Нижегородский «Том Сойер Фест» впечатляет масштабом — в этом году волонтеры завершают восстановление целого исторического квартала. С чем связан такой результат? Одним из ключевых факторов роста стало то, что команде фестиваля с самого начала удалось наладить прочное взаимодействие с властью и заручиться поддержкой чиновников. Кстати, за это его организаторы иногда сталкиваются с критикой внутри сообщества. Координатор фестиваля Анна Давыдова считает, что в деле сохранения наследия нужно стремиться к сотрудничеству, а не избегать его. Мы поговорили с ней о том, как выстроить этот диалог без нарушения принципов «Том Сойер Феста».

«Мы сразу поставили масштабные и грандиозные цели»

Для фестиваля мы выбрали очень интересное место. И выбрали не случайно, не просто, чтобы отреставрировать один дом, а чтобы начать восстанавливать историческую среду района, у которого есть признаки достопримечательного места (один из видов объектов культурного наследия, закрепленный федеральным законом «Об объектах культурного наследия народов РФ», – Прим.авт.) Это район, в котором сохранилось огромное количество нижегородского деревянного зодчества. Он привлекателен тем, что находится в центре города, в границах старого Нижнего Новгорода, между двумя центральными магистралями – улицей Белинского и улицей Горького. При этом он камерный, тихий, зеленый.

Сейчас наш город готовится к встрече 800-летия. Поэтому здесь проводятся активные ремонтные и реставрационные работы – не только на объектах «Том Сойер Феста», но и на других памятниках архитектуры. В 2018 году, начиная с одного объекта, мы понимали, что нужно приводить в порядок все дома, ставить их на охрану как объекты культурного наследия и искать средства не только в рамках «Том Сойер Феста». Мы сразу поставили масштабные и грандиозные цели. У нас уже был образ результата — мы сформировали концепцию развития квартала, и наметили план действий. На этой территории мы хотели видеть исторический парк с вовлеченными в экономику города объектами культурного наследия, благоустроенными историческими усадьбами, с сервисной инфраструктурой. То есть, чтобы у каждого исторического здания была функция, вписанная в современный градостроительный и экономический контекст, с сохранением идентичности и смыслов.

Любой проект делают люди. За первый сезон, который длился всего месяц, у нас сформировалась мощная команда из мотивированных людей с разными компетенциями, которые были готовы заняться волонтерской деятельностью и разделяли ценности фестиваля. Возможно, это получилось благодаря тому, что у нас есть преемственность поколений в области градозащиты.

«Поддержка властей переводит фестиваль в конструктивное русло»

Один из главных моментов, который позволил нашему фестивалю стать масштабным, заключается в том, что мы сразу попытались перейти от конфликтов и противостояния с властями к активному взаимодействию. Мы постарались взять в союзники нашу городскую администрацию. К тому моменту у нас уже был положительный опыт взаимодействия в рамках акций по консервации зданий. Мы знали, что мэр трепетно относится к историчности города, поэтому мы предложили городской администрации стать партнером фестиваля. Поддержка властей сразу переводит фестиваль в конструктивное русло.

В Нижнем Новгороде сложилось мощное градозащитное движение, и я была одним из его лидеров. С предыдущей командой в администрации у нас была сильная конфронтация. Важно сказать, что сейчас городом управляют другие люди. Когда они пришли, градозащитное движение уже нельзя было не замечать. На нас стали смотреть, изучать, вести с нами диалог и пытаться находить компромиссы. Потому что мы были сильной социальной силой. Когда Владимир Александрович Панов стал мэром (Панов занимал эту должность в 2018-2020 гг., — Прим. авт.),он приостановил сносы домов, а областное правительство дало возможность поставить их на охрану (признать объектами культурного наследия, – Прим. авт.), оплатив экспертизы.

Наследие – это то, что нас объединяет. Это те точки, те смыслы, те объекты, которые формируют социальное единство. И выносить за скобки из этого процесса целый ряд властных ресурсов – не правильно. С моей точки зрения, цель фестиваля – это совместная работа и объединение людей во благо единой цели. В Нижнем Новгороде «Том Сойер Фест» стал площадкой для переговоров между властью и жителями по любым вопросам городского развития. Мы предложили представителям власти прийти на фестиваль не как внешняя, управляющая сторона, а в качестве членов гражданского общества, просто как волонтеры, и поработать вместе с нами. И они приходили работать – тихо, спокойно, не на камеру. Конечно же, с их разрешения мы делали пару фото, могли выложить пост: «Вот, Владимир Александрович Панов, мэр города, чистит с нами наличники». Мы никого не нагружали проблемами, просто по-человечески общались, на равных, как люди, живущие в одном городе. Мне все время хочется показать, что у власти есть человеческое лицо. Они такие же люди, и даже если у них другие взгляды на наследие, их можно изменить через популяризацию. И если представители власти делают шаг в сторону фестиваля, их можно и нужно делать союзниками. Показывать исторические территории, проводить экскурсии, вместе гулять по городу, показывать, как он прекрасен. Те, кто говорят, что с властью нельзя сотрудничать в рамках фестиваля, как бы отнимают у ее представителей право тоже поучаствовать в деле сохранения наследия и не дают им реализовать обязанности, возложенные 3 пунктом 44 статьи Конституции.

Когда к фестивалю подключаются представители власти, нужно следить, чтобы повестка не была перехвачена, и низовая инициатива не превратилась в пиар-проект. Не могу сказать, что нет опасности в эксплуатации фестивальной повестки властями. Нужно просто следить за такими моментами. Например, у нас на фестивале запрещена демонстрация символики любых политических партий (один из основных принципов «Том Сойер Феста». – Прим.авт.) Мы всегда аккуратно намекаем, что политические взгляды нужно оставить за пределами фестиваля. Также мы следим, чтобы власти, поддерживая фестиваль, не отправляли к нам волонтеров по разнарядке. В общем, мы следим, чтобы взаимодействие строилось без нарушения идеологии «Том Сойер Феста» и на пользу фестивалю. В то же время у нас в городе есть радикальное крыло градозащиты, которое в фестивале не участвует. Когда идут сносы, некачественная реставрация, злоупотребления, они нагнетают повестку, а «Том Сойер Фест» идет на переговоры и решает вопрос конструктивно.

«Мы максимально работаем для общего дела»

У нас команда перфекционистов. Мы взяли высокую планку и темп, и самое трудное – не выгореть от всего этого. Важно совмещать режим труда и отдыха, и не превращать «Том Сойер Фест» в сплошную работу, а делать его фестивалем и праздником. Мы это поняли во втором сезоне, когда фестивальная повестка куда-то ушла, волонтерам без культурных мероприятий стало неинтересно, а мы настолько ушатывались, что нам было не до волонтеров и не до чаепитий. Но мы провели работу над ошибками, и сейчас все по-другому. Мы начали искать не только партнерские средства, но и привлекать гранты. Это дало нам возможность выдать координаторам в конце года небольшую денежную премию. Мы поняли, что нужно платить координаторам за дежурства на площадке.

Сейчас у нас есть АНО (автономная некоммерческая организация, — Прим. авт.), и мы получаем зарплату. В 2019 году мы зарегистрировали АНО «Заповедные кварталы», а в 2021 году мы вместе с областным правительством организовали АНО «Агентство по сохранению и развитию объектов исторической среды Нижегородской области». Теперь у нас существует вот такое государственно-частное партнерство по сохранению исторической среды, куда команда координаторов «Том Сойер Феста», по сути, перешла на работу, чтобы системно работать над сохранением наследия, а не заниматься отдельными домами и только фестивалем. Нас за это критиковали, особенно, Андрей Кочетков. Вроде как «Том Сойер Фест» перестает быть самостоятельным. Но это не так. Я считаю, съезд координаторов, который мы недавно провели в Нижнем Новгороде, дал толчок для всего движения. Мы максимально работаем для общего дела.

«Том Сойер Фест» в Нижнем Новгороде перерос изначальную идею фестиваля – низового, камерного, спокойного. Мы институционализировались. Губернатор спрашивал нас, не пора ли, выйдя на такой масштаб, действовать под другим названием. Говорил: «Давайте придумаем что-то свое, нижегородское». И даже когда мы решили провести съезд координаторов, который обычно проходил в Самаре, у нас опять получилось что-то большее, с правительственной конференцией и волонтерским кэмпом. Мы не отказываемся от бренда «Том Сойер Феста» потому, что на него завязаны все партнеры, в том числе местные. Есть цели, а есть – средства. Сейчас наша цель – это подготовить город к 800-летию, отреставрировать здания. И «Том Сойер Фест» в данный момент наиболее подходит в качестве инструмента под наши оперативные задачи.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Состав работ, которые выполняют участники «Том Сойер Феста», восстанавливая исторические здания, отличается от города к городу. Но практически нигде фестиваль не обходится без покраски фасадов. Когда приходит время брать в руки кисточки, волонтеры в разных точках страны открывают банки с краской Neomid. Выбор не случайный: группа компаний «Экспертэкология», которая выпускает строительную химию под этой маркой, бесплатно предоставляет фестивалю краску и другие средства. Мы поговорили с Михаил Худокормовым, руководителем отдела маркетинга «Экспертэкологии», о том, почему сотрудничество с «Том Сойер Фестом» – это повод для гордости.

Когда нам пришло предложение стать партнерами «Том Сойер Феста», мы изучили историю фестиваля, заинтересовались этим благотворительным проектом и решили принять в нем участие. Торговая марка Neomid, которую мы поставляем ребятам, изначально была придумана для того, чтобы защищать дерево – от влаги, биопоражения, старения, и придавать древесине декоративный эффект. Истории нашего бренда более 15 лет, и мы защищаем именно древесину, хотя, конечно же, у нас в портфеле есть модификации для бетона и железа. Поэтому мы заинтересовались «Том Сойер Фестом», который тоже занимается деревом. В партнерстве с фестивалем мы всем хотели показать: дерево – это наш конек, смотрите, какие красивые, интересные проекты получаются благодаря нашим средствам.

«Еще не было случая, чтобы мы отказали в поддержке какому-то городу»

В любые точки страны, где происходит мероприятие под названием «Том Сойер Фест», мы поставляем свою продукцию. Ребята присылают нам расчеты площади фасада, а мы просчитываем, сколько краски, анисептика, отбеливателя древесины и других средств им потребуется. Выписываем эти средства со складов и отправляем транспортной компанией на безвозмездной основе. Ребята не платят ни за доставку, ни за сам материал. Объем – не важен. Это может быть хоть 10 квадратных метров, хоть 30 зданий в одном городе. Например, недавно нам пришел запрос на 500 квадратных метров. Мы пообещали ребятам, что будем помогать при любом раскладе и в любом населенном пункте на территории России. Еще не было случая, чтобы мы отказали в поддержке какому-то городу. (Не все города и села, где проходит фестиваль, пользуются поддержкой торговой марки Neomid. Некоторые из них используют строительную химию, в том числе краску, других производителей. — Прим. авт.)

Мы гордимся участием в таком благотворительном мероприятии. На нашем сайте мы размещаем фотографии объектов «было-стало», на доске почета у нас висит «Том Сойер Фест», и на всех выставках, конференциях, мы говорим, что мы партнеры. Это не пиар за счет ребят, которые бесплатно восстанавливают объекты. Мы действительно считаем этот проект классным, поэтому всем о нем рассказываем.

«Скоро у нас появится новый каталог, и мы планируем включить туда фотографии объектов фестиваля»

Те объекты, которые представлены у нас на сайте, отобраны не по принципу самого впечатляющего результата, а просто по качеству фотографий. Мы не можем повесить на сайт некрасивое фото, даже если на нем изображен очень красивый дом. Так что, не думайте, что мы выбираем лучших. Мы размещаем тех, кто хорошо сфотографировал свои объекты. К сожалению, многие забывают или не очень стараются делать фотографии зданий, над которыми работают. Так что в этом сезоне мы просим всех сделать хорошие фото «до» и «после». Будем печатать их и размещать на выставках. Скорее всего, скоро у нас появится новый каталог, и туда мы тоже планируем включить фотографии объектов «Том Сойер Феста».

Меня лично впечатляют все объекты фестиваля – все красиво, все круто. Но особенно – здания, большие по масштабу, или те, где есть интересные детали – резные ставни, наличники, ворота. Например, такими деталями мне запомнился объект в Тюмени, который перекрасили из зеленого в бежевый с коричневым (Вероятно, имеется в виду дом №50 на ул. Льва Толстого. – Прим. авт.)

В этом году мы собираемся посетить несколько городов фестиваля. Особенно хотим заехать в Рязанку Липецкой области, где ребята собираются восстанавливать огромное здание музея Семенова-Тян-Шанского — объект культурного наследия.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Внутри сообщества «Том Сойер Феста» казанский фестиваль держит звание «передовика производства»: за 5 сезонов волонтерам удалось восстановить 16 зданий, включая объекты культурного наследия. Впечатляет? Еще бы! Как фестиваль дорос до таких масштабов, оставаясь верным изначальным принципам, мы поговорили с его координатором Дмитрием Полосиным.

Я полюбил Казань не сразу. В начале 90-х она была для меня транзитным городом. Маршрут автобуса на ж/д вокзал пролегал через центр, где была страшная разруха, и я не понимал, что такое Казань, и что в ней хорошего. Живя в Москве, я начал путешествовать по Подмосковью, смотреть усадьбы и осознавать, что можно не только зарабатывать деньги, но и питаться историей места, в котором ты находишься. А затем судьба свела меня с моей супругой, которая жила в Казани. Я стал надолго приезжать в город и смотреть на него с другой стороны, как урбанист. Я знакомился с Казанью постепенно, замечал, где мне комфортно, а где – нет. Для меня город резко изменился, когда мы начали работать над нашим проектом музея (в 2014 году Дмитрий и Раушания Полосины открыли в Казани музей чак-чака. – Прим. авт.) Я погрузился в его историю, и все закрутилось-завертелось. К тому же, благодаря Олесе Балтусовой (с 2011 года – помощник президента Республики Татарстан, — Прим. авт.) город начал приобретать совершенно другие виды. Мы заинтересовались старой, купеческой Казанью, и тем более, деревянной Казанью. Когда пришел фестиваль, выяснилось, что деревянных домов в центре осталось не так много, и их надо срочно спасать.

Сейчас в Казани наконец-то приняли концепцию исторического поселения: есть четкие границы, и четкое понимание, что можно делать в этих границах жителям, застройщикам, землевладельцам. Появились понятные правила игры. Нас это очень радует. Вообще, город сейчас только преображается: здесь начали заниматься средой, парками, восстанавливать памятники. Мы этим гордимся.

