается доказывать обратное, но люди играют роль. Ведь на фестивале в любом случае придется выстраивать отношения с жильцами. Нам уже три года везет с хозяевами. Важно, чтобы дом был в собственности у одной семьи. Когда два собственника — это кошмар. Когда три — это вообще ужас. Потому что кто-то из них хочет фестиваль, а кто-то не хочет. Когда люди не понимают ценность здания, смысла продолжать работу нет.
После ремонта мы всегда даем хозяевам инструкцию, как ухаживать за домом, как поддерживать тот вид, к которому мы его привели. Как говорит Катя Овчаренко, координировавшая фестиваль в Самаре, домики надо отпускать, нянчится с ними постоянно ты не будешь. Поэтому, важно рассказать хозяевам, как сделать так, чтобы наша работа не пропала зря.
Большой дом и большие планы
Задача фестиваля в Кимрах — это просвещение людей. Благодаря «Том Сойер Фесту» люди начали приглядываться, задумываться о том, что они делают, зачем они сносят или зашивают сайдингом тот или иной дом. Они увидели, что можно делать по-другому. Люди приходят к нам за советом, я стараюсь им рассказывать, как можно минимальными средствами отремонтировать фасад, не испортив его. Бизнес, который владеет культурным наследием, тоже у меня консультируется. Всех можно обучить. Сам факт того, что люди обращаются — это уже показатель. Основной задачей я вижу запустить процесс, когда люди сами начнут восстанавливать свои дома, без помощи «Том Сойер Феста», и чтобы этот процесс превратился в массовое явление. То есть, чтобы массовое зашивание сайдингом сменилось массовым обращением к истории, к сложным формам, а не к упрощенным.
Я думаю, «Том Сойер Фест» в Кимрах перерастет в нечто большее, чем просто волонтерское движение. У меня много планов на дом, который нам передали. Хочу открыть там музей, дом волонтера — в городе еще нет такого места. Хочу создать здесь в культурный очаг, сделать обучающий центр и мастерскую, превратить дом в независимую площадку, где можно собраться, обсудить острые городские вопросы, провести конференцию. Дом большой, места хватит. Главное, чтобы эти разговоры не остались просто разговорами. Ремонтировать дома мы, наверное, продолжим, а консультировать других продолжим точно.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
В село Холуй Ивановской области фестиваль пришел вместе с Оксаной Баклушиной. Влюбившись в место с богатой историей и традициями, они с мужем купили здесь дом, а теперь пытаются развивать потенциал места и вовлекать в это дело жителей села. Как признается Оксана, фестиваль в Холуе пока не прижился полностью, но видимые результаты уже есть. Мы поговорили с ней о том, как поверить в место, и возможно ли вдохновить других на изменения.
«В каждом доме здесь живет художник»
Южский район Ивановской области, где расположено село Холуй, можно назвать рекреационной зоной. Здесь нет крупной промышленности, а прямо за селом начинается боброво-выхухолевый Клязьминский заказник. Здесь много озер, из-за этого Южский район называют маленькой Карелией, а Холуй — маленькой Венецией, но я не люблю подобную игру с топонимами, ведь каждое место — особенное.
В Холуе в каждом доме живет художник. Этим село уникально: в каждом доме находится мастерская, где люди творят, где происходит волшебство и таинство. Кто-то пишет миниатюры, кто-то расписывает шкатулки. Но чтобы познакомиться с местными жителями, нужен проводник. У меня сложилось впечатление, что люди здесь живут достаточно закрытой общиной.
Первый раз я оказалась в Холуе благодаря подруге, вместе с которой изучала народные промыслы в Шуйском педагогическом университете. Она пригласила меня на Тихвинскую ярмарку. Когда мы с мужем приехали в село, то сразу в него влюбились. Вскоре мы купили здесь дом, и теперь мы дачники.
Хочется преображать место в котором живешь, чтобы оно было красивым. И еще хочется, чтобы люди отсюда не уезжали. Молодежи в селе мало, работы нет, развлечься негде. Но зато есть детский сад, школа и филиал «Высшей школы народных искусств», здесь можно получить среднее профессиональное образование по декоративно-прикладному искусству и народным промыслам. Мы бы не стали покупать дачу в селе, которое умирает, где почти нет местных жителей. Еще для меня важно, что это место с историей, здесь есть действующий храм, минимальная инфраструктура — почта, магазины.
«Вдоль дорог стоят монстры Франкенштейна»
От Иваново до Холуя — сто километров. Когда едешь, наблюдаешь картину, как люди делают ремонт своими силами: снимают наличники и зашивают фасады сайдингом. Весь декор — светелки, лобовая доска — оказывается утрачен. У наших предков был вкус в архитектуре, даже если это маленький дом в три окошка. А теперь вдоль дорог стоят монстры Франкенштейна. Под впечатлением от увиденного мы и начали проводить «Том Сойер Фест».
Люди встретили фестиваль настороженно, а об окончательном принятии говорить еще рано. Я слышала, что малые территории принимают инициативу в течение пяти лет. Прошло всего два, так что будем ждать и надеяться. Главный вопрос, который возникает у жителей: «Зачем я приду красить дом соседу, если у меня такой же дом?» Людей не заставишь бросить свои дела и грядки.
«Пошла красить дом чужим людям»
Целью нашего фестиваля было показать, что, ремонтируя дом, не обязательно все зашивать в пластик. Покраска — это не так долго и не так сложно, как кажется. Зато дом будет выглядеть намного эстетичнее, оставаясь таким, каким его задумал строитель. Мне кажется, люди разочаровались в краске после того, как столкнулись с некачественными материалами. Когда покрасили фасад, а на следующий год он выцвел, конечно же, руки опускаются. Еще до начала фестиваля мы покрасили свой дом в голубой цвет. И некоторые из соседей тоже захотели покрасить свои дома. Люди смотрят друг на друга, хотят, чтобы у них было не хуже, но пока массового эффекта от фестиваля не случилось. Зато есть частные случаи. Например, хозяева одного из домов вернули на фасад наличники, теперь он очень красивый.
В селе есть проблема с волонтерами. Поэтому мы договариваемся с хозяевами дома, чтобы они брали часть работ на себя. Иногда мне говорят, что я занимаюсь ерундой, раз пошла красить дом чужим людям. В селе нас считают городскими, которым нечего делать, некуда девать деньги, или просто сумасшедшими. Конечно, такие вещи редко говорят в глаза, но это чувствуется.
Костяк нашего фестиваля состоит из двух жительниц села, моего мужа и брата. Их поддержка меня заряжает. Ведь иногда опускаются руки. После первого сезона я долго восстанавливалась. Наверное, нельзя все пропускать через себя. Фестиваль живет своей жизнью, а ты должен жить своей, их не нужно слишком сильно смешивать.
Я ожидала, что сезон 2020 года пройдет на подъеме, но ситуация с коронавирусом перекроила планы. Как и везде, в нашей области ввели режим повышенной готовности. В июне мы аккуратно повесили баннер, и после этого в полиции появилось заявление о том, что у нас проходит открытие фестиваля, когда все должны сидеть дома. Мы ездили давать объяснения: все открытие заключалось в том, что мы вдвоем вешали на забор баннер. Весь сезон мы осторожно работали командой из нескольких человек.
Потенциал места и привычка благодарить
Считаю, что потенциал у места большой, но жителям сложного в него поверить, и в себя тоже. На неформальных встречах представители сельской администрации спрашивали нас: «Вы-то зачем сюда приехали?» А я не знаю, что на это сказать. Начать объяснять, что у этого места уникальная история, архитектура, традиции? Конечно, люди этого не замечают, когда постоянно заняты добыванием денег, чтобы закрыть первичные потребности. Поэтому рождаются слухи, что мы на фестивале зарабатываем деньги. Они не могут поверить, что мы делаем это из любви к месту. Как-то я зашла на фабрику холуйской миниатюры, хотела договориться о производстве сувенирной продукции для фестиваля. В конце разговора хозяин фабрики спросил: «А зачем вам это надо?» Хотя, кажется, он как никто должен понимать, что нужно привлекать туристов, развивать потенциал места.
Как-то мы спросили волонтеров, почему они к нам приходят. Они ответили, что никогда не слышали столько добрых слов. А мы говорили им самые обычные вещи. Мне кажется, люди отвыкли благодарить друг друга, относиться друг к другу с добром. Я считаю, что в маленьких городах и селах нужно видеть ценность в каждом человеке. Здесь любой важен.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
«Том Сойер Фест» в Тюмени не стесняется привлекать бюджетные средства, везет фестиваль в другие города, а среди волонтеров здесь можно встретить студентов из Китая. Как и в каждом городе, фестиваль здесь не только празднует победы, но и преодолевает трудности. Координатор Владимир Кисарев признается, что ему пришлось справляться с выгоранием и научиться не читать комментарии в интернете. За плечами фестиваля — три восстановленных дома, и команда проекта не планирует на этом останавливаться. Мы поговорили с Владимиром о технологиях «Том Сойер Феста» в Тюмени, и почему социальная миссия фестиваля важнее обновленных фасадов.
«Тюмень – это подросток, который еще не понял, чего он хочет»
Я – не коренной тюменец, приехал в город учиться на архитектора из маленького северного моногорода. Там нет деревянной архитектуры, поэтому деревянные дома в Тюмени казались мне большой диковинкой и напоминали о моем раннем детстве, когда я жил в частном доме в одной из стран СНГ. Было больно смотреть, в каком состоянии они находятся. Как-то в интернете я увидел информацию о «Том Сойер Фесте», и на следующий день уже писал Андрею Кочеткову, чтобы запустить фестиваль.
Когда я говорю про какой-нибудь крупный город, в голове сразу возникает его образ, какая-то привязка. Но, к сожалению, Тюмень я не могу с чем-то связать, хотя живу здесь уже пять лет. Этот город для меня до сих пор загадка. Я ассоциирую Тюмень с Москвой, как бы странно это не звучало. Это город, где есть деньги и богатые предприятия, но он не стремится помнить свою историю. Тюмень пытается избавиться от своего немного обидного прозвища: «Тюмень – столица деревень». Если ее гуманизировать, то это был бы подросток, который еще не понял, чего он хочет, и украшает себя огромным количеством яркой одежды. Гуляя по Тюмени, можно увидеть, как надо делать, и как не надо.
Хочется, чтобы Тюмень начала заботиться о своем наследии. К сожалению, в городе мало профессиональных реставраторов и людей, которые радеют за сохранение исторической среды. Появляются примеры зданий, отреставрированных под коммерческие объекты. В них приятно входить, это совершенно новый уровень отношения к исторической застройке. Но таких примеров нещадно мало. Надеюсь, ситуация выправится, и Тюмень поймет, кто она.
Новые крыши и вовлеченные собственники
Фестиваль в Тюмени отличается своей камерностью. Волонтеры приходят на объект и кайфуют от уютного двора, где можно отдохнуть от шума большого города. Я вижу, что другие города стараются выбирать объекты на центральных улицах. Но в Тюмени такой возможности нет. Поэтому, думаю, если замерить шум, наш фестиваль будет самым тихим во всей стране.
В каждом сезоне мы стараемся путешествовать в соседние города, где проходит фестиваль: Екатеринбург, Курган. Наши волонтеры стараются там помогать. Считаю, что путешествовать по городам «Том Сойер Феста» — это очень здорово. К нам тоже приезжают координаторы из других городов, просто на экскурсию.
У нас есть «дочерний» «Том Сойер Фест» в Ембаево. Он уникален тем, что вместе с нами там работают люди, которых обычно не застать с лопатой в руках. Я говорю об администрации села, которая участвует в фестивале, конечно же, на добровольной основе, просто потому, что они ценят наследие и чтят свои традиции. Оставив всю политику за калиткой, они вместе с нами копают и веселятся. (Подробнее о фестивале в Ембаево можно прочитать здесь).
На фестивале мы стараемся не только приводить в порядок фасад, но и менять крышу. Лично для меня это большой успех. Мы не соперничаем с другими городами, скорее, это можно назвать спортивным интересом. В рамках «Том Сойер Феста» хочется привлекать как можно больше бюджетных средств – ведь так они пойдут на благое дело. Хорошая крыша на хорошем доме – это намного лучше, чем бесполезная лавочка или некрасивая урна. Поэтому мы всегда участвуем в грантовых конкурсах. Даже если нам не удается получить финансовую поддержку, всегда приятно слышать, как люди, сидящие в жюри, нас хвалят.
Помимо восстановленных объектов, в рамках фестиваля мы провели масштабную образовательную кампанию. С помощью грантов мы запустили Школу юного реставратора «Бережок». Нашей целью было подогреть интерес к старым ремеслам. Вместе с профессионалами мы проводили экскурсии и мастер-классы по деревянной резьбе, столярному делу, керамическим изразцам, домовой росписи и кузнечному мастерству.
Большая радость, что собственники домов были вовлечены в фестиваль. Нашим первым объектом стал дом, где живет семья в пятом или шестом поколении. Вокруг него уже стоят элитные многоэтажки, но я знаю, что хозяева никогда просто так не отдадут свой дом, потому что он для них очень важен. Вся семья работала вместе с нами. Волонтеры до сих пор вспоминают дружелюбность хозяйки Натальи, благодаря ей с площадки никто не уходил голодным. Хозяин второго объекта тоже принимал участие в фестивале, в том числе денежно: дал 16 тысяч, чтобы мы вырезали деревянный декор. В третьем сезоне хозяйка, дама в годах, тоже участвовала, помогала ставить чайник. Чай — это очень важная традиция «Том Сойер Феста».
«Четко умеем различать, где барак, а где наследие»
Самое тяжелое для меня при проведении фестиваля — это выгорание. В первый год, когда в сентябре мы заканчивали работы и у меня начиналась учеба, я думал: «Вот бы вообще ничего не делать». Большая эмоциональная нагрузка все портит, особенно к концу сезона. Мы никогда не успевали сделать все в срок, опаздывали. Были моменты, когда на почве усталости в команде возникали конфликты. Каждый сезон не хватало мужской помощи. Большинство волонтеров у нас — девушки, а я не супер бодибилдер. Были трудности с грантами. Нам приходилось их возвращать, когда не получалось отчитываться. Это вызвано тем, что мы не умели делегировать обязанности, а пытались решать вопросы всей гурьбой.
Все остальные трудности — банальные, как и в других городах. Например, соседи, которые завидуют и портят настроение волонтерам. Кто-то постоянно грозится написать на меня заявление в полицию, что я на бюджетные деньги делаю дома нехорошим людям. Главный совет всем, кто делает фестиваль: никогда не читайте что комментарии в интернете, что на городских порталах. Там обязательно начнется кошмар. Не все люди понимают идею фестиваля и думают, что мы какие-то ретрограды, что нам интересны бараки. Но мы четко умеем различать, где барак, а где наследие. Это непонимание доходит до самого верха, до департаментов. Когда мы пришли в департамент охраны памятников, рассказали, что и зачем мы делаем, услышали очень странный ответ: «Мы ничем не можем помочь, но можем загрузить вас работой». Нам предложили поехать в село, где живет 70 человек, чтобы выкосить траву на памятнике декабристам. Но в целом, больших проблем у «Том Сойер Феста» в Тюмени не было.
