За свою еще недолгую историю «Том Сойер Фест» в Твери успел пережить настоящую драму — потерять дом, который волонтеры уже начали приводить в порядок. Но вместо того, чтобы опустить руки, координатор фестиваля Игорь Долгих решил продолжить восстановление тверских домов: команда уже сложилась, администрация поддерживает, а горожане готовы помогать . Мы поговорили с Игорем о том, как фестиваль в Твери справился с непростой ситуацией, и об атмосферности – в городе и на площадке.

В самый холодный день зимы

Тверь – город с большой и богатой историей. Здесь переплетаются эпохи: древность, расцвет времен Екатерины II, довоенное советское наследие. Город разносторонний, с неоднородной тканью, и от этого интересный. Кажется, что он небольшой, но каждый раз, гуляя по улицам, заглядывая во дворы, открываешь что-то новое, чувствуешь аутентичность города. Я не коренной житель Твери, живу здесь чуть меньше трех лет. Я пожил в разных городах, в том числе в Петербурге, и поначалу думал, что в Твери будет скучно. Но каждый день я открываю здесь новые, интересные вещи. В первую очередь я отмечаю в Твери человечность города, архитектуры, горожан. Я имею в виду не гуманность, а живость и искренность. У людей есть разные эмоции, но они идут от души. К этому нужно привыкать. Еще в городе есть некоторая драматичность. Был период, когда в нем было много негатива. У Твери есть больные воспоминания, с которыми приходится соприкасаться. Может быть, именно это стало толчком и мотиватором организовать здесь фестиваль, чтобы изменить самосознание горожан, показать, что на самом деле мы живем в прекрасном городе, которым хочется гордиться.

Главное, что удалось сделать «Том Сойер Фесту» в Твери – это начаться и состояться. Мы стартовали в прошлом году после пандемии. Во время нее было много времени, чтобы подумать над своими жизненными ценностями, и я понял, что нужно что-то делать не только для себя, а заниматься чем-то более глобальным. Мы запустились, взяли объект – большой барский дом конца ХIX века. С ним случилась драматичная история. Мы стартовали в конце августа, начинали с пяти щеток. Горожане активно помогали: не только волонтерством, но и финансово. Народ откликнулся. Чувствовалось, что фестиваль в городе ждали. С 2018 года «Том Сойер Фест» проводился в соседних Кимрах (подробнее о фестивале в Кимрах можно прочитать здесь. – Прим.авт.) Так что название фестиваля было на слуху, многие о нем знали, и для горожан «Том Сойер Фест» в Твери стал долгожданным событием. Мы стали понемногу развиваться, у нас появились инструменты, леса. И тут у дома сменился собственник, жильцы уехали. А новый собственник не был заинтересован в том, чтобы содействовать восстановлению дома. Он не был против, но отнесся к проекту холодно, не стал нам помогать. Мы продолжили работать своими силами.

В январе, в самый холодный день зимы, в доме произошел пожар, он серьезно пострадал изнутри. Это случилось из-за устройства системы отопления. К счастью, жильцы не сильно пострадали, но дом пришел в негодное состояние и стал нежилым. Собственником было принято решение его разобрать. И нам пришлось отказаться от продолжения фестиваля на объекте, где мы уже успели почистить и загрунтовать фасад. Были сложные, тяжелые мысли: как быть дальше, что делать. И приняли решение отпустить все это, потому что уже ничего не сделаешь. Стоит принять ситуацию, сделать выводы — и позитивные, и негативные. В первую очередь, стоит принять все хорошее, что было. Мы состоялись, стартовали, у нас образовался костяк волонтеров, мы стали настоящей командой, получили знания и компетенции, и можем начать работать с другим домом.

Новый объект мы нашли быстро. Это замечательный исторический дом, там есть, с чем поработать. Жильцы не планируют его покидать. Они даже собирались покрасить его своими силами, а тут на помощь пришли мы. Ситуация, которая случилась с первым объектом, нас даже раззадорила. В этом году мы рано начали работы и, может быть, успеем взяться за еще один объект до конца сезона. В общем, главное для нашего фестиваля то, что он появился и продолжается.

Понять, принять и начать гордиться

Цель фестиваля в Твери – создать общественный настрой, что в нашем городе круто. Здесь есть, чем гордиться, гуляя по улицам, есть, что показывать гостям из других городов. В последнее время чувствуется, что горожане начинают понимать и принимать ту локацию, где они живут, начинают углубляться в историю и жизнь города. Это самое главное. Хочется достичь того, чтобы каждый тверчанин гордился городом.

Сначала я думал, что городским властям, возможно, будет не интересен фестиваль. Но оказалось, что это не так. Сейчас в городе есть линия, направленная на сохранение объектов культурного наследия, на приведение в достойный вид центра города. По большей части это не профессиональная реставрация, а покраска фасадов. Власти поддерживают наш фестиваль как мероприятие, создающее общественный запрос на сохранение наследия. В центре много частных домов, и мы показываем, что покрасить свой дом не так уж сложно. Будет общий тренд – больше людей будут ему следовать.

Психотерапия от координаторов и «синдром второго года»

Не думаю, что фестиваль в Твери чем-то отличается от фестивалей в других городах. Может быть, у нас более домашняя атмосфера, мы избегаем официоза. Наш формат – это чаепитие за столиком. Когда мы выбрали первый дом, мне стало страшно, за что я берусь. А вдруг никто не придет, не найдутся инструменты? Но потом отлегло, когда я пообщался с другими фестивалями, особенно с Кимрами, нашими «старшими братьями». Поддержка других координаторов важна в первую очередь даже не в вопросах компетенций, а в качестве психотерапии, когда тебе говорят: «Ребята, не переживайте, запуститесь, всему научитесь, все получится, мы тоже боялись, но все хорошо». Сейчас у нас есть уверенность в своих силах, мы готовы справляться с трудностям.

Я заметил, что фестиваль сталкивается с таким вызовом, как «синдром второго года». В первом сезоне все для всех интересно, потому что это что-то новое, а потом уже нет того вау-эффекта, который есть вначале. И понимаешь, что нужно применять новые инструменты, чтобы поддерживать интерес к фестивалю. Не среди сложившейся команды волонтеров, а среди горожан, чтобы к нам присоединялись новые участники.

К нам на площадку приходят абсолютно разные люди: школьники, студенты, программисты, учителя, журналисты, дизайнеры, рабочие. Это приятно удивляет. Самое интересное, что на площадке не чувствуется такого понятия как возраст. Все общаются на одном языке – языке «Том Сойер Феста». Здорово, что благодаря фестивалю приобретаешь друзей не только на площадке, но и в других городах. Ты знаешь, что можешь куда-то приехать, и там тебя встретят знакомые.

Думаю, «Том Сойер Фест» уже состоялся как движение. Рано или поздно о нем снимет фильм либо Алексей Пивоваров, либо Юрий Дудь. О фестивале узнает еще больше людей и он станет всеми любимым в масштабе страны.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Город Кимры в Тверской области знаменит деревянным модерном. Интерес к кимрскому наследию подогревает «Том Сойер Фест»: в этом году команда фестиваля заканчивает восстановление третьего дома и понемногу приводит в порядок еще один, который спасли от сноса. Координатор Алексей Молчанов планирует сделать его резиденцией «Том Сойер Феста» и превратить в городской очаг культуры. Мы поговорили с ним о превращении расселенного дома в штаб фестиваля, а еще расспросили, как удержать волонтеров и научить собственников самостоятельно заботиться о домах.

«Стандартная история»

Кимры — мой родной город, я здесь вырос. После окончания школы мне пришлось уехать из него в Москву ради учебы и работы. Кимры — довольно красивый город. Он известен своим нэповским модерном — не царским, не дореволюционным, а именно времен НЭПа.

В 2018 году мы со вторым организатором, Аленой Крутовой, решили вступить в ряды «Том Сойер Феста». О фестивале я узнал давно, когда он еще только начинался. Я тогда написал ребятам из Самары, и они мне объяснили, что нужно все делать самому, никто не приедет на помощь. А я думал, что они выезжают десантом и помогают инициативным группам в других городах.

Дом выбирали целый месяц: нам отказывали, говорили, что мы шарлатаны, собираемся «отжать» дом. Думаю, это стандартная история. Когда дом все-таки выбрали, Алена сделала проект, который мы понесли на согласование в администрацию. Там мы узнали, что дом является памятником. Так вышло из-за путаницы с адресами: в паспорте у жителей он один, а в реестре памятников — другой. К сожалению, пришлось отказаться от этого объекта. Хозяева расстроились, но ничего не поделаешь. В срочном порядке мы выбрали другой дом. Сначала его жильцы отнеслись к нам настороженно, но потом поверили.

За все время фестиваля мы успели полностью закончить два объекта: дом Потапенко и дом Блинова. Третий домик мы восстанавливаем уже два года. Он каменный, а не деревянный, и такой мы еще не делали. Его хозяин — уважаемый в городе человек, акушер-гинеколог на пенсии. Он сам предложил нам взять его дом в качестве объекта фестиваля, и с радостью принял волонтеров. Надеюсь, в этом году мы закончим работы.

Дом Туполева

Недавно администрация города передала нам дом под резиденцию «Том Сойер Феста». Контакты с администрацией мы налаживали на протяжении всего существования нашего движения. Мы действовали по инструкции из пособия «Том Сойер Феста», которое написал Андрей Кочетков. Он рекомендовал обсуждать все вопросы с администрацией. Хотя в некоторых случаях этого не требовалось, мы старались проходить все процедуры согласований. В администрации нам не отказывали, но и не помогали. Самое главное, что не мешали. Мы старались не конфликтовать, и все складывалось удачно.