«Мы иногда скромничаем, но благодаря нашим партнерам у нас действительно все хорошо»

У нас сразу все получилось: подружить жителей города, власть. Мы сразу выступили от ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры, – Прим. авт.), и у нас появились постоянные партнеры, которые не хотят нас отпускать. Когда мы знакомились с жителями старых домов, понимали, что они мыслят в духе «все хотят нас снести» и «нас рассматривают просто как землю». Мы долго вели переговоры, гоняли чаи, чтобы они поняли, что мы действительно хорошие. Обычно все друг от друга что-то ждут, все ругаются. А мы всех подружили, посидели за одними столами на одной улице. Это очень радует: люди поняли, что их на самом деле не забыли. В общем, «Том Сойер Фест» стал связующим звеном и всех объединил.

Есть города, где люди делают дом по два-три сезона с двумя-тремя волонтерами. Это, конечно, очень грустно. Мы иногда скромничаем, но благодаря нашим партнерам у нас действительно все хорошо. Фестиваль изначально был против профессиональных рабочих и за то, чтобы все работы выполнялись волонтерами. Но мы, надеюсь, убедили всех, что «Том Сойер Фест» развивается и шагает дальше. Мы привлекаем профессиональных прорабов — это действительно облегчает работы, и дело идет быстрее. Когда в процессе работ что-то вскрывается, другие сидят и гуглят: как правильно произвести ремонт, чем лучше покрасить. А к нам просто приходят профессионалы и говорят: здесь точно убираем, на эту работу уйдет 2 недели, нужен такой-то объем краски. То же самое с верхолазными работами. Дом бывает высоким, а волонтеры боятся высоты, и мы можем привлечь профессионалов, которые быстро справятся с задачей. У нас хорошо налажено взаимодействие с властями, поэтому организационные вопросы тоже решаются очень быстро. Плюс, мы создаем прецеденты. Мы первые взялись за памятники (здесь и далее под памятниками имеются в виду объекты культурного наследия, — Прим. авт.), а наш первый дом теперь включен в список памятников. Еще на фестивале в Казани активно работают «серебряные волонтеры» — люди, которым 60-70 лет.

Работы проходят очень быстро: профессиональные прорабы все просчитывают и координируют, партнеры быстро реагируют на запросы и все предоставляют. За сезон у нас получается сделать по 3-4 дома, включая памятники, которые требуют долгих согласований. Нам, конечно же, приятно, что нас ставят в пример.

«Теперь волонтеры по всей России могут проводить простые работы на памятниках»

Четыре года назад, благодаря Олесе Балтусовой, к нам на объект приходил Владимир Мединский, который в тот момент был министром культуры, вместе с нашим республиканским министром. Поучаствовал в работах, покрасил забор. Мы открыто сказали: ни для кого не секрет, что сейчас на объектах культурного наследия работает какая-нибудь третья сторона, хотя договор заключается с лицензированным подрядчиком. Поэтому мы предложили допускать волонтеров на простые работы с объектами культурного наследия, и подготовили соответствующий документ. Мединский согласился и этот документ подписал. Дальше через центральный ВООПИиК и его председателя Артема Демидова мы направили документы премьер-министру Дмитрию Медведеву, который подписал соответствующий законопроект. Теперь, благодаря этим действиям, волонтеры по все России могут проводить простые работы на памятниках.

«Стараемся делать на совесть, чтобы дом, как говорят наши прорабы, еще сто лет простоял»

На одной из последних конференций городов Андрей Кочетков согласился, что фестиваль должен изменяться и двигаться. И хотя фестиваль развивается, мы не отходим от принципиальных моментов, таких как взаимодействие с жителями, работа со средовой застройкой. Мы не проводим полное восстановление, капитальный ремонт – это задача других организаций. Наша задача, приведя в порядок один, два или три фасада, сподвигнуть людей хотя бы убираться у себя во дворе, заняться внутренним ремонтом. Мы сближаем людей, соседей, чтобы они начали по-другому смотреть на свои дома. Потому что есть жители, которые сидят и ждут, что все сделает государство. Приходишь к человеку в дом, спрашиваешь, почему дом в таком запущенном состоянии, а он говорит: «Вот пусть мэр увидит, и ему будет стыдно». И ты объясняешь, что мэру не будет стыдно, и надо что-то делать своими силами.

Нас держат в тонусе наши профессиональные реставраторы, которые прищурят глаз и скажут: давайте не будем халтурить. Одно дело – прийти и подновить фасад, другое – поменять обшивку, вырезать новые элементы, поменять наличники. Есть проекты, похожие на «Том Сойер Фест» – например, иркутский «Фасадник». Но они просто пришли и покрасили. А мы стараемся делать на совесть, чтобы дом, как говорят наши прорабы, еще сто лет простоял. Мы взяли высокую планку. Иногда хочется чего-то народного, без тщательной организации, но, как показала наша практика, если немного расслабиться, появляется бардак и диссонанс, жители дома начинают тревожиться. Отсутствие четкого плана всех вводит в заблуждение.

Нужно понимать, что фестиваль происходит не только в теплое время года – месяцы, когда идет работа руками. Для координатора «Том Сойер Фест» продолжается круглый год. Сюда относится выбор дома, подготовка писем, публикации, пиар, общение с жителями и соседями. Мы формируем список потенциальных объектов, собираем собрание ВООПИиК, приглашаем туда жителей домов, смотрим, насколько они адекватно относятся к фестивалю. Затем начинаем делать колористику, часто привлекаем студентов из архитектурного института – им самим интересно раскрасить какой-нибудь объект. Потом студенты защищают проекты: в какой цвет покрасить дом, какой забор лучше сделать. Жители начинают загораться. Потом начинается этап согласования. Мы вызываем архитекторов и профессиональных прорабов на осмотр дома, изучаем проблемы. Они просчитывают, во сколько нам обойдутся работы в части материалов.

«Хочется, чтобы от жителей шла инициатива, а не мы стучались в двери»

Эффект, который производит фестиваль на собственников восстановленных объектов – в хорошем смысле, до слез. Они нас благодарят и всем рассказывают, что фестиваль замечательный. Говорят: мы до последнего думали, что в конце с нас попросят денег. Как-то мы выбрали домик-отшельник, небольшой, среди новостроек. Там живут две бабушки и дедушка. Мы приехали к ним договариваться, долго общались, но, кажется, они ничего не поняли. Потом я приехал к ним еще раз, мы вроде договорились, но позже они резко передумали. Мы опять пришли, расспросили их о проблемах. Оказалось, они боялись, что их дом зальют краской из краскопульта, как это произошло с некоторыми домами при подготовке к Универсиаде. Второе их опасение заключалось в том, что в конце мы что-то потребуем, ведь «ничего бесплатного не бывает». Мы решили: возьмем паузу и будем делать дом неподалеку, а они пусть посмотрят. Это сработало — они согласились, хотя и с большой опаской. Но уже скоро нас угощали блинами, пирогами, и теперь мы друзья. Два года мы их уговаривали!

Сейчас из потенциальных объектов остались по большей части многоквартирные дома, многие из которых стоят во дворах. Спонсоры смотрят на них и говорят, что дома не очень заметные. Но вроде как согласны помогать. А вот жители не охотно идут с нами на контакт. Хочется, чтобы от них шла инициатива, а не мы стучались в двери. Мы ведь уже 16 домов сделали! По слухам, многие из жильцов этих домов хотят переехать. К сожалению, ряд домов по этой причине мы просто потеряем, потому что переубеждать людей бесполезно.

В историческом центре домов, за которые может взяться фестиваль, осталось совсем немного. Если мы и дальше пойдем в том же темпе, через пару лет нам будет нечего делать. У нас в планах – отремонтировать дебаркадер, старый, деревянный. И идти в ближайшие города. Мы подтягиваем Чистополь – ищем там инициативную группу, которая могла бы запустить фестиваль. За Чистополь мне страшно – много домов там уже потеряно. Слава богу, в этом году появилась Любовь Егорычева, которая занялась Елабугой.

«Мы не «лебедь, рак и щука», не тянем в разные стороны – это главное»

У нашей команды нет выгорания. Мы не надоедаем друг другу в течение года, не находимся в одном офисном здании. Мы все из разных областей, но нас объединяет фестиваль, и мы друзья, которые поддерживают друг друга.

Самое важное в процессе организации фестиваля – это делегирование. Мы четко распределяем обязанности, кто чем будет заниматься: бумажками, архитектурой, пиаром, рабочими, волонтерами. Поэтому получается друг друга дополнять. Мы не «лебедь, рак и щука», не тянем в разные стороны – это главное.

Любому волонтеру, который приходит на площадку, координатор коротко рассказывает идеологию фестиваля, что мы здесь делаем. Говорим, что волонтер может не только руками помогать, а, например, прийти и сыграть на балалайке, угостить тортиком. Того, кто не хочет играть на балалайке или петь, мы подводим к бригадиру, объясняем технику безопасности. Волонтер расписывает в журнале о пройденном инструктаже, и после этого получает необходимые инструменты и фронт работы. Мы не говорим: иди, что-нибудь делай. У нас во всем есть четкий инструктаж, потому что мы ответственны за людей, и не хочется, чтобы кто-нибудь получил травму. Если мы понимаем, что человек не может работать на лесах, мы откровенно говорим ему об этом. Иногда за день мы сделаем столько работы, что на следующий день пишем в чате: нужно всего пять человек. В этом, кстати, хорошо помогают прорабы – профессиональным взглядом оценить, сколько потребуется людей для тех или иных работ. Если людей приходит больше, мы говорим: работы нет, можешь просто посидеть с нами, попить чая.

Бюджет нашего фестиваля складывается из средств бизнеса. Государство помогает нам согласованиями и тем, что не мешает. Благодаря архитекторам и прорабам мы все четко просчитываем, затем отсылаем расчеты федеральным и местным партнерам. Затраты на развлечения, концерты, чаепития – либо с нас, координаторов, либо тоже с каких-нибудь партнеров. На восстановление памятников мы, в том числе, запускали краудфандинг.

«Сохранять независимость от государственного финансирования нет смысла. Но как это финансирование получить?»

Самое главное – найти в команду продажника. Или, по крайней мере, с ним советоваться. Как правило, менеджеры по продажам, или по рекламе, знают, когда у компаний формируются бюджеты на рекламу и спонсорство. Вообще, все компании планируют свой бюджет примерно до февраля. Февраль – последний месяц, когда вы можете зайти и предложить сотрудничество. Поэтому, мой совет всем координаторам – начинать общаться с потенциальными партнерами осенью, зимой, в крайнем случае – в конце зимы. Приходить в марте уже бесполезно.

Нужно научиться рассказывать о себе. У вас всегда должна быть готова краткая презентация, буквально 3-5 слайдов с хорошими примерами других городов, если еще нет своего собственного. Важно понимать идеологию фестиваля. Для этого надо прочитать последнюю книгу Андрея Кочеткова, которая есть на сайте «Том Сойер Феста». Там очень четко расписано, что и для чего. Есть энтузиасты, которые бегают с большими глазами и кричат, как они любят свой город, но это просто эмоции. В организации должна быть четкая структура.

В стремлении сохранять независимость от государственного финансирования нет смысла. Но как это финансирование получить? Есть гранты – местные, президентские. И, пожалуй, все. Если вы пойдете в Минкульт, либо в какой-то орган, связанный с архитектурой, вам скажут, что денег нет. Я даже, честно говоря, не задавался вопросом, что можно попросить у государства, кроме согласования бумажек. А еще, если берешь финансовую помощь от государства, потом надо предоставить кучу отчетности.

Сложно сказать, что ждет фестиваль в будущем. Признание уже есть, поддержка, взаимопонимание – тоже. Конечно, хочется пожелать другим городам ценить свою историю и архитектуру и присоединяться к фестивалю. «Том Сойер Фесту» нужно просто шагать по стране, расширяться, нежно трансформироваться, брать разные объекты. Здорово, если фестиваль снова что-то повернет в законодательстве. Например, чтобы обученные волонтеры смогли проводить на памятниках и профессиональные работы.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Чтобы привести в порядок историческое здание, нужна не только команда единомышленников, но и значительные ресурсы. В 2020 году фестиваль на федеральном уровне заручился поддержкой международной компании «Леруа Мерлен». Компания, которая специализируется на продаже товаров для строительства, отделки и обустройства дома, предоставила волонтерам в разных городах необходимые инструменты и материалы, и планирует расширять сотрудничество с фестивалем. Мы поговорили с Асей Вильдт, которая руководит направлением социальных проектов и благотворительности компании, о том, какие ценности объединяют «Том Сойер Фест» и «Леруа Мерлен».

«Поддержали абсолютно все города и объекты, которые восстанавливались волонтерами в 2020 году»

Компания «Леруа Мерлен» стала партнером фестиваля в 2017 году. Магазины самостоятельно точечно помогали местным командам в регионах. В 2020 году «Леруа Мерлен» начала поддерживать фестиваль на федеральном уровне. То есть, мы поддержали абсолютно все города и объекты, которые восстанавливались волонтерами в 2020 году. Площадки фестиваля должны были открыться в 35 городах, но пандемия внесла коррективы. В итоге открылось 18 городов и 30 объектов, и каждому мы помогли необходимыми строительными материалами и инструментами, которых в общей сложности поставили на сумму около 1,75 млн рублей. Мы передали волонтерам наборы строительных инструментов, мойки высокого давления для очистки стен, изделия из древесины, материалы для теплоизоляции, а также финишные покрытия — фасадные краски, грунтовки, водоотталкивающие пропитки, штукатурные смеси и многое другое. Очень хотели подключить наших волонтеров, но из-за пандемии это стало невозможным. Поэтому помогали материалами и информационной поддержкой.

В 2021 году «Леруа Мерлен» готова расширять сотрудничество с «Том Сойер Фестом». Мы планируем помочь 40 городам. Также мы хотим поддержать фестиваль волонтерским движением, и приглашаем наших сотрудников поучаствовать в ремонте исторических зданий в городах, охваченных фестивалем.

Отказать в поддержке мы можем в случае, если объект связан с религиозными целями. Мы не помогаем в реставрации церквей или объектов на территории церкви. Это связано с ограничения в нашей политике по благотворительности. Также мы не помогаем объектам, которые находятся далеко от городов нашего присутствия.

В компании есть «Календарь добрых дел» – это календарь волонтерских акций, в котором каждому из 12 месяцев соответствует какая-либо тема с серией мероприятий. В этом году одной из тем было восстановление городской среды. Для сотрудников мы подготовили чек-лист активностей и действий, который может сделать каждый человек для своего города. Также мы разработали интерактивную карту, на которой отметили объекты «Том Сойер Феста», и попросили сотрудников порекомендовать коллегам душевные и любимые места в своих городах, чтобы те могли их посетить, когда будут путешествовать по стране или приезжать в командировки.