Кузница кадров
Если бы в 18 лет мне сказали, что я когда-нибудь буду городским активистом, я бы не поверил. А теперь, являясь частью потрясающей команды «Том Сойер Феста» в Тюмени, ощущаю себя чем-то важным и чем-то нужным. Сейчас я заканчиваю обучение и планирую продолжить его в другом городе. Поэтому оставляю «Том Сойер Фест» в Тюмени – им будут заниматься Марсель Фаттахов и Мария Рыжик. А я, скорее всего, начну координировать фестиваль в новом месте.
Тюмень называют кузницей управленческих кадров. Это касается и нашего фестиваля. Наш бывший координатор Маргарита Каурова привезла «Том Сойер Фест» в Петербург. Это отличный пример того, что инициатива может идти из регионов. Вообще, это большая радость, что наш проект появился не на модных улицах Москвы. «Том Сойер Фест» — редкий случай, когда инициатива идет снизу. (Подробнее о фестивале в Санкт-Петербурге можно прочитать здесь).
До начала ограничений, связанных с коронавирусом, у моего института была договоренность об обмене студентами с институтом в городе Дацин на северо-востоке Китая. Китайские студенты приходили к нам на объект. Для них это редкая возможность увидеть, как жители сами, без какого-то надзора свыше, делают что-то для горожан. А еще им выпал уникальный шанс повозить щетками по старой краске — их было не оторвать.
Социальный след фестиваля
Недавно я смотрел лекцию об архитектуре, которая осталась в наследие от Третьего рейха. Она не может ассоциироваться ни с чем хорошим. Но она прошла, как говорят на Западе, процесс гуманизации, и сейчас у нее совсем другое настроение и другая функция. Восстанавливая дома, мы в первую очередь делаем это для горожан. Нам важно, чтобы дом выглядел хорошо. А то, что происходит внутри, остается на совести хозяев. Это не наше дело.
Нас могут обвинять в фасадничестве. Мы занимаемся объектами, которые, к сожалению, могут когда-нибудь сгореть, которые могут снести, что уже случалось в истории «Том Сойер Феста». Но мы делаем это для горожан, для волонтеров, чтобы они понимали, что они — главные в городе. В перспективе фестиваль может оставить большой социальный след. Будет здорово, если из «Том Сойер Феста» родится другой проект, который, например, будет заниматься «панельками», чистить их от чего-нибудь, воспитывать хороший вкус в ЖКХ-арте.
В нашем деле дома — не самое главное. Если посмотреть, сколько всего нужно отреставрировать и спасти, то «Том Сойер Фест» покажется каплей даже не в море — в океане. Зато какой общественный резонанс, какая отличная возможность для людей почувствовать себя важными и нужными. И это самое главное, а не то, что мы восстанавливаем фасады.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Здесь будут восстановлены сразу 4 объекта.
В 2019 году в поселке Загорянский Щелковского района Московской области стартовал проект создания Музея братьев Кисель-Загорянских и дачной культуры. Музей — частная инициатива жителей Загорянки, направленная на сохранение и совершенствование механизма передачи культурного наследия от предыдущего поколения последующим на основе традиционных духовно — нравственных принципов в эпоху усиления поляризации и цифровой трансформации общества.
Идея восстановления исторической среды удивительным образом совпала с вектором Музея, поэтому в рамках фестиваля будут восстановлены сразу 4 объекта:
— контора дачного кооператива начала 30-х годов ХХ века (ТСН «Северный посёлок») в качестве штаба ТСФ,
— сарай ТСН «Северный посёлок» для расширения действующей экспозиции «Музея тенниса»,
— «дача Мирона Мержанова» (личного архитектора И. Сталина в 1934-41 гг.), где после восстановления будет располагаться главная музейная экспозиция,
— одна из старых загорянских дач, где «Том Сойер Фест» придет на помощь пожилому собственнику.
Фестиваль начнется 29 мая с субботника на «даче Мирона Мержанова». Торжественное открытие намечено на июнь.
Вслед за восстановленными зданиями, на улицах городов продолжают появляться арт-объекты «Том Сойер Феста». Масштабные и заметные только внимательному взгляду, работы профессиональных художников и те, в создании которых мог принять участие любой, арт-объекты насыщают среду новыми смыслами, привлекают внимание к наследию и просто становятся яркими точками на городских картах стрит-арта. О том, как создается фестивальное искусство, нам рассказали авторы арт-объектов в Богатом, Тюмени, Ульяновске и Клинцах.
Адиля Юнусова, графический дизайнер
В селе Богатом я выросла и жила до окончания школы. Сейчас я учусь на графического дизайнера и люблю принимать участие в интересных проектах. Создание арт-объекта стало моим первым опытом участия в «Том Сойер Фесте». Я наткнулась на объявление, где разыскивался художник, который поможет расписать часть окон здания мельничной конторы в селе. По задумке на другой части окон планировалось поместить текст, который будет содержать историческую информацию. Меня привлекло это объявление, в голове родились идеи, сюжеты, и я откликнулась.
Моей задумкой было оживить прошлое, показать связь между ним и настоящим. Изображения в окнах отражают мельничную жизнь. Рисунки символичны. С одной стороны изображены камыши, но с другой это клавиши фортепиано. Это отсылка к тому, что природа живая, создает свою музыку. Изображено мельничное колесо, но одновременно это садящееся солнце. Изображен пейзаж, но волны превращаются в птиц, летящих вдаль — символ мира. В создании арт-объекта мне помогали волонтеры во главе с координатором «Том Сойер Феста» Максимом Утенковым.
Здание мельничной конторы находится в одном из самых живописных мест Богатого. Туда часто ходит народ, порыбачить, погулять, сфотографироваться. Местные жители отреагировали на арт-объект по-разному: кто-то восхищается обновленным зданием, а кто-то не понимает, зачем это все.
Владимир Кисарев, архитектор, координатор «Том Сойер Феста» в Тюмени
Я учусь на архитектора. В один из семестров я изучал керамику, и вместе с моим замечательным преподавателем, Ольгой Анатольевной, нам захотелось развить тему изразцов и показать ее людям. В Тюмени память о производстве подобных вещей сохранилась только на бумаге. На средства от партнера фестиваля мы закупили глину. Я наткнулся на карту дореволюционной Тюмени, и концепцией арт-объекта стало отражение каждого квартала старого города в виде отдельной плиточки. Как и в других городах, здесь, в Тюмени, разных кварталах селились разные сословия горожан. Если в квартале нет видимого памятника тому или иному сословию, мы подбирали другие отсылки, например, крестьянский узор или татарскую роспись. Сейчас мы завершаем финальный этап изготовления создания нашей керамической карты.
Большая часть плиток была сделана людьми, которые до этого никогда не держали в руках глину. Это настоящие изразцы, изготовленные по аутентичной технологии. Как и в фестивале, в создании арт-объекта мог поучаствовать кто угодно: прийти и лепить изразцы под руководством профессионала – Ольги Анатольевны. Мы старались привлечь к людей, которые ищут себя, свое хобби: мам в декрете, пенсионеров, школьников. Раньше я, как и многие, думал, что новому поколению не интересно копаться в старом. Но могу всех заверить в обратном: среди волонтеров фестиваля и тех, кто приходит на наши образовательные программы, очень много школьников. Когда узнаю, что кто-то из них ехал семь километров на велосипеде ради того, чтобы поучаствовать, то понимаю, что все не зря.
Сначала мы хотели выставить наш арт-объект в городе. Но поняли, что делать антивандальную защиту, непробиваемое стекло, и согласовывать это все с городскими департаментами, ответственными за фасады, очень тяжело. Но в музеях нашей карте делать нечего, потому что, на мой взгляд, тюменские музеи мертвы. На смену им приходят общественные пространства. Поэтому мы решили поместить его в одно из самых проходных и популярных мест в городе – в мультицентр «Контора пароходства». Там люди смогут увидеть и оценить наши труды.
Анастасия Патрина, художник-иллюстратор, модельер
Я занимаюсь книжной иллюстрацией. Несколько лет назад принимала участие в оформлении городской среды: нужно было создать иллюстрации к сказкам, и одна из иллюстраций послужила эскизом уже к масштабному арту «Том Сойер Феста» в Ульяновске. На фестиваль меня позвала подруга. Помимо создания арт-объекта, я немного принимала участие и в реставрации дома, и в поиске спонсоров. Проект отличный, держится на полном энтузиазме, но результат того стоит.
Сам рисунок выбрали жители дома из нескольких предложенных, им понравилась сказка. Когда пришло время рисовать, был уже конец сезона — 1 октября. У меня было всего пять дней до резких холодов и дождей. Рисовала картинку быстро, с утра до вечера. Мне помогала подруга: замешивала краски, что-то закрашивала. Она совсем не художник, но ее помощь очень пригодилась, иначе бы я не успела. Мы, конечно, сильно привлекали внимание, когда рисовали. Люди спрашивали, интересовались. Когда дом красили, реставрировали, многие тоже интересовались, но картина, яркая и радостная, притягивала внимание людей еще сильнее. Насколько я знаю, теперь многие любят этот дом, называют его «дом с лебедями». По-моему, получило неплохо. Хотелось чего-то доброго, не создавать арт с серьезным подтекстом, а просто украсить улицу. Детям очень нравится картина.
Уличное искусство в Ульяновске пока не развито, но мы пытаемся работать в этом направлении. В этом году планируем взять новый дом, и у нас уже есть идея арта. Что-то из славянской мифологии, но пока не буду раскрывать идею.
Ольга Молявко, художник, координатор «Том Сойер Феста» в Клинцах
В первом сезоне, на грандиозном открытии фестиваля, мы решили сделать арт-объект, чтобы потом разместить его недалеко от дома, который собирались восстановить. Мы взяли древплиту и разметили ее под лоскутное одеяло. Задумка заключалась в том, что каждый из гостей открытия должен был раскрасить отдельный кусочек. Мы вовлеки в это дело всех, кто пришел на мероприятие, и в итоге все вылилось в неконтролируемый творческий процесс. Этот порыв закончился тем, что люди стали писать там свои теги и ссылки на аккаунты в инстаграме. Понятное дело, в таком виде мы не могли вывесить получившееся «одеяло» на улицу. Но доводить это произведение до ума уже не было сил, поэтому наш арт-объект год пролежал в гараже, перейдя вместе с нами во второй сезон. В дождливые дни или когда хотелось немного расслабиться, мы более четко и вдумчиво перекрашивали сегменты нашего лоскутного одеяла вместе с волонтерами. В итоге получился коллективный арт-объект, который отлично закрыл собой забор из профлиста рядом со вторым объектом фестиваля. Мы покрыли его лаком, мне кажется, получилось здорово. А главное, он выдержан в цветовой гамме восстановленного дома, и отлично с ним сочетается.
В целом, стрит-арт в Клинцах начинается и заканчивается тегами и словом из трех букв. Им никто серьезно не занимается. Наш второй арт-объект я тоже не могу отнести к стрит-арту – он слишком маленький, не монументальный. Возле дома, который мы восстанавливали, стояла маленькая ржавая будка – электрический щиток. Изначально мы ее даже не замечали. Но когда ближе к завершению фестиваля дом стал похож на сказочный терем, захотелось поселить в нем какого-то сказочного персонажа, который будет его охранять. Тут я обратила внимание на будку и поняла, что нужно нанести на нее какую-нибудь сказочную птицу или рыбу, в цвет дома. Я в своем творчество очень часто обращаюсь к народным мотивам, к русской мифологии и культуре, у меня уже есть сложившиеся образы – например, птицы-Сирины. Генерить новых персонажей времени не было, и я просто нарисовала очередную птицу. Помогала мне Полина — младшая сестра второго координатора, Алины. Получилось так хорошо, что в новом сезоне мы планируем расписать еще несколько подобных будок.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Волонтеры продолжат восстанавливать кирпичный дом второй половины XIX века, над которым начали работать в 2020 году.
По плану — дочистить фасад, расшить швы кирпичной кладки, сделать вычинку утраченных кирпичей, заменить металлическую дверь и имеющиеся окна на деревянные, максимально приближенные к оригинальным. Также волонтеры планирует навесить ставни, восстановить входную группу и утраченный во время пожара козырек.
Координатор фестиваля Святослав Коновалов считает, что омский «Том Сойер Фест» в первую очередь помогает домам – ведь они не выбирают своих хозяев, а уникальной и интересной историей обладает далеко не каждое историческое здание, но его архитектура не становится от этого менее ценной. Мы поговорили с ним о том, почему наличие вовлеченных собственников – не обязательное условие фестиваля, и почему подводя итоги «Том Сойер Феста» стоит опираться только на осязаемые результаты.
«С одной стороны, люди недовольны, с другой — гордятся»
Я пришел в «Том Сойер Фест» из среды ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры – Прим. авт.) В Омске я являюсь активнейшим членом Общества, состою в нем с четырнадцати лет. Месяц назад меня избрали в президиум.
Отделения Общества активны не во всех регионах. Но омский ВООПИиК – честный, настоящий, здесь много инициативных людей. На одном из собраний мы решили, что надо делать «Том Сойер Фест», идея которого полностью соответствует нашей уставной деятельности. Так и начался фестиваль в Омске. Мне кажется логичным то, что «Том Сойер Фест» возник из среды ВООПИиК – не только в нашем городе, но и в целом. Считаю, что имею право так говорить, ведь идеолог фестиваля Андрей Кочетков – заместитель председателя отделения Общества в Самаре.
В Омске обширный частный сектор. Это связано с тем, что город в свое время не стали реновировать, массово снося кварталы исторической застройки, а начали строить новые микрорайоны. Поэтому Омск такой большой по площади.
В Омске много деревянных зданий. С одной стороны, люди недовольны тем, что эти дома в плохом состоянии. С другой стороны – гордятся тем, что у нас есть деревянная архитектура.
Омск – почти ровесник Петербурга. Город начинался как крепость, здесь можно увидеть двухсотпятидесятилетние постройки. Еще в Омске все говорят о Достоевском. Казалось бы, не самая красивая история: привезли человека, посадили в острог, он здесь отбывал ссылку. А сейчас все этим гордятся, Достоевский – наш локальный бренд. В Омске также стоит обратить внимание на сибирский модерн – и кирпичный, и деревянный.