На протяжении всего фестиваля мы отстаивали от сноса дом Туполева (Андрей Николаевич Туполев — выдающийся советский ученый и авиаконструктор. — Прим.авт.), который нам передали под резиденцию. Это был первый дом, куда мы постучались, когда выбирали объект. Тогда к нам вышла хозяйка и сказала, что дом расселили под снос. Мы решили его спасать: пытались связываться с администрацией, писали посты, предавали информацию огласке. Я обращался за помощью в ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры. — Прим.авт.), чтобы этот дом включили в перечень памятников. Но доказательств, что в этом доме находился Туполев, было недостаточно. Ситуация обострилась в 2018 году, когда отмечалось 130-летие со дня рождения Туполева. В городе прошли крупные празднования и мероприятия. И вот администрация объявляет, что дом, вроде как, хотят снести, потому что он ветхий. Разразился скандал, проблемой заинтересовался губернатор. От дома отстали. В соцсетях и интервью я неоднократно говорил о том, что этот дом надо сохранить, но не так, чтобы он просто стоял и разрушался. Надо, чтобы в нем была жизнь. Для этого можно, например, передать его нам. К тому моменту уже были подобные примеры в других городах, когда дом передавали под штаб «Том Сойер Феста». В беседах с администрацией я акцентировал на этом внимание. Потом администрация сменилась, и новая глава города пошла нам навстречу. Но чтобы получить дом, нам было необходимо юридическое лицо. Этим юридическим лицом выступил «Фонд развития малых исторических городов». Его директор Юрий Юрьевич Щегольков согласился нам помочь, и дом нам передали. Сейчас мы проводим в нем субботники, а основательно займемся им в следующем году.

«Люди — наше все»

Те, кто побывал на фестивалях в других городах, признавались, что у нас очень теплая и уютная атмосфера, мы хорошо работаем с волонтерами. Я всегда стараюсь отдаваться фестивалю сполна и что-то придумывать для волонтеров, в этом мне помогает сестра. Например, на закрытии первого сезона мы придумали индивидуальную номинацию для каждого волонтера, и всех наградили. Люди остались довольны и до сих пор вспоминают. В соцсетях я стараюсь рассказывать обо всех участниках фестиваля, отмечать их вклад. Люди — наше все.

Поначалу нас было 11 человек, двое ребят приезжали из Москвы специально ради фестиваля. Среди наших спонсоров — местная гостиница и ресторан, поэтому волонтерам из других городов всегда есть, где остановиться и пообедать. С каждым годом к нам присоединяются новые люди, но и небольшой команды, какая была вначале, вполне достаточно. Сейчас из активных координаторов я один, и 30 человек на площадке просто не потяну. Иногда я прошу волонтеров приходить посменно, чтобы каждому нашлось занятие. Я запомнил слова Андрея Кочеткова: если человек пришел на фестиваль, и ему не находится дела и координатор не уделяет ему внимания, он больше никогда не придет. А нам важно, чтобы люди приходили, общались, работа продвигалась. Поэтому я стараюсь заранее продумывать план работ. В будни я работаю в Музее архитектуры [им. А.В. Щусева] в Москве, а на выходных провожу фестиваль в Кимрах. Так что времени подумать, что кому поручить, хватает. Я стараюсь каждому давать ту работу, которая ему приятна, и которая у него получается. Кто-то хорошо очищает двери от старой краски, кто-то хорошо шпаклюет, кто-то — красит. Благодаря такому подходу люди к нам идут, а основной костяк фестиваля не распадается. Еще я стараюсь организовывать для волонтеров культурную программу, возить их на экскурсии. Такие поездки скрепляют команду. В общем, с людьми я активно занимаюсь.

Многие координаторы говорят о выгорании. Но я на него не жалуюсь. Возможно, дело в нашем графике. Мы работаем только по выходным, и выгорать не успеваешь. Усталость появляется, когда делаешь дом, а рядом похожий дом горит. Или когда кто-то демонстративно уничтожает наследие. Как-то я пытался наладить контакт с собственником исторического дома, чтобы он его не перестраивал. А он перестроил его нам на зло. Это неприятно. Но поддержка волонтеров помогает справляться с такими ситуациями.

Инструкция для хозяев

Когда дом прекрасный, но у нем живут люди, мягко говоря, неблагополучные, наша работа пропадет зря. К сожалению, это так. Кто-то пытается доказывать обратное, но люди играют роль. Ведь на фестивале в любом случае придется выстраивать отношения с жильцами. Нам уже три года везет с хозяевами. Важно, чтобы дом был в собственности у одной семьи. Когда два собственника — это кошмар. Когда три — это вообще ужас. Потому что кто-то из них хочет фестиваль, а кто-то не хочет. Когда люди не понимают ценность здания, смысла продолжать работу нет.

После ремонта мы всегда даем хозяевам инструкцию, как ухаживать за домом, как поддерживать тот вид, к которому мы его привели. Как говорит Катя Овчаренко, координировавшая фестиваль в Самаре, домики надо отпускать, нянчится с ними постоянно ты не будешь. Поэтому, важно рассказать хозяевам, как сделать так, чтобы наша работа не пропала зря.

Большой дом и большие планы

Задача фестиваля в Кимрах — это просвещение людей. Благодаря «Том Сойер Фесту» люди начали приглядываться, задумываться о том, что они делают, зачем они сносят или зашивают сайдингом тот или иной дом. Они увидели, что можно делать по-другому. Люди приходят к нам за советом, я стараюсь им рассказывать, как можно минимальными средствами отремонтировать фасад, не испортив его. Бизнес, который владеет культурным наследием, тоже у меня консультируется. Всех можно обучить. Сам факт того, что люди обращаются — это уже показатель. Основной задачей я вижу запустить процесс, когда люди сами начнут восстанавливать свои дома, без помощи «Том Сойер Феста», и чтобы этот процесс превратился в массовое явление. То есть, чтобы массовое зашивание сайдингом сменилось массовым обращением к истории, к сложным формам, а не к упрощенным.

Я думаю, «Том Сойер Фест» в Кимрах перерастет в нечто большее, чем просто волонтерское движение. У меня много планов на дом, который нам передали. Хочу открыть там музей, дом волонтера — в городе еще нет такого места. Хочу создать здесь в культурный очаг, сделать обучающий центр и мастерскую, превратить дом в независимую площадку, где можно собраться, обсудить острые городские вопросы, провести конференцию. Дом большой, места хватит. Главное, чтобы эти разговоры не остались просто разговорами. Ремонтировать дома мы, наверное, продолжим, а консультировать других продолжим точно.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

В село Холуй Ивановской области фестиваль пришел вместе с Оксаной Баклушиной. Влюбившись в место с богатой историей и традициями, они с мужем купили здесь дом, а теперь пытаются развивать потенциал места и вовлекать в это дело жителей села. Как признается Оксана, фестиваль в Холуе пока не прижился полностью, но видимые результаты уже есть. Мы поговорили с ней о том, как поверить в место, и возможно ли вдохновить других на изменения.

«В каждом доме здесь живет художник»

Южский район Ивановской области, где расположено село Холуй, можно назвать рекреационной зоной. Здесь нет крупной промышленности, а прямо за селом начинается боброво-выхухолевый Клязьминский заказник. Здесь много озер, из-за этого Южский район называют маленькой Карелией, а Холуй — маленькой Венецией, но я не люблю подобную игру с топонимами, ведь каждое место — особенное.

В Холуе в каждом доме живет художник. Этим село уникально: в каждом доме находится мастерская, где люди творят, где происходит волшебство и таинство. Кто-то пишет миниатюры, кто-то расписывает шкатулки. Но чтобы познакомиться с местными жителями, нужен проводник. У меня сложилось впечатление, что люди здесь живут достаточно закрытой общиной.

Первый раз я оказалась в Холуе благодаря подруге, вместе с которой изучала народные промыслы в Шуйском педагогическом университете. Она пригласила меня на Тихвинскую ярмарку. Когда мы с мужем приехали в село, то сразу в него влюбились. Вскоре мы купили здесь дом, и теперь мы дачники.

Хочется преображать место в котором живешь, чтобы оно было красивым. И еще хочется, чтобы люди отсюда не уезжали. Молодежи в селе мало, работы нет, развлечься негде. Но зато есть детский сад, школа и филиал «Высшей школы народных искусств», здесь можно получить среднее профессиональное образование по декоративно-прикладному искусству и народным промыслам. Мы бы не стали покупать дачу в селе, которое умирает, где почти нет местных жителей. Еще для меня важно, что это место с историей, здесь есть действующий храм, минимальная инфраструктура — почта, магазины.

«Вдоль дорог стоят монстры Франкенштейна»

От Иваново до Холуя — сто километров. Когда едешь, наблюдаешь картину, как люди делают ремонт своими силами: снимают наличники и зашивают фасады сайдингом. Весь декор — светелки, лобовая доска — оказывается утрачен. У наших предков был вкус в архитектуре, даже если это маленький дом в три окошка. А теперь вдоль дорог стоят монстры Франкенштейна. Под впечатлением от увиденного мы и начали проводить «Том Сойер Фест».

Люди встретили фестиваль настороженно, а об окончательном принятии говорить еще рано. Я слышала, что малые территории принимают инициативу в течение пяти лет. Прошло всего два, так что будем ждать и надеяться. Главный вопрос, который возникает у жителей: «Зачем я приду красить дом соседу, если у меня такой же дом?» Людей не заставишь бросить свои дела и грядки.

«Пошла красить дом чужим людям»

Целью нашего фестиваля было показать, что, ремонтируя дом, не обязательно все зашивать в пластик. Покраска — это не так долго и не так сложно, как кажется. Зато дом будет выглядеть намного эстетичнее, оставаясь таким, каким его задумал строитель. Мне кажется, люди разочаровались в краске после того, как столкнулись с некачественными материалами. Когда покрасили фасад, а на следующий год он выцвел, конечно же, руки опускаются. Еще до начала фестиваля мы покрасили свой дом в голубой цвет. И некоторые из соседей тоже захотели покрасить свои дома. Люди смотрят друг на друга, хотят, чтобы у них было не хуже, но пока массового эффекта от фестиваля не случилось. Зато есть частные случаи. Например, хозяева одного из домов вернули на фасад наличники, теперь он очень красивый.