В следующем году мы планируем продолжить сотрудничество с фестивалем и надеемся, что среди сотрудников компании появятся команды, которые сами решатся восстановить какой-нибудь объект.

«Главные точки соприкосновения — развитие местных сообществ и обустройство своими руками»

«Том Сойер Фест» — это волонтерское движение, объединяющее добровольцев, желающих улучшить свои города и готовых перейти от слов к делу. В фестивале принимают участие городские активисты и их единомышленники из разных стран, которые восстанавливают историческую деревянную застройку. Участников фестиваля и «Леруа Мерлен» объединяют общие ценности. Главные точки соприкосновения — развитие местных сообществ и обустройство своими руками. Идея улучшения условий жизни в городах присутствия заложена в основу корпоративной культуры «Леруа Мерлен». С самого начала работы в России во всех магазинах сети сформировались команды волонтеров, которые оказывают поддержку детским домам и домам престарелых, обустраивают детские площадки и городские парки в содружестве с горожанами. Партнерство с «Том Сойер Фестом» стало еще одной возможностью объединить усилия сотрудников магазинов сети и городских активистов вокруг идеи улучшения жизни.

Для организаторов «Том Сойер Феста» особенно важно, чтобы идея восстановления исторической среды шла от горожан, а не спускалась сверху органами власти или формировалась вокруг бизнес-структур. Главный принцип «Том Сойер Феста» — настоящая добровольность, а одна из корпоративных ценностей «Леруа Мерлен»— «рады помочь». Это нас объединяет. Так же, как и участники «Том Сойер Феста», мы настроены решать материальные и социальные проблемы местных сообществ. Наша основная экспертиза — ремонт, и мы рады возможности делиться с горожанами своими знаниями.

Еще одним фактором является понимание важности проблемы. Сегодня реальность такова, что даже те дома, которые признаны культурной ценностью, не успевают поддерживаться в достойном состоянии — не хватает бюджетов, времени, знаний. Часто строения превращаются в руины до того, как до них дойдет очередь. Кажется, что в этой ситуации обыкновенные исторические здания и вовсе не имеют шансов на восстановление. А «Том Сойер Фест» дает им этот шанс, когда неравнодушные горожане, часто без опыта строительства и реставрации, не могут смириться с тем, что их город постепенно превращается в безликую новостройку и готовы ремонтировать старинные дома своими силами.

Мы все, от сотрудников до руководства, любим этот проект. Нам важно отталкиваться от желания сотрудников повлиять на решение каких-то проблем, и важно, чтобы им нравилось сотрудничать с партнером. В случае с «Том Сойер Фестом» все совпало.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Воронежский фестиваль – один из самых известных внутри сообщества «Том Сойер Феста». Дело в том, что его координатор, Антон Позднухов, обожает путешествовать на автомобиле по городам фестиваля. Недавно он вернулся из очередной поездки. Мы поговорили с ним о том, как тема сохранения наследия звучит в Воронеже и без фестиваля, «Том Сойер Фест»-турах и эффектах от одного с половиной сезона.

Город куража

В 2005 году я приехал из Белгородской области в Воронеж учиться, и остался здесь жить. Понимание города у меня наступило спустя десять лет, когда я начал ходить на экскурсии к Ольге Рудевой, замечать красоту, старину, интересоваться историей и архитектурой.

Воронеж – город-миллионник, который находится посередине между Москвой и Югом. По настроению это губернский город, который тяготеет к движухам столичного масштаба. Достаточно сильной стороной города считается культура. У нас проходит Платоновский фестиваль искусств. Последние лет десять Воронеж стремительно меняется в лучшую сторону. Большой косяк – это отмена трамвая в 2009. А в остальном, позитивных изменений очень много: в благоустройстве, архитектуре. Например, сейчас я с удовольствием наблюдаю, как идет обширная программа по введению выделенных полос для автобуса.

Описать в двух-трех словах, что такое Воронеж, очень сложно. Как-то по дороге на съезд координаторов мы с Алиной Рындиной сидели в поезде и думали: а что такое Воронеж? Нам вспомнилась песенка: Воронеж – это город куража. Этот бренд мы теперь и продвигаем.

Мы сделали один домик, и пока все. У нас мало домов, которые могли бы стать объектами фестиваля. В Воронеже с деревянной застройкой все не очень хорошо в плане сохранности, а то, что сохранилось, зачастую является объектом культурного наследия, с которыми у нас пока не получается работать. Из-за скудного выбора объектов мы начали думать о других форматах. Сейчас нарисовался очень интересный коллаб. Есть расселенный дом с кирпичным низом и деревянным верхом, который принадлежит муниципалитету. Сейчас идет процесс его передачи в безвозмездную аренду воронежскому ВООПИиК (Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры. – Прим. авт.) Основным пользователем здания будет Ян Посадский, известный воронежский стрит-арт художник. Он хочет сделать там галереи, мастерские. Мы делаем большие ставки на всю эту историю, которая может получиться очень крутой. Но и активных действий пока не предпринимаем, потому что документы пока не подписаны. В любом случае, эта история будет на два или на три года. Я не хочу выгорать, я хочу кайфовать. Поэтому будем делать медленно, но с удовольствием.

Не думаю, что фестиваль как-то повлиял на город. В Воронеже, в плане просвещения, уже существует Ольга Рудева, которая влюбляет в него людей. За последние годы у нас сформировался сильный архитектурный блок. Областным Департаментом архитектуры руководит молодой, прогрессивный Андрей Еренков, который помимо своей работы делает кучу крутых вещей, например, форум «Зодчество VRN», занимается просвещением. Еще у нас есть Константин Кузнецов – советник губернатора по архитектуре, молодой человек со светлой головой. Самый крутой кейс прошлого года – фонд капремонта ремонтировал сталинский дом, который не имеет охранного статуса, с привлечением скульпторов. В общем, тема сохранения наследия качается не без нашего участия, но не только благодаря нам. В этом плане в Воронеже все движется в правильном направлении, общими усилиями.

«Проще найти деньги, чем бегать за мастером и умолять»

Мы очень буквально восприняли перечень того, что нужно успеть сделать за фестиваль: отремонтировать домик, потусить и сделать арт-объект. У нас есть классный кейс про последний пункт. Мы совместили арт-объект с нашим домом. На первом этаже есть пять фальшокон. Когда мы его штукатурили, волонтеры просто перестали ходить, потому что это было невыносимо. Но была одна девчонка, Маргарита, которая не сдавалась. Она предложила что-нибудь нарисовать в оконных нишах. Я позвонил художнику Роме Жиляеву, который, в итоге, он полностью реализовал этот проект. Рома приходил отдельно от остальных ребят и рисовал фрески с видом старого Воронежа. Как-то мимо проходила женщина и предложила расписать ей стену в гараже. Рома сказал: «Давайте». Благодаря фестивалю он получил коммерческий заказ, и я считаю, это очень круто, когда для людей, которые безвозмездно вкладываются в наследие, открываются новые направления. Потом мы вместе с Ромой работали в еще одном коммерческом проекте. Это выстраивание связей и появление возможностей – самый важный фестивальный опыт.

Наличники на доме восстановлению не подлежали. Мы нашли столяра, который нам сказал, что сделает новые наличники бесплатно, все «по красоте». И эту «песню» мы слушали в течение трех месяцев. В итоге человек нас продинамил, и пришлось все делать самим. Я сделал вывод: нужно внимательно работать с людьми, которые предлагают не бабки, а свои услуги. Мастеровые штуки лучше делать за деньги, это надежнее. Проще найти деньги, чем бегать за мастером и умолять.

Когда мы начинали делать наличники, я ничего не понимал в дереве. Пришлось разбираться. Я настолько проникся этой историей, что после фестиваля на год с головой ушел в столярку: делал мебель, проводил мастер-классы для детишек. В общем, освоил еще один навык, который сильно помогает мне в нынешней работе.

«Начал катать по местам фестиваля — объездил 30 городов и сел»

Недавно я вернулся из отпуска, который провел, путешествуя по городам, где проходит фестиваль. Это уже четвертая подобная вылазка. Последние три года я планирую свой маршрут для путешествий, отталкиваясь от карты фестиваля. Началось все спонтанно. В 2018 году я поехал в Московскую область забирать мать от друзей. В ночи, после работы, я еду по трассе, вижу указатель на Боровск и вспоминаю, что там проходит фестиваль. У мамы были планы поездить по знакомым в Подмосковье, а я приезжаю и говорю: «Мама, мы едем в Боровск». В тот же отпуск пошло-поехало.

В то время я еще не знал лично многих координаторов. Поэтому перед приездом писал: «Я из Воронежа, собираюсь к вам приехать». Везде меня радушно встречали. Уже следующую поездку я специально устроил по городам фестиваля. В России вообще очень много мест, куда хочется съездить, и где можно найти что-то красивое. Зарубежный туризм мне неинтересен. Мне интересно смотреть свою страну, и делать это на машине, чтобы можно было в любой момент остановиться. Чтобы выбирать, куда поехать, было легче, и в поездках заряжаться позитивным общением с людьми, я начал катать именно по местам фестиваля — объездил 30 городов и сел.

Сложно сказать, какой город впечатлил меня больше всего. Но мой любимый город – это Самара. Причину невозможно объяснить словами. Самара, как первая любовь, кажется мне идеальной: исторический центр, пляж, Волга, Жигулевское пиво, джаз.

Каждый город – крут. Я люблю модерн, конструктивизм, прикольные технические штуки. Поэтому могу выделить Кимры с Бузулуком, которые обожаю именно за модерн. Кимрский модерн – уникальная в масштабе страны вещь, которую надо сохранять. Екатеринбург поразил меня своим конструктивизмом и благоустройством, по городу видно, что там много интересных движух. Клинцы со ставнями-гармошками – реально топ, мне кажется, эту фишку надо больше пиарить, потому что таких ставней больше нигде нет. Холуй запал в душу благодаря своей истории. Это село художников, знаменитое лаковой миниатюрой.

Не понял я только два города – Курск и Иваново. А про каждый из остальных могу сказать что-нибудь теплое. Боровск – очень уютный, там стоит самый милый в мире памятник Циолковскому. Саратов – интересный, с безумно красивой панорамой. Там есть гора с мемориальным комплексом, и с нее открывается вид, который напомнил мне Ялту. Хвалынск – маленький, деревянненький, одно-двухэтажный, уездный-уездный. В Костроме крутая планировка города: от центральной площади веером расходятся улицы. Еще там нарядные резные домики. По настроению Кострома – как твоя любимая бабушка, которая кормит тебя оладушками и заворачивает в теплый пледик.

В Рязани мне запомнился комплекс ВДНХ, скопированный с московского. Еще в Рязани очень крутой храм в кремле, его надо видеть, и уникальная деревянная архитектура, но многое, к сожалению, снесли. Елец – мои любимые соседи, к которым я ездил помогать с восстановлением мостовой. В Челябинске, как и в Саратове, и в Пензе, у меня был напряг из-за контрастности застройки. Например, в Воронеже центр города очень разношерстный в плане архитектурных стилей: если пойти по центральной улице, там есть все, начиная от середины XIX века и заканчивая «хрущовками». Но все это смотрится целостно и комфортно. А в Челябинске рядом с маленьким резным домиком может стоять высотка. Уфа – менее контрастная, мне там запомнился арт-кластер.

Урюпинск – столица российской провинции, они крутые в своих движухах, при том, что сам город скучный, и смотреть там особо нечего. В Сергиевом Посаде я бы посоветовал обратить внимание на все, кроме Лавры. Когда ты «не в теме», создается ощущение, что есть Лавра, а вокруг – вообще ничего. В Кургане мне запомнилось пиво. Там есть старинный пивной завод и при нем, как и в Самаре, есть уютная пивнушка. Невьянск – тихий, мастеровой городок, есть ощущение, что там живет много умельцев. Борисоглебск – жемчужина Воронежской области, там своя, особенная резьба. Ярославль расстроил меня тем, что я ходил там один, без проводника. За три часа шатания по городу я нашел там всего один деревянный домик. А так Ярославль крут своей каменной архитектурой и своим кремлем. Он очень туристический, поэтому там много суеты.

Шесть лет назад группа энтузиастов взяла в руки кисточки, чтобы привести в порядок фасады трех домов в историческом центре Самары. Теперь в фестивале восстановления исторической среды участвуют волонтеры из десятков населенных пунктов по всей стране. Во что вырос «Том Сойер Фест» к 2021 году, как он работает и трансформируется, какие вызовы перед ним стоят? Об этом мы узнали у Андрея Кочеткова – идеолога фестиваля.

- Я уже поговорила с координаторами из нескольких десятков городов, и в каждом втором интервью слышала твои цитаты. Каково это — ощущать себя лидером движения, в которое вовлечены люди по все стране?

- Я совсем не ощущаю себя лидером.

— А кем ты ощущаешь себя в сообществе «Том Сойер Феста»?

- Скорее, клеем. Ретранслятором информационных потоков. Я считаю своей миссией познакомить одних людей с другими и уйти. Стараюсь доводить информацию до людей, чтобы они могли что-то придумывать и предпринимать самостоятельно.

— С каждым годом к фестивалю присоединяются новые города, сейчас их уже больше 60. Когда ты понял, что фестиваль может стать тиражируемой технологией?

- Не было такого, что мы говорили: смотрите, как классно, давайте тиражировать. Это получилось спонтанно. Фарида Мухамедовна Забирова (казанская градозащитница, архитектор, реставратор, с 2009 по 2021 —заместитель председателя Татарского регионального отделения ВООПИиК , — Прим. авт.), которой недавно не стало, как-то приехала в Самару, увидела, что мы делаем. В результате я оказался на градозащитном совете в Казани. Рассказал о фестивале, и в Казани подумали: «Можем повторить». Вопрос, который тогда стоял – должно ли быть другое название, и как проект должен позиционироваться. Договорились, что было бы грамотно работать под одним названием – это помогало бы нам наращивать мощь. Но при этом действовать как независимые акторы.

— Не страшно ли тебе, что фестиваль так сильно разросся, и что за этим ростом теряется что-то важное?

- Понятно, что когда городов 70, люди не могут тесно общаться между собой. Камерность теряется, и это неминуемый этап развития любого успешного проекта. Но мы стараемся поддерживать дух камерности.

— Мне кажется, при текущем масштабе фестиваля, очень сложно контролировать, что происходит в каждом конкретном городе. Как внутри сообщества решается проблема репутационного риска?