«Не в каждом доме жил кто-то великий»
Первый дом, который мы восстановили – это муниципальное здание, помещения в нем сдаются в аренду. Второй дом – жилой, с редким для города архитектурным элементом – башней-«ананасом». Собственники второго дома не были вовлечены в фестиваль, и, на самом деле, я этому рад. Там живет не самая благополучная семья. Иногда, слыша их ссоры, волонтеры предлагали вызвать полицию, но я настаивал на том, что мы не должны вмешиваться. Еще перед началом фестиваля я оценил возможные риски и пришел к выводу, что смогу обеспечить безопасность волонтеров на площадке, так что угрозы для участников не было. Мы помогали дому – он ведь не виноват, что ему достались такие хозяева. На закрытие фестиваля жильцы позвали своих друзей, чтобы вместе отметить завершение работ. Телевизионщики, приехавшие освещать наше мероприятие, очень удивились такой компании. Жильцы порадовались, что теперь их дом стал красивым, но в целом им все равно, как он выглядит.
Когда мы восстанавливали первый объект, в нем работала столовая, на фасаде висел огромный баннер. Люди удивлялись: как это, мы восстанавливаем здание, внутри которого торгуют дешевыми пирожками. Но ведь и сто лет назад не в каждом красивом доме жил кто-то великий, возможно, в нем жили не самые хорошие люди и делали не самые хорошие вещи. Пока у людей есть стереотип, что в каждом восстановленном историческом здании обязательно должен быть музей, а не столовая. Кстати, после того, как мы завершили работы, столовая сменила баннер на аккуратную вывеску.
На помощь фестивалю удалось привлечь местный бизнес – список партнеров на баннере «Том Сойер Феста» получился внушительным. Например, два сезона подряд омская сеть кофеен давала нам столько вкусной еды, что волонтеры не успевали все это съедать. Добро возвращается: когда в Самаре проходила реставрационная школа «Том Сойер Феста», организаторы закупили еды на аналогичную сумму у кофейни этой сети.
Как-то мимо площадки фестиваля шел мужчина, рассмотрел баннер и говорит: «Вижу, вам хорошие люди помогают. Давайте я тоже помогу. Только не деньгами, а куплю какие-нибудь материалы». Я попросил его купить шлифовальные круги с зернистостью 80 и 40 – это круги с крупным зерном для грубой шлифовки. В итоге он принес круги с зернистостью 120, которые используются для финишной шлифовки. Я сначала не понял, почему 120? Оказалось, он просто сложил два числа – решил, что так будет выгоднее.
«Влияние фестиваля невозможно оценить»
Результат фестиваля, который реально можно измерить – это два восстановленных дома. Я, конечно, могу заявить, что люди стали обращать больше внимания на исторические здания, ценить омскую архитектуру. Но как я могу это подтвердить? Для этого мне надо было стать на улице и провести масштабный опрос об отношении граждан к исторической среде перед стартом фестиваля, потом повторить этот опрос через несколько лет. Так что я не берусь делать смелые выводы о том, как фестиваль повлиял на горожан, это невозможно оценить.
В моей жизни фестиваль тоже не стал чем-то, что разделило ее на «до» и «после», о чем нередко говорят координаторы в других городах. Он не открыл для меня что-то новое: я просто использовал свой опыт и навыки по назначению. В рамках «Том Сойер Феста» я занимался тем же самым, что и делал до этого, будучи членом ВООПИиК: сохранением архитектуры и исторического наследия. Например, в 2020 году, когда у фестиваля в Омске был перерыв, я запустил проект «Покажите памятник!» Его цель – собрать свежие фотографии объектов культурного наследия в Омске, чтобы понять, в каком состоянии они именно сейчас, в данный момент. На основе присланных горожанами фотографий мы в ВООПИиК планируем составить интерактивную карту объектов культурного наследия.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Волонтеры приведут в порядок небольшие деревянные дома.
Этим летом «Том Сойер Фест» в Екатеринбурге будет восстанавливать деревянный дом ХIX века с прорезным декором и ставнями на улице Кирова 59. Координаторы начинают готовить смету, считать квадратные метры фасада и выбирать цвет для нового дома.
«Том Сойер Фест» в Кургане готовится начать работы на улице Кирова 34. Команда фестиваля готовит эскизный проект и обсуждает состав работ.
«Том Сойер Фест» не просто восстанавливает дома, но и обогащает среду культурой, а арт-объекты, созданные в рамках фестиваля, привлекают дополнительное внимание к исторической среде. В Самаре уличное искусство давно стало частью фестиваля. Одна из самых известных работ, ассоциирующихся с «Том Сойер Фестом» — панно «Тетрис», созданное художником Андреем Сяйлевым на стене восстановленного дома на Галактионовской улице. В 2016 году масштабная мозаика из почти восьмисот элементов — миниатюрных фотофрагментов городских фасадов, вошла в шорт-лист премии в области современного искусства имени Сергея Курехина в номинации «Искусство в общественном пространстве». Панно из керамических плиток стало городской достопримечательностью, а во двор на Галактионовской теперь часто заглядывают туристы. В прошлом году Андрей Сяйлев решил снова присоединиться к «Том Сойер Фесту» и вовлечь горожан в создание нового арт-объекта – инсталляции из почтовых ящиков. Мы поговорили с художником об идее и воплощении проекта, в завершение которого стена превратится в птичий квартал.
Самара – очень теплый и близкий мне контекст, который сформировал меня как художника. То, что я делаю, я называю моделированием или монтажем реальности. Я режиссирую ситуации и фрагменты пространства, создаю творческие практики, которые подразумевают коллективный опыт, который я переживаю сам и разделяю с другими.
Андрей Кочетков, запустивший «Том Сойер Фест» в Самаре – мой хороший друг. Как-то Андрей спросил меня, не хочу ли я присоединиться к фестивалю как художник и что-нибудь придумать. Участие в «Том Сойер Фесте» повлияло на становление моей художественной стратегии: то, что я придумываю, должно вовлекать других людей. Впрочем, меня и до фестиваля интересовали подобные практики — думаю, близкое тянется к близкому.
Проект, реализованный в 2020 году в рамках «Том Сойер Феста» — не про почтовые ящики, которые находятся на стене напротив самарского Почтамта. Он про возможное сосуществование разных биологических видов внутри городского пространства. Это проект-манифест, который говорит о том, что в будущем в городе смогут на равных сожительствовать разные виды. Почтовые ящики, чей функционал отмирает, станут птичьими домами, и стена превратится в квартал, где живет колония воробьев.
Проект разделен на три этапа. В прошлом году мы повесили ящики, а в этом посадим плющ, который обовьет стену, как в старых дворах Самары. Для воробьев это естественное укрытие, плющ создаст для них подходящую среду обитания. Нижние ящики станут воробьиным «кафе», там люди смогут подкармливать птиц. А на верхних уровнях воробьи смогут селиться. Вот такая красивая, поэтичная метафора про будущее. Уже сейчас мы подкармливаем воробьев, чтобы они привыкали к месту.
Нас нельзя обвинить в вандализме — наоборот, мы сфокусировали внимание на элементах старого города
Сама идея с ящиками родилась в моем более раннем проекте, который, к сожалению, не был реализован. Он назывался «Сгусток непостоянного» и представлял собой «концентрированный» двор старой Самары, плод местного контекста. Карантинной весной 2020 мы с Андреем решили дать идее с почтовыми ящиками второй шанс. Закупили новые ящики и пошли обменивать их на старые у жителей исторической части города. Кто-то отказывался, но в основном люди соглашались. Получился целый квест: мы перезнакомились с кучей людей, было очень интересно. Всего удалось обменять 150 ящиков.
Мы не снимали ящики с фасадов – только со дворов. Хозяевам объясняли, что занимаемся перемонтажем реальности, а не сдаем цветмет. В искусстве есть понятие «реди-мейд», когда эстетическое значение объекта начинает превалировать над функциональным. В нашем арт-объекте мы закавычиваем ящики как объект культурного наследия, как реликвию, создаем музей под открытым небом. Поэтому нас нельзя обвинить в вандализме, считаю, здесь просто не может быть двойственной интерпретации проекта. Наоборот, мы сфокусировали внимание зрителей, горожан, на элементах старого города.
Уже сейчас у нас получился сильный по своей аттрактивности объект, люди там фотографируются. В процессе создания арт-объекта мы иногда слышали комментарии от прохожих: «Так вот куда пропал мой ящик!» Если это не было сказано в шутку, нам приходилось разбираться в ситуации и доказывать, что это не наших рук дело, что ящики для инсталляции мы честно обменяли на новые. Сейчас в двух нижних слоях ящиков горожане оставляют письма. Это не было запланировано. Я узнал об этом случайно, когда приехал вешать на место ящик, который кто-то сорвал. В ящиках я нашел записочки, не адресованные никому конкретно, наподобие «Дорогой друг, если ты меня читаешь, я желаю тебе….»
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Калужский «Том Сойер Фест» стал известен на всю страну, когда в городе снесли дом, восстановленный волонтерами в первом сезоне фестиваля. Не смотря на печальную историю с первым объектом, фестиваль в Калуге продолжается и задает пример другим городам: волонтеры заканчивают восстанавливать целую улицу и помогают жителям других исторических домов, которые хотят привести в порядок внешний вид своих фасадов. Мы поговорили с Александром Ежовым, волонтером фестиваля в Калуге, о том, как вдохновить людей сделать что-то самостоятельно, и почему все дома достойны преображения.
«Пошел по накатанной»
Я из Москвы, и до «Том Сойер Феста» с Калугой меня ничего не связывало. Я участвовал в фестивалях в разных городах, но удобнее всего оказалось ездить в Калугу: у меня в этом направлении дача. «Том Сойер Фест» прошел в Калуге большой путь: много домов восстановлено, один из них был разрушен. Сделано много организационных выводов, совершено много достижений и ошибок. Фестиваль здесь уже зрелый.
С 2018 года все сезоны фестиваля в Калуге проходили на улице Рылеева. Это одна из немногих улиц в городе с полностью сохранившейся исторической застройкой. Четыре дома на улице восстановлены «Том Сойер Фестом», еще один, нежилой, мы привели в порядок маленьким активом, и один отремонтировали сами собственники. Осталось восстановить еще четыре дома – один, скорее всего, возьмем в этом году. После того как мы закончим всю улицу, есть мысль обратиться к городской администрации с предложением, чтобы они бесплатно выделили кровельщиков, а мы бы нашли средства на материалы и заменили крыши на всех домах на улице.
Я не участвовал в восстановлении объекта, который снесли, поэтому не могу прокомментировать эту ситуацию. Было много ошибок с разных сторон – и случилось то, что случилось. Мне кажется, в Калуге этот дом стал громоотводом. Ходили слухи, что улицу Рылеева планировали зачистить от старой застройки, а теперь ее не трогают.
Первый дом на улице Рылеева был сделан очень красиво. Это дом-музей, собственник собирает там предметы быта и интерьера 19 века. Сезон прошел с большим воодушевлением – и дом замечательный, и хозяин, и с погодой нам тоже повезло. Этот объект стал якорным: люди увидели, как может быть красиво, и фестиваль пошел по накатанной. Мы начали общаться с жителями улицы, знакомиться, они делились с нами своими историями и проблемами.
В следующем году было сделано еще два дома. Ошибкой стало то, что мы решили зачищать краску до чистого дерева там, где она крепко держалась. Так делать не нужно. Из-за этого, а также из-за дождливой погоды работы затянулись до осени. Параллельно договорились с собственниками одного из домов, что они сами отремонтируют свой фасад. Это не была их инициатива, я предложил им попробовать. Сказал, что нас мало, мы не можем охватить все. Дали им инструмент под честное слово, показали, как им пользоваться, и они очень бодро начали все делать. Работала вся семья, сделали фасад и боковую стену. Получилось хорошо.
В 2020 году мы взяли небольшой дом по соседству. В тот момент в нашей команде был координатор Сергей Колоболоцкий, художник-реставратор, краевед, собиратель традиций. Нам очень пригодился его опыт. Работы завершили за полтора месяца, но хотелось сделать что-то еще. Мы решили привести в порядок бесхозный дом. Он принадлежит управляющей компании, в нем никто не живет, он отрезан от электричества. Я позвонил в управляющую компанию, рассказал, что мы красим дома, и спросил, можем ли мы покрасить фасад. Мне сказали: «Пожалуйста». Никакой официальной бумаги подписать не удалось, было только устное разрешение. После покраски фасада на примыкающую стену мы повесили рамочки, куда вставили непромокаемые картинки с видами старого города.
«Теперь тут можно снимать кино»
В этом году возьмемся за новый дом с новым координатором. В Калуге нет постоянной команды. Костяк есть, но не все из этих людей участвуют каждый сезон: кто-то приходит, кто-то исчезает. Мы все очень разные. Зато у нас есть постоянная улица, где нас знают и любят. Процесс уже запущен и налажен, что делать — понятно, поэтому, мне кажется, координатором здесь может быть кто угодно, кто небезразличен к старым домам и старому городу.
Мы уже сделали значительную часть улицы, это единый ансамбль, а не отдельные объекты, стоящие в окружении современных зданий. Я считаю, это правильно. Теперь тут можно снимать кино.
Все дома достойны преображения. Например, если рядом с домом XIX века стоит послевоенный деревянный дом, с простыми наличниками, важно привести в порядок весь ансамбль, чтобы вся улица была красивой.
«Не требовать, не давить, но направлять»
«Том Сойер Фест» — это как вспышка, которая непременно вызывает ответную реакцию: позитивную, негативную, разную. Когда есть статика, а потом происходит действие, люди начинают об этом говорить. Большинство собственников хотели бы, чтобы кто-то пришел и так же привел в порядок их дом, как это делает фестиваль. Когда они видят как мы быстро и красиво преображаем фасад – в глубине души они хотят, чтобы их дом выглядел так же. В этот момент важно с ними поговорить и понять, способны ли эти люди что-то сделать сами. В Калуге дома небольшие, в них обычно 1-2 собственника, поэтому договориться проще, чем в городах, где «Том Сойер Фест» восстанавливает дома на несколько семей.
Когда делаешь фестиваль, важно подружиться с теми, кто вокруг. Не стать закадычными друзьями, а просто общаться. И в какой-то момент в разговоре спросить: «А не хотите ли сделать так же?» Если в доме живет старенькая бабушка, которая хочет сделать так же, но не может, можно сказать: «Ладно. Придем к вам в следующем году и сами все сделаем». А если жильцы в силах что-то сделать самостоятельно – не требовать, не давить, но направлять. В людях много скрытых сил, они сами не знают, что могут. Люди советской закалки умеют работать сами. Они все ходили на субботники, и с ностальгией вспоминают те времена, когда все было чистенько, аккуратненько и они были молоды. И если это чувство ностальгии разжечь – они могут включиться и очень сильно помочь. Их не нужно заманивать на фестиваль концертами или йогой.