В селе есть проблема с волонтерами. Поэтому мы договариваемся с хозяевами дома, чтобы они брали часть работ на себя. Иногда мне говорят, что я занимаюсь ерундой, раз пошла красить дом чужим людям. В селе нас считают городскими, которым нечего делать, некуда девать деньги, или просто сумасшедшими. Конечно, такие вещи редко говорят в глаза, но это чувствуется.

Костяк нашего фестиваля состоит из двух жительниц села, моего мужа и брата. Их поддержка меня заряжает. Ведь иногда опускаются руки. После первого сезона я долго восстанавливалась. Наверное, нельзя все пропускать через себя. Фестиваль живет своей жизнью, а ты должен жить своей, их не нужно слишком сильно смешивать.

Я ожидала, что сезон 2020 года пройдет на подъеме, но ситуация с коронавирусом перекроила планы. Как и везде, в нашей области ввели режим повышенной готовности. В июне мы аккуратно повесили баннер, и после этого в полиции появилось заявление о том, что у нас проходит открытие фестиваля, когда все должны сидеть дома. Мы ездили давать объяснения: все открытие заключалось в том, что мы вдвоем вешали на забор баннер. Весь сезон мы осторожно работали командой из нескольких человек.

Потенциал места и привычка благодарить

Считаю, что потенциал у места большой, но жителям сложного в него поверить, и в себя тоже. На неформальных встречах представители сельской администрации спрашивали нас: «Вы-то зачем сюда приехали?» А я не знаю, что на это сказать. Начать объяснять, что у этого места уникальная история, архитектура, традиции? Конечно, люди этого не замечают, когда постоянно заняты добыванием денег, чтобы закрыть первичные потребности. Поэтому рождаются слухи, что мы на фестивале зарабатываем деньги. Они не могут поверить, что мы делаем это из любви к месту. Как-то я зашла на фабрику холуйской миниатюры, хотела договориться о производстве сувенирной продукции для фестиваля. В конце разговора хозяин фабрики спросил: «А зачем вам это надо?» Хотя, кажется, он как никто должен понимать, что нужно привлекать туристов, развивать потенциал места.

Как-то мы спросили волонтеров, почему они к нам приходят. Они ответили, что никогда не слышали столько добрых слов. А мы говорили им самые обычные вещи. Мне кажется, люди отвыкли благодарить друг друга, относиться друг к другу с добром. Я считаю, что в маленьких городах и селах нужно видеть ценность в каждом человеке. Здесь любой важен.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

«Том Сойер Фест» в Тюмени не стесняется привлекать бюджетные средства, везет фестиваль в другие города, а среди волонтеров здесь можно встретить студентов из Китая. Как и в каждом городе, фестиваль здесь не только празднует победы, но и преодолевает трудности. Координатор Владимир Кисарев признается, что ему пришлось справляться с выгоранием и научиться не читать комментарии в интернете. За плечами фестиваля — три восстановленных дома, и команда проекта не планирует на этом останавливаться. Мы поговорили с Владимиром о технологиях «Том Сойер Феста» в Тюмени, и почему социальная миссия фестиваля важнее обновленных фасадов.

«Тюмень – это подросток, который еще не понял, чего он хочет»

Я – не коренной тюменец, приехал в город учиться на архитектора из маленького северного моногорода. Там нет деревянной архитектуры, поэтому деревянные дома в Тюмени казались мне большой диковинкой и напоминали о моем раннем детстве, когда я жил в частном доме в одной из стран СНГ. Было больно смотреть, в каком состоянии они находятся. Как-то в интернете я увидел информацию о «Том Сойер Фесте», и на следующий день уже писал Андрею Кочеткову, чтобы запустить фестиваль.

Когда я говорю про какой-нибудь крупный город, в голове сразу возникает его образ, какая-то привязка. Но, к сожалению, Тюмень я не могу с чем-то связать, хотя живу здесь уже пять лет. Этот город для меня до сих пор загадка. Я ассоциирую Тюмень с Москвой, как бы странно это не звучало. Это город, где есть деньги и богатые предприятия, но он не стремится помнить свою историю. Тюмень пытается избавиться от своего немного обидного прозвища: «Тюмень – столица деревень». Если ее гуманизировать, то это был бы подросток, который еще не понял, чего он хочет, и украшает себя огромным количеством яркой одежды. Гуляя по Тюмени, можно увидеть, как надо делать, и как не надо.

Хочется, чтобы Тюмень начала заботиться о своем наследии. К сожалению, в городе мало профессиональных реставраторов и людей, которые радеют за сохранение исторической среды. Появляются примеры зданий, отреставрированных под коммерческие объекты. В них приятно входить, это совершенно новый уровень отношения к исторической застройке. Но таких примеров нещадно мало. Надеюсь, ситуация выправится, и Тюмень поймет, кто она.

Новые крыши и вовлеченные собственники

Фестиваль в Тюмени отличается своей камерностью. Волонтеры приходят на объект и кайфуют от уютного двора, где можно отдохнуть от шума большого города. Я вижу, что другие города стараются выбирать объекты на центральных улицах. Но в Тюмени такой возможности нет. Поэтому, думаю, если замерить шум, наш фестиваль будет самым тихим во всей стране.

В каждом сезоне мы стараемся путешествовать в соседние города, где проходит фестиваль: Екатеринбург, Курган. Наши волонтеры стараются там помогать. Считаю, что путешествовать по городам «Том Сойер Феста» — это очень здорово. К нам тоже приезжают координаторы из других городов, просто на экскурсию.

У нас есть «дочерний» «Том Сойер Фест» в Ембаево. Он уникален тем, что вместе с нами там работают люди, которых обычно не застать с лопатой в руках. Я говорю об администрации села, которая участвует в фестивале, конечно же, на добровольной основе, просто потому, что они ценят наследие и чтят свои традиции. Оставив всю политику за калиткой, они вместе с нами копают и веселятся. (Подробнее о фестивале в Ембаево можно прочитать здесь).

На фестивале мы стараемся не только приводить в порядок фасад, но и менять крышу. Лично для меня это большой успех. Мы не соперничаем с другими городами, скорее, это можно назвать спортивным интересом. В рамках «Том Сойер Феста» хочется привлекать как можно больше бюджетных средств – ведь так они пойдут на благое дело. Хорошая крыша на хорошем доме – это намного лучше, чем бесполезная лавочка или некрасивая урна. Поэтому мы всегда участвуем в грантовых конкурсах. Даже если нам не удается получить финансовую поддержку, всегда приятно слышать, как люди, сидящие в жюри, нас хвалят.

Помимо восстановленных объектов, в рамках фестиваля мы провели масштабную образовательную кампанию. С помощью грантов мы запустили Школу юного реставратора «Бережок». Нашей целью было подогреть интерес к старым ремеслам. Вместе с профессионалами мы проводили экскурсии и мастер-классы по деревянной резьбе, столярному делу, керамическим изразцам, домовой росписи и кузнечному мастерству.

Большая радость, что собственники домов были вовлечены в фестиваль. Нашим первым объектом стал дом, где живет семья в пятом или шестом поколении. Вокруг него уже стоят элитные многоэтажки, но я знаю, что хозяева никогда просто так не отдадут свой дом, потому что он для них очень важен. Вся семья работала вместе с нами. Волонтеры до сих пор вспоминают дружелюбность хозяйки Натальи, благодаря ей с площадки никто не уходил голодным. Хозяин второго объекта тоже принимал участие в фестивале, в том числе денежно: дал 16 тысяч, чтобы мы вырезали деревянный декор. В третьем сезоне хозяйка, дама в годах, тоже участвовала, помогала ставить чайник. Чай — это очень важная традиция «Том Сойер Феста».

«Четко умеем различать, где барак, а где наследие»

Самое тяжелое для меня при проведении фестиваля — это выгорание. В первый год, когда в сентябре мы заканчивали работы и у меня начиналась учеба, я думал: «Вот бы вообще ничего не делать». Большая эмоциональная нагрузка все портит, особенно к концу сезона. Мы никогда не успевали сделать все в срок, опаздывали. Были моменты, когда на почве усталости в команде возникали конфликты. Каждый сезон не хватало мужской помощи. Большинство волонтеров у нас — девушки, а я не супер бодибилдер. Были трудности с грантами. Нам приходилось их возвращать, когда не получалось отчитываться. Это вызвано тем, что мы не умели делегировать обязанности, а пытались решать вопросы всей гурьбой.

Все остальные трудности — банальные, как и в других городах. Например, соседи, которые завидуют и портят настроение волонтерам. Кто-то постоянно грозится написать на меня заявление в полицию, что я на бюджетные деньги делаю дома нехорошим людям. Главный совет всем, кто делает фестиваль: никогда не читайте что комментарии в интернете, что на городских порталах. Там обязательно начнется кошмар. Не все люди понимают идею фестиваля и думают, что мы какие-то ретрограды, что нам интересны бараки. Но мы четко умеем различать, где барак, а где наследие. Это непонимание доходит до самого верха, до департаментов. Когда мы пришли в департамент охраны памятников, рассказали, что и зачем мы делаем, услышали очень странный ответ: «Мы ничем не можем помочь, но можем загрузить вас работой». Нам предложили поехать в село, где живет 70 человек, чтобы выкосить траву на памятнике декабристам. Но в целом, больших проблем у «Том Сойер Феста» в Тюмени не было.

Кузница кадров

Если бы в 18 лет мне сказали, что я когда-нибудь буду городским активистом, я бы не поверил. А теперь, являясь частью потрясающей команды «Том Сойер Феста» в Тюмени, ощущаю себя чем-то важным и чем-то нужным. Сейчас я заканчиваю обучение и планирую продолжить его в другом городе. Поэтому оставляю «Том Сойер Фест» в Тюмени – им будут заниматься Марсель Фаттахов и Мария Рыжик. А я, скорее всего, начну координировать фестиваль в новом месте.