- Во-первых, если бы мы контролировали, что происходит в каждом конкретном городе и насколько правильно, никакого «Том Сойер Феста» не было бы. Все города разные, ситуации разные, и стратегии действий тоже могут быть разными. Главное, чтобы они шли на пользу ценности наследия. Понятно, что большое количество негативных отзывов от вполне понятных, вменяемых людей с близкими ценностями – повод насторожиться. Негативный шлейф есть везде, как и у любого заметного явления, но когда где-то образуется аномалия, и люди, которые создают этот негативный шлейф, не просто ноунеймы, а адекватные и с близкими нам ценностями – это повод разобраться в ситуации. Я считаю, идеальный «Том Сойер Фест» — это когда он работает сам собой, без механизмов контроля. Но нужно уделять внимание и время, чтобы разобраться в подобных ситуациях, потому что, если их пропустить, они могут негативно сказаться на всем сообществе.

— Какие вопросы ты задаешь тем, кто хочет запустить фестиваль у себя в городе?
- В этом году я не занимаюсь переговорами с новыми городами, это делает Таня Дмитриева. Но в целом, мне обычно достаточно просто поговорить о том о сем с человеком, чтобы понять, нет ли у него какой-то скрытой мотивации, карьерного или политического плана. Я не вижу в таких планах абсолютно ничего плохого, но мне важно, чтобы стремление сохранять наследие было первичным. Все остальное может иметь место, но находиться на вторых ролях.

— Приходилось ли тебе кому-то отказывать?

- Да, конечно. Неоднократно.

— И как ты объяснял, почему?

- У нас есть основные ценности, которые сформулированы на сайте фестиваля, и обычно я отказывал, ссылаясь на них. «Ребята, так делать нельзя, потому что вы политическая партия». Или хотите сделать волонтеров незначительной добавкой к другому процессу. Иногда я просто не очень вдохновенно поговорю с человеком пятнадцать минут, и он исчезает.

— У «Том Сойер Феста» есть 4 принципа, которые коротко можно сформулировать одним предложением: фестиваль – это низовая инициатива, существующая вне политики, основанная на добровольном безвозмездном участии. Не пора ли к этим принципам добавить что-то еще? Или наоборот, убрать?

- Мы рассуждали об этом на конференции городов-участников в прошлом году. Думаю, этому вопросу нужно уделить время, поговорить с сообществом, а не менять что-то волюнтаристским решением. С ростом сообщества собрать его все сложнее, особенно в реальной жизни. Например, людей из Читы, кроме как в Zoom, я нигде не видел. И это не единственный такой город. Как построить процесс обсуждения? Учитывая, что «Том Сойер Фест» — горизонтальное сообщество, которое достаточно аморфно. Это вызов, который предстоит решить.

— Что, на твой взгляд, важнее: чтобы фестиваль хотя бы раз прошел в как можно большем количестве городов или закрепился на территории и стал устойчивым проектом?

- Важнее всего не то и не другое. Важнее всего связи, которые благодаря фестивалю выстраиваются внутри города и за его пределами, и могут быть использованы для поддержания основной ценности фестиваля – сохранения наследия. Не вижу ничего страшного в том, что в каком-то городе фестиваль прошел, а в следующем году – не прошел. Или какой-то город решил заниматься другими форматами работы с наследием. Но важно, чтобы те коммуникации, которые были построены, продолжали работать на пользу наследию. Гораздо лучше живой замотивированный человек, прокачанный на «Том Сойер Фесте», который может тратить один час в неделю на дело сохранения наследия благодаря полученным навыкам и наработанным связям, чем человек, который перегорел, умер на работе, и сказал: «Больше ни ногой». Я не вижу задачи упороться, и это сложно, потому что власть, общество требуют от тебя: упорись, сделай больше. Важно уметь вовремя соскакивать и не поддаваться на такие разводки, чтобы остаться целым, здоровым, счастливым и полезным.

- Многие координаторы «Том Сойер Феста» говорят о выгорании. Приходилось ли тебе с ним сталкиваться?

- Конечно. Очень демотивирует, когда безумные люди пишут совершенную дичь, а переубедить их в эпоху постправды просто невозможно. Ты можешь потратить на это неделю, но любые усилия и аргументы ни к чему не приведут. Поэтому важно поставить грамотные фильтры и искать единомышленников, побольше разговаривать с теми людьми, с которыми тебе приятно разговаривать, которых ты считаешь умными, талантливыми и близкими тебе по духу. Вот на это надо тратить время: поддерживать друг друга и наращивать коммьюнити как внутри города, так и за его пределами.

— Как внутри сообщества уживаются люди разных возрастов и очень разных взглядов?

- Уживаются только потому, что есть понятная ценность, которая всех объединила. Если бы эта ценность заключалась в материальной выгоде, конечно же, мы бы уже видели гору трупов. А поскольку речь идет про некую социальную ценность, вокруг которой все собралось, мы вынуждены быть терпимыми друг к другу, и ради нее учиться коммуницировать с разными людьми.

- За всю историю фестиваля от всероссийского сообщества был отлучен всего один фестиваль – это фестиваль в Томске. Ты тогда написал, что такая история должна была случиться рано или поздно. Почему?

— Из-за большого и быстрого роста фестиваля. Из-за того, что «Том Сойер Фест» не вывозит потенциальных координаторов в тайгу на две недели, чтобы убедиться, что этим людям можно доверять. «Том Сойер Фест» — это легкая конструкция, и существует она только благодаря своей легкости. Какая-то доля ошибок всегда существует. С одной стороны, мы быстро растем и развиваемся за счет отсутствия забюрократизированности и излишней подозрительности, присущей нашему обществу. С другой стороны, и на старуху бывает проруха. Но если окинуть взглядом общую картину, она радует и показывает, что людям можно верить. Обычно они оказываются совершенно нормальными и адекватными.

— Ты удивлен, что без каких-то официальных договоренностей и обязательств в других городах все идет, в общем-то, гладко?

- Мне приятно это осознавать. Когда начала появляться сеть фестивалей, я был уверен, что так и должно быть. И я рад, что эта гипотеза подтвердилась.

— Есть ли у «Том Сойер Феста» конкуренты? Или любые проекты, связанные с сохранением наследия — по умолчанию друзья?

— Наверное, друзья. Наследие – недолюбленная тема, и это непаханое поле настолько велико, что я не вижу особых точек конфликта. Они скорее могут возникать в тех местах, где наследие отходит на вторую роль, становится декорацией для каких-то других целей.

— Я часто слышу, что «Том Сойер Фест» крут именно тем, что это региональная история, проект, который появился не в Москве. Но до Москвы фестиваль пока не добрался. Почему?

- Я заметил, что все большие, успешные сетевые вещи в России появлялись не в Москве. Думаю, потому, что московский человек мыслит по-другому. Мне кажется, первая причина, по которой «Том Сойер Феста» нет в Москве – это суперзабюрократизированность города, в котором очень много ресурсов. Думаю, если кто-то решится делать фестиваль в столице, даже при зеленом свете ему придется пройти полный юридический ад перед тем, как провести работы. Во-вторых, фестиваль в Москве мог бы работать, наверное, только в выходные. Потому что время, которое люди в малых городах могут тратить на волонтерские истории, москвичи тратят на дорогу до работы и обратно. В Москве время является более ценным ресурсом, чем деньги. Поэтому то, что делает «Вспомнить все» — собирает деньги, это, наверное, более подходящая для Москвы история (команда проекта «Вспомнить всё» восстанавливает в старинные детали городской среды на средства, собранные с помощью краудфандинга. – Прим. авт.) Или то, что делает фонд «Внимание». В небольшом городе может практически не быть денег, но там есть время. Это просто разные ресурсы – не плохие и не хорошие, нужно только грамотно ими пользоваться.

— Где, на твой взгляд, фестивалю легче – в городе-миллионике, среднем по размеру городе, или в совсем маленьком, в селе?

- Думаю, на текущем этапе развития, когда у фестиваля есть федеральные партнеры, и мы можем поддерживать небольшие населенные пункты, проще всего сделать фестиваль в малом городе. Потому что там все решается очень просто, там мало бюрократии, там нет запредельной подозрительности и недоверия, которые часто есть в больших городах. Еще в миллионниках есть проблема с количеством подходящих объектов. А в малых городах есть плюс – большое количество домов с одним собственником. Они сильнее чувствуют дома своими, чем жители многоквартирных домов, и с ними проще договориться.

- Может ли человек в рамках фестиваля восстановить свой собственный дом?

— Почему бы и нет. Чего мы хотим, на самом деле? Мы хотим сделать так, чтобы жильцы домов начали по-другому относиться к своей собственности, к месту, в котором они живут. И самый короткий путь – это самому стать собственником. И таким образом быть уверенным, что когда фестиваль закончится, никто ничего не испортит. Я только за, было бы классно помогать друг другу в подобных вещах.

— Как ты относишься к ситуации, когда собственники продают дома, восстановленные волонтерами?

— Я отношусь к этому хорошо. Если человек продает дом, значит, дом ему не нужен. Если дом ему не нужен, он вряд ли будет о нем заботиться. Когда человек продает дом, есть шанс, что у дома будет новый заботливый хозяин, который понимает его ценность. Более сложный вопрос связан с ситуацией, когда «Том Сойер Фест» запускает процесс капитальных преобразований, которые собственники начинают проводить не совсем на том уровне, на котором бы нам хотелось. Например, так было в Екатеринбурге и в Самаре, когда деревянные оконные рамы были заменены на пластиковые. Но я считаю, фестиваль запускает важный механизм осознания собственниками ценности постройки, пусть и не идеально. Мы можем быть уверены, что теперь дом простоит гораздо дольше, чем в том состоянии, в котором он был. Потому что для собственника дом теперь представляет ценный актив. Деревянные рамы можно будет вернуть через 50 лет, когда придет иное осознание ценности. А если дом не простоит эти 50 лет, рамы будет некуда вставлять.

— Есть конкуренция между городами внутри сообщества «Том Сойер Феста»?

- Думаю, есть.

— Это хорошо или плохо?

- У этого есть плюсы и минусы. Плюсы в том, что конкуренция придает развитию динамику, создает пространство для экспериментов. Важно не закукливаться. Проект, который делает одно и то же из года в год, умрет. Нужно развиваться, так устроен мир. С другой стороны, есть минусы, потому что конкуренция часто связана с пусканием пыли в глаза: любыми средствами показать, что ты лучший, что-то недосказать. А когда что-то недосказано, такую информацию сложно использовать для анализа, рефлексии и развития. Я сейчас рассказал о плюсах и минусах, и в результате получился ноль.

— Объекты фестиваля все чаще сталкиваются с угрозой сноса. Планируется ли какое-то системное решение этой проблемы?

- Несомненно, эту проблему нужно решать, и решать коллективно. Мы посвятили этому кучу времени, когда недавно собирались на съезде координаторов в Нижнем Новгороде. К сожалению, итоги наших обсуждений организаторы пока не свели в единую резолюцию. Очень хочется, чтобы наша резолюция поскорее материализовалась и пошла в ход.

— Есть ли у фестиваля перспективы коммерциализации?

- Не коммерциализации, а перехода к социальному предпринимательству. Я двумя руками за то, чтобы это произошло. Думаю, фестиваль может делать разные вещи, например, грамотные ремонты исторических зданий на основе уже апробированных технологий, или оказывать консультационные услуги.

— Как тебе новый экспресс-формат некоторых городов, где волонтеры красят дом за два дня?

- Я не понимаю, как они это делают, и очень хочу узнать.

— Такой формат не противоречит концепции фестиваля?

- Не противоречит, если соблюдаются принципы фестиваля и результат качественный.

— У фестиваля есть очевидный результат – это восстановленные объекты. Чего еще удалось достигнуть за эти 6 лет в масштабе всей страны?

- Мы появились друг у друга. Самое ценное – это коммуникация и разносторонний опыт. Я вижу, как сильно фестиваль прокачивает людей. Они показали сами себе, что способны решать сложные задачи, работать с бизнесом, с властью. Это супер-люди! И они знают друг друга. Классно, когда можно ехать по стране и встречаться с людьми, которые будут показывать тебе своей город так, как тебе хочется его увидеть, и в позитивном, и в негативном ключе.

— Что ждет «Том Сойер Фест» дальше?

- Одним из главных моментов развития я считаю создание резиденций фестиваля, которые все активнее появляются в разных городах. Вслед за резиденциями неминуемо появится какая-то деятельность, связанная с их существованием. Не говорю, что такие резиденции откроются в каждом населенном пункте, где проходит фестиваль, но сколько-то их будет. В некоторых местах резиденции возникают в расселенных домах, которые планировали снести, а потом они, разными путями, оказались в руках у волонтеров. Думаю, создание в расселенных домах чего-либо станет фестивальным мейнстримом. Тут, конечно, требуется большая экономическая и юридическая работа, чтобы понять, как эти объекты будут функционировать, и какое место здесь будет у волонтеров. Потому что чем больше возникает сложных и глобальных вещей, тем меньше пространства остается для волонтеров. Это вызов. И еще я надеюсь, что ковид скоро сдохнет, и мы будем таборами колесить по стране, узнавать ее, знакомиться с интересными людьми и собираться в разных точках.

— Когда ты сможешь сказать, что фестиваль выполнил свою миссию?

- У самурая нет цели, есть только путь.

Интервью: Алина Коленченко

Фото: Алексей Авдейчев

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Саратовский «Том Сойер Фест» одним из первых столкнулся с перспективой сноса объектов, над которым работали волонтеры – сейчас под угрозой два дома, на одном из которых продолжаются работы. Координатор Николай Зайченко активно участвует в градозащитном движении, но в то же время относится к проблеме спокойно — по его мнению, цель фестиваля не в восстановлении домов, а в создании сообщества, ведь любой дом рано или поздно снесут, а связи между людьми — то, что нельзя разрушить. А еще ситуация со сносом показала, что фестивалю пора меняться и перестать восстанавливать дома чужим людям, считает Николай. Мы поговорили с ним о том, как «Том Сойер Фест» в Саратове дал начало Градозащитному совету при областной Думе, что не так с программой расселения из аварийного жилья, шаге в пустоту и переформатировании фестиваля.