Соседская зависть как драйвер изменений
В 2019 году я нашел компанию, которая занимается покраской фасадов, и привлек их к фестивалю. Мы выбрали дом, и компания покрасила его бесплатно. Мы предлагали сделать то же самое с соседним домом, но из него вышла женщина, которая сказала, что не верит в наши сказки, а бесплатный сыр — только в мышеловке. Но увидев результат у соседей, она поняла, что наши намерения серьезны. Рассказала, что в этом году они собираются менять фундамент, хотят снести старое крыльцо и обложить его кирпичом. Тут пришлось проявить чудеса дипломатии. Была проведена не одна беседа о том, что дом имеет открыточный вид, и так делать нельзя. В результате нам удалось уговорить собственников сохранить крыльцо и самостоятельно покрасить фасад. Получается, люди по-хорошему позавидовали, что соседний дом стал красивым, и решили что-то сделать самостоятельно. Мы их просто направляли, давали советы, помогли с выбором цвета. Получилось не хуже, чем дом, который красил спонсор.
Похожая ситуация произошла на другой улице, где дом был приведен в порядок нашими силами. Хозяин соседнего дома сказал: «Мне помогать не надо, я все оплачу, вы только найдите мне хорошую бригаду». Мы нашли, и он остался очень доволен результатом, ходил, улыбался.
Мы помогли жителям еще нескольких домов: предоставили строительные леса, краску, где-то работали руками, красили. Получается, мы помогаем людям восстанавливать дома самостоятельно. Думаю, по такому пути надо идти в каждом городе. Потому что мы не можем охватить все – мы устаем, мы выгораем. Зато мы можем учить собственников заботиться о своих домах. Может быть, не получится, но пока не попробуешь – не узнаешь.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
В этом году «Том Сойер Фест» впервые пройдет в Тобольске.
Команда фестиваля уже определилась с объектом — это деревянный жилой дом со множеством интересных исторических деталей. В планах фестиваля — залить фундамент, перекрыть крышу, подновить фасад. Работы начнутся 10 июля.
Санкт-Петербург – город, где то и дело появляются интересные инициативы, связанные с сохранением наследия. Маргарита Каурова решила, что среди них найдется место «Том Сойер Фесту». Дела пошли не совсем так, как задумывала Маргарита: фестиваль переместился из центра на окраину, а тесной интеграции с другими градозащитными сообществами не случилось. Но она уверена, что «Том Сойер Фест» в Петербурге будет расти, а команда – расширяться. Мы поговорили с ней об отношениях с другими петербургскими проектами, спасающими наследие, и о том, может ли в одном городе существовать несколько «Том Сойер Фестов».
Три попытки и дом на окраине
В Петербург я переехала из Тюмени, где проводила «Том Сойер Фест» в 2018 году. Я безумно скучала по фестивалю и думала, как можно перенести эту практику на Санкт-Петербург. Понимала, что это практически нереально, потому что здесь мало деревянных зданий, да и вообще зданий, восстановление которых по силам волонтерам.
Как-то меня пригласили на мероприятие в библиотеке рассказать об опыте тюменского фестиваля. После лекции ко мне подошли ребята, вместе мы стали думать, можно ли провести «Том Сойер Фест» в Петербурге. Решили, что можно, и стали искать объект. Нам постоянно предлагали взять особняк Бремме на Васильевском острове – мне кажется, это самое заметное деревянное здание Петербурга. Были сомнения, справится ли наш дебютный «Том Сойер Фест» с таким сложным объектом, за который, к тому же, постоянно борются девелоперы. Его могли начать сносить прямо в процессе работ. Поэтому мы отказались от этой идеи. Сейчас угроза сноса миновала, здание ожидает реставрации.
Расстроенные, что особняк нам не по силам, мы задумались, а сможем ли вообще найти в городе походящий дом? Стали поглядывать на другие элементы городской среды: двери, ворота. И тут нам пишут: «Есть интересный дом, приезжайте посмотреть». Дом оказался религиозным центром кришнаитов, которые его арендовали. Решили брать, связались с собственницей, она сказала, что не против фестиваля, если арендатор будет принимать участие. Мы провели субботник, расчистили территорию, вывезли три грузовика мусора.
Ключевая задача состояла в том, чтобы определить историческую ценность дома. Историю искали в архивах, спрашивали у подписчиков в соцсетях. Оказалось, что там проживал художник, у которого в доме была мастерская. Он занимался мозаикой, одну из его работ можно увидеть на станции метро «Владимирская» в Петербурге. На чердаке мы нашли его картины. Нас зацепила эта история, и наш объект мы назвали по имени художника — «дом Снопова».
Судьба художника оказалась трагичной и неоднозначной, обнаруженные нами факты произвели резонанс СМИ. Из-за этой шумихи хозяйка дома разозлилась. Сказала, что никакой огласки ей не нужно, она вообще-то хотела этот дом продать. Нам действительно начали кидать ссылки: «Смотрите, ваш дом выставлен на продажу, как так?» К тому моменту мы уже провели кое-какие работы, думали о том, как передать найденные картины в музей. И тут арендатор нам говорит: «Хозяйка против фестиваля, я ничего не могу поделать. Разговаривать с вами она не хочет». В итоге мы с грустью покинули дом и начали искать новый – уже третий по счету.
Как-то у нас спросили, почему мы уцепились за центр Петербурга. Ну нет тут деревянных домов! Езжайте в пригород, говорят. А там хоть какой домик бери, будет отлично. На одном мероприятии мы случайно познакомились с директором музея «Шалаш Ленина» в Сестрорецке, которая рассказала, что по соседству с музеем есть красивые деревянные домики. Предложила нам свою помощь в переговорах с жителями. В тот момент мы уже были в отчаянии, думали, что придется откладывать сезон. Поэтому быстро согласились. Приехали на место, пообщались с милыми бабулями, которые живут в деревянных домах и подкрашивают наличники в разные цвета. Но, на мой взгляд, в этих домах нет исторической ценности. Помочь бабулям – это здорово, но это уже не «Том Сойер Фест».
Последним мы увидели дом в нескольких метрах от музея – и он мне понравился. Историчности ему добавлял тот факт, что в нем жили потомки человека, который прятал здесь Ленина. Директор музея быстро договорилась с жителями, которые оказались всеми руками «за», и мы начали фестиваль.
«Проблемы у всех одинаковые»
Но тут случилась новая беда – от фестиваля отвалилась часть команды. Ребятам оказалось неудобно ездить из Петербурга в Сестрорецк, один из координаторов ушел в собственный проект, связанный с сохранением наследия. В итоге мы недоделали объект, закрыв сезон в октябрьские холода. В 2020 году все снова пошло не по плану. Мы боялись за здоровье жителей, откладывали работы и начали их только в августе. В этом году собираемся наконец-то завершить, оправдав безграничное доверие хозяев, которые заботятся о нас на площадке.
Мне кажется, фестиваль в Санкт-Петербурге похож на любой другой «Том Сойер Фест». У всех ведь одинаковые проблемы: нет людей, переживаешь, как завершить, сталкиваешь с разными мелкими заботами, например, как накормить волонтеров чем-то повкуснее печенек. Думаю, единственная особенность в том, что мы проводим фестиваль не в центре города, как большинство, а на окраине.
Нам не удалось вовлечь местных жителей в Сестрорецке. Думаю, потому, что у них нет привычки проводить время в самом Сестрорецке, участвовать здесь в каких-то активностях – для этого они ездят в Санкт-Петербург.
В отличие от маленьких городов или поселков, где «Том Сойер Фест» может стать единственным ярким событием, в Санкт-Петербурге фестиваль вынужден постоянно конкурировать с другими крутыми мероприятиями. Перед тем, как организовать что-то на площадке, я заглядывала в календарь и смотрела, нет ли в Петербурге чего-то, что может составить нам конкуренцию.
«Рядом с ними мы как дети»
В Санкт-Петербурге существует сильное градозащитное сообщество. Оно сосредоточено на решении острых проблем: сплотиться, когда что-то собираются сносить, спасти демонтированные двери. В поле зрения градозащитников попадают ситуации, где надо действовать прямо сейчас. А «Том Сойер Фест» — это не команда экстренного реагирования. Нас в Петербурге не воспринимали как профессионалов в области спасения исторического наследия. У нас нет за плечами супер-кейсов, ярких общественных компаний. В глазах общественности мы два года не можем доделать какой-то несчастный дом.
У меня была цель: объединить все разрозненные градозащитные ячейки на площадке «Том Сойер Феста». Но они общаются с нами отдаленно и не вписываются полноценно в эту историю. Они известные, медийные, с большой аудиторией, и даже зарабатывают деньги на своих проектах — рядом с ними мы как дети.
Думаю, моя ошибка состоит в том, что я не стала расширять костяк координаторов. Думала: завершим объект, а потом уже наберем новых людей в команду. Я видела запрос от людей, но дверь в команду координаторов у нас оставалась закрытой. Сейчас я хочу уплотнить команду, будет здорово, если к нам присоединится кто-то, кто связан с другим градозащитным сообществом. Так мы укрепим наши связи. Если команда вырастет, думаю, сможем взяться за большой объект.
Тома Сойера много не бывает
Я твердо уверена, что в Петербурге хватает людей, желающих заняться тем же, чем занимается фестиваль. Думаю, в больших городах возможно существование нескольких команд «Том Сойер Феста». Каждый делает свой объект под общим брендом. В Петербурге, например, многим просто неудобно ехать на фестиваль на юге, если они живут на севере. Я тратила два часа на дорогу – но так будет делать не каждый. Главное, чтобы между командами не было конфликтов.
В Петербурге у нас есть тезки – «День Тома Сойера». Ребята красят различные объекты городской среды, например, детские площадки. Нас вначале путали. Не знаю, кто появился раньше. Кажется, почему бы нам не интегрироваться, не объединить усилия? Тем более, нам помогают одни и те же партнеры. Но проекты развиваются параллельно. Я не воспринимаю это, как конкуренцию. Главное, чтобы что-то делалось. Возможно, действительно не стоит слишком сильно объединяться. Но нужно дружить!
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Волонтеры восстановят автобусные остановки и жилой дом.
В третьем сезоне «Том Сойер Феста» в Клинцах волонтеры проекта отремонтируют две советские автобусные остановки на центральных улицах города. Координаторы запустили краудфандинг в локальной группе фестиваля Вконтакте, на реализацию проекта предстоит собрать 80 тысяч рублей.
В Ульяновске «Том Сойер Фест» будет работать над преображением деревянного жилого дома.
На первый взгляд Клинцы ничем не отличаются от любого провинциального города с населением в несколько десятков тысяч человек. Одной из первых на выразительную клинцовскую архитектуру обратила внимание Ольга Молявко – и три года назад запустила в родном городе «Том Сойер Фест». После двух ярких сезонов Ольга не скрывает, что продолжает делать фестиваль из последних сил. Мы поговорили с ней о том, почему с каждым годом проводить «Том Сойер Фест» все сложнее, и почему выгорание неизбежно, даже если фестиваль находит отклик и признание среди горожан.
«Не приходило в голову, что инициатором изменений могу стать я сама»
Клинцы – мой родной город. Здесь живут люди, которые повлияли на мою жизнь, благодаря которым я сформировалась. Это то место, куда хочется возвращаться, но это не развивающийся город. Клинцы – один из многих малых городов, которые гибнут в неумелых руках управленцев. Люди отсюда уезжают, население замещается жителями окрестных деревень, для которых город – чужой. Им все равно, что здесь происходит, потому что они приезжие. Как и мне все равно, что происходит в Москве, где приезжая я.
У нас нет выдающихся природных ландшафтов, великих рек и озер, которыми можно было бы похвастаться. Но есть интересная архитектура. Например, домики со ставнями-гармошками, которые не встретишь ни в одном другом месте.
Я художник, и до знакомства с фестивалем не была связана с архитектурой. Разве что когда-то пыталась поступить на факультет реставрации. Каждое лето я приезжали в Клинцы, чтобы порисовать, ехала в автобусе, смотрела в окно и думала: «Неужели никто не может остановить процесс увядания города, поглощения его баннерами и сайдингом?» Мне не приходило в голову, что инициатором изменений могу стать я сама.
О «Том Сойер Фесте» я прочла в комментариях под каким-то постом в интернете. Стала думать, с кем можно разделить миссию по спасению Клинцов. И совершенно случайно нашла человека, с которым мы уже третий год подряд делаем фестиваль.
«Том Сойер Фест» дал мне огромное количество новых знаний, главное из которых – механизмы влияния на происходящее не только в родном городе, но и во всей стране. Фестиваль научил меня взаимодействию с людьми, как общаться с горожанами, с представителями власти — теперь они не кажутся людьми с другой планеты.
«Больше не могу думать и рефлексировать»
Успешно завершив два сезона фестиваля в Клинцах, я чувствую, что сильно устала. Мне кажется, в сообществе «Том Сойер Феста» не налажен механизм психологической поддержки. Не смотря на то, что у нас есть общий чат в соцсетях, где все на связи, мы не обсуждаем свое психоэмоциональное состояние. Недавно я поняла, что не могу больше думать и рефлексировать о том, что происходит в Клинцах и вообще в России, читать очередной пост о том, что где-то что-то снесли или зашили сайдингом. И кажется, будто со мной что-то не то, я плохой общественный деятель, раз у меня не хватает сил «вывезти» все это. Другие же как-то справляются. Накатывает чувство вины.
Я знаю, что в общественных организациях, которые занимаются благотворительностью, руководители следят за тем, чтобы сотрудники получали психологическую помощь. Ведь выгоревший сотрудник – это неэффективный сотрудник. К сожалению, в сообществе «Том Сойер Феста» такой схемы нет.
На старте я не понимала, почему в некоторых города люди прекращают проводить фестиваль. А теперь – понимаю. Вначале заряжают эмоции, отклик людей, это вдохновляет, но этим невозможно подпитываться бесконечно.
«Не веселый праздник, а управление командой строителей»
Со временем фестиваль оброс новыми технологиями, подход к восстановлению домов становится все более профессиональным и вдумчивым. Вместе с этим растет ответственность: ты уже не можешь просто взять, позвать людей и покрасить дом. Фестиваль идет по пути усложнения, и поэтому на его организацию приходится тратить все больше сил: привлекать специалистов, вникать в тонкости реставрационного процесса. Мне кажется, за всей это сложностью и масштабностью проектов теряется изначальная философия «Том Сойер Феста». Ведь фестиваль начинался с того, чтобы малыми силами изменить среду вокруг себя, просто взяв кисточку и банку с краской. Именно поэтому в третьем сезоне мы решили отремонтировать советские остановки, а не браться за сложный объект — чтобы показать людям, как можно быстро и с минимумом ресурсов привести в порядок место, где ты живешь и бываешь каждый день.
Считаю, нужно брать посильные объекты и ставить посильные задачи – тогда идея фестиваля сохранится. «Том Сойер Фест» — волонтерский проект. Но когда берешься за сложный и технологичный процесс работ, неизбежно приходится привлекать специалистов. И вот уже это не веселый праздник с чаепитиями, а координация команды взрослых мужчин-строителей, которые постоянно пытаются перевести отношения из рабочих в личные. В общем, если вы собираетесь восстанавливать дом, где надо поднимать сени домкратом, и вы — девушка, которая не умеет этого делать, не рекомендую повторять наш опыт.