Тюмень называют кузницей управленческих кадров. Это касается и нашего фестиваля. Наш бывший координатор Маргарита Каурова привезла «Том Сойер Фест» в Петербург. Это отличный пример того, что инициатива может идти из регионов. Вообще, это большая радость, что наш проект появился не на модных улицах Москвы. «Том Сойер Фест» — редкий случай, когда инициатива идет снизу. (Подробнее о фестивале в Санкт-Петербурге можно прочитать здесь).

До начала ограничений, связанных с коронавирусом, у моего института была договоренность об обмене студентами с институтом в городе Дацин на северо-востоке Китая. Китайские студенты приходили к нам на объект. Для них это редкая возможность увидеть, как жители сами, без какого-то надзора свыше, делают что-то для горожан. А еще им выпал уникальный шанс повозить щетками по старой краске — их было не оторвать.

Социальный след фестиваля

Недавно я смотрел лекцию об архитектуре, которая осталась в наследие от Третьего рейха. Она не может ассоциироваться ни с чем хорошим. Но она прошла, как говорят на Западе, процесс гуманизации, и сейчас у нее совсем другое настроение и другая функция. Восстанавливая дома, мы в первую очередь делаем это для горожан. Нам важно, чтобы дом выглядел хорошо. А то, что происходит внутри, остается на совести хозяев. Это не наше дело.

Нас могут обвинять в фасадничестве. Мы занимаемся объектами, которые, к сожалению, могут когда-нибудь сгореть, которые могут снести, что уже случалось в истории «Том Сойер Феста». Но мы делаем это для горожан, для волонтеров, чтобы они понимали, что они — главные в городе. В перспективе фестиваль может оставить большой социальный след. Будет здорово, если из «Том Сойер Феста» родится другой проект, который, например, будет заниматься «панельками», чистить их от чего-нибудь, воспитывать хороший вкус в ЖКХ-арте.

В нашем деле дома — не самое главное. Если посмотреть, сколько всего нужно отреставрировать и спасти, то «Том Сойер Фест» покажется каплей даже не в море — в океане. Зато какой общественный резонанс, какая отличная возможность для людей почувствовать себя важными и нужными. И это самое главное, а не то, что мы восстанавливаем фасады.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Вслед за восстановленными зданиями, на улицах городов продолжают появляться арт-объекты «Том Сойер Феста». Масштабные и заметные только внимательному взгляду, работы профессиональных художников и те, в создании которых мог принять участие любой, арт-объекты насыщают среду новыми смыслами, привлекают внимание к наследию и просто становятся яркими точками на городских картах стрит-арта. О том, как создается фестивальное искусство, нам рассказали авторы арт-объектов в Богатом, Тюмени, Ульяновске и Клинцах.

Адиля Юнусова, графический дизайнер

В селе Богатом я выросла и жила до окончания школы. Сейчас я учусь на графического дизайнера и люблю принимать участие в интересных проектах. Создание арт-объекта стало моим первым опытом участия в «Том Сойер Фесте». Я наткнулась на объявление, где разыскивался художник, который поможет расписать часть окон здания мельничной конторы в селе. По задумке на другой части окон планировалось поместить текст, который будет содержать историческую информацию. Меня привлекло это объявление, в голове родились идеи, сюжеты, и я откликнулась.

Моей задумкой было оживить прошлое, показать связь между ним и настоящим. Изображения в окнах отражают мельничную жизнь. Рисунки символичны. С одной стороны изображены камыши, но с другой это клавиши фортепиано. Это отсылка к тому, что природа живая, создает свою музыку. Изображено мельничное колесо, но одновременно это садящееся солнце. Изображен пейзаж, но волны превращаются в птиц, летящих вдаль — символ мира. В создании арт-объекта мне помогали волонтеры во главе с координатором «Том Сойер Феста» Максимом Утенковым.

Здание мельничной конторы находится в одном из самых живописных мест Богатого. Туда часто ходит народ, порыбачить, погулять, сфотографироваться. Местные жители отреагировали на арт-объект по-разному: кто-то восхищается обновленным зданием, а кто-то не понимает, зачем это все.

Владимир Кисарев, архитектор, координатор «Том Сойер Феста» в Тюмени

Я учусь на архитектора. В один из семестров я изучал керамику, и вместе с моим замечательным преподавателем, Ольгой Анатольевной, нам захотелось развить тему изразцов и показать ее людям. В Тюмени память о производстве подобных вещей сохранилась только на бумаге. На средства от партнера фестиваля мы закупили глину. Я наткнулся на карту дореволюционной Тюмени, и концепцией арт-объекта стало отражение каждого квартала старого города в виде отдельной плиточки. Как и в других городах, здесь, в Тюмени, разных кварталах селились разные сословия горожан. Если в квартале нет видимого памятника тому или иному сословию, мы подбирали другие отсылки, например, крестьянский узор или татарскую роспись. Сейчас мы завершаем финальный этап изготовления создания нашей керамической карты.

Большая часть плиток была сделана людьми, которые до этого никогда не держали в руках глину. Это настоящие изразцы, изготовленные по аутентичной технологии. Как и в фестивале, в создании арт-объекта мог поучаствовать кто угодно: прийти и лепить изразцы под руководством профессионала – Ольги Анатольевны. Мы старались привлечь к людей, которые ищут себя, свое хобби: мам в декрете, пенсионеров, школьников. Раньше я, как и многие, думал, что новому поколению не интересно копаться в старом. Но могу всех заверить в обратном: среди волонтеров фестиваля и тех, кто приходит на наши образовательные программы, очень много школьников. Когда узнаю, что кто-то из них ехал семь километров на велосипеде ради того, чтобы поучаствовать, то понимаю, что все не зря.

Сначала мы хотели выставить наш арт-объект в городе. Но поняли, что делать антивандальную защиту, непробиваемое стекло, и согласовывать это все с городскими департаментами, ответственными за фасады, очень тяжело. Но в музеях нашей карте делать нечего, потому что, на мой взгляд, тюменские музеи мертвы. На смену им приходят общественные пространства. Поэтому мы решили поместить его в одно из самых проходных и популярных мест в городе – в мультицентр «Контора пароходства». Там люди смогут увидеть и оценить наши труды.

Анастасия Патрина, художник-иллюстратор, модельер

Я занимаюсь книжной иллюстрацией. Несколько лет назад принимала участие в оформлении городской среды: нужно было создать иллюстрации к сказкам, и одна из иллюстраций послужила эскизом уже к масштабному арту «Том Сойер Феста» в Ульяновске. На фестиваль меня позвала подруга. Помимо создания арт-объекта, я немного принимала участие и в реставрации дома, и в поиске спонсоров. Проект отличный, держится на полном энтузиазме, но результат того стоит.

Сам рисунок выбрали жители дома из нескольких предложенных, им понравилась сказка. Когда пришло время рисовать, был уже конец сезона — 1 октября. У меня было всего пять дней до резких холодов и дождей. Рисовала картинку быстро, с утра до вечера. Мне помогала подруга: замешивала краски, что-то закрашивала. Она совсем не художник, но ее помощь очень пригодилась, иначе бы я не успела. Мы, конечно, сильно привлекали внимание, когда рисовали. Люди спрашивали, интересовались. Когда дом красили, реставрировали, многие тоже интересовались, но картина, яркая и радостная, притягивала внимание людей еще сильнее. Насколько я знаю, теперь многие любят этот дом, называют его «дом с лебедями». По-моему, получило неплохо. Хотелось чего-то доброго, не создавать арт с серьезным подтекстом, а просто украсить улицу. Детям очень нравится картина.

Уличное искусство в Ульяновске пока не развито, но мы пытаемся работать в этом направлении. В этом году планируем взять новый дом, и у нас уже есть идея арта. Что-то из славянской мифологии, но пока не буду раскрывать идею.

Ольга Молявко, художник, координатор «Том Сойер Феста» в Клинцах

В первом сезоне, на грандиозном открытии фестиваля, мы решили сделать арт-объект, чтобы потом разместить его недалеко от дома, который собирались восстановить. Мы взяли древплиту и разметили ее под лоскутное одеяло. Задумка заключалась в том, что каждый из гостей открытия должен был раскрасить отдельный кусочек. Мы вовлеки в это дело всех, кто пришел на мероприятие, и в итоге все вылилось в неконтролируемый творческий процесс. Этот порыв закончился тем, что люди стали писать там свои теги и ссылки на аккаунты в инстаграме. Понятное дело, в таком виде мы не могли вывесить получившееся «одеяло» на улицу. Но доводить это произведение до ума уже не было сил, поэтому наш арт-объект год пролежал в гараже, перейдя вместе с нами во второй сезон. В дождливые дни или когда хотелось немного расслабиться, мы более четко и вдумчиво перекрашивали сегменты нашего лоскутного одеяла вместе с волонтерами. В итоге получился коллективный арт-объект, который отлично закрыл собой забор из профлиста рядом со вторым объектом фестиваля. Мы покрыли его лаком, мне кажется, получилось здорово. А главное, он выдержан в цветовой гамме восстановленного дома, и отлично с ним сочетается.

В целом, стрит-арт в Клинцах начинается и заканчивается тегами и словом из трех букв. Им никто серьезно не занимается. Наш второй арт-объект я тоже не могу отнести к стрит-арту – он слишком маленький, не монументальный. Возле дома, который мы восстанавливали, стояла маленькая ржавая будка – электрический щиток. Изначально мы ее даже не замечали. Но когда ближе к завершению фестиваля дом стал похож на сказочный терем, захотелось поселить в нем какого-то сказочного персонажа, который будет его охранять. Тут я обратила внимание на будку и поняла, что нужно нанести на нее какую-нибудь сказочную птицу или рыбу, в цвет дома. Я в своем творчество очень часто обращаюсь к народным мотивам, к русской мифологии и культуре, у меня уже есть сложившиеся образы – например, птицы-Сирины. Генерить новых персонажей времени не было, и я просто нарисовала очередную птицу. Помогала мне Полина — младшая сестра второго координатора, Алины. Получилось так хорошо, что в новом сезоне мы планируем расписать еще несколько подобных будок.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Координатор фестиваля Святослав Коновалов считает, что омский «Том Сойер Фест» в первую очередь помогает домам – ведь они не выбирают своих хозяев, а уникальной и интересной историей обладает далеко не каждое историческое здание, но его архитектура не становится от этого менее ценной. Мы поговорили с ним о том, почему наличие вовлеченных собственников – не обязательное условие фестиваля, и почему подводя итоги «Том Сойер Феста» стоит опираться только на осязаемые результаты.