«Том Сойер Фест» стал для меня образовательным центром»

Cаратов – это сосед Самары и сосед Волгограда. Более того, эти города построили одни и те же люди с разницей в пару лет. Саратов задумывался как крепость, чтобы защищаться от набегов, потом стал рыбацким, торговым городом, очень богатым. Конец XIX – начало ХХ века – это период расцвета Саратова, когда его называли столицей Поволжья, и он был третьим по размеру населения городом после Москвы и Санкт-Петербурга. У нас здесь жил Чернышевский, которого я люблю, и всякие купцы. Потом, в советское время, Саратов стал закрытым военным городом, связанным с авиационной промышленностью. Но при всей закрытости, здесь как-то оказался в студенческие годы Барак Обама. В 90-е годы Саратов повторил судьбу многих городов: все начало чахнуть. Сейчас, вроде бы, стало получше. Но в то же время, Саратов не самоопределился. После 90-х наступила свобода, а опасность свободы в том, что ты не знаешь, что с ней делать. Так все и живут – абы как. Думаю, одна из наших главных проблем в том, что мы не знаем, чего хотим и к чему мы стремимся. И поэтому не знаем, как нам действовать.

Основатель «Том Сойер Феста» в Саратове – Александр Ермишин. В 2017 году он создал здесь фестиваль. Волонтеры сделали объект на улице Северная. Это двухэтажный домик: первый этаж – кирпичный, второй – деревянный. Про него мало что известно, но известно про места, где стоит этот дом. Это самая старая часть города, территория саратовской крепости. Дом стоит там, где раньше проходила северная стена крепости. Поэтому улица так и называется – Северная. И я, и Ермишин, входим в Градозащитный совет при областной Думе. Мы боремся за территорию этой крепости: стараемся не допустить там вообще никаких сносов и новых строений. Очень символично и ценно, что первый объект «Том Сойер Феста» в Саратове был как раз на территории крепости.

Я присоединился к фесту во втором сезоне. Мы делали объект на улице Мичурина, который называем пряничным домиком. Среди украшений дома есть так называемая саратовская волна. Этот узор на наличниках считается уникальным, потому что он был взять не из каких-то общепринятых образцов, а с нашего главного собора.

Я пришел больше писать о «Том Сойер Фесте», нежели работать. Сначала я был волонтером: подметал, подавал, приносил, разговаривал с прохожими. А потом пришлось брать инструмент в руки. Мало-помалу, научился делать. Мне доверили писать публикации о фестивале. Я начал писать каждый день, людям нравилось. А так как каждый день сложно придумывать что-то новое, приходилось искать вдохновение. Когда я про что-то писал, я про это читал – про окна, наличники, ставни, устройство домов и быта. Я в это погрузился, и «Том Сойер Фест» стал для меня, так сказать, образовательным центром. Я начал не только писать, но и водить экскурсии.

Проект «Кибальников»

Когда я пришел на «Том Сойер Фест», Ермишин был очень рад, потому что работа координатора –затратная, сложная и при этом невидимая. Все думают, что ты дурака валяешь. Ермишин втайне надеялся, что я стану координатором. Осенью 2019 я поехал на конференцию городов-участников фестиваля, вдохновился и услышал, что надо побыстрее выбирать новый объект, чтобы вовремя отправить заявки спонсорам. А в нашей команде никто особо не двигался. Я думаю: надо предлагать. В новогодние праздники я сходил с братом в дом-музей Чернышевского, и когда мы оттуда возвращались по Бабушкиному Взвозу, брат сказал: «Вот дом, в котором жил скульптор, который поставил памятник Чернышевскому». А памятник Чернышевскому – это самый главный памятник в Саратове, все его знают. У меня глаз сразу упал на этот дом, деревянненький, думаю: восстановим резьбу, и будет хорошо. Я предлагаю этот дом в качестве объекта, нас находит внучка этого скульптора, Кибальникова, показывает про него фильм, снятый в советские годы. Мы ей говорим: «Можно, мы вас сфотографируем на фоне дома?» Она говорит: «Да, конечно». Мы идем по Бабушкиному Взвозу, я дохожу до деревянного дома, а внучка скульптора, почему-то, не доходит. И тут она возводит руку и говорит: «Вот, в этих крайних окнах жил мой дедушка». Я понимаю, что она показывает не на деревянный дом с резьбой, а на кирпичный без резьбы и вообще некрасивый. Но мы сделали вид, что все знали.

Люди поддержали идею восстановить дом Кибальникова. Дом – не объект культурного наследия, но он важен для истории Саратова. Команда «Том Сойер Феста», которая от меня, наверное, порядком устала, ушла в отказ: «Мы не будем с ним работать». Я расстроился и испугался, потому что, когда уже вложено много ресурсов, отступать тяжело. Тем более, это была моя первая инициатива. Но я не шел на конфликты, так как понимал, что проект можно осуществить только в команде. Команда предлагала другой объект, я сказал: «Ладно, сходите, получите согласие собственников, и будем работать». Наступила весна, пришло время договариваться со спонсорами, а они что-то все не шли. Я говорю: «Тогда, ребята, я буду получать согласие собственников дома Кибальникова в качестве запасного варианта». Получил, списался со спонсорами, и в начале лета пришла новость от собственников объекта, выбранного командой, что они нам не верят, и восстанавливать дом не разрешают. Так произошел «мирный переворот»: я стал координатором, потому что я изначально был за дом Кибальникова, организовал вокруг него движуху, и теперь ответственность лежит на мне.

Мы изначально брали дом на два года. Но во второй год случился коронавирус, и нам пришлось начинать не в мае, а в июле. Поэтому мы ушли в глубокую осень. Оставалось сделать лепнину, а лепнина осенью не засыхала. Надеюсь, в этом году мы все закончим.

«Нам как обухом на голову упало: дом под снос»

История с Бабушкиным Взвозов и домом на Мичурина нас шокировала. Мы узнали про нее благодаря градозащитному сообществу, потому что все, как всегда, делается втихаря. Хорошо, что узнали вовремя и подняли тревогу. Нам было известно, что дома не должны были идти под снос, так как это одно из условий выбора объекта. Когда мы договаривались с представителями администрации, нас уверяли, что дома трогать не будут. По Бабушкиному Взвозу нам сказали, что в ближайшие пять лет даже не планируют рассматривать снос этого дома. Я спросил: «А вы можете написать об этом документ?» В комитете по архитектуре ответили: «Лучше не надо, потому что если мы подпишем документ, нам придется за вами следить, что вы все делаете по правилам». Мы, наивные добрые ребята, сочли: ладно, тогда не надо. И потом, нам как обухом на голову упало: дом под снос. Спрашиваем: «Вы же обещали?» А нам говорят: «Ну, а сейчас – вот так».

Дом на Мичурина – муниципальный, и его хозяева, бабушка с дедушкой, жили там на птичьих правах. Этот дом в более опасной ситуации, чем дом Кибальникова. Собственник – государство, исторической ценности он не имеет, поэтому завтра его могут снести, и все будет по закону. Это грустно, потому что мы, грубо говоря, не знаем, что с ним делать. Дедушка умер, а бабушка уехала к родственникам в Симферополь. Родственники бабушки за дом не держатся, не заинтересованы в его сохранении, да и не особо имеют к нему отношения, так как он муниципальный.

«Рассчитывали, что жильцы сплотятся и заступятся за дом, но этого не произошло»

История с домом Кибальникова в Бабушкином Взвозе – более сложная. Одна семья помогала нам в работах, пекла пироги, другие хотели, чтобы их поскорее снесли. Третьи были алкоголиками, а четвертые вообще живут в других местах, и когда нас видят, думают, что мы шарлатаны. В общем, полный букет. В этом всем мы варились, у жильцов, которые к нам не очень хорошо относились, накапливалась усталость. На самом деле, от фестиваля устаешь, когда в нем не участвуешь. Когда во дворе звучит болгарка, ты думаешь: «Когда они заткнутся уже?» А когда ты сам с болгаркой, думаешь: «Как хорошо работается, надо побольше сделать». Если жители участвуют в работах – они по-другому относятся к ним, вот почему людей надо вовлекать.

С алкоголиками типичная история: приходили их друзья, начинали играться с инструментами, приходилось идти на конфликт. Как-то у одного из жильцов случилась белая горячка, и ему показалось, что я хочу подложить бомбу, взорвать окно, чтобы пролезть к нему на кухню и украсть посуду. Он вышел к нам с заточенной стамеской, но мы его поймали, отняли стамеску, вызвали санитаров. Через неделю он попросил прощения.

У дома – смешанная собственность: и муниципальная, и частная, поэтому его снос – более сложный процесс. Надо расселять много жильцов, а очередь на расселение – 7-10 лет. Так что в ближайшие 7 лет с ним не должно ничего случится. В идеале, мы рассчитывали, что жильцы сплотятся и заступятся за дом, но этого не произошло. Семья, которая нам помогала, сказала: «Если бы у нас были союзники, мы бы судились и отстаивали дом. А так, если мы его отстоим, станем врагами с соседями. Зачем нам это нужно? Пускай расселяют, хотя мы этого и не хотим».

После завершения работ мы хотим вывести его в реестр ОКН (объектов культурного наследия. – Прим.авт.) Но и тут есть препятствия. В Управлении по охране памятников сказали: а вы докажите, что здесь жил Кибальников. Мы говорим: есть дочка и внучка, которые готовы это подтвердить. А нам отвечают: мало ли, что они говорят. Доказать – очень трудно. Дом принадлежал жене Кибальникова, и все документы были оформлены на нее. Так что здесь нужно оказывать политическое давление. Потому что они не не могут принять его в реестр ОКН – они не хотят. Мы пытаемся всеми правдами и неправдами – через Захара Прилепина, Вячеслава Володина. Знаю, что отношение к ним неоднозначное, но, например, Дмитрий Быков к нам не приезжает. А Захар Прилепин – приезжает, поэтому мы к нему обращаемся.

«Эту тему надо двигать: чтобы в отчетности о расселении не был обязательным пункт о сносе, а был еще вариант реставрации»

Мой личный итог фестиваля в том, что я стал одним из градозащитников. В том числе благодаря «Том Сойер Фесту» у нас появилось градозащитное сообщество, довольно большая группа. Мы раз в месяц заседаем в Градозащитном совете при Саратовской областной Думе, появление которого произошло по нашей инициативе. К нам приходят чиновники, отвечают на вопросы. Наш орган – совещательный, рекомендательного характера. Мы не можем издавать указы, но можем сказать: этот дом красивый, его трогать нельзя. Мы не защищаем все подряд: есть дома, которые не несут ценности, жители хотят выселиться, и они действительно аварийные. К нам иногда прислушиваются, и некоторых вещей уже удалось добиться.

«Том Сойер Фест» является платформой для того, чтобы стать градозащитником. Для меня тема градозащиты началась с того, что жительница псевдоготики, которую у меня видно из окна, обшила ее белым сайдингом. Я наблюдал это и не знал, что делать: кому звонить, законно это, не законно? Я помню это страшное чувство беспомощности, когда на твоих глазах происходит беспредел, а ты знаешь, что делать. Сравнивая себя два года назад с собой сейчас, я горжусь тем, кем стал именно благодаря «Том Сойер Фесту».

Занимаясь вопросом сноса дома на Мичурина, мы с Ермишиным выяснили, что власти беспокоятся не о жильцах, и даже не о застройщиках, а выполняют президентскую программу по расселению из аварийного жилья. Федеральный бюджет распределяет деньги по областям и говорит: эти миллионы вам на то, чтобы вы расселили такое-то количество людей к такому-то сроку. Для отчетности нужно предоставить фотографию пустого участка. Если этого отчета с пустым участком не будет, в лучшем случае, в следующем году не дадут денег, а в худшем — недалеко до уголовного дела. Так что администрация, может быть, и понимает, что дом – крепкий и хороший, но нужно осваивать программу, и они заказывают экспертизу с «правильным» ответом. Так что проблему нужно искать не в экспертизах, а в освоении средств. Когда к нам приезжал Вячеслав Володин, мы озвучили эту проблему, и он сказал: «Давайте вы сделаете пакет поправок в закон, и мы постараемся их принять». Вначале от местных властей вроде было встречное движение, Ермишин ходил, делал этот пакет поправок, но потом все затихло. Но мы надеемся продавить эту тему еще раз, и тогда мы поможем не просто Саратову, а всей России. Эту тему надо двигать: чтобы в отчетности о расселении не был обязательным пункт о сносе, а был еще вариант реставрации. Если получится пункт с реставрацией, то деньги, которые сейчас выделяются на снос, можно пустить, например, на консервацию объекта. Потому что дома, которые остаются без хозяев, за пару лет превращаются в бомжатники, и потом либо горят, либо портятся от осадков.

Администрация Саратова старалась минимально вмешиваться в «Том Сойер Фест». Они нас не трогают, и мы их не трогаем. Мы думали: и слава богу. То, что они не вставляли нам палки в колеса, было максимальной помощью с их стороны. Но, с другой стороны, когда смотришь на Казань или Нижний Новгород, завидуешь белой завистью. К ним приходят губернаторы и мэры, работают на объекте, достают из карманов деньги – у нас всего этого нет. Теперь нас позиция администрации не устраивает, потому что они так же молчаливо приговорили наши дома под снос. Мне кажется, они подписывали все эти дома не глядя, а сейчас увидели, что это за дома и что за буча поднялась, и не спешат их трогать. Но надо помнить, что если над домом висит угроза сноса, жильцы не будут вкладывать силы в его ремонт и содержание. Это как на вокзале: ты сидишь и не знаешь, то ли в город пойти погулять, то ли уже ждать поезда.

В этом году «Том Сойер Фест» в Чите планирует закончить работы на своем первом объекте. Местные предприниматели оказывают серьезную поддержку фестивалю, на площадке которого трудится небольшая команда волонтеров, в основном состоящая из друзей и близких организаторов. Мы поговорили с одним из них – Максимом Резвых, о том, как удалось заручиться поддержкой малого бизнеса, поладить с жильцами, найти баланс между сохранением старого и созданием нового и получать удовольствие от фестиваля.

«И тут он неожиданно приходит ко мне в офис, достает пачку денег и говорит: «Сколько надо?»

Город Чита находится в Забайкальском крае, в нем живет около 350 тысяч человек. Его история связана с освоением Сибири. Я родился в этом городе, и хотя расти мне пришлось не здесь, я вернулся в Читу, работаю и заодно отдаю свою маленькую лепту городу. Помимо того, что это увлекательное занятие – чинить дома.

Мне кажется, было много альтернативных путей, как «Том Сойер Фест» мог прийти в Читу. Впервые я услышал историю о том, как Андрей Кочетков со своими знакомыми починил дома, довольно давно. Она запала мне в душу, я подумал: как же здорово. Тогда «Том Сойер Фест» как движение еще только-только зарождался. Я снова вспомнил о фестивале, когда в Читу приезжал Илья Варламов и показал наш город «во всей красе». Мне стало так не по себе, я задумался: что лично я могу сделать, чтобы улучшить ситуацию? Связался с Андреем и спросил, могу ли я поучаствовать в фестивале. Мы немного побеседовали, и он, вроде бы, дал согласие. В это же время жительница Читы Кира Деревцова тоже связалась с Андреем – я опередил ее всего на несколько дней. И Андрей, кажется, сказал ей, что в Чите уже есть, кому заниматься «Том Сойер Фестом». Кира написала мне, мы встретились, ударили по рукам и сказали: «Будем вместе проводить фестиваль».