Думаю, «Том Сойер Фесту» становится все труднее расширять географию. Фестивали в некоторых городах институализировались, делают масштабные проекты. И кажется, каждому новому «Том Сойер Фесту» нужно соответствовать высокой планке, до которой сложно достать, если твоя профессиональная деятельность не связана с архитектурой и реставрацией. Уже нельзя просто прийти и покрасить дом. Например, в сообществе все чаще говорят о том, что то или иное решение – не исторично. Чтобы восстановить крыльцо, нельзя просто купить доски в строительном магазине, нужно найти доски столетней давности из похожего дома. Но кто может себе такое позволить? Мы в Клинцах философски подходим к правилам насчет историчности. У кого есть силы искать столетние доски – пусть ищут. А мы делаем так, чтобы в первую очередь было комфортно людям, которые живут с этим зданием, при этом сохраняя его изначальный облик.
«Теперь ты обязан вставать на защиту каждого исторического здания»
Когда люди узнают о твоей активной жизненной позиции, то пытаются повесить на тебя все проблемы в городе, вплоть до заделывания ям на дорогах. Ты, по мнению горожан, теперь как минимум обязан вставать на защиту каждого исторического здания. Нам неоднократно писали: где вы были, когда сносили «Дом пионеров», одно из красивейших зданий в городе. Но когда сносили «Дом пионеров», мы еще даже не родились!
Продолжать фестиваль мотивирует ответственность: перед теми, кто следит за нашим проектом, кто в нас верит, кто нам помогает, жертвует деньги. Но силы заканчиваются. Поэтому мы собираемся поставить яркую финальную точку, и уйти на заслуженный отдых.
Главный результат «Том Сойер Феста» в Клинцах – это два восстановленных здания. Еще, благодаря фестивалю, люди познакомились с инструментами, которые позволяют влиять на город. Горожане стали обращать внимание на архитектуру. Мы постоянно слышали комментарии от прохожих о том, что раньше они не замечали этот дом, а теперь видят, он кажется им красивым. Думаю, в клинчанах выросло ощущение, что это их город, и они несут за него ответственность.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Анна Мельникова искала способ сохранить историческое наследие в Бузулуке – и нашла «Том Сойер Фест». Так небольшой город в Оренбургской области стал одним из первых мест, куда проник фестиваль. За 5 лет Анне удалось запустить устойчивые изменения на территории: горожане стали обращать внимание на архитектурную уникальность города и гордиться ею. Потенциал исторических зданий оценили предприниматели, а местные власти больше не могут вычеркивать вопрос о сохранении наследия из актуальной повестки. Мы поговорили с Анной о том, как фестиваль изменил отношение горожан к Бузулуку, и почему просто ремонтировать дома – недостаточно.
«Человек может сам изменить среду вокруг себя»
В Бузулуке можно увидеть необычную разновидность модерна: он европейский, и в то же время – русский, а в целом не похож ни на какой другой стиль. Возможно, это связано с тем, что в город всегда приезжало много иностранцев. В 1960-е годы в городе появилась нефть, а в 90-е – шальные деньги. Люди стали перестраивать старые дома. Поэтому, историческая застройка Бузулука в основном пострадала не от сноса, а от «евроремонта». Утраты были большими. Каждый год, когда начиналось лето, я знала, что несколько домов исчезнет. Я поняла: надо что-то менять. Искала форматы, понятные мне самой. Когда мне на глаза попалась идея «Том Сойер Феста», я подумала: то, что нужно. Небольшие затраты – и вот ты уже показываешь людям, что можно смотреть на исторические здания под другим углом.
В 2016 году мы сделали первый дом – и ситуация изменилась во всем квартале. Он стал намного симпатичнее: жители покрасили свои дома, привели их в порядок. Тогда я поняла, что дальше надо не просто ремонтировать дома: все не охватишь. Надо рассказывать людям, почему это красиво, и что среда, в которой они живут, может стать поводом для гордости. Разговаривая с людьми, я поняла, что они хотят гордиться городом, но не знают, чем. Тогда я параллельно с «Том Сойер Фестом» завела образовательный, краеведческий блог. Благодаря обоим проектам люди в Бузулуке стали интересоваться историей города, своими корнями, и ситуация понемногу начала меняться. Бизнес стал выкупать и реставрировать исторические здания. А когда происходят такие заметные перемены и позитивные сдвиги, горожане начинают более оптимистично смотреть на город, верить в хорошее и в то, что многое зависит от них самих. Горожанам внушает оптимизм не сам факт существования «Том Сойер Феста» в Бузулуке, а открытие, что каждый может сам изменить городскую среду вокруг себя. Бузулучане увидели пример того, что они сами могут влиять на город. «Том Сойер Фест» — это не просто ремонт, а инструмент, который показывает, как город может меняться.
Я привозила в Бузулук блогеров, туристов, чтобы горожане видели, что город интересен не только им самим, но и людям со стороны. Людям нравится, когда появляются посты заезжих туристов о том, какой Бузулук красивый. Это их подбадривает. И когда не так давно у нас снесли три исторических дома, это больно ударило по горожанам. Потому что у них уже сформировалась гордость за место, они ощущали эти здания своими. И когда приходит кто-то, начинает эти здания разрушать, горожане воспринимают это как посягательство на что-то личное. Я очень хотела, чтобы горожане чувствовали город своим. И это произошло благодаря фестивалю.
«Шаг в сторону формирования гражданского общества»
Мне кажется, запустить изменения в маленьком городе проще, чем в большом. Потому что здесь они видны невооруженным взглядом. Может быть, я преувеличиваю роль «Том Сойер Феста» в запуске этих изменений, но после фестиваля у нас в городе появилось несколько НКО. Например, «Зеленый патруль», который занимается экологией, благоустройством, раздельным сбором мусора. Недавно все НКО в городе собрались, чтобы решить, как вместе можно сделать город лучше. Договорились, что каждая команда будет по неделе проводить с другими проектами. В том числе на «Том Сойер Фесте», а потом мы придем кому-нибудь помочь. Считаю, это хороший шаг в сторону формирования гражданского общества.
Однако, волонтерство на фестивале среди горожан не очень популярно. Все-таки, это очень узкая сфера интересов. Тем более, когда ты собираешь мусор, то сразу видишь результат, а с домом так не получится. Еще срабатывает стереотип: «Как так, я буду помогать кому-то чужому, бесплатно работать». Его пока не удалось преодолеть.
Важно, что благодаря фестивалю сформировался запрос на сохранение наследия, об этом заговорили местные чиновники. А чиновники реагируют на то, что интересно горожанам. В малых городах столько проблем, что наследие – далеко не первый пункт в списке. Но когда о наследии говорят горожане, оно становится актуальной повесткой, на которую вынуждены реагировать. Сейчас важно поддержать этот интерес. Как я уже сказала, это пламя разгорается благодаря бизнесу, отчасти помогает федеральная программа « Формирование комфортной городской среды».
Сеансы у психолога и туры по городам
Я хочу создать НКО и заниматься сохранением исторической среды профессионально. Один, два дома – это хорошо, но нужно работать с проблемой более глобально. Не думаю, что «Том Сойер Фест» должен бесконечно ремонтировать дома. В идеале, горожане должны сами начать их ремонтировать. Это случилось в Бузулуке: люди сами стали восстанавливать исторические здания, увидев наш пример. Но, конечно, не всем это по карману.
Сейчас я вижу перед собой задачу показать людям, как можно сохранять наследие: прописать инструменты и четкие алгоритмы работы. Потому что есть острая проблема нехватки не только денег, но и знаний в этой области. Как работать с деревянными домами, у меня опыт есть. Есть знакомства, связи. Так что планирую заняться просвещением.
«Том Сойер Фест» — это тяжелый процесс. Я знала, на что шла, но это не избавило меня от выгорания. Три месяца назад я начала посещать психолога. Я понимаю: то, что я делаю, нужно людям, но психолог помог мне осознать, что в первую очередь я делаю это для себя.
Благодаря проекту происходит общение с единомышленниками, появляются друзья. Когда живешь в малом городе, любишь искусство и архитектуру, вокруг мало людей, которые могут эти увлечения разделить. И у тебя два выхода: либо уехать из города, либо сидеть в депрессии. А у меня есть «Том Сойер Фест» — сообщество, с которым ты постоянно встречаешься в онлайне и чувствуешь поддержку. В 40 городах, где проходит фестиваль, у меня есть друзья. Я ездила в туры по городам фестиваля. Когда приезжаешь и видишь восстановленный объект, чувствуешь, что в нем есть частичка тебя. И чужой город становится немножко твоим.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Обычно в городе Сортавала останавливаются туристы по пути к другим карельским достопримечательностям. Роман Булатов тоже приехал сюда как турист – и так очаровался финской архитектурой, что решил запустить в городе «Том Сойер Фест». Но местные жители встретили фестиваль холодно: Роману часто приходилось работать в одиночку, попутно отбиваясь от негатива. Мы поговорили с ним о недооцененном туристическом потенциале Сортавала и о том, почему «Том Сойер Фест» нашел слабый отклик у местных жителей.
«Маленькая энциклопедия финской архитектуры»
В Северном Приладожье очень интересная история с городами и населением. Территории постоянно переходили из рук в руки, русское население пришло сюда только в 1944 году. Здесь сохранилось много финской исторической застройки, люди часто ездят в соседнюю Финляндию. Если сравнивать, как обстоят дела с наследием по ту сторону границы, с тем, что у нас – сравнение, к сожалению, не в нашу пользу.
Сортавала сейчас набирает популярность как туристическое направление, поэтому есть шансы, что ситуация с наследием здесь улучшится. На мой взгляд, проблема в том, что люди не считают эту архитектуру родной. Нет привязки, что это их земля, что здесь жили их предки. Конечно, сортавальцам не чужда любовь к родине, к месту, в котором они живут, но люди не чувствуют корней. Никто не может похвастаться, что он сортавалец в пятнадцатом поколении.
Сортавала пока остается транзитным городом. Если бы не находящиеся рядом достопримечательности, туристы, может быть, не поехали бы сюда целенаправленно. Люди едут в живописный горный парк Рускеала – его хорошо разрекламировали. И, еще в Сортавала заезжают по пути на Валаам. Валаамский архипелаг – точка притяжения паломников и тех, кто просто хочет посмотреть на что-то красивое, полюбоваться природой.
Туристов, которые интересуются уникальной архитектурой Сортавалы, пока не так много. Уникальность ее заключается в том, что здесь творили финские архитекторы, которые работали и в столице Финляндии, и в других крупных финских городах. Некоторые из них заработали мировое имя, например, Элиель Сааринен, который потом преподавал в США. Получается, Сортавала – это маленькая энциклопедия финской архитектуры.
Меня удивляет, что люди едут в какой-нибудь захолустный финский городок с парой достопримечательностей и говорят: «Как круто! Обожаю Финляндию». Тем временем, в России находится куда более впечатляющий аналог, но у людей он не вызывает подобного восторга.
Я – не местный, впервые в Сортавала приехал как турист в 2011 году. Позже я стал гидом, водил экскурсии по Петербургу, Пскову и Новгороду, но больше всего я люблю показывать людям Карелию. Сортавала нравится мне больше всех карельских городов. Проводя экскурсии, я стал обращать внимание на состояние городскую архитектуру, и мне захотелось сделать для Сортавала что-то хорошее.
Решение было довольно авантюрным. В городе я слышал много разговоров о том, как плохо здесь сохраняется архитектура. Я подумал: люди переживают, значит, придут и помогут, если предложить им что-то сделать для города. Грустно, что эти ожидания оправдались процентов на пятнадцать.
«Не надо лезть в чужие места»
Ездить из Петербурга в Сортавала ради «Том Сойер Феста» оказалось очень сложно. В 2020 году я почти поселился здесь, работал гидом, а в любую свободную минутку шел приводить в порядок дом – объект фестиваля. За два сезона я серьезно устал.
Я уже практически стал местным жителем, люди на улицах со мной здороваются. Приезжали помогать друзья из Петербурга, это было приятно — некоторых из них фестиваль открыл мне с новой стороны. А еще, когда работаешь с архитектурой руками, вскрываются интересные подробности и детали. Мне удалось немного раскопать историю дома, а вместе с ней подробнее узнать историю всего города. Так что благодаря фестивалю я подрос с точки зрения своей квалификации как экскурсовода.
Разочарованием стало то, что люди, которые жалуются, что их город разваливается, видимо, любят именно процесс подобного нытья. А когда появляется возможность что-то изменить к лучшему, поработать руками, у них не укладывается в голове, что можно поучаствовать, что-то сделать.
Кроме неучастия, было много ненависти, травли и дурацких обвинений в наш адрес. В Петрозаводске даже вышла статья с заголовком в духе: «Местные жители затравили координатора «Том Сойер Феста» в Сортавала». К сожалению, часть городского сообщества действительно показала себя не с лучшей стороны. Я старался вести с этими людьми диалог, чтобы узнать причину их ненависти и попробовать поменять их мнение. Несколько человек в итоге перестали писать нам гадости, а кто-то даже начал говорить позитивные вещи.
Мне кажется, одна из причин подобного негатива – это бедность. Люди не понимали, зачем красить старый дом. Лучше пустить эти средства на что-то другое. А еще, думаю, «хейт» связан с тем, что я – не местный житель. «Какой-то блаженный парень из Питера приехал тут что-то делать, наверное, он псих», — кажется, так обо мне думали местные.
В сообществе «Том Сойер Феста» звучал совет: не надо делать фестиваль там, где вы не живете, не надо лезть в чужие места. Но я полез – может быть, это было ошибкой. Но, с другой стороны, я сделал то, что хотел. Мечтал привести в порядок какой-нибудь дом в Сортавала– и вот, уже почти закончил.
«Зачем я буду красить дом соседу?»
Я знаю, что без меня «Том Сойер Фест» в Сортавала не продолжится. Моей целью было взрастить его, построить сообщество и передать фестиваль дальше кому-нибудь другому. Думал, что главная задача – объединить людей, дать им толчок, а они уже продолжат сами. В местных пабликах в соцсетях я видел, что людям близка тема наследия, они за него тревожатся. Но, в итоге, ожидания не оправдались: люди оказались не готовы выйти и поработать. Думаю, свою роль сыграла провинциальная стеснительность: люди, наверняка, побоялись, что их, как и меня, обзовут дураками.
Другой причиной стала соседская зависть. Многие люди в Сортавала живут в старых домах, подобных тому, который мы восстанавливали. И я слышал комментарии в духе: «Зачем я буду красить дом соседу? Пусть сам красит». Соседи начали обсуждать, что за машина стоит во дворе у хозяев дома, который мы ремонтируем: «Машину в кредит купили, а дом покрасить — денег нет». Люди любят рассказывать, какая Россия щедрая душа, а на практике – вот, что получается. Одна семья из четырех, живущих в доме, который мы восстанавливали, поддерживала нас, кормила, поила чаем – без них точно бы ничего не получилось.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Первых гостей в здании 1895 года постройки собираются принять уже в июле. Перед этим координаторы фестиваля Галина Зубаирова, Белла Югова и Анастасия Кашина зарегистрировали региональную общественную организацию «Культурный слой», чтобы вплотную заняться сохранением и популяризацией исторических объектов Челябинской области. О планах координаторов рассказало издание «Первое областное».