«С одной стороны, люди недовольны, с другой — гордятся»

Я пришел в «Том Сойер Фест» из среды ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры – Прим. авт.) В Омске я являюсь активнейшим членом Общества, состою в нем с четырнадцати лет. Месяц назад меня избрали в президиум.

Отделения Общества активны не во всех регионах. Но омский ВООПИиК – честный, настоящий, здесь много инициативных людей. На одном из собраний мы решили, что надо делать «Том Сойер Фест», идея которого полностью соответствует нашей уставной деятельности. Так и начался фестиваль в Омске. Мне кажется логичным то, что «Том Сойер Фест» возник из среды ВООПИиК – не только в нашем городе, но и в целом. Считаю, что имею право так говорить, ведь идеолог фестиваля Андрей Кочетков – заместитель председателя отделения Общества в Самаре.

В Омске обширный частный сектор. Это связано с тем, что город в свое время не стали реновировать, массово снося кварталы исторической застройки, а начали строить новые микрорайоны. Поэтому Омск такой большой по площади.

В Омске много деревянных зданий. С одной стороны, люди недовольны тем, что эти дома в плохом состоянии. С другой стороны – гордятся тем, что у нас есть деревянная архитектура.

Омск – почти ровесник Петербурга. Город начинался как крепость, здесь можно увидеть двухсотпятидесятилетние постройки. Еще в Омске все говорят о Достоевском. Казалось бы, не самая красивая история: привезли человека, посадили в острог, он здесь отбывал ссылку. А сейчас все этим гордятся, Достоевский – наш локальный бренд. В Омске также стоит обратить внимание на сибирский модерн – и кирпичный, и деревянный.

«Не в каждом доме жил кто-то великий»

Первый дом, который мы восстановили – это муниципальное здание, помещения в нем сдаются в аренду. Второй дом – жилой, с редким для города архитектурным элементом – башней-«ананасом». Собственники второго дома не были вовлечены в фестиваль, и, на самом деле, я этому рад. Там живет не самая благополучная семья. Иногда, слыша их ссоры, волонтеры предлагали вызвать полицию, но я настаивал на том, что мы не должны вмешиваться. Еще перед началом фестиваля я оценил возможные риски и пришел к выводу, что смогу обеспечить безопасность волонтеров на площадке, так что угрозы для участников не было. Мы помогали дому – он ведь не виноват, что ему достались такие хозяева. На закрытие фестиваля жильцы позвали своих друзей, чтобы вместе отметить завершение работ. Телевизионщики, приехавшие освещать наше мероприятие, очень удивились такой компании. Жильцы порадовались, что теперь их дом стал красивым, но в целом им все равно, как он выглядит.

Когда мы восстанавливали первый объект, в нем работала столовая, на фасаде висел огромный баннер. Люди удивлялись: как это, мы восстанавливаем здание, внутри которого торгуют дешевыми пирожками. Но ведь и сто лет назад не в каждом красивом доме жил кто-то великий, возможно, в нем жили не самые хорошие люди и делали не самые хорошие вещи. Пока у людей есть стереотип, что в каждом восстановленном историческом здании обязательно должен быть музей, а не столовая. Кстати, после того, как мы завершили работы, столовая сменила баннер на аккуратную вывеску.

На помощь фестивалю удалось привлечь местный бизнес – список партнеров на баннере «Том Сойер Феста» получился внушительным. Например, два сезона подряд омская сеть кофеен давала нам столько вкусной еды, что волонтеры не успевали все это съедать. Добро возвращается: когда в Самаре проходила реставрационная школа «Том Сойер Феста», организаторы закупили еды на аналогичную сумму у кофейни этой сети.

Как-то мимо площадки фестиваля шел мужчина, рассмотрел баннер и говорит: «Вижу, вам хорошие люди помогают. Давайте я тоже помогу. Только не деньгами, а куплю какие-нибудь материалы». Я попросил его купить шлифовальные круги с зернистостью 80 и 40 – это круги с крупным зерном для грубой шлифовки. В итоге он принес круги с зернистостью 120, которые используются для финишной шлифовки. Я сначала не понял, почему 120? Оказалось, он просто сложил два числа – решил, что так будет выгоднее.

«Влияние фестиваля невозможно оценить»

Результат фестиваля, который реально можно измерить – это два восстановленных дома. Я, конечно, могу заявить, что люди стали обращать больше внимания на исторические здания, ценить омскую архитектуру. Но как я могу это подтвердить? Для этого мне надо было стать на улице и провести масштабный опрос об отношении граждан к исторической среде перед стартом фестиваля, потом повторить этот опрос через несколько лет. Так что я не берусь делать смелые выводы о том, как фестиваль повлиял на горожан, это невозможно оценить.

В моей жизни фестиваль тоже не стал чем-то, что разделило ее на «до» и «после», о чем нередко говорят координаторы в других городах. Он не открыл для меня что-то новое: я просто использовал свой опыт и навыки по назначению. В рамках «Том Сойер Феста» я занимался тем же самым, что и делал до этого, будучи членом ВООПИиК: сохранением архитектуры и исторического наследия. Например, в 2020 году, когда у фестиваля в Омске был перерыв, я запустил проект «Покажите памятник!» Его цель – собрать свежие фотографии объектов культурного наследия в Омске, чтобы понять, в каком состоянии они именно сейчас, в данный момент. На основе присланных горожанами фотографий мы в ВООПИиК планируем составить интерактивную карту объектов культурного наследия.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

«Том Сойер Фест» не просто восстанавливает дома, но и обогащает среду культурой, а арт-объекты, созданные в рамках фестиваля, привлекают дополнительное внимание к исторической среде.  В Самаре уличное искусство давно стало частью фестиваля. Одна из самых известных работ, ассоциирующихся с «Том Сойер Фестом» — панно «Тетрис», созданное художником Андреем Сяйлевым на стене восстановленного дома на Галактионовской улице. В 2016 году масштабная мозаика из почти восьмисот элементов — миниатюрных фотофрагментов городских фасадов, вошла в шорт-лист премии в области современного искусства имени Сергея Курехина в номинации «Искусство в общественном пространстве». Панно из керамических плиток стало городской достопримечательностью, а во двор на Галактионовской теперь часто заглядывают туристы. В прошлом году Андрей Сяйлев решил снова присоединиться к «Том Сойер Фесту» и вовлечь горожан в создание нового арт-объекта – инсталляции из почтовых ящиков. Мы поговорили с художником об идее и воплощении проекта, в завершение которого стена превратится в птичий квартал.

Самара – очень теплый и близкий мне контекст, который сформировал меня как художника. То, что я делаю, я называю моделированием или монтажем реальности. Я режиссирую ситуации и фрагменты пространства, создаю творческие практики, которые подразумевают коллективный опыт, который я переживаю сам и разделяю с другими.

Андрей Кочетков, запустивший «Том Сойер Фест» в Самаре – мой хороший друг. Как-то Андрей спросил меня, не хочу ли я присоединиться к фестивалю как художник и что-нибудь придумать. Участие в «Том Сойер Фесте» повлияло на становление моей художественной стратегии: то, что я придумываю, должно вовлекать других людей. Впрочем, меня и до фестиваля интересовали подобные практики — думаю, близкое тянется к близкому.

Проект, реализованный в 2020 году в рамках «Том Сойер Феста» — не про почтовые ящики, которые находятся на стене напротив самарского Почтамта. Он про возможное сосуществование разных биологических видов внутри городского пространства. Это проект-манифест, который говорит о том, что в будущем в городе смогут на равных сожительствовать разные виды. Почтовые ящики, чей функционал отмирает, станут птичьими домами, и стена превратится в квартал, где живет колония воробьев.

Проект разделен на три этапа. В прошлом году мы повесили ящики, а в этом посадим плющ, который обовьет стену, как в старых дворах Самары. Для воробьев это естественное укрытие, плющ создаст для них подходящую среду обитания. Нижние ящики станут воробьиным «кафе», там люди смогут подкармливать птиц. А на верхних уровнях воробьи смогут селиться. Вот такая красивая, поэтичная метафора про будущее. Уже сейчас мы подкармливаем воробьев, чтобы они привыкали к месту.

Нас нельзя обвинить в вандализме — наоборот, мы сфокусировали внимание на элементах старого города

Сама идея с ящиками родилась в моем более раннем проекте, который, к сожалению, не был реализован. Он назывался «Сгусток непостоянного» и представлял собой «концентрированный» двор старой Самары, плод местного контекста. Карантинной весной 2020 мы с Андреем решили дать идее с почтовыми ящиками второй шанс. Закупили новые ящики и пошли обменивать их на старые у жителей исторической части города. Кто-то отказывался, но в основном люди соглашались. Получился целый квест: мы перезнакомились с кучей людей, было очень интересно. Всего удалось обменять 150 ящиков.

Мы не снимали ящики с фасадов – только со дворов. Хозяевам объясняли, что занимаемся перемонтажем реальности, а не сдаем цветмет. В искусстве есть понятие «реди-мейд», когда эстетическое значение объекта начинает превалировать над функциональным. В нашем арт-объекте мы закавычиваем ящики как объект культурного наследия, как реликвию, создаем музей под открытым небом. Поэтому нас нельзя обвинить в вандализме, считаю, здесь просто не может быть двойственной интерпретации проекта. Наоборот, мы сфокусировали внимание зрителей, горожан, на элементах старого города.