Мы прочитали пособие по организации фестиваля, стали думать, что делать. У меня остались прекрасные впечатления от чтения первой методички «Том Сойер Феста». Со второй я подзавяз – было скучновато, а вот в первой по пунктам разложено, как устроен фестиваль. Эта инструкция здорово послужила на начальном этапе. Не помню, чтобы у нас что-то пошло не так.

В 2020 году мы начали активную кампанию. Собрали средства, познакомились с центром охраны памятников и принялись за ремонт дома. Он оказался в сложном состоянии и, может быть, не слишком удачным для нас в том плане, что мы начали фестиваль с достаточно крупного домовладения, и работу с ним пришлось растянуть на два года. Нам удалось собрать около 300 тысяч рублей. Кира изготовила открытки: попросила местного художника Тарасова нарисовать нам несколько этюдов читинских деревянных домов, а рекламное агентство их напечатало бесплатно. Кира продавала эти открытки по небольшой цене — так мы собрали несколько тысяч. Основная часть суммы сложилась из пожертвований предпринимателей, к которым я обращался. Большую часть пожертвований сделали два человека. Первый – мой работодатель в ресторанной группе, Андрей Токарев. Он дал нам около 120 тысяч. С другим предпринимателем, который нам помог, Степаном Викуловым, мы постоянно сталкивались в комментариях в Facebook под постами, где обсуждались городские проблемы. И тут он неожиданно приходит ко мне в офис, достает пачку денег и говорит: «Сколько надо?» Я говорю: «Сколько не жалко». Он мне сотню отсчитал и отдал. Все остальное – по десять, двадцать, тридцать тысяч — давали другие местные ребята. Ко всем я обращался напрямую. Писал в мессендежерах, объяснял, что мы делаем и зачем это нужно. Думаю, из тех, кому я писал, откликнулось около половины.

«Брали только самых настырных»

Дом, за который мы взялись — старый, бревенчатый. Мы решили его покрасить. Я попросил дизайнера сделать набросок, как это будет выглядеть, он согласился, хотя я понимаю, что каждая минута дизайнера, потраченная на нас, для него — незаработанные деньги. Эскиз мы показали архитектору Ирине Маковой, которая на тот момент работала в архитектурной компании Orchestra Design в Петербурге, согласовали цвета. Теперь предстояло очистить фасад под покраску. Одновременно с этим начались ковидные времена и стал вопрос, можем ли мы привлечь волонтеров. Мы отказались от этой идеи и брали только самых настырных. В основном, на площадке работали наши друзья, знакомые, родственники. В фестивале участвуют мой ребенок и жена. Наш проект был и остается камерным. Не знаю, что будет потом, но пока так. Мы трепетно относимся к репутации «Том Сойер Феста», поэтому в текущих условиях работаем предельно осторожно. К тому же, у нас пока нет человека, который мог бы курировать большое количество человек на площадке. Я один могу раздать задачи трем-четырем людям, которые приходят помогать. А когда их будет десятки, у нас и инструментов-то не хватит. Это уже совсем другой масштаб работ. Надо, наверное, поискать какого-нибудь прораба, поспрашивать совета, как это делается.

Не могу сказать, что собственники дома активно участвуют в проекте. С одной стороны, мне кажется, что им это интересно. Один из собственников, Сергей, время от времени нам помогает с задачами из разряда «принеси-подай». Думаю, на большее у него просто не хватает энергии. Другие тоже никогда не отказывают в каких-то просьбах, но сами инициативу не проявляют. Может быть, просто не хотят мешать. Но мне кажется, за время фестиваля они стали вести себя поактивнее. В этом году было что-то невероятное: один из жильцов подошел ко мне, в кои-то веки трезвый, как стеклышко, и спросил, нельзя ли дать ему краски, чтобы он покрасил задний фасад. Думаю: вот это эффект!

«Когда я весной пришел за старыми наличниками, оказалось, что их пустили на дрова»

Дом мы выбирали следующим образом: пошли в центр охраны памятников, взяли список объектов культурного наследия, нанесли на Google Maps, и стало понятно, с какими объектами мы сможем работать. Стали выбирать среди домов, которые не были отмечены на карте, встречаться с хозяевами. Где-то сталкивались с полным непониманием происходящего, где-то — с недоверием. А в этом доме мы практически сразу получили согласие. Сергей сказал: «Я не очень верю, что у вас что-то получится, но я не против, чтобы вы попробовали». Он взял бумажку, обошел остальных жильцов, и все согласились. Хотя изначально мы остановились на другом доме. Там бабушка согласилась, но потом приехали ее родственники и стали нас шантажировать, что если мы хотим работать на доме, мы должны поменять в нем окна. Неприятный момент. На этом мы сразу попрощались.

В работах мы стараемся полагаться на профессиональное мнение. Например, столяр сказал, что наличники нужно менять. Мы сказали: «Хорошо». Хотя он человек заинтересованный, может сказать, что вообще весь дом нужно переделывать. Тем не менее, приходится доверять людям. Понятно, что все заменить на новодел – неинтересно, и ненужно, и даже расточительно. Мы стремимся сохранить баланс между старым и новым, как в примере с наличниками. С ними произошла смешная история. Всего на фасаде было восемь наличников с декоративными элементами. Из этих восьми шесть мы решили заменить, а два – сохранить. Один был в очень хорошем состоянии, потому что висел на веранде. На второй мы хотели вернуть недостающие детали, сняв их с наличников, которые собирались менять. Демонтированные наличники мы сложили на зиму в закутках у жильцов. В доме всего пять квартир: в четырех люди проживают постоянно, а один собственник сдает квартиру в аренду. Зимой там поселились не самые благополучные люди, и когда я весной пришел за старыми наличниками, оказалось, что они пустили их на дрова. Это было и смешно, и страшно. План по спасению истории провалился.

Была еще такая ситуация: мы заключили договор со столяром, дали аванс, и в пределах этого аванса он сделал свою работу. В это время он получил большой заказ. И заказ его так сильно занял, что он перестал брать трубку. Всю зиму мы провели на телефоне и поняли, что остались без столяра. Пришлось искать нового. И нашли его в момент, на который пришелся пик цен на пиломатериалы. Это сильно сожрало наш бюджет. Так что пока не понятно, хватит ли у нас средств, чтобы осуществить все планы. Надеюсь, в этом году мы закончим. Если мы три года будем делать один дом, мне кажется, будем главными позорниками «Том Сойер Феста».

«Для того, чтобы устать от фестиваля, надо лет десять или пятнадцать»

Боюсь разочаровать коллег в других городах, но я не успеваю внимательно следить за их работой. Я восхищаюсь Самарой и Нижним Новгородом – там просто какая-то фабрика «Том Сойер Феста». Каждый раз, когда смотрю на чью-то работу, возникает желание поаплодировать и сказать: молодцы, скоро и мы что-то покажем. «Том Сойер Фест» — пестрый, и не везде проходит одинаково. Где-то на объекте трудится одна семья, а где-то – целая бригада.

Самым сложным было начать фестиваль, преодолеть опасения и страхи. А когда втягиваешься – милое дело. Когда окунаешься в процесс, понятно, что набьешь шишок, насовершаешь ошибок. Но если это не сделаем мы, то, пожалуй, никто другой даже думать об этом не будет. Поэтому, наверное, лучше так, чем никак. Мне не хотелось все бросить, даже когда я узнал, что наличники истопили. Думаю, для того, чтобы устать от фестиваля, надо лет десять или пятнадцать, когда уже состаришься, и не будет хватать энергии на подобные дела.

Я не хотел идти по пути выстраивания взаимоотношений с властью, но все решения мы принимаем вместе с Кирой, а она смотрит на любую возможность более лояльно. Она как-то сходила в администрацию, попыталась с ними поговорить, но это ничем не закончилось. Ну, не вышло – и не вышло. Я больше рассчитывал на частную инициативу, местных предпринимателей, а чиновники, крупные монополии, банки – это те, кто откажет в первую очередь. Эту гипотезу мы подтвердили на практике. Думаю, мы сделали верную ставку на местный бизнес.

Внутри меня есть опасение, что федеральным спонсорам покажется непосильной нагрузка, потому что количество городов растет. Но я надеюсь, что за счет дифференциации спонсоров мы эту проблему закроем. Я с благодарностью отношусь к людям, которые привлекли к участию в фестивале компании-партнеров на федеральном уровне. Это огромная помощь. Если бы мы еще собирали на инструменты и краски, это была бы целая эпопея.

Я не чувствую конкуренцию внутри сообщества «Том Сойер Феста». Я чувствую поддержку. Стоит задать вопрос, все сразу откликаются. Может быть, крупные города могут устраивать соревнование друг с другом, но я просто делаю и получаю кайф.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Когда речь заходит о ресурсах, необходимых для восстановления того или иного объекта, «Том Сойер Фест» в значительной степени опирается на помощь федеральных партнеров фестиваля — крупных компаний, которые предоставляют волонтерам необходимые инструменты и материалы или помогают оплатить счета. Один из таких партнеров – американская компания Stanley Black & Decker, всемирно известный производитель инструментов. Мы поговорили с региональным менеджером Stanley Black & Decker Яном Бродским о том, чем компании близка миссия «Том Сойер Феста», и как в доме-музее Марка Твена оказалась книга с автографами участников фестиваля.

Это был 2017 год, когда я увидел объявление Вконтакте, что на Садовой, рядом с синагогой, будет проходить открытие фестиваля «Том Сойер Фест» (в Самаре. – Прим. авт.) Я уже был проинформирован об этом движении, потому что наш партнер в Самаре, «Кувалда.ру», годом ранее предоставил наши инструменты фестивалю, а мы компенсировали их стоимость. Я тогда мало представлял, что это за проект, знал только, что волонтеры восстанавливают дома. Я приехал на открытие, захватил с собой несколько инструментов и предложил отдать их в дар. Решил, что пора самим помогать фестивалю, а не через партнера. Тогда я еще не знал, что у «Том Сойер Феста» много последователей в разных городах. Я думал, что фестиваль проходит только в Самаре. В тот же год мы договорились помочь остальным фестивалям. Запросили их потребности в инструментах и составили универсальные наборы, куда вошли электроинструменты Stanley, что-то из инструментов DeWalt, ручной инструмент: шуруповерты, отвертки, стамески, ножовки, ящики, сумки и прочее. Все это мы разослали по городам.

В 2021 году идет уже пятый сезон фестиваля, в котором мы участвуем. Не все, конечно, гладко, потому что городов много, и приходится затрачивать значительные усилия, чтобы рассылать инструменты, используя услуги курьерской доставки. В отличие от того же «Леруа Мерлен» (компания выступает федеральным партнером фестиваля с 2020 года, – Прим. авт.), который есть практически в каждом крупном городе и располагает большим штатом сотрудников, у нас сотрудников в регионах относительно немного – всего 10-12 человек на всю Россию. Поэтому мы не можем все охватить, где-то присутствовать лично – на открытиях фестивалей, мероприятиях. Но в Самаре мы стараемся это делать. В позапрошлом году мы были в Казани, когда там проходил мировой чемпионат профессионального мастерства WordSkills. На чемпионат приезжал наш вице-президент из США, и мы вместе посетили казанский «Том Сойер Фест». Заранее, вместе с командой фестиваля, мы приобрели книгу «Приключения Тома Сойера», ребята оставили там свои автографы, и эту книгу мы передали в музей Марка Твена.

«Конспирология, но звезды сходятся»

В том, что компания Stanley Black&Decker стала партнером фестиваля, есть удивительное совпадение. Кроме того, что мы производим инструменты, которые работают во благо во всем мире — ремонтируют, строят дома, и у нас во всем мире много волонтерских, благотворительных проектов. В городе Хартфорд, штат Коннектикут, есть дом-музей Марка Твена, который проживал в нем с 1874 по 1891 год. В этом же городе, Хартфорде, находится штаб-квартира нашей компании. Кроме того, компания была основана в 1843 году, и один из основателей компании, Фредерик Стенли, жил в Хартфорде до своей смерти в 1883 году. Теоретически, Марк Твен мог быть знаком с Фредериком Стенли: они жили в одном городе, Фредерик был предпринимателем, который производил инструменты, а Марк Твен, насколько я знаю, любил что-то делать руками, плотничать. Конспирология, но звезды сходятся.

Наш вице-президент, которому мы в Казани передали книгу «Приключения Тома Сойера», отвез ее в музей Марка Твена – он, кстати, входит в его попечительский совет. В ответ музей передал книгу писателя на английском языке, которую наш генеральный директор подразделения СНГ Джонатан Тарр вручил Андрею Кочеткову. Наверное, когда в Самаре будет музей «Том Сойер Феста», эта книга тоже будет там.

«Собрать денег кому-то на операцию – это тоже благотворительность, но благотворительность иного рода»

Мы и дальше планируем поддерживать фестиваль в силу наших возможностей. Как американской компании, которая спонсирует благотворительный проект в России, нам удобно помогать фестивалю в натуральном виде. Мы предоставляем инструменты, оснастку, расходные материалы, изготавливаем футболки с символикой и передаем их в дар.

Stanley Black & Decker – компания №1 в мире по объемам производства ручного и электроинструмента. В мире много разных компаний, которые делают инструменты одного или другого рода, а наша компания имеет в своем портфеле практически весь ассортимент инструментов, необходимых для работ: и отвертки с ножовками, и перфораторы с фрезерами, и тяжелую технику.

Нам интересно все, что связано с созиданием. Именно поэтому мы проявили интерес к фестивалю. Собрать денег кому-то на операцию – это тоже благотворительность, но благотворительность иного рода. Помощь «Том Сойер Фесту» — это наше участие в созидании, в восстановлении исторической среды, деревянных домов. Нам это интересно и близко по духу.

Впечатления от сотрудничества с «Том Сойер Фестом» — только положительные. Ребята очень отзывчивые, приглашают нас на разные мероприятия и всячески выражают свою благодарность, что очень приятно. Когда наше участие в фестивале освещают в медиа, это помогает нам как некий пиар. После восстановления домов «Том Сойер Фест» размещает таблички на объектах, где в числе спонсоров указывает нашу компанию, это тоже приятно.

Объект фестиваля, который мне запомнился – это дом на улице Волкова в Казани, зеленый, с желтыми наличниками. Мне очень понравилось качество ремонта экстерьера. (Вероятно, речь идет о доме №78 на ул. Волкова. – Прим. авт.)