«За май и июнь (тут мы скрестили пальцы) Беляевский особнячок приведут в порядок, чтобы в июле запустить реставрационную мастерскую, штаб и принять первых гостей. Галина, Белла и Анастасия (дизайнер и SMM-специалист) все распланировали. На первом этаже будет мастерская, с возможностью проводить лекции, мастер-классы и даже фуршеты. На втором — непосредственно штаб организации с рабочими местами для архитекторов и инженеров, бытовки и кладовки. Ивенты для горожан и волонтеров планируют проводить бесплатно. А для желающих помочь и поддержать проект откроют сервисы донатов (в том числе на краудфандинговых платформах). А еще можно стать партнером или даже членом общественной организации «Культурный слой». Это все планы реальные».
«Штаб-квартира и официальный статус общественной организации — это уже не просто волонтерский фестиваль, и работа по фану, а возможность заключать договоры с лицензированными организациями, участвовать в грантовых конкурсах и работать с муниципалитетом на договорной основе. И это логическое развитие социального проекта, в который включились профессионалы из разных областей: архитекторы, инженеры-конструкторы, дизайнеры, строители и даже мастера по работе с деревом».
Волонтеры восстановят дом 1900 года постройки и советскую скульптуру.
В третьем сезоне фестиваля в Тотьме волонтеры приведут в порядок дом 1900 года постройки на набережной реки Сухоны. В Ростове-на-Дону «Том Сойер Фест» займется восстановлением скульптуры «Рыбка и волна». Ее автор — Геннадий Снесарев, один из знаменитых советских художников-монументалистов.
Другие города еще продолжают выбирать объекты, а где-то «Том Сойер Фест» продолжит работать на объектах, начатых в прошлых сезонах.
Фестиваль в Екатеринбурге не только преобразил два исторических здания, но и произвел неожиданный эффект на их собственников: хозяева пересмотрели свое отношение к домам, хотя до этого говорили, что их давно пора снести. О том, как фестиваль вместе с городской средой меняет людей, мы поговорили с Любовью Дегтевой, координатором «Том Сойер Феста» в Екатеринбурге.
«Занялась фестивалем – стала замечать город»
Я родилась в Перми, но уже много лет живу в Екатеринбурге: переехала сюда учиться, а потом осталась работать. Екатеринбург для меня не родной и, в какой-то степени, новый город. Недавно я поняла, что испытываю тоску по корням в том месте, в котором живу, поэтому начала активно заниматься краеведением, проектами, связанными с наследием. Видимо, для того, чтобы у меня здесь появился исторический бэкграунд, которого мне не хватает.
Екатеринбург – сложный город с точки зрения среды. Здесь есть интересные вещи, при этом – очень разные. Городу скоро исполнится 300 лет – считаю, это много. Историческая среда ХIX века, купеческий Екатеринбург представлен в пределах исторического центра. Мы называем его «утюг», потому что на плане он похож на след от утюга. Там сохранилось несколько комплексных территорий, улиц и кварталов — приходишь туда и погружаешься в атмосферу XIX века, будто оказался в машине времени. Если, конечно, закрыть глаза на вывески и автомобили.
Тому, кто приехал в город впервые, я бы обязательно показала конструктивистские комплексы 1920-1930-х годов – целые города внутри города. В этих комплексах можно было не только жить, но и культурно просвещаться, обедать, лечиться – все рядом. В Екатеринбурге таких городков много, самый известный – Уралмаш с его богатой историей, такой, что про этот район можно снять фильм или написать книгу. Еще в Екатеринбурге стоит покататься по классным природным местам в окрестностях города: здесь красивая вода и скалы.
В момент, когда мы с подругой узнали про «Том Сойер Фест», я уже больше года работала архитектором и чувствовала, что выгораю. В жизни не хватало какого-то смысла помимо работы. И когда я занялась фестивалем, то стала замечать город. Оказывается, его можно не пробегать, не проезжать в спешке, а фокусироваться на маленьких деталях, трогать их, восхищаться и испытывать эмоции. У меня появился новый угол обзора, новая оптика.
Фестиваль научил меня решать менеджерские задачи и ничего не бояться. Есть проблема – окей, сейчас придумаем, как ее решить. Не придумаем – значит, подумаем подольше. Вообще, все решаемо, все можно сделать классно, если хорошо подумать. Такой дзен-подход появился у меня благодаря «Том Сойер Фесту».
«Теперь его надо не снести, а зарабатывать на нем деньги»
«Том Сойер Фест» – фестиваль не про дома, а про людей. Получилось так, что собственники обоих зданий, которые мы восстановили, пересмотрели свое отношение к ним после по итогам фестиваля.
В первом сезоне мы долго выбирали объект и никак не могли найти дом, который бы не шел под снос и не стоял без крыши. И вот, наконец, обнаружили дом, у которого оказались понятные собственники: у них было ТСЖ, с председателем которого мы все согласовывали. Собственники в доме не жили, а сдавали квартиры киргизам. А тем – все равно, как устроен их быт, потому что завтра они могут куда-то переехать. Например, в окнах не хватало стекол, вместо них висели одеяла. Они нас потом поблагодарили, когда мы все застеклили.
Собственник, председатель ТСЖ, сказал нам: «Хотите дом покрасить? Красьте! Мне вообще наплевать». И мы так обрадовались! Потому что собственники других домов нас посылали матом и говорили, что их дома давно пора снести. И вот, мы на радостях взялись за этот дом. Выяснили, что в доме есть аварийная балка, стали говорить собственнику, что здесь скоро могут покалечиться люди. Сделали бесплатный проект и предложили собрать деньги на ремонт. Мы бы сами собрали, но нам нужно было действовать от лица собственника, а ему – подписывать бумаги. Но он не хотел ничего делать: один раз заключил договоры с киргизами и жил на эти деньги где-то в другом месте. А теперь мы к нему пристали с этой балкой. Он так расстроился, что стал нас выгонять еще до того, как мы закончили работы. Сменил замок в нашей каморке и стал говорить: «Покрасили и хватит». Пробраться туда нам помогли киргизы, которые были на нашей стороне.
Мы закончили фестиваль и продолжили вместе с администрацией города напоминать собственнику, что нужно заменить балку. Он посмотрел, как теперь выглядит дом и обнаружил, что тот – красивый, находится в центре города, на пешеходной улице, напротив самого крупного в городе торгового центра. И теперь его надо не снести, а зарабатывать на нем деньги. Собственник сам заменил перекрытия на металлические, залатал аварийную часть кровли, отремонтировал лестницу, поменял инженерные сети и сдал первый этаж в аренду, теперь здесь ресторан. Так, благодаря «Том Сойер Фесту», здание стало включено в жизнь города: туда можно прийти, поесть бургеры.
Один из самых замечательных эффектов фестиваля заключается в том, что собственники меняют отношение не только к своему дому, но и к своему быту. Именно это произошло на нашем втором объекте. В доме, который мы взялись восстанавливать, люди жили без канализации с 1970-х, пользовались туалетом на улице, при этом дом находится в самом центре города. И когда мы стали делать дом, собственник включился и сделал себе септик. То есть, с 70-х годов он страдал, но решил заняться собственным комфортом только когда к нему пришел «Том Сойер Фест». Еще во дворе дома были хозяйственные постройки, и собственник сказал: «Сейчас дом будет красивым, а сарай у меня что-то некрасивый. Надо что-то с ним сделать». И начал его чинить.
Дом продается
Собственники дома, который мы восстановили во втором сезоне, больше 10 лет пытались его продать. Людей, готовых поселиться в старом доме без канализации, никак не находилось. Сам участок настолько маленький, что для застройщика это тоже не лакомый кусок. И вот, собственники решили: хватит пытаться, будем жить здесь и сейчас, давайте ремонтировать дом. А потом, когда мы пришли и отремонтировали его, они снова решили его продать.
Меня нисколько не демотивирует этот факт, в отличие от реакции СМИ, которые начали писать об этой ситуации странные заголовки. Продажа дома – так бывает, но теперь у здания есть шлейф: горожане, администрация города, бизнес вложили деньги и силы, чтобы он стал красивым, чтобы все им любовались. Думаю, только недалекий человек попытается его снести. Мне хочется верить, что, проведя фестиваль, мы защитили дом. Потому что без фестиваля дом бы точно снесли, если бы собственникам удалось его продать.
«Давайте созвонимся примерно через год»
Когда я взялась за фестиваль в 2018 году, то абсолютно не видела, как, пошагово, его сделать. Совмещая работу архитектора и подготовку к фестивалю, я успела устать уже к его открытию. Но откуда-то взялось второе дыхание. А потом случилось выгорание, и после фестиваля я «откисала» полгода. Не помог двухнедельный отпуск сразу после «Том Сойер Феста». Чтобы справиться с выгоранием, нужно время на безделье, когда не нужно принимать никаких решений и решать сложные вопросы.
Я не собиралась продолжать и проводить второй сезон. Но со мной связался собственник дома, который мы в итоге восстановили. Этот дом мы мечтали взять еще в первом сезоне, он мне очень нравился. Я поймала собственника на колонке, когда он набирал воду – водопровода в доме тоже нет. Он тогда меня послал, сказал «классические» вещи про то, что дом пора сносить. Но я не сдалась, написала собственникам письмо, где изложила свое предложение, положила в почтовый ящик. Они перезвонили только тогда, когда увидели меня по телевизору в репортаже о «Том Сойер Фесте». Я сказала: «Мы уже делаем другой объект, давайте созвонимся примерно через год». И они позвонили через год. Хотя я очень устала после первого сезона, подумала: «Это же дом моей мечты». И мы за него взялись.
Во время фестиваля мне очень понравилось работать с деревом. Мы с ребятами скинулись на помещение, у нас есть своя мастерская. Это не то место, где мы зарабатываем деньги – мы здесь получаем удовольствие. Сейчас я чувствую, что за прошедший год по-настоящему отдохнула и готова начать новый сезон.
Текст: Алина Коленченко
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Тотьма – городок в Вологодской области с населением в 10 тысяч человек. Среди других провинциальных городов он выделяется не только хорошо сохранившейся исторической застройкой, но и насыщенной культурной жизнью: уже несколько лет подряд здесь реализуются яркие проекты, на которые городу удается привлекать финансирование от крупных фондов. Один из двигателей развития территории — Тотемское музейное объединение, где работает Светлана Немирова. Благодаря ей и ее коллегам «Том Сойер Фест» пришел в Тотьму и дополнил ряд интересных инициатив, которые то и дело появляются в городе. Мы поговорили со Светланой о том, чем Тотьма не похожа на другие малые города, и как фестиваль повлиял на ее жителей.
Город, где идеи жителей встречают поддержку
Тотьма – маленький уездный городок. Город старше Москвы на 10 лет, здесь много исторических зданий: сохранились целые кварталы и улицы. Центр города можно обойти за 20 минут. Удивительно то, что город маленький, провинциальный, но очень активный. Здесь много общественных объединений и организаций, все занимаются интересными делами. Обычно, именно этому удивляются гости города: тому, что здесь кипит жизнь.
С тех пор, как я начала работать в Тотемском музейном объединении, я стала больше обращать внимания на историю города, на его красоту. Два года назад, вместе со вторым координатором, Александрой Гросс, при поддержке директора музейного объединения Алексея Новоселова мы решили поучаствовать в «Том Сойер Фесте».
Говорят, что «Том Сойер Фест» — вне политики, и идет без участия власти, но меня очень радует, что город нас поддерживает. В Тотьме есть целый отдел по волонтерству, по проектной деятельности, где нам помогают писать заявки на гранты на небольшие суммы, чтобы можно было провести какие-то культурные активности, докупить необходимые материалы. Например, так город помог нам приобрести строительные леса.
Тотьма – уникальный город, который дает жителям гранты на реализацию интересных проектов. Так что проектная деятельность в городе кипит: у нас есть НКО, общественные организации, которые выигрывают гранты и реализуют свои инициативы. Поучаствовать в грантовом конкурсе может любой житель.
Уже несколько лет подряд в Тотьме проходит Школа музейного развития «За границами столиц». Если музейные работники из крупных городов могут ездить в Москву и Питер для обучения музейному делу, то специалисты из маленьких городов и сел не всегда имеют такую возможность. Тотьма стала образовательной площадкой, где сотрудники музеев из малых городов могут обучаться и обмениваться опытом.
С туризмом в Тотьме всё хорошо: сначала люди заезжали к нам по пути из Вологды в Великий Устюг, останавливались, удивлялись. А сейчас туристы едут целенаправленно: Тотьма зарекомендовала себя как самостоятельное туристическое направление, и это радует. Осталось только научиться справляться с большим наплывом туристов.
Дом с хозяевами и без
В прошлом году мы восстановили жилой дом: покрасили, навели внешнюю красоту. Жители хорошо следили за ним самостоятельно, так что серьёзные ремонтно-восстановительные работы не требовались. Мы его облагородили, и рядом с отремонтированным парком он смотрится очень здорово.
Жители дома вдохновились тем, что люди приходят помогать. Когда мы уже докрашивали последние уголочки, они спросили: «Какие планы на следующий год? Мы тоже хотим прийти покрасить!» Стали предлагать разные варианты, какие красивые дома есть у нас в городе. Говорю: «Неужели вы пойдете красить чужой дом?» Я думала, они так активно включились в работу потому, что объект фестиваля – дом, где живут они сами. Говорят: «Нет, мы придём помогать вам на следующем объекте». Скоро третий сезон – посмотрим.
А в первом сезоне мы взялись восстанавливать объект культурного наследия. Дом был заброшен, вокруг была свалка вещей из расселенных квартир. После того, как жильцы съехали, его передали на попечение музея. Расположен он в переулке недалеко от центра города. Сам переулок очень живописный, туда часто приезжают художники, туристы – рисуют, фотографируют. Поэтому мы с волонтерами в первую очередь прибрали территорию, привели место в порядок, чтобы жители и гости города видели, что дом – живой, что мы взяли его под крылышко.
Так как дом – объект культурного наследия, чтобы с ним что-то сделать, нам было необходимо получить разрешение. Мы не собирались проводить сложные работы, планировали просто очистить и покрасить два фасада, поэтому нам не пришлось проходить долгие этапы согласований. К нам приезжала реставратор из Вологды, Ольга Соколова, определила цвет. Через месяц мы получили официальные бумаги и начали работы.
У нас была мечта сделать в этом доме арт-резиденцию для художников и творческих людей, которые приезжают в Тотьму, а ещё сделать там штаб «Том Сойер Феста», где мы сможем хранить инструменты, проводить встречи. Но пока все остановилось: здание требует серьёзных реставрационных работ, которые нам не по силам. Сейчас я ищу разные варианты, как продолжить приводить дом в порядок: связывалась с фондом «Внимание», думаю поработать с грантами.