Уже сейчас у нас получился сильный по своей аттрактивности объект, люди там фотографируются. В процессе создания арт-объекта мы иногда слышали комментарии от прохожих: «Так вот куда пропал мой ящик!» Если это не было сказано в шутку, нам приходилось разбираться в ситуации и доказывать, что это не наших рук дело, что ящики для инсталляции мы честно обменяли на новые. Сейчас в двух нижних слоях ящиков горожане оставляют письма. Это не было запланировано. Я узнал об этом случайно, когда приехал вешать на место ящик, который кто-то сорвал. В ящиках я нашел записочки, не адресованные никому конкретно, наподобие «Дорогой друг, если ты меня читаешь, я желаю тебе….»

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Калужский «Том Сойер Фест» стал известен на всю страну, когда в городе снесли дом, восстановленный волонтерами в первом сезоне фестиваля. Не смотря на печальную историю с первым объектом, фестиваль в Калуге продолжается и задает пример другим городам: волонтеры заканчивают восстанавливать целую улицу и помогают жителям других исторических домов, которые хотят привести в порядок внешний вид своих фасадов. Мы поговорили с Александром Ежовым, волонтером фестиваля в Калуге, о том, как вдохновить людей сделать что-то самостоятельно, и почему все дома достойны преображения.

«Пошел по накатанной»

Я из Москвы, и до «Том Сойер Феста» с Калугой меня ничего не связывало. Я участвовал в фестивалях в разных городах, но удобнее всего оказалось ездить в Калугу: у меня в этом направлении дача. «Том Сойер Фест» прошел в Калуге большой путь: много домов восстановлено, один из них был разрушен. Сделано много организационных выводов, совершено много достижений и ошибок. Фестиваль здесь уже зрелый.

С 2018 года все сезоны фестиваля в Калуге проходили на улице Рылеева. Это одна из немногих улиц в городе с полностью сохранившейся исторической застройкой. Четыре дома на улице восстановлены «Том Сойер Фестом», еще один, нежилой, мы привели в порядок маленьким активом, и один отремонтировали сами собственники. Осталось восстановить еще четыре дома – один, скорее всего, возьмем в этом году. После того как мы закончим всю улицу, есть мысль обратиться к городской администрации с предложением, чтобы они бесплатно выделили кровельщиков, а мы бы нашли средства на материалы и заменили крыши на всех домах на улице.

Я не участвовал в восстановлении объекта, который снесли, поэтому не могу прокомментировать эту ситуацию. Было много ошибок с разных сторон – и случилось то, что случилось. Мне кажется, в Калуге этот дом стал громоотводом. Ходили слухи, что улицу Рылеева планировали зачистить от старой застройки, а теперь ее не трогают.

Первый дом на улице Рылеева был сделан очень красиво. Это дом-музей, собственник собирает там предметы быта и интерьера 19 века. Сезон прошел с большим воодушевлением – и дом замечательный, и хозяин, и с погодой нам тоже повезло. Этот объект стал якорным: люди увидели, как может быть красиво, и фестиваль пошел по накатанной. Мы начали общаться с жителями улицы, знакомиться, они делились с нами своими историями и проблемами.

В следующем году было сделано еще два дома. Ошибкой стало то, что мы решили зачищать краску до чистого дерева там, где она крепко держалась. Так делать не нужно. Из-за этого, а также из-за дождливой погоды работы затянулись до осени. Параллельно договорились с собственниками одного из домов, что они сами отремонтируют свой фасад. Это не была их инициатива, я предложил им попробовать. Сказал, что нас мало, мы не можем охватить все. Дали им инструмент под честное слово, показали, как им пользоваться, и они очень бодро начали все делать. Работала вся семья, сделали фасад и боковую стену. Получилось хорошо.

В 2020 году мы взяли небольшой дом по соседству. В тот момент в нашей команде был координатор Сергей Колоболоцкий, художник-реставратор, краевед, собиратель традиций. Нам очень пригодился его опыт. Работы завершили за полтора месяца, но хотелось сделать что-то еще. Мы решили привести в порядок бесхозный дом. Он принадлежит управляющей компании, в нем никто не живет, он отрезан от электричества. Я позвонил в управляющую компанию, рассказал, что мы красим дома, и спросил, можем ли мы покрасить фасад. Мне сказали: «Пожалуйста». Никакой официальной бумаги подписать не удалось, было только устное разрешение. После покраски фасада на примыкающую стену мы повесили рамочки, куда вставили непромокаемые картинки с видами старого города.

«Теперь тут можно снимать кино»

В этом году возьмемся за новый дом с новым координатором. В Калуге нет постоянной команды. Костяк есть, но не все из этих людей участвуют каждый сезон: кто-то приходит, кто-то исчезает. Мы все очень разные. Зато у нас есть постоянная улица, где нас знают и любят. Процесс уже запущен и налажен, что делать — понятно, поэтому, мне кажется, координатором здесь может быть кто угодно, кто небезразличен к старым домам и старому городу.

Мы уже сделали значительную часть улицы, это единый ансамбль, а не отдельные объекты, стоящие в окружении современных зданий. Я считаю, это правильно. Теперь тут можно снимать кино.

Все дома достойны преображения. Например, если рядом с домом XIX века стоит послевоенный деревянный дом, с простыми наличниками, важно привести в порядок весь ансамбль, чтобы вся улица была красивой.

«Не требовать, не давить, но направлять»

«Том Сойер Фест» — это как вспышка, которая непременно вызывает ответную реакцию: позитивную, негативную, разную. Когда есть статика, а потом происходит действие, люди начинают об этом говорить. Большинство собственников хотели бы, чтобы кто-то пришел и так же привел в порядок их дом, как это делает фестиваль. Когда они видят как мы быстро и красиво преображаем фасад – в глубине души они хотят, чтобы их дом выглядел так же. В этот момент важно с ними поговорить и понять, способны ли эти люди что-то сделать сами. В Калуге дома небольшие, в них обычно 1-2 собственника, поэтому договориться проще, чем в городах, где «Том Сойер Фест» восстанавливает дома на несколько семей.

Когда делаешь фестиваль, важно подружиться с теми, кто вокруг. Не стать закадычными друзьями, а просто общаться. И в какой-то момент в разговоре спросить: «А не хотите ли сделать так же?» Если в доме живет старенькая бабушка, которая хочет сделать так же, но не может, можно сказать: «Ладно. Придем к вам в следующем году и сами все сделаем». А если жильцы в силах что-то сделать самостоятельно – не требовать, не давить, но направлять. В людях много скрытых сил, они сами не знают, что могут. Люди советской закалки умеют работать сами. Они все ходили на субботники, и с ностальгией вспоминают те времена, когда все было чистенько, аккуратненько и они были молоды. И если это чувство ностальгии разжечь – они могут включиться и очень сильно помочь. Их не нужно заманивать на фестиваль концертами или йогой.

Соседская зависть как драйвер изменений

В 2019 году я нашел компанию, которая занимается покраской фасадов, и привлек их к фестивалю. Мы выбрали дом, и компания покрасила его бесплатно. Мы предлагали сделать то же самое с соседним домом, но из него вышла женщина, которая сказала, что не верит в наши сказки, а бесплатный сыр — только в мышеловке. Но увидев результат у соседей, она поняла, что наши намерения серьезны. Рассказала, что в этом году они собираются менять фундамент, хотят снести старое крыльцо и обложить его кирпичом. Тут пришлось проявить чудеса дипломатии. Была проведена не одна беседа о том, что дом имеет открыточный вид, и так делать нельзя. В результате нам удалось уговорить собственников сохранить крыльцо и самостоятельно покрасить фасад. Получается, люди по-хорошему позавидовали, что соседний дом стал красивым, и решили что-то сделать самостоятельно. Мы их просто направляли, давали советы, помогли с выбором цвета. Получилось не хуже, чем дом, который красил спонсор.

Похожая ситуация произошла на другой улице, где дом был приведен в порядок нашими силами. Хозяин соседнего дома сказал: «Мне помогать не надо, я все оплачу, вы только найдите мне хорошую бригаду». Мы нашли, и он остался очень доволен результатом, ходил, улыбался.

Мы помогли жителям еще нескольких домов: предоставили строительные леса, краску, где-то работали руками, красили. Получается, мы помогаем людям восстанавливать дома самостоятельно. Думаю, по такому пути надо идти в каждом городе. Потому что мы не можем охватить все – мы устаем, мы выгораем. Зато мы можем учить собственников заботиться о своих домах. Может быть, не получится, но пока не попробуешь – не узнаешь.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Санкт-Петербург – город, где то и дело появляются интересные инициативы, связанные с сохранением наследия. Маргарита Каурова решила, что среди них найдется место «Том Сойер Фесту». Дела пошли не совсем так, как задумывала Маргарита: фестиваль переместился из центра на окраину, а тесной интеграции с другими градозащитными сообществами не случилось. Но она уверена, что «Том Сойер Фест» в Петербурге будет расти, а команда – расширяться. Мы поговорили с ней об отношениях с другими петербургскими проектами, спасающими наследие, и о том, может ли в одном городе существовать несколько «Том Сойер Фестов».

Три попытки и дом на окраине

В Петербург я переехала из Тюмени, где проводила «Том Сойер Фест» в 2018 году. Я безумно скучала по фестивалю и думала, как можно перенести эту практику на Санкт-Петербург. Понимала, что это практически нереально, потому что здесь мало деревянных зданий, да и вообще зданий, восстановление которых по силам волонтерам.

Как-то меня пригласили на мероприятие в библиотеке рассказать об опыте тюменского фестиваля. После лекции ко мне подошли ребята, вместе мы стали думать, можно ли провести «Том Сойер Фест» в Петербурге. Решили, что можно, и стали искать объект. Нам постоянно предлагали взять особняк Бремме на Васильевском острове – мне кажется, это самое заметное деревянное здание Петербурга. Были сомнения, справится ли наш дебютный «Том Сойер Фест» с таким сложным объектом, за который, к тому же, постоянно борются девелоперы. Его могли начать сносить прямо в процессе работ. Поэтому мы отказались от этой идеи. Сейчас угроза сноса миновала, здание ожидает реставрации.