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Этим летом в Самаре разворачивается седьмой сезон фестиваля восстановления исторической среды. Как идут дела у «Том Сойер Феста» в городе, с которого все началось? Мы поговорили об этом с координатором, местным партнером и человеком, который придумал фестиваль.

Петр Якубсон, волонтер «Том Сойер Феста» в Самаре с 2017 года, в этом году координирует фестиваль

Город Самара пережил Чемпионат мира по футболу, что достаточно благотворно сказалось на нем: многие фасады на туристических маршрутах привели в порядок. Но эффект чемпионата постепенно уходит. Он затронул большие, презентабельные каменные дома. А деревянную Самару в историческом центре сделали «для галочки»: дома были покрашены, но однотипно из-за скорости и из-за сроков.

Сейчас, если говорить про 2021 год, есть тенденция избавления от ненужных, с точки зрения властей города, построек. По окончании зимы резко активизировались снос и поджоги домов. Так что в этом плане обстановка сейчас тревожная. Мы даже мониторим сайт госзакупок, потому что там выкладываются контракты на снос.

С другой стороны, с прошлого года у нас резко увеличился приток туристов. Я знаю об этом, так как работаю гидом-экскурсоводом. Из-за закрытых границ люди начали изучать Россию. К нам приезжает много гостей из столицы, Санкт-Петербурга, которых в хорошем смысле впечатляет большое количество кварталов с исторической застройкой, где ты будто попадаешь в декорации исторического фильма. Может быть, из-за этого у нас «Том Сойер Фест» и зародился. Понятно, что это достаточно редкое явление, такая сохранность исторической застройки.

Как только я узнал, что в Самаре намечается «Том Сойер Фест», мне сразу захотелось принять участие, но в первые два сезона я как-то не дошел. А потом стал участвовать каждый год.

Седьмой сезон – это некий вызов.

Этот сезон – очень нестандартный для фестиваля. Мы делаем резиденцию — помещение для себя. У нас в городе освободилось здание общежития института культуры, и там решили сделать пространство под названием «Самарские мануфактуры», где разместятся творческие объединения, мастерские. И первым резидентом «Самарских мануфактур» стал «Том Сойер Фест». Нам выделили помещение, которое мы сейчас ремонтируем. Так что в этом году мы занимаемся не работами на фасаде, а внутренней отделкой. А это абсолютно другой тип работ, к чему многие волонтеры оказались не готовы. Тут нужны умелые руки, которые знают, как делать полы, штукатурить и так далее. До этого на фесте все, в основном, шкурили да красили. Так что седьмой сезон – это некий вызов.

Не смотря на то, что фестиваль стартовал в 2015, далеко не все горожане о нем знают. Я сужу по своим экскурсиям, где спрашиваю людей, и для многих «Том Сойер Фест» оказывает в новинку. Сейчас на фестиваль стали приходить очень молодые люди, школьники – это радует. Так что проект не стал рутиной в глобальном смысле. Но для «старичков», для бывалых участников, может быть, и стал. Те, кто ходит с первого сезона, передружились, перезнакомились, грубо говоря, сложилась тусовка, и их уже больше привлекает общение, нежели покраска. У нас есть чатик для старожилов, где все общаются, но чтобы все были на площадке – такого я не видел.

Фестиваль в Самаре трансформируется, находятся новые способы, как мы можем себя проявить и улучшить ситуацию с исторической застройкой. В этом году у нас появится постоянное представительство, мастерская по восстановлению деревянных элементов. Там не просто будут работать профессионалы – там будут обучать людей.

Давление на исторические деревянные здания усилилось, и с тех домов, которые нельзя спасти, мы будем снимать наличники и другие элементы деревянного декора. Этот проект будет называться «Экспедиция». Потребуется массовое участие волонтеров для обхода города. Это будет капитальный осмотр, документирование, фотофиксация. (На момент публикации проект по мониторингу исторических домов Самары, которые планируется снести до 2025 года, уже стартовал. Итогом исследования должна стать программа с четкими списками объектов и рекомендацией действий, которую организаторы планируют обсудить с властями. - Прим.авт.)

С первого сезона и до сих пор продолжается создание арт-объектов, которые украшают город. Они разные: рисунки, инсталляции. В этом сезоне мы будем доводить до ума стену с почтовыми ящиками. (Подробнее об арт-объекте «Птичий квартал» мы поговорили с его автором Андреем Сяйлевым. – Прим.авт.) Арт-объекты, конечно же, притягивают туристов, но я считаю, что они в первую очередь должны воспитывать, доносить послание людям через искусство. И это получается.

Когда ты что-то делаешь в городе своими руками, ты расширяешь зону своего влияния.

С моей точки зрения, сейчас цель «Том Сойер Феста» — это воспитание. То есть, не взять и покрасить что-то конкретное, а внедрить какие-то идеи в головы большого количества людей.

Я не особо слежу за тем, что происходит в других городах, и не знаю, ощущают ли там участники фестиваля что-то похожее: когда ты что-то делаешь в городе своими руками, ты расширяешь зону своего влияния. Ты воспринимаешь город как свое пространство. Обычно человек так пространством свою квартиру, свое парковочное место. А волонтеры, которые сделали один домик, второй, чувствуют своим весь город. И когда ты чувствуешь, что это твой город, твоя улица, ты уже не будешь здесь вести себя непотребно, и не допустишь такого от других. У меня сложилось такое ощущение. Можно сказать, мы расширяем зону своего обитания: из квартиры до рамок целого города.

Общение для людей, все-таки, главнее, чем домики.

Самое трудное в проведении фестиваля – найти специалиста, который сможет решить ту или иную техническую задачу. Я имею в виду, привлечь такого специалиста в качестве волонтера. Другая сложность заключается в том, чтобы сохранить должный уровень мотивации волонтеров до окончания сезона. Поначалу народа полно, а потом приходится, что называется, упрашивать. Чтобы удержать волонтеров на площадке, нужна разнообразная активность: сегодня мы чистим краску, завтра откапываем фундамент. Также крайне важна организация досуга. Фестиваль – это не только работа, это встречи, экскурсии, посиделки, разнообразные движухи. Без этого не будет ничего. Общение для людей, все-таки, главнее, чем домики.

Как фестиваль повлиял на город, можно только гадать. Чтобы делать выводы, нужно, конечно же, проводить исследования. Думаю, студенты какого-нибудь социологического факультета могли бы с этим справиться. Но, если делать выводы просто умозрительно, я считаю, что уровень осознанности и некого патриотизма благодаря фестивалю возрос. Как экскурсовод я вижу, что больше людей стало интересоваться родным городом, совершенно неочевидными вещами – двориками, подворотнями. А у меня благодаря фестивалю у меня появилось огромное количество новых друзей и интересных знакомств.

Татьяна Баранова, старший бренд-менеджер ОАО «Самарский хлебозавод №5»

В этом году мы участвуем в фестивале в четвертый раз. Для нас его открыла наш пиар-менеджер: рассказала о проекте, и мы донесли эту информацию до генерального директора. Ему нравится историческая часть Самары, и он посчитал, что «Том Сойер Фест» — это очень хороший проект: восстановление городской среды, сохранение исторического облика города, и все это делается волонтерами, неравнодушными людьми.

Мы оказываем спонсорскую помощь в денежном эквиваленте, а также являемся «вкусным спонсором». На площадку мы отправляем наши продукты: хлеб для бутербродов, сдобу к чаю. Заодно тестируем на волонтерах новинки, слушаем обратную связь. Люди достаточно открытые, честные, и могут нам сказать: «Вот это – хорошо, отлично, а вот это – как-то не очень». Например, когда в прошлом году мы запустили новую линию по производству маффинов и мини-паев, волонтеры попробовали их одними из первых, и они им очень понравились.

Каждый год наши сотрудники ждут, когда начнется «Том Сойер Фест». Большинство из нас сидит в офисе, поэтому выбраться поработать руками все очень любят. Дополнительно, фестиваль работает для нас как командообразование. В том году даже генеральный директор работал с нами на площадке.

Меня лично впечатлил объект, где мы работали на лесах, кажется, в 2020 году. Для меня это был вызов: я боюсь высоты, но мне было очень интересно. Я периодически проезжаю мимо этого дома, смотрю на него, и думаю: мы тоже приложили к нему руку, поучаствовали в восстановлении, сделали его красивым, приметным, ярким.

Андрей Кочетков, идеолог фестиваля

Фестиваль в Самаре дорос до обретения собственной крыши, что немаловажно. По этому сезону я вижу, что создание сети резиденций фестиваля происходит совершенно стихийно, это тренд. Что называется, жизнь заставила.

За счет того, что мы были первыми, мы очень заметные. Думаю, в Самаре о «Том Сойер Фесте» знает больший процент жителей, чем в любом другом городе. С другой стороны, и огребаем мы тоже по полной.

Хорошо, что у нас комьюнити все-таки доросло до такой точки, где есть взаимозаменяемость координаторов. В ядре нашего фестиваля — достаточное количество людей, которые потенциально могут взять на себя эту роль. Я считаю, это очень круто. Нужно было сменяться раньше, чтобы координаторы не покидали площадку в состоянии полусмерти.

Думаю, около тысячи поклонников архитектуры и наследия приехало в Самару только благодаря наличию здесь «Том Сойер Феста»

Фестиваль в Самаре работает как инструмент продвижения территории. Сколько мы тут всего уже провели? (С 2017 года в Самаре проходит Школа координаторов «Том Сойер Феста», с 2019 — Реставрационная школа «Том Сойер Феста», также в Самаре проходили конференции городов-участников фестиваля. – Прим.авт.) Самара зазвучала совсем по-другому. Она была относительно известна, как место, где есть историческое наследие в достаточно большом количестве, но на более широкую аудиторию Самара не звучала как место, куда можно приехать и посмотреть модерн или деревянную архитектуру. Фестиваль в этом плане многое сделал. Думаю, в общей сложности около тысячи поклонников архитектуры и наследия приехало в Самару только благодаря наличию здесь «Том Сойер Феста». А эти люди – это коммуникация, это публикации и дальнейший снежный ком, который вокруг этого образовывается.

Трудно сказать, как фестиваль повлиял на Самару, потому что это город-миллионник. Здесь сложно быстро достигнуть какого-то глобального эффекта. Чтобы он появился, нужен очень большой процесс, до которого «Том Сойер Фест» еще не дорос. Но он работает здесь как soft power (мягкая сила – Прим. авт.), имеет определенный вес и влияние в каких-то решениях, связанных с наследием. Это один из акторов, еще один камушек на чаше весов, когда такие решения принимаются. Важно, что «Том Сойер Фест» — это всероссийская история, поэтому от него сложно просто так отмахнуться и сказать, что это горстка местных сумасшедших.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

Фестиваль в Томске начинался два раза. Впервые проект под названием «Томск Сойер Фест» стартовал в городе в 2017, но спустя три года всероссийское сообщество фестиваля прекратило обмениваться технологиями и помогать «Томск Сойер Фесту» в поиске ресурсов, заявив, что больше не несет моральной ответственности за то, что происходит в городе под эти названием. «В случае, если в Томске появится новая команда, готовая взаимодействовать с нашим сообществом в рамках его принципов и сообразно духу фестиваля, мы готовы всецело ее поддерживать доступными нам способами», — было сказано в заявлении. И такая команда появилась в городе очень скоро. Ольга Павлова и Светлана Савина запустили фестиваль в Томске в 2020 году и уже успели достигнуть важных результатов. Мы поговорили с ними о том, как «Том Сойер Фест» снова пришел в Томск – всерьез и надолго.

«Для нас важно, что мы являемся резонирующим столпом сообщества, которое говорит: давайте будем смотреть вокруг на культурно-историческую среду и сохранять все это»

Ольга: Томск – любимый, спокойный, уютный, патриархальный, очень-очень деревянный. До восьми лет я жила в деревянном доме, для меня это такая «плоть и кровь». Томск входит в топ-3 российских городов по количеству сохранившихся деревянных домов. Мы в Томске креативные и находчивые. У нас есть показательная практика – «Дом за рубль». Это интересный подход к восстановлению деревянного зодчества. Программа «Дом за рубль» была придумана, внедрена и до сих пор работает в Томске. В этом году тоже разыгрывались дома, которые берут арендаторы, и на очень льготных условиях аренды потом восстанавливают с соблюдением всех технологических моментов. Мне кажется, очень круто, что есть такое движение внутри Томска – людей, которые уверены, что не стоит все сносить и сжигать, что наша старина – это принципиально важно для города, и с этим нужно работать. (Проект «Дом за рубль» работает в Томске с сентября 2016 года – в его рамках инвесторам предлагается за свой счет и для себя отремонтировать старинные дома, а взамен получить льготу по арендной плате. За время существования проекта инвесторам передано 36 домов. – Прим. авт.)

Светлана: Как таковой, предыдущей команды «Том Сойер Феста» в Томске не было. Был активист, который очень любит деревянную застройку, но он, так сказать, не очень командный игрок. Ему не удавалось собрать команду, за ним не шли люди, но как физлицо он был достаточно активный. Он обратился в Управление культуры Томска, с которым моя организация взаимодействовала, и в Управлении порекомендовали поддержать мужчину – юридически и командно, ввиду наличия волонтеров в организации. Мне удалось с ним пообщаться –не особо позитивно. А потом, так получилось, что у меня появился интерес к прекрасному деревянному зодчеству, и Оли, параллельно – те же мысли, желание возродить историческую среду. И тут же, параллельно, появляется Ленинская администрация – это один из районов Томска, — которые сами предлагают: возьмите дом. В общем, «Том Сойер Фест» сам нас нашел: нашелся дом, нашлись мы с Олей. Мы были знакомы и раньше, но не пересекались в данном контексте. И в прошлом году все сложилось. Сложилось до такой степени, что у нас на текущий момент уже есть команда, в чате волонтеров у нас около 70 человек, мы взаимодействуем с ТГАСУ (Томский государственный архитектурно-строительный университет. – Прим.авт.), который дает нам своих студентов. К нам присоединяются профессиональные мастера, в их числе — основатели Праздника Топора, известного на федеральном уровне.

Я считаю важным, что мы не просто красим один дом. К нам примыкают люди, мы рассказываем о других проектах, как, например, «Дом за рубль» или «Квартира №1 на Белинского» (Проект томского стрит-фотографа Сергея Медведчикова, который приобрел и реставрирует квартиру в историческом деревянном доме, планируя превратить ее в арт-апартаменты и место притяжения творческих людей. – Прим.авт.), о всех тех, которые в той или иной степени связаны с восстановлением исторической среды. Для нас очень важно, что мы являемся резонирующим столпом сообщества, которое говорит: давайте будем смотреть вокруг на культурно-историческую среду и сохранять все это. И это все произошло менее, чем за год.