В очередь за «Том Сойер Фестом»
Жители города активно включились в проект, но бывали и неприятные ситуации. Например, стоишь, красишь дом, а мимо проходит мужчина с ребенком, который спрашивает: «А что это они тут делают?» «Да они дом на халяву красят». Или, когда мы восстанавливали заброшенный дом, слышали от прохожих: «Вот, ерунду делают, мусор красят, лучше бы помогли нормальным людям». Обидно, когда украшаешь уголки города, а люди воспринимают это подобным образом. Но это наша задача: правильно донести идею «Том Сойер Феста», так что будем над этим работать.
За два сезона фестиваля мы успели привлечь внимание жителей города к тому, что можно самостоятельно сохранять его историю, а не только надеяться на администрацию или манну небесную, что все сохранится само собой. А еще мы привлекли внимание к самому городу, что он очень красивый. Конечно, он был известным туристическим направлением и до фестиваля, но благодаря «Том Сойер Фесту» о Тотьме узнало еще больше людей. Жители и администрация города активизировались: теперь сами приходят с предложениями, какой дом надо восстановить. Горожане, которые живут в исторических зданиях, нуждающихся в поддержке, спрашивают нас, как отремонтировать, отреставрировать свои дома, готовы активно включатся в этот процесс. Исторических зданий в городе много, так что сейчас у нас есть планы на два года вперед.
Миссия «Том Сойер Феста» в Тотьме – помочь жителям и администрации города его украсить, восстановить исторические здания, благоустроить небольшие уголочки, которые сейчас находятся в плачевном состоянии. Не обязательно красить дом – можно просто прибрать территорию у заброшенных зданий, убрать покосившиеся заборы и свалки, потому что там ходят туристы, а такие «виды» портят впечатление от города. Хочется, чтобы каждый уголок Тотьмы стал уютным и красивым. «Том Сойер Фест» помогает домам, но параллельно помогает людям жить в красивом городе.
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Любовь Дегтева, организатор фестиваля в Екатеринбурге, прогулялась по восстановленным волонтерами объектам вместе с журналом «N1.RU». Любовь подвела итоги двух сезонов и рассказала, что нужно сделать, чтобы избавить город от хаотичной застройки.
После того, как в первом сезоне волонтеры привели в порядок фасад дома на улице Вайнера, 68, собственник изменил свое отношение к зданию: самостоятельно сделал ремонт и продолжил заботиться о доме. Теперь в нем находится ресторан.
Во втором сезоне фестиваля волонтеры восстанавливали дом на две семьи, построенный в ХIX веке псаломщиком Николаем Топорковым. По словам Любови, под влиянием «Том Сойер Феста» хозяева дома изменили отношение к месту, в котором живут, и тоже включились в работу.
Одним из важнейших результатов «Том Сойер Феста» в масштабе страны Любовь считает допуск волонтеров до работ на объектах культурного наследия.
«Прецедент «Том Сойер Фестов» по всей России позволил разработать поправки к федеральному закону, и теперь в нашей стране волонтеры все же имеют право осуществлять деятельность на объектах культурного наследия, но их режим и правила работы должны разрабатываться на местах — в муниципалитетах».
Любовь уверена, что городу нужен новый регламент, который определит, что и как сохранять, где можно строить, как должны выглядеть кварталы, здания и общественные пространства. Прототип такого документа есть — это «Стандарт комплексного развития территорий» в 10 книгах, разработанный «Стрелкой» совместно с Минстроем и Дом.Рф.
«Чтобы и человеку, и историческим зданиям в городе было хорошо, нужны другие стандарты развития города и воля городской власти, чтобы «Стандарт комплексного развития территорий» вступил в силу. Еще важно наладить диалог с бизнесом, рассказывать, как эта идея может помочь предпринимателям. В моей идеальной вселенной каждый житель города такой: «Да! Мы хотим регламент! Когда у нас уже будет регламент?!». Потому что без такого документа нас ждет суперплотный город, который не учитывает историческую среду».
В Прибытково Ленинградской области живут всего 250 человек. Летом им составляют компанию дачники и туристы, которые интересуются дачным модерном. А с недавних пор — еще и волонтеры «Том Сойер Феста», который Илья и Анастасия Рытовы запустили в поселке, влюбившись в местную достопримечательность – дачу адмирала Прибыткова в стиле деревянного неоромантизма. Мы поговорили с Ильей и Анастасией об изменениях, которые происходят благодаря фестивалю — не только в Прибытково, но и в жизни самих координаторов.
Дом в Прибытково
Илья: Про Прибытково я узнал от Анастасии – второго из трех координаторов и моей жены. Анастасия из Гатчинского района, занималась краеведением, изучала местные достопримечательности, которых, к сожалению, остается все меньше и меньше. Одним из потрясающих, живых мест оказался дом в Прибытково, в котором находится библиотека и музейный уголок. Также в здании есть отдельное помещение, посвященное дачному модерну. Это пространство уникально тем, что местные жители приносят туда находки с чердаков, домов, которые сносят – со всего Гатчинского района, не только из Прибытково. Бывает, даже из Питера. Там много уникальных дореволюционных вещей, которых не найти в музеях. А тут можно все потрогать, посидеть на венских стульях.
Интересно, что в самой библиотека идет «движуха» — даже зимой, в метель, туда могут прийти с десяток человек в день. Летом там полно детей и туристов. В общем, этот дом — главная точка притяжения в селе, и потенциал у нее значительно больше того, что происходит там сейчас. При должном вложении средств, правильной концепции, оформлении территории, я уверен, это место может стать культовым для Гатчинского района.
Анастасия: Таких домов, в стиле неоромантизма, практически не осталось во все Ленинградской области. Кроме объекта, у нашего фестиваля особенное местоположение. В основном, «Том Сойер Фест» проходит в больших населенных пунктах, даже тысяча жителей – на мой взгляд, это уже много. А в Прибытково постоянно живут всего 250 человек. Но туда приезжает много дачников, а еще в Прибытково приезжают те, кто увлекается пушкинскими местами, интересуется поэтами и культурными деятелями, которые отдыхали там в начале ХХ века. В Прибытково на каждом шагу – чья-нибудь дача или усадьба.
В основном, все волонтеры у нас – приезжие из Петербурга, Гатчины или Сиверского. Из местных активно участвовали всего несколько человек.
От недоверия до благословления и бабушкиных пирожков
Илья: Связующим звеном между фестивалем и местными жителями была Марина Николаевна, заведующая библиотеки. Когда мы к ней пришли, она сразу загорелась идеей «Том Сойер Феста». Марина Николаевна – человек, увлеченный своим делом, а не тот, кто просто формально выполняет свою работу. Она «рекламировала» нас в Прибытково, став посредником между нами и местными. Она же представили нас администрации поселка, а мы, в свою очередь, хорошо донесли информацию о фестивале, о том, что все это происходит в рамках популяризации наследия и развития территории. И глава поселка поддержал нашу инициативу.
Фестиваль нашел отклик среди местных бабушек. Сначала они отнеслись недоверчиво, а потом начали приносить нам блины и пирожки, и всем рассказывать, какие мы хорошие.
Анастасия: Чтобы прийти к поддержке местных жителей, пришлось пробиваться через недоверие. Сначала они даже вызвали полицию, приходили, спрашивали, что мы тут собираемся делать. Пошли слухи, что мы отремонтируем здание, а потом его кому-то продадут.
Сельские жители привыкли настороженно относиться к любым изменениям, происходящим на их территории. И когда возникает группка людей, которые готовы за свой счет приезжать и ремонтировать здание – это не укладывается в их картину мира. И я понимаю, почему: последние 20 лет они только и делали, что постоянно боролись . О восстановление главной достопримечательности не шло и речи – боролись за то, чтобы им просто колодец почистили. Поэтому жителям сложно понять, что мы пришли сделать что-то безвозмездно, ради общего блага. Но им пришлось привыкнуть к этой мысли.
Илья: Нас даже благословил местный батюшка.
Когда проводишь фестиваль в селе, если у тебя получилось найти какой-то отклик, ты уже будешь идти до конца. Ты понимаешь, что пока ты не доделаешь — никуда не денешься. Возникает привязанность к месту. До того, как начать «Том Сойер Фест» в Прибытково, я участвовал в фестивале в Санкт-Петербурге, и там не было ощущения, что если ты этого не сделаешь, то никто не сделает. Кажется, что в большом городе обязательно найдется кто-то еще. А здесь чувствуешь свою важность, и это придает сил, уверенности и желания продолжать работу.
«Незаметные» результаты
Илья: Когда мы выбрали дом, то не ожидали того масштаба бедствия, с которым столкнулись. С виду, со всех сторон, казалось, что здание в хорошем состоянии. Но как только мы взялись за работу, начали шкурить, чистить, снимать доски, обнаружилось много проблем. За лето мы планировали полностью привести в порядок один фасад. Но, оказалось, что над огромным окном полностью сгнили несколько венцов и все перерубы, которые находились под советскими досками, тоже сгнили. Смысла что-то красить не было: зачем показывать красивую картинку, если на самом деле дому это никак не поможет. Со зданием надо работать более глобально. Поэтому сейчас мы планируем привлечь финансирование на составление проекта полного обследования дома. Будем реставрировать его постепенно, брать отдельные элементы: двери, окна. Со стороны может показаться, что нам нечем похвастаться, но на самом деле, работа проделана колоссальная.
Считаю, что при восстановлении исторического здания надо руководствоваться принципами «не навреди» и «сохранить, используя доступные средства», при этом, не в ущерб целостности исторического облика здания. Реставрация по всем правилам – это утопия, если у тебя нет на это масштабного финансирования. Меня всегда радовало в «Том Сойер Фесте», что во всех городах волонтеры обязательно консультируются со специалистами.
Анастасия: Мы за то, чтобы дом находился в своем первозданном виде, но в свежей форме. Поэтому постоянно приходится решать в голове этот вопрос, до какой степени мы можем все обновлять и исправлять.
Илья: Если говорить о социальных результатах фестиваля, то благодаря ему намного больше людей узнало о Прибытково. Например, на него обратила внимание краеведческая ячейка «Гэнгъ», которая освещала наши акции и проведение фестиваля. Приезжали независимые краеведы, снимали обзоры, приезжали СМИ – Гатчинские, Петербуржские. В общем, мы неплохо популяризировали территорию.
Из клуба в реставрационную мастерскую
Илья: До «Том Сойер Феста» я 8 лет занимался организацией концертов, работал в клубе. А после знакомства с фестивалем подумал – зачем мне развлекать людей, если можно сохранять историческое наследие. И с нашим третьим сооснователем, Александром Гребневым, мы открыли реставрационную мастерскую. Сейчас мы активно разрастаемся, у нас в мастерской работает уже 15 человек. Мы ведем реставрацию в Питере, но Прибытково для меня остается чем-то душевным, светлым, я чувствую, что нужен этом месту.
Кажется, что в Питере реставраторов хватает, но на самом деле, спрос очень большой. Сейчас мы пытаемся выстроить баланс между тем, чтобы брать коммерческие заказы и заниматься благотворительностью. Сейчас, ближе к лету, надеюсь основную часть проектов передать своим работникам, а самому заниматься «Том Сойер Фестом».
Анастасия: До фестиваля я в основном сидела за компьютером. Сейчас мне нравится заниматься восстановлением старой фурнитуры – муж позволил подрабатывать в его мастерской, и постепенно я превращаю это хобби в работу.
Эффект «Том Сойер Феста»
Илья: Мне кажется, «ТСФ» в первую очередь выполняет просветительскую функцию. Человек придет один раз, пошкурит наличники – и начнет обращать внимание на подобные детали вокруг себя. Придет на дачу к другу, похвалит дом – и тот задумается, может быть, эти детали стоит сохранить. Это действительно так работает.
Часто люди не задумываются о том, что их окружает. Например, человек живет всю жизнь в коммуналке, а на самом деле он живет в доходном доме, построенном известным архитектором, просто не обращает внимания, пока ему об этом не скажут.
Через просвещение людей сохраняется история – это такая цепная реакция. При этом важно, чтобы координаторы проявили силу воли и довели начатые работы до конца. Потому что самый яркий эффект производит, конечно же, не процесс работы, а результат.
Анастасия: Главное, что заставляет продолжать – это ответственность, в первую очередь, перед самим собой. Когда возникают проблемы и опускаются руки, я вспоминаю, почему и для чего все это начиналось. Если кто-то начинает фестиваль с мыслью: «А не починить ли мне дом? Пойду чинить дом!» — вряд ли такой мотивации хватит надолго. Но я втянулась во все это из любви к родному краю. Когда на твоих глазах умирает все красивое, что ты любил в родных местах, вместе с этой красотой и ностальгией умирает и твоя любовь к этому месту. Без своей истории и архитектурной идентичности оно становится пустым и бездушным
Мы живем в стране, где культура сменялась каждый незначительный промежуток времени. А все что было до – уничтожалось, причем, в первую очередь, в головах у людей. Мне кажется, в наших руках, у молодого поколения — возобновлять эту любовь к родному краю, которая не будет зависеть от политического строя. История у нас одна, великая и насыщенная.
Илья: Я очень сильно вдохновлялся кейсами других городов, внимательно следил за прошедшими там сезонами. Когда ты понимаешь, что в маленьком Ельце или Бузулуке девушки практически в одиночку сворачивают горы, кажется, мы тоже сможем. Я испытываю безграничное уважение ко всем координаторам, которые из года в год продолжают наводить «движуху». А еще вдохновляет мысль о том, чтобы стать хорошим примером для кого-то.
Анастасия: «Том Сойер Фест» в Прибытково уже оживил культурную жизнь дома и привел людей извне, что очень важно для деревень. Хотя туристический поток и так существовал, но люди ехали по принципу «успеть увидеть Венецию, пока ее не затопило». А теперь есть дом, который приводится в порядок, и люди видят созидание перед глазами.
Илья: Хотелось бы, чтобы «Том Сойер Фест» в масштабе страны перерос во что-то большее — чтобы координаторы начинали новые социальные стартапы и собственные проекты. Мне бы хотелось, чтобы «Том Сойер Фест» служил площадкой для знакомств неравнодушных людей, которые могут вместе запускать полезные для общества инициативы.
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Александр Савичев, координатор «Том Сойер Феста» в Сысерти, уже 15 лет изучает историю родного города. Несколько лет назад он выпустил книгу «Архитектурное достояние Сысерти», а теперь собирается издать ещё одну — об истории Сысертского завода. Если вам интересен Урал, заводы и история, вы можете поддержать проект на «Планете».
Александр обещает, что книга заинтересует не только жителей Сысерти: туристам и жителям других городов будет интересно узнать, как и почему Сысерть связана с другими населенными пунктами — городами России и мира. Профессионалы смогут критически взглянуть на впервые публикуемые архивные данные, чертежи, обмерные работы, проекты развития завода и выделить для себя неисследованные ранее источники и архивы. Любители почитать найдут в книге интересные факты, мифы, легенды типичного уральского городка. А ещё автор обещает познакомить читателей с крепкими заводскими словечками.