Расстроенные, что особняк нам не по силам, мы задумались, а сможем ли вообще найти в городе походящий дом? Стали поглядывать на другие элементы городской среды: двери, ворота. И тут нам пишут: «Есть интересный дом, приезжайте посмотреть». Дом оказался религиозным центром кришнаитов, которые его арендовали. Решили брать, связались с собственницей, она сказала, что не против фестиваля, если арендатор будет принимать участие. Мы провели субботник, расчистили территорию, вывезли три грузовика мусора.

Ключевая задача состояла в том, чтобы определить историческую ценность дома. Историю искали в архивах, спрашивали у подписчиков в соцсетях. Оказалось, что там проживал художник, у которого в доме была мастерская. Он занимался мозаикой, одну из его работ можно увидеть на станции метро «Владимирская» в Петербурге. На чердаке мы нашли его картины. Нас зацепила эта история, и наш объект мы назвали по имени художника — «дом Снопова».

Судьба художника оказалась трагичной и неоднозначной, обнаруженные нами факты произвели резонанс СМИ. Из-за этой шумихи хозяйка дома разозлилась. Сказала, что никакой огласки ей не нужно, она вообще-то хотела этот дом продать. Нам действительно начали кидать ссылки: «Смотрите, ваш дом выставлен на продажу, как так?» К тому моменту мы уже провели кое-какие работы, думали о том, как передать найденные картины в музей. И тут арендатор нам говорит: «Хозяйка против фестиваля, я ничего не могу поделать. Разговаривать с вами она не хочет». В итоге мы с грустью покинули дом и начали искать новый – уже третий по счету.

Как-то у нас спросили, почему мы уцепились за центр Петербурга. Ну нет тут деревянных домов! Езжайте в пригород, говорят. А там хоть какой домик бери, будет отлично. На одном мероприятии мы случайно познакомились с директором музея «Шалаш Ленина» в Сестрорецке, которая рассказала, что по соседству с музеем есть красивые деревянные домики. Предложила нам свою помощь в переговорах с жителями. В тот момент мы уже были в отчаянии, думали, что придется откладывать сезон. Поэтому быстро согласились. Приехали на место, пообщались с милыми бабулями, которые живут в деревянных домах и подкрашивают наличники в разные цвета. Но, на мой взгляд, в этих домах нет исторической ценности. Помочь бабулям – это здорово, но это уже не «Том Сойер Фест».

Последним мы увидели дом в нескольких метрах от музея – и он мне понравился. Историчности ему добавлял тот факт, что в нем жили потомки человека, который прятал здесь Ленина. Директор музея быстро договорилась с жителями, которые оказались всеми руками «за», и мы начали фестиваль.

«Проблемы у всех одинаковые»

Но тут случилась новая беда – от фестиваля отвалилась часть команды. Ребятам оказалось неудобно ездить из Петербурга в Сестрорецк, один из координаторов ушел в собственный проект, связанный с сохранением наследия. В итоге мы недоделали объект, закрыв сезон в октябрьские холода. В 2020 году все снова пошло не по плану. Мы боялись за здоровье жителей, откладывали работы и начали их только в августе. В этом году собираемся наконец-то завершить, оправдав безграничное доверие хозяев, которые заботятся о нас на площадке.

Мне кажется, фестиваль в Санкт-Петербурге похож на любой другой «Том Сойер Фест». У всех ведь одинаковые проблемы: нет людей, переживаешь, как завершить, сталкиваешь с разными мелкими заботами, например, как накормить волонтеров чем-то повкуснее печенек. Думаю, единственная особенность в том, что мы проводим фестиваль не в центре города, как большинство, а на окраине.

Нам не удалось вовлечь местных жителей в Сестрорецке. Думаю, потому, что у них нет привычки проводить время в самом Сестрорецке, участвовать здесь в каких-то активностях – для этого они ездят в Санкт-Петербург.

В отличие от маленьких городов или поселков, где «Том Сойер Фест» может стать единственным ярким событием, в Санкт-Петербурге фестиваль вынужден постоянно конкурировать с другими крутыми мероприятиями. Перед тем, как организовать что-то на площадке, я заглядывала в календарь и смотрела, нет ли в Петербурге чего-то, что может составить нам конкуренцию.

«Рядом с ними мы как дети»

В Санкт-Петербурге существует сильное градозащитное сообщество. Оно сосредоточено на решении острых проблем: сплотиться, когда что-то собираются сносить, спасти демонтированные двери. В поле зрения градозащитников попадают ситуации, где надо действовать прямо сейчас. А «Том Сойер Фест» — это не команда экстренного реагирования. Нас в Петербурге не воспринимали как профессионалов в области спасения исторического наследия. У нас нет за плечами супер-кейсов, ярких общественных компаний. В глазах общественности мы два года не можем доделать какой-то несчастный дом.

У меня была цель: объединить все разрозненные градозащитные ячейки на площадке «Том Сойер Феста». Но они общаются с нами отдаленно и не вписываются полноценно в эту историю. Они известные, медийные, с большой аудиторией, и даже зарабатывают деньги на своих проектах — рядом с ними мы как дети.

Думаю, моя ошибка состоит в том, что я не стала расширять костяк координаторов. Думала: завершим объект, а потом уже наберем новых людей в команду. Я видела запрос от людей, но дверь в команду координаторов у нас оставалась закрытой. Сейчас я хочу уплотнить команду, будет здорово, если к нам присоединится кто-то, кто связан с другим градозащитным сообществом. Так мы укрепим наши связи. Если команда вырастет, думаю, сможем взяться за большой объект.

Тома Сойера много не бывает

Я твердо уверена, что в Петербурге хватает людей, желающих заняться тем же, чем занимается фестиваль. Думаю, в больших городах возможно существование нескольких команд «Том Сойер Феста». Каждый делает свой объект под общим брендом. В Петербурге, например, многим просто неудобно ехать на фестиваль на юге, если они живут на севере. Я тратила два часа на дорогу – но так будет делать не каждый. Главное, чтобы между командами не было конфликтов.

В Петербурге у нас есть тезки – «День Тома Сойера». Ребята красят различные объекты городской среды, например, детские площадки. Нас вначале путали. Не знаю, кто появился раньше. Кажется, почему бы нам не интегрироваться, не объединить усилия? Тем более, нам помогают одни и те же партнеры. Но проекты развиваются параллельно. Я не воспринимаю это, как конкуренцию. Главное, чтобы что-то делалось. Возможно, действительно не стоит слишком сильно объединяться. Но нужно дружить!

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

На первый взгляд Клинцы ничем не отличаются от любого провинциального города с населением в несколько десятков тысяч человек. Одной из первых на выразительную клинцовскую архитектуру обратила внимание Ольга Молявко – и три года назад запустила в родном городе «Том Сойер Фест». После двух ярких сезонов Ольга не скрывает, что продолжает делать фестиваль из последних сил. Мы поговорили с ней о том, почему с каждым годом проводить «Том Сойер Фест» все сложнее, и почему выгорание неизбежно, даже если фестиваль находит отклик и признание среди горожан.

«Не приходило в голову, что инициатором изменений могу стать я сама»

Клинцы – мой родной город. Здесь живут люди, которые повлияли на мою жизнь, благодаря которым я сформировалась. Это то место, куда хочется возвращаться, но это не развивающийся город. Клинцы – один из многих малых городов, которые гибнут в неумелых руках управленцев. Люди отсюда уезжают, население замещается жителями окрестных деревень, для которых город – чужой. Им все равно, что здесь происходит, потому что они приезжие. Как и мне все равно, что происходит в Москве, где приезжая я.

У нас нет выдающихся природных ландшафтов, великих рек и озер, которыми можно было бы похвастаться. Но есть интересная архитектура. Например, домики со ставнями-гармошками, которые не встретишь ни в одном другом месте.

Я художник, и до знакомства с фестивалем не была связана с архитектурой. Разве что когда-то пыталась поступить на факультет реставрации. Каждое лето я приезжали в Клинцы, чтобы порисовать, ехала в автобусе, смотрела в окно и думала: «Неужели никто не может остановить процесс увядания города, поглощения его баннерами и сайдингом?» Мне не приходило в голову, что инициатором изменений могу стать я сама.

О «Том Сойер Фесте» я прочла в комментариях под каким-то постом в интернете. Стала думать, с кем можно разделить миссию по спасению Клинцов. И совершенно случайно нашла человека, с которым мы уже третий год подряд делаем фестиваль.

«Том Сойер Фест» дал мне огромное количество новых знаний, главное из которых – механизмы влияния на происходящее не только в родном городе, но и во всей стране. Фестиваль научил меня взаимодействию с людьми, как общаться с горожанами, с представителями власти — теперь они не кажутся людьми с другой планеты.

«Больше не могу думать и рефлексировать»

Успешно завершив два сезона фестиваля в Клинцах, я чувствую, что сильно устала. Мне кажется, в сообществе «Том Сойер Феста» не налажен механизм психологической поддержки. Не смотря на то, что у нас есть общий чат в соцсетях, где все на связи, мы не обсуждаем свое психоэмоциональное состояние. Недавно я поняла, что не могу больше думать и рефлексировать о том, что происходит в Клинцах и вообще в России, читать очередной пост о том, что где-то что-то снесли или зашили сайдингом. И кажется, будто со мной что-то не то, я плохой общественный деятель, раз у меня не хватает сил «вывезти» все это. Другие же как-то справляются. Накатывает чувство вины.

Я знаю, что в общественных организациях, которые занимаются благотворительностью, руководители следят за тем, чтобы сотрудники получали психологическую помощь. Ведь выгоревший сотрудник – это неэффективный сотрудник. К сожалению, в сообществе «Том Сойер Феста» такой схемы нет.

На старте я не понимала, почему в некоторых города люди прекращают проводить фестиваль. А теперь – понимаю. Вначале заряжают эмоции, отклик людей, это вдохновляет, но этим невозможно подпитываться бесконечно.