Ольга: Да, это произошло колоссально быстро. Можно сказать, у нас год идет за пятилетку.

Светлана: Если говорить о количестве домов, то пока он у нас один, сейчас на подходе второй. Но мы сделали гораздо больше – я говорю о просвещении и популяризации восстановления исторической среды. Это то, чем мы гордимся, помимо того, что мы восстанавливаем дома.

«Мы, конечно же, не ждали, что кто-то от кого-то откажется или, наоборот, подружится»

Ольга: Мы обозначили свое присутствии на всероссийской карте «Том Сойер Феста» уже после того, как Андрей Кочетков сделал официальное заявление (о том, что с 2020 года проект «Томск Сойер Фест» больше не является частью сообщества «Том Сойер Феста» в результате единогласного решения координаторов фестиваля из других городов. – Прим.авт.) Первый объект мы взяли в августе 2020 года.

Светлана: «Томск Сойер Фест» продолжает существовать в лице одного активиста. То есть, человек продолжает вести деятельность, но это не сообщество и не движение. Пока отношения «Томск Сойер Феста» и всероссийского сообщества «Том Сойер Феста» приходили к расхождению, мы, конечно же, не ждали, что кто-то от кого-то откажется или, наоборот, подружится, чтобы дать старт проекту.

Ольга: Я бы сказала, что это просто такое стечение обстоятельств. В моем случае, очень сильно повлияла пандемия. Когда ты ограничен в перемещениях, остаешься в своем городе, твой фокус, направленный на город, еще больше усиливается. В какой-то момент нам надоело что-то обсуждать и планировать, и пришла пора делать. Мы поняли, что на данный момент именно механизм «Том Сойер Феста» максимально соответствует нашему внутреннему мироощущению, когда помимо разговоров есть конкретное дело – от реставрации до концертов и лекториев.

Светлана: Нет ощущения, что мы перезапускали проект, мы просто шли параллельно. У Ольги – частный музей, у которого есть большое количество поклонников. У меня есть автономная некоммерческая организация, которая ведет деятельность по популяризации культурно-исторического наследия, мы достаточно плотно взаимодействуем с представителями власти. Поэтому нам даже не пришлось налаживать отношения. Мы просто сказали: мы решили восстанавливать дома. И все сказали: классно.

Ольга: В силу того, что у каждой из нас есть хорошая, проверенная репутационная история, отклик был примерно такой: «Слава богу, что за проект взялись эти классные девчонки, а не кто-то другой!» Нам сразу доверяли, а это очень важно.

За год мы поняли, на что нужно обращать внимание при выборе объекта, чтобы определить, потянем ли мы необходимые реставрационные работы. Есть дома, которые требуют капитального ремонта, и на данный момент нам туда «зайти» сложно. Возможно, уже в следующем году это будет в рамках наших компетенций. Мы планируем брать действительно сложные дома. В силу того, что у нас хорошие партнеры, уже сложились отношения с ТГАСУ, думаю, этот момент мы решим. Дома нас находят сами, точнее, нас находят их жители. А мы отвечаем им взаимностью. Как говорится, все по любви. В этом году мы планируем завершить работы на втором доме. Он не самый сложный, но принципиально важный, потому что соседствует с памятником федерального значения. Что будет дальше – посмотрим.

«Снежный ком, который мы запустили, уже не остановить»

Светлана: Мы делаем «Том Сойер Фест» потому, что если не мы, то кто?

Ольга: Да, если не мы, то кто? Это, скорее, просто такая жизненная позиция. Когда ты не сидишь и не ждешь, если что-то тебя волнует, а предпринимаешь конкретные шаги.

Светлана: Тот же «Дом за рубль» — это классный проект, но это совершенно другая история: история инвесторов, история больших денег. А мы говорим о сообществе людей, которые хотят приложить руку к восстановлению наследия. До нас еще никто не объединил этих людей. У нас на «Том Сойер Фесте» даже празднуют корпоративы. Например, чиновники из Департамента труда и занятости отметили тридцатилетие организации, работая на фестивале.

Ольга: Есть краеведческое сообщество, которое интересуется городом, говорит про город, но это тоже не «Том Сойер Фест», где ты не просто собираешь увлеченных одной идеей людей, но и организовываешь весь процесс. Мы со Светой — те люди, которые готовы и могут делиться и вовлекать в движение. Это очень важный фактор, потому что, мне кажется, это распространенная практика, когда сообщества складываются закрытыми, и в них очень сложно просочиться. А мы максимально за масштабируемость происходящего.

Мы вовлекаем людей по-разному. Важную роль играет наш личный пример и наш социальный капитал, связи, которые у нас достаточно обширные. Один из механизмов – это привлечение лидеров мнений. Как правило, это люди проактивные, и подключаются легко. У нас срабатывает эффект «снежного кома», который мы запустили. Он катится и его уже не остановить, новые снежинки налипают на него автоматически. Принципиально важна постоянная, открытая, дружественная коммуникация. Когда есть открытость, люди тянутся, потому что им не страшно.

Бюджет нашего проекта складывается точно так же, как, наверное, и во всех городах. Это спонсорские вливания – как федерального, так и местного уровня, пожертвования. По весне к нам пришла компания – известный производитель краски, и сказала: ребята, мы посмотрели, как вы в прошлом году с кисточками хороводы водили, мы хотим в этом году дать вам краску. Супер, круто! В обозримом будущем хочется говорить и про грантовые конкурсы, потому что есть много важных идей, которые, как мы считаем, необходимо поддержать.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.

«Том Сойер Фест» существует в Костроме четыре года. Координатор проекта Александр Семенихин называет результаты фестиваля скромными. Первый объект оказался не под силу небольшой команде. Со вторым, когда к фестивалю подключились федеральные партнеры, дело пошло быстрее, но работы еще предстоит завершить. Мы поговорили с Александром, как он запустил фестиваль в одиночку и продолжает делать проект, вдохновляясь единомышленниками из разных городов и своей дочкой.

«Хотелось сделать что-то не только для себя и своей семьи, а послужить обществу»

С Костромой меня связывает моя семья: я женился, и живу здесь уже восемь лет. Сам по себе городок небольшой, провинциальный, население здесь – 270 тысяч человек. Кострома – древний русский город, входит в Золотое Кольцо. Здесь много старинных зданий, объектов культурного наследия – в этом плане город очень богат. Все обычно едут в Суздаль, но я был в Суздале, и не понимаю, почему туда едет миллион туристов, а к нам — нет. Видимо, у нас не умеют их привлекать.

Деревянное зодчество в Костроме – уходящая натура, оно потихоньку погибает. Наличники снимаются, дома закрываются сайдингом. У основной массы населения нет понимания ценности такой архитектуры. Администрация города, к сожалению, занимает нейтральную позицию: средовую застройку, которую сохраняет «Том Сойер Фест», они тоже не считают чем-то сверхценным. За те восемь лет, что я здесь живу, в городе выросли однотипные каменные новостройки, а деревянные домики, которые являются лицом Костромы, постепенно уходят.

Когда я приехал в Кострому, мне было сорок лет. К тому моменту я уже самоутвердился, чего-то достиг: жил в Москве, у меня был свой бизнес. И у меня был запрос на общественно значимые дела: хотелось сделать что-то не только для себя и своей семьи, а послужить обществу – наверное, можно назвать это так. Любование городом и наблюдение за тем, как это все уничтожается, привело меня к мысли, что хорошо бы что-то сохранить. Я познакомился с активистами, которых в городе очень мало. Была мысль открыть музей наличников, которые мы сняли с «умерших» домов. Я все думал, как организовать движение по сохранению культурного наследия, деревяшек, наличников. И когда в 2017 году меня пригласили на Школу «Том Сойер Феста», я понял: что я выдумываю? На Школе я увидел много активных, заинтересованных людей и решил присоединиться.

«Если владелец здания не дает энергии, то фестиваль будет чахленьким»

К сожалению, удалось сделать очень мало. В самом начале я совершил стратегическую ошибку — взял большой объект. В тот момент у меня не было ни волонтеров, ни федеральных спонсоров, ни собственных ресурсов. Плюс, летом я веду разъездной образ жизни из-за специфики моего бизнеса. Организатор, который отсутствует в городе во время проведения фестиваля – неудачное сочетание со всем перечисленным. Но я все равно взялся, попросил друзей мне помочь. Но ресурсы были очень скромными. Я в городе неукоренен, у меня нет связей с администрацией, с общественностью. В общем, я такой «варяг».

Владелец выбранного здания был очень рад, что я пришел, но активную позицию не занимал, участия не принимал. Один из уроков, который я вынес: если владелец здания не дает энергии, то фестиваль будет чахленьким. Это я прочувствовал на себе. Два года я занимался этим объектом, после чего понял, что задача – непосильная. И мы сменили объект. Собственник вышел на нас сам, я предупредил его, что нужна активная поддержка, и ее нам оказали.

Новый объект визуально казался простым, но на деле работы оказалось много. Но я не жалею, что мы за него взялись. Когда собственник радеет и оказывает полное содействие, хочется работать. Здание принадлежит благотворительной организации, очень известной в нашем городе. Сюда весь город везет ненужные вещи, которые потом раздаются по всей Костромской области. Они помогают людям, а мы помогаем им восстановить дом. Сам по себе он – неказистый, не вызывает особенного эстетического восхищения. Его заложили на субботнике 1 мая сто лет назад. Но я считаю, мне повезло с сочетанием внутреннего наполнения дома и его исторической ценности. Если ты облагораживаешь здание, в котором живут не очень хорошие люди, вероятно, останется неприятный осадочек.

«Ощущаю себя аутсайдером на фоне лидеров семьи ʺТом Сойер Фестаʺ»

За четыре года мне удалось создать небольшой костяк, появились волонтеры, о фестивале потихонечку узнают. Когда у фестиваля появились федеральные спонсоры, стало намного проще. У меня есть частный спонсор, который помогает финансово – этих ресурсов хватает, чтобы кормить волонтеров, устраивать посиделки с чаем. Но я не доволен результатами: все движется очень медленно. Я ощущаю себя аутсайдером на фоне лидеров семьи «Том Сойер Феста». Но, с другой стороны, я говорю себе, что хотя бы что-то делаю на фоне полного безразличия. Жду, когда придут молодые, амбициозные, любящие старину ребята, которым я скажу: «Дерзайте! Я основу заложил». Да, у меня такое ощущение, что я заложил основу: есть люди, есть инструменты, есть какая-то история, есть группа в соцсети.

Недавно у нас в городе возродился ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры. – Прим. авт.), где я – член президиума. У меня есть надежда, что благодаря ВООПИиК мы сможем вывести фестиваль на более широкий уровень, люди о нас узнают. Надеюсь, в этом году сезон пройдет живенько, в том числе благодаря корпоративным волонтерам от федеральных спонсоров.

В сообществе «Том Сойер Феста» я ни разу не слышал: «Саша, как же так!» Правда, на конференции городов был разговор о том, что мы уже давно делаем фестиваль, но ни один объект так и не завершили. Но это было в дружелюбном тоне. Я человек взрослый, отдаю себе отчет, что, действительно, четыре года прошло, и до сих пор ни один объект не сумел завершить. Я понимаю, что если города, где проходит фестиваль, выстроить в шеренгу, мы будем с краешку, среди тех, чей результат пока скромен.

«Команда – это ключевой момент»

Я начал фестиваль один. Мои друзья сказали: мы тебя поддержим, раз в неделю придем, но постоянно заниматься этим не готовы. Из-за того, что я часто отсутствую в городе, у меня физически не было времени заниматься привлечением волонтеров.

Перед запуском фестиваля я внимательно изучил методичку, она достаточно грамотно написана. Говорили, если собственник не дает энергии – не лезьте. Я полез. Говорили – не бери вначале большой объект. Я взял. Так случилось потому, что два месяца я искал объект, и везде мне отказывали. Прихожу к жителям, говорю: «Давайте мы ваш домик приведем в порядок». А они спрашивают: «В чем подвох, что хотите с этого поиметь?» «Да ничего, — говорю, — порадуюсь просто».

Тем, кто планирует запустить фестиваль, я бы посоветовал сначала собрать команду из двух-трех человек. Одному делать фестиваль очень тяжело, особенно в маленьком городе, в консервативной обстановке. Нужно найти единомышленников. Команда – это ключевой момент. Классно, что у фестиваля есть федеральные спонсоры. Тебе не нужно искать краску – тебе ее дают и говорят: иди, дорогой, крась. Лепота!

У меня были попытки наладить диалог с администрацией города. Они знают о фестивале, доброжелательно к нему относятся, но взаимодействия между нами не случается. Думаю, камень преткновения в том, что я просто не люблю взаимодействовать с чиновниками, и поэтому ничего у них прошу. Я даже не знаю, за чем к ним пойти, разве что, за информационной поддержкой.

«Что я сделал такого, за что меня, может быть, вспомнят или скажут спасибо?»

Я неоднократно задавался вопросом: «Саша, оно тебе надо?» Фестиваль – это серьезная нагрузка при нашей непростой жизни. Но я упорствую по той простой причине, что хочется сохранить наше культурное наследие, оставить что-то после себя. Когда думаешь о вечности, на ум приходит вопрос: что я сделал такого, за что меня, может быть, вспомнят или скажут спасибо? Я хотя бы попытался, скромно, посильно, что-то покрасил, что-то сохранил, потомки это увидят. Хочу, чтобы моя дочка видела не новодел, а старину, в которой жили наши предки. Мне хочется, чтобы она сызмальства это ценила. Вот это еще меня двигает – моя дочка. Ей сейчас пять лет.

Когда я два года назад приехал на конференцию «Том Сойер Феста», меня порадовало то, что среди координаторов было много молодежи до 35 лет. Я понял, что есть много людей, которым тема сохранения наследия интересна, и они готовы делать что-то безвозмездно. Когда сидишь один, возникает ощущение, что никому кроме тебя это не надо. А тут я вдруг понимаю: нет, надо. То, как развивается «Том Сойер Фест» в России, говорит о том, что в нашем обществе много активных людей. И это очень вдохновляет. Надеюсь, и меня участие в проекте как-то лучше. Верю в то, что однажды фестиваль выйдет на уровень, на котором он станет виден федеральным чиновникам, с ним начнут считаться, начнут изучать и применять его опыт. Надеюсь, именно благодаря нашему фестивалю у людей все-таки изменится отношение к наследию, и много чего будет спасено.

Текст: Алина Коленченко

Интервью опубликовано в рамках проекта, реализуемого с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.