Главные достопримечательности села Богатого, расположенного в Самарской области – не исторические здания, а живописные пейзажи. Но именно там прошел первый сельский «Том Сойер Фест», который запустил местный житель Максим Утёнков. Как признается сам Максим, спустя три сезона ему так и не удалось найти единомышленников, готовых разделить с ним любовь к истории родного села и задачи по координации фестиваля. Но сдаваться он не планирует, ведь для того, чтобы изменения на территории прижились и стали устойчивыми, трёх лет недостаточно. Мы поговорили с Максимом о трудностях, отношении местных жителей и о том, чем сельский «Том Сойер Фест» не похож на городской.
О местных достопримечательностях – объектах фестиваля
Наше село находится на небольшой возвышенности, а у подножия холма протекает река Самарка. С холма виден лес, а за лесом начинается бескрайняя степь до самого Каспийского моря. Речка довольно извилистая, на одной из излучин остались живописные развалины мельницы. Людей, которые приезжают к нам в село, я в первую очередь веду туда. Мельница – особенное место в нашем селе, немножко загадочное. От неё остались одни руины, и о прошлом мельницы люди ничего не знают.
Я занимаюсь краеведением – собираю в архивах историческую информацию, сейчас пишу книгу о местном заводе. И мне пришла идея «раскрыть» эти руины, чтобы люди, гуляя, прочитали историю. Так у нас в селе появился арт-объект на окнах аварийного здания конторы мельницы, которые мы закрыли ОСБ-листами. А ещё мы провели субботник и освободили здание от зарослей. По совету Андрея Кочеткова мы не стали пытаться восстанавливать руинированный объект – ведь никто же не пытается восстановить Колизей. Поэтому, я решил: пусть будут руины, наш Колизей, наша местная достопримечательность.
Сначала была мысль нанести текстовые трафареты на каждое окно, а потом среди волонтеров фестиваля появилась девушка, занимающаяся дизайном, и вместе с ней мы решили создать что-то менее прямолинейное. Так на окнах возникли рисунки, ассоциирующиеся с местным ландшафтом, природой и самой мельницей: камыши, река.
Арт-объект мы создали в третьем сезоне фестиваля, а до этого два года восстанавливали старинное здание почтово-телеграфной конторы. Со зданием почты у многих в селе связаны теплые воспоминания из прошлого: кто-то здесь отправлял письмо подруге или парню в армию.
Об отношении сельских жителей к фестивалю и историческим зданиям
После того, как «Том Сойер Фест» пришел в Богатое, жители села в каком-то смысле успокоились. Им был нужен какой-то герой, двигатель, который будет продвигать их интересы. А теперь говорят: «Как хорошо, что у нас есть Максим. Пусть продолжает дальше — мы все его поддерживаем». Но при этом жители мало участвовали в фестивале: в нашей команде было всего 5-7 человек. Зато эти люди по-настоящему прониклись идеей «Том Сойер Феста».
В селе меньше активных жителей, чем в городе – и в этом главная сложность сельского фестиваля. Фестиваль для городских жителей – это возможность куда-то сбежать из квартиры, а у нас в селе и так есть, куда сбежать: на речку, на озеро, в огород, в лес. Поэтому на фестиваль в селе приходят только идейные люди, а их немного. Есть еще финансовая проблема – предпринимателей здесь мало, да и помогать захочет не каждый.
К тому же, жители села с пренебрежением относятся к тому, чтобы идти красить дом соседу. Но, возможно, они бы пошли помогать какой-нибудь бабушке, которая сама не в силах отремонтировать свой дом – вероятно, такая инициатива нашла бы отклик. Еще мне нравится идея просто предоставить людям краску, материалы, чтобы они сами отремонтировали фасады своих домов. Такой формат фестиваля, возможно, будет интересен сельским жителям. Только как проконтролировать, чтобы хозяева отремонтировали дом, сохранив все исторические детали? Это сложный вопрос.
В селе люди мыслят так: «Зачем вы ремонтируете старое здание, лучше сделайте дорогу, положите асфальт». Недавно я предложил отремонтировать кровлю старинной водонапорной башни. В ответ услышал: «Зачем нам твоя кровля, мы тут всю жизнь живём, смотрим на эту башню, и что с того?» Или вот ещё один пример: как-то я продавал открытки с изображением исторических зданий Богатого, подошла женщина, говорит: «Какие красивые». «Покупайте», — говорю. Она смеется: «Я рядом с этими зданиями всю жизнь живу, я их и так видела». У нас в селе люди начинают замечать исторические здания, только когда с ними что-то происходит, начинается какой-то ремонт, возникает любопытство: кто ремонтирует, зачем? На мой взгляд, городские жители лучше понимают ценность исторического наследия, потому что они чаще путешествуют. Я и сам мало где бывал – но всё хочу наверстать.
О результатах и планах на будущее
Для меня «Том Сойер Фест» стал большим экспериментом, удастся ли вовлечь жителей в общественные процессы, вытянуть их из неактивности. А ещё я всегда хотел найти в селе хотя бы одного единомышленника, с которым удастся простроить новое дело. Девушку, с которой мы вместе делали арт-объект, я на какое-то время почувствовал своим партнёром – но сейчас опять никого нет.
Главный вывод, который я для себя сделал: нужно проводить мероприятия такого формата, и при этом нельзя останавливаться. Потому что если остановишься – всё заглохнет и вернется в исходную точку. Так что нужно придумывать дальше и дальше. В этом году мы не будем проводить «Том Сойер Фест», но я всё равно хочу организовать мероприятия меньшего масштаба. Недавно я спас несколько наличников, и хочу отреставрировать их вместе с жителями села, а потом устроить выставку в Доме Культуры.
На одной из конференций «Том Сойер Феста» как-то прозвучала мысль, что любое изменение приживается в течение 5 лет. Наше село просто пока не привыкло – но пусть привыкает. Фестиваль в Богатом помогает, в первую очередь, не домам, а людям – изменить образ мыслей, поверить, что можно что-то сдвинуть с мертвой точки.
Мне кажется, в масштабе страны «Том Сойер Фест» будет развиваться и захватывать всё новые города. Мне бы хотелось, чтобы проект имел больше рычагов влияния. «Том Сойер Фест» стал сообществом настоящих профессионалов, и если ему придать официальный вес, наши города бы преобразились.
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Марсель Фаттахов уже десять лет живёт в Тюмени. Год назад он запустил «Том Сойер Фест» в соседнем поселке Ембаево – это стало возможным благодаря крепкому сообществу местных жителей, поддержке сельской администрации и, конечно же, энергии самого Марселя. Каждые выходные он проводил на площадке фестиваля, иногда – в одиночку. Но обычно недостатка в помощниках не было: Марсель смог заслужить доверие жителей Ембаево и вовлечь их в работы по сохранению местной достопримечательности — усадьбы XIX века. Он уверен: успеху проекта способствовал удачный выбор здания – у него богатая история, и местные жители видят в нем ценность. После того, как здание будет восстановлено, его планируют передать краеведческому музею. Мы поговорили с Марселем о том, как успешно провести «Том Сойер Фест» в чужом селе и не разочароваться.
О том, как заслужить доверие местных жителей
До запуска проекта я всего один раз бывал в Ембаево – это бухарское поселение, место с богатой историей. Там хорошо сохранилась дореволюционная каменная застройка. Я считаю, что у Ембаево есть свой, неповторимый, облик. Расположено село буквально в трех километрах от Тюмени. Оно достаточно крупное, там живет около трех тысяч человек. Я решил, что ездить в Ембаево из Тюмени будет не трудно. Нашел контакты местного жителя, общественника, который там всех знает. Рассказал ему про фестиваль, он ответил – приезжайте, и сам организовал встречу с сельской администрацией. Глава поселения положительно отнеслась к нашей инициативе.
К освещению проекта активно подключились местные СМИ, телевидение – считаю, это помогло привлечь людей. Перед стартом мы провели «день открытых дверей»: пригласили местных жителей, музей пригласил школьников, которые интересуются краеведением.
Чтобы организовать фестиваль в чужом селе, необходимо найти хотя бы одного местного жителя, который станет проводником между вами и остальными. Кто я такой для них? Сельские жители всегда с подозрением относятся к посторонним, а тут еще я зазываю их на какие-то бесплатные работы. Повезло, что мы нашли человека, которого уважают и которому доверяют местные – он и помог нам выстроить добрые отношения с жителями Ембаево.
Об удачном выборе здания, которое все хотят сохранить
Мы не просто выбрали дом. Мы спросили у местных жителей: какой дом для вас – самый ценный? И взялись за восстановление объекта, на который они указали. Думаю, это хороший рецепт по выбору объекта для всех, кто собирается запустить «Том Сойер Фест». Под местными жителями я подразумеваю и сельскую администрацию. Они поддержали идею взять в качестве объекта каменную усадьбу конца 19 века. Это здание обладает своей уникальной историей. Во время войны там жили дети блокадного Ленинграда, потом там был детский дом. После детдома его передали школе, в 90-е там располагалось отделение почты, а уже в новейшей истории – отделение Сбербанка. До начала фестиваля здание пустовало 8 лет. Оно стоит на центральной улице и играет важную роль в истории места. Здание очень красивое, выделяется среди других каменных домов своей лепниной, декоративными элементами на крыше.
О новой функции, которую фестиваль подарит зданию
Напротив нашего объект расположен ансамбль из 7 зданий — объектов культурного наследия, одно из них – местный краеведческий музей. Это не типичный сельский музей, в который редко заглядывают посетители. Музей в Ембаево активно работает с детьми, там есть клуб любителей истории, а еще недавно он вошел в туристический маршрут по Тюменской области. Сейчас музею не хватает помещений, и администрация пообещала выделить здание, которое мы восстановим, под расширение музея. Поэтому музей активно поддерживает наш фестиваль, например, помог собрать историческую справку для объекта.
О везении: соседстве с крупным городом и сплоченном сообществе местных жителей
Особенность нашего фестиваля в том, что мы работали только в выходные дни, потому что в будни я бы не успел добраться до Ембаево раньше 8 часов вечера. Да и люди в селе не особенно настроены приходить на фестиваль после работы – ведь у владельцев частных домов всегда есть, чем заняться: хозяйство, огород. Зато в выходные люди подтягивались и проводили на площадке по несколько часов. За весь сезон к нам присоединилось около 50 человек. Обычно на объекте работало 5-6 человек, причем не только местных. Нам очень помогла коллаборация с тюменским «Том Сойер Фестом»: каждые выходные я привозил с собой из города несколько волонтеров. Приезжали помогать и те, кто родился в Ембаево, но сейчас живет в Тюмени.
Что еще нужно, чтобы запустить фестиваль в селе
Среди наших волонтеров была бабушка, которой 73 года – она услышала про фестиваль и пришла помогать. Но основной костяк участников – это люди от 20 до 40 лет. Поэтому, запустить фестиваль можно только там, где есть молодёжь. И хотя бы один замотивированный местный житель.
Об усталости и балансе между фестивальным и личным
Под конец фестиваля у волонтеров накопилось усталость от тяжелого физического труда. На исходе двух месяцев работ, случались дни, когда я приезжал из Тюмени и трудился на площадке в одиночестве. Но у меня не было чувства отчаяния. Фронт работ у нас масштабный, мы и не рассчитывали управиться за один сезон – так что, хоть один работай, хоть вдесятером, всё равно не осилишь много. Единственный минус – ради фестиваля приходилось жертвовать временем, которое я мог бы провести с семьей. Пять дней в неделю я работал, а по выходным с самого утра ехал в Ембаево заниматься фестивалем. Хорошо, что супруга меня понимает – это очень важно. Несколько раз я брал с собой в Ембаево старшего сына, которому восемь. Побыть на природе, потаскать веточки – для городских детей это настоящее приключение. Жаль, что в Ембаево нет мест для семейного отдыха – так бы мы приезжали всей семьей.
Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
Старинный купеческий особняк Владимира Шокина, построенный в начале ХХ века и известный как «дом Туполева», официально передали в безвозмездное пользование «Том Сойер Фесту» в Кимрах.
Глава города Ирина Балковая пожелала удачи волонтерам и выразила надежду на то, что силами неравнодушных к архитектурному наследию жителей города получится сохранить старинное здание и привести его в порядок. Юридическим поручителем и партнером фестиваля выступил «Фонд развития малых исторических городов».
Этой весной волонтеры проведут мероприятия, на которых расскажут об истории дома и его жителях, а также начнут готовить проектно-сметную документацию. После того, как дом приведут в порядок, в нем разместится небольшой музей, волонтерский центр и официальное представительство «Фонда развития малых исторических городов».
Наверное, каждый человек знает своих дедов, а кому-то посчастливилось застать и прадедов. А что же мы, современные люди, знаем о своих прапрадедах и далеких предках на семейном древе?
Мне отчасти повезло. В нашей семье есть связь поколений. Память о давно ушедших из жизни родственниках храниться и бережно передается из поколения в поколение. Мой отец родился и провел молодость в своем «родовом гнезде», доме №6 на ул. Поэта Ноздрина, рядом с Музеем Первого Совета в самом центре г. Иваново. Дом был построен в 1913 г. его прадедом, моим прапрадедом, инженером-раклистом (художник по тканям) Соколовым К.П., сыном известного ивановского купца Соколова П.А., занимавшегося мануфактурной и галантерейной торговлей.
Сейчас он принадлежит Ивановской ГСХА, а рядом располагается Дендрарий. Я всегда знала, что дом до 90-х годов принадлежал нашей семье. Пять поколений Соколовых жили в нем. Удивляет не только тот факт, что дом выстоял в Революцию 1917, потом при масштабной застройке в годы СССР и развале в 90-е, но и его географическое положение. Он просто уникален. Ранее по соседству располагались и несколько других частных домов, которые были разрушены и их земли перешли во владение Дендрария.
Каждый раз, проходя мимо, грустно было осознавать, что вот он, рядом, но уже не принадлежит нам. Будто сцена из «Вишневого сада» Чехова А.П. только в Иваново-Вознесенской губернии. Конечно, сада никакого не было, и никто его не рубил, но грустное чувство невозвратного всегда присутствовало. Все эти 30 лет дом стоял как будто в трауре по былым временам, и… О, чудо! После 100-го юбилея его заметили и начали реставрировать неравнодушные люди из проекта Том Сойер Фест, завершив реставрацию в конце прошлого 2020 года. Безмерная благодарность этим людям! Как замечательно, что из сотни других домой был выбран именно он. Дом преобразился, вернул себе исконный вид и приобрел именную табличку с упоминанием о бывшем владельце Соколове К.П. Приятно осознавать, что дом, построенный моим прапрадедом, простоит еще много лет, украшая улицы города.
А что Вы знаете о своих далеких предках?
Автор текста Анна Соколова