«Не веселый праздник, а управление командой строителей»

Со временем фестиваль оброс новыми технологиями, подход к восстановлению домов становится все более профессиональным и вдумчивым. Вместе с этим растет ответственность: ты уже не можешь просто взять, позвать людей и покрасить дом. Фестиваль идет по пути усложнения, и поэтому на его организацию приходится тратить все больше сил: привлекать специалистов, вникать в тонкости реставрационного процесса. Мне кажется, за всей это сложностью и масштабностью проектов теряется изначальная философия «Том Сойер Феста». Ведь фестиваль начинался с того, чтобы малыми силами изменить среду вокруг себя, просто взяв кисточку и банку с краской. Именно поэтому в третьем сезоне мы решили отремонтировать советские остановки, а не браться за сложный объект — чтобы показать людям, как можно быстро и с минимумом ресурсов привести в порядок место, где ты живешь и бываешь каждый день.

Считаю, нужно брать посильные объекты и ставить посильные задачи – тогда идея фестиваля сохранится. «Том Сойер Фест» — волонтерский проект. Но когда берешься за сложный и технологичный процесс работ, неизбежно приходится привлекать специалистов. И вот уже это не веселый праздник с чаепитиями, а координация команды взрослых мужчин-строителей, которые постоянно пытаются перевести отношения из рабочих в личные. В общем, если вы собираетесь восстанавливать дом, где надо поднимать сени домкратом, и вы — девушка, которая не умеет этого делать, не рекомендую повторять наш опыт.

Думаю, «Том Сойер Фесту» становится все труднее расширять географию. Фестивали в некоторых городах институализировались, делают масштабные проекты. И кажется, каждому новому «Том Сойер Фесту» нужно соответствовать высокой планке, до которой сложно достать, если твоя профессиональная деятельность не связана с архитектурой и реставрацией. Уже нельзя просто прийти и покрасить дом. Например, в сообществе все чаще говорят о том, что то или иное решение – не исторично. Чтобы восстановить крыльцо, нельзя просто купить доски в строительном магазине, нужно найти доски столетней давности из похожего дома. Но кто может себе такое позволить? Мы в Клинцах философски подходим к правилам насчет историчности. У кого есть силы искать столетние доски – пусть ищут. А мы делаем так, чтобы в первую очередь было комфортно людям, которые живут с этим зданием, при этом сохраняя его изначальный облик.

«Теперь ты обязан вставать на защиту каждого исторического здания»

Когда люди узнают о твоей активной жизненной позиции, то пытаются повесить на тебя все проблемы в городе, вплоть до заделывания ям на дорогах. Ты, по мнению горожан, теперь как минимум обязан вставать на защиту каждого исторического здания. Нам неоднократно писали: где вы были, когда сносили «Дом пионеров», одно из красивейших зданий в городе. Но когда сносили «Дом пионеров», мы еще даже не родились!

Продолжать фестиваль мотивирует ответственность: перед теми, кто следит за нашим проектом, кто в нас верит, кто нам помогает, жертвует деньги. Но силы заканчиваются. Поэтому мы собираемся поставить яркую финальную точку, и уйти на заслуженный отдых.

Главный результат «Том Сойер Феста» в Клинцах – это два восстановленных здания. Еще, благодаря фестивалю, люди познакомились с инструментами, которые позволяют влиять на город. Горожане стали обращать внимание на архитектуру. Мы постоянно слышали комментарии от прохожих о том, что раньше они не замечали этот дом, а теперь видят, он кажется им красивым. Думаю, в клинчанах выросло ощущение, что это их город, и они несут за него ответственность.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Анна Мельникова искала способ сохранить историческое наследие в Бузулуке – и нашла «Том Сойер Фест». Так небольшой город в Оренбургской области стал одним из первых мест, куда проник фестиваль. За 5 лет Анне удалось запустить устойчивые изменения на территории: горожане стали обращать внимание на архитектурную уникальность города и гордиться ею. Потенциал исторических зданий оценили предприниматели, а местные власти больше не могут вычеркивать вопрос о сохранении наследия из актуальной повестки. Мы поговорили с Анной о том, как фестиваль изменил отношение горожан к Бузулуку, и почему просто ремонтировать дома – недостаточно.

«Человек может сам изменить среду вокруг себя»

В Бузулуке можно увидеть необычную разновидность модерна: он европейский, и в то же время – русский, а в целом не похож ни на какой другой стиль. Возможно, это связано с тем, что в город всегда приезжало много иностранцев. В 1960-е годы в городе появилась нефть, а в 90-е – шальные деньги. Люди стали перестраивать старые дома. Поэтому, историческая застройка Бузулука в основном пострадала не от сноса, а от «евроремонта». Утраты были большими. Каждый год, когда начиналось лето, я знала, что несколько домов исчезнет. Я поняла: надо что-то менять. Искала форматы, понятные мне самой. Когда мне на глаза попалась идея «Том Сойер Феста», я подумала: то, что нужно. Небольшие затраты – и вот ты уже показываешь людям, что можно смотреть на исторические здания под другим углом.

В 2016 году мы сделали первый дом – и ситуация изменилась во всем квартале. Он стал намного симпатичнее: жители покрасили свои дома, привели их в порядок. Тогда я поняла, что дальше надо не просто ремонтировать дома: все не охватишь. Надо рассказывать людям, почему это красиво, и что среда, в которой они живут, может стать поводом для гордости. Разговаривая с людьми, я поняла, что они хотят гордиться городом, но не знают, чем. Тогда я параллельно с «Том Сойер Фестом» завела образовательный, краеведческий блог. Благодаря обоим проектам люди в Бузулуке стали интересоваться историей города, своими корнями, и ситуация понемногу начала меняться. Бизнес стал выкупать и реставрировать исторические здания. А когда происходят такие заметные перемены и позитивные сдвиги, горожане начинают более оптимистично смотреть на город, верить в хорошее и в то, что многое зависит от них самих. Горожанам внушает оптимизм не сам факт существования «Том Сойер Феста» в Бузулуке, а открытие, что каждый может сам изменить городскую среду вокруг себя. Бузулучане увидели пример того, что они сами могут влиять на город. «Том Сойер Фест» — это не просто ремонт, а инструмент, который показывает, как город может меняться.

Я привозила в Бузулук блогеров, туристов, чтобы горожане видели, что город интересен не только им самим, но и людям со стороны. Людям нравится, когда появляются посты заезжих туристов о том, какой Бузулук красивый. Это их подбадривает. И когда не так давно у нас снесли три исторических дома, это больно ударило по горожанам. Потому что у них уже сформировалась гордость за место, они ощущали эти здания своими. И когда приходит кто-то, начинает эти здания разрушать, горожане воспринимают это как посягательство на что-то личное. Я очень хотела, чтобы горожане чувствовали город своим. И это произошло благодаря фестивалю.

«Шаг в сторону формирования гражданского общества»

Мне кажется, запустить изменения в маленьком городе проще, чем в большом. Потому что здесь они видны невооруженным взглядом. Может быть, я преувеличиваю роль «Том Сойер Феста» в запуске этих изменений, но после фестиваля у нас в городе появилось несколько НКО. Например, «Зеленый патруль», который занимается экологией, благоустройством, раздельным сбором мусора. Недавно все НКО в городе собрались, чтобы решить, как вместе можно сделать город лучше. Договорились, что каждая команда будет по неделе проводить с другими проектами. В том числе на «Том Сойер Фесте», а потом мы придем кому-нибудь помочь. Считаю, это хороший шаг в сторону формирования гражданского общества.

Однако, волонтерство на фестивале среди горожан не очень популярно. Все-таки, это очень узкая сфера интересов. Тем более, когда ты собираешь мусор, то сразу видишь результат, а с домом так не получится. Еще срабатывает стереотип: «Как так, я буду помогать кому-то чужому, бесплатно работать». Его пока не удалось преодолеть.

Важно, что благодаря фестивалю сформировался запрос на сохранение наследия, об этом заговорили местные чиновники. А чиновники реагируют на то, что интересно горожанам. В малых городах столько проблем, что наследие – далеко не первый пункт в списке. Но когда о наследии говорят горожане, оно становится актуальной повесткой, на которую вынуждены реагировать. Сейчас важно поддержать этот интерес. Как я уже сказала, это пламя разгорается благодаря бизнесу, отчасти помогает федеральная программа « Формирование комфортной городской среды».

Сеансы у психолога и туры по городам

Я хочу создать НКО и заниматься сохранением исторической среды профессионально. Один, два дома – это хорошо, но нужно работать с проблемой более глобально. Не думаю, что «Том Сойер Фест» должен бесконечно ремонтировать дома. В идеале, горожане должны сами начать их ремонтировать. Это случилось в Бузулуке: люди сами стали восстанавливать исторические здания, увидев наш пример. Но, конечно, не всем это по карману.

Сейчас я вижу перед собой задачу показать людям, как можно сохранять наследие: прописать инструменты и четкие алгоритмы работы. Потому что есть острая проблема нехватки не только денег, но и знаний в этой области. Как работать с деревянными домами, у меня опыт есть. Есть знакомства, связи. Так что планирую заняться просвещением.

«Том Сойер Фест» — это тяжелый процесс. Я знала, на что шла, но это не избавило меня от выгорания. Три месяца назад я начала посещать психолога. Я понимаю: то, что я делаю, нужно людям, но психолог помог мне осознать, что в первую очередь я делаю это для себя.

Благодаря проекту происходит общение с единомышленниками, появляются друзья. Когда живешь в малом городе, любишь искусство и архитектуру, вокруг мало людей, которые могут эти увлечения разделить. И у тебя два выхода: либо уехать из города, либо сидеть в депрессии. А у меня есть «Том Сойер Фест» — сообщество, с которым ты постоянно встречаешься в онлайне и чувствуешь поддержку. В 40 городах, где проходит фестиваль, у меня есть друзья. Я ездила в туры по городам фестиваля. Когда приезжаешь и видишь восстановленный объект, чувствуешь, что в нем есть частичка тебя. И чужой город становится немножко твоим.